Уроки жизни
Ошибка Д.Стивенса › Глава 4
Белые кроссовки – чистые, если не считать крапинок засохшей крови – ступали по асфальту в такт играющей музыке. Что-то спокойное и одновременно пугающее было в каждом шаге этой девушки с тёмными волосами, которую считали живым воплощением безумия. Её пытались сбить, застрелить, даже утопить – и каждый раз она буквально восставала из мёртвых, внушая своим врагам смесь страха и уважения. Вот и сейчас целая толпа хулиганов медленно расступалась перед ней, не смея проронить ни слова. Многие понимали, чем всё закончится, и уже заранее надеялись на бесплатную медицинскую помощь.
Брюнетка внезапно остановилась, пошаркала ногой и посмотрела на мексиканца со шрамом на щеке. Для человека с внешностью разбойника и повадками гамадрила, проявил он себя неплохо: сразу припал к земле, приподнял кроссовок и отодрал прилипшую к подошве жвачку.
Что происходит? Ещё утром пятеро бойцов вооружились кастетами и битами, обещая проучить эту зазнайку – и куда они подевались? Девушка выглядела совершенно невредимой, ещё и покачивала стальной битой в руке.
– Постойте, это какая-то ошибка, – пробормотал негр с бычьей шеей, бывший здесь за главного. Рядом с ним сидела жёлтая обезьяна в наушниках.
– Не понимаю, зачем нужна бита? – сказала живучая особа. – Бейсбол я не люблю, а превратить человека в котлету можно и голыми руками.
По лицу негра скатилась сочная капля пота.
– Прошу, сжальтесь!
– Мне неведома жалость, как и нормы морали. Хотите в этом убедиться?
Она отбросила биту и начала расстёгивать пуговицы на рубашке. Хулиганы впали в ступор, а бедная мартышка закрыла руками глаза.
– Думаете, я не умею отличать сны от реальности? – продолжала девушка. – Ваша жёлтая обезьяна меня сразу насторожила.
– Чичи? Она недавно упала в банку с краской.
– Да неужели? Чичи – так звали обезьяну доктора Айболита. Не пытайтесь меня убедить, что читали русские книжки для детей.
– Чёрт, прокололся на такой ерунде! – вздохнул негр.
– Сами виноваты: кто просил копаться в моей памяти? Впрочем, не будем отвлекаться на разговоры, моё время в сладком мире грёз ограничено...
Едва Саша начала воплощать свои скрытые фантазии, как проснулась в обнимку с подушкой. Подобные сны всегда обрывались на самом интересном месте, в отличие от музыки, которая продолжала стучать по ушам. Раньше Александра Стенфилд умела просыпаться без посторонней помощи и никак не могла привыкнуть, что попала в рабство к будильнику.
– Мои сны хуже, чем подростковые романы, – сокрушалась она, с унылым видом принимая душ. – И откуда я знаю животных доктора Айболита?
Возвращение в реальный мир проходило тяжело. Двадцать второй автобус отходил в 6:35 утра, поэтому вставать приходилось буквально на рассвете.
"Холодный душ и стакан воды вперемешку с зубной пастой придали заряд бодрости, и Александра летящей походкой пересекла квартал", – сочиняла она, на ходу поправляя прическу.
"Летящей походкой" в данном случае был самый откровенный бег.
– Ай, подождите!
Автобус уже норовил уехать, но какая-то дама с коляской застряла в дверях, чем здорово выручила нашу героиню. Из таких мелочей и складывается успех!
Прошло девять месяцев с момента переезда.
Сложными путями, на попутных машинах и грузовиках, Саша проехала три тысячи километров и остановилась в Сан-Франциско, положив конец своим скитаниям. От дальнобойщиков она узнала много нового об НЛО, корпорациях зла и придорожных кемпингах, где нужно сразу обговаривать все условия и не полагаться на честность обслуживающего персонала. Если верить водителям, коварные жрицы любви постоянно задирали расценки и нагло пользовались своим положением. Стенфилд предпочитала не вдаваться в подробности и берегла свои романтические идеалы.
Брюнетке тоже поступали выгодные предложения, но она умела обратить их в шутку или с достоинством ответить "Нет уж, милейший!". За подобные отказы и неудачные каламбуры её часто высаживали посреди пустынных холмов. Задрать футболку для снимка на память – ещё куда ни шло, а домогательства – увольте! Постепенно Саша узнала слабые места дальнобойщиков, стала развлекать их кантри-викторинами и спорами о моделях тягачей. Также она научилась запевать куплеты из "Блюза восходящего солнца", надрывно растягивая гласные:
Now the only thing a gambler needs is a suitcase and a trunk
And the only time he's satisfied is when he's on a drunk
Растроганные водители изливали душу и считали попутчицу новой мессией блюза. Остаток пути она проехала на междугородных автобусах, пытаясь забыть слова ненавистной баллады.
Сан-Франциско – единственный город в агломерации, которая протянулась вдоль залива на сто километров от Ричмонда до Сан-Хосе. Эта большая деревня содержала все атрибуты американской мечты: магазины, парковки, рестораны, широкие трассы, дорогое и некрасивое жилье.
Александра снимала квартиру в черте города, в районе Догпатч, на углу 22-ой улицы и Теннесси. Здесь, как и в соседнем Потреро Хилл, улочки носили имена штатов. Вот Иллинойс-стрит, идущая вдоль гаражей и продуктовых лавок, или Техас-стрит, запертая между Миссури и Миссисипи – безликие и похожие, как дочери мормонского святоши; Мичиган ютилась между старых складов, а улица с поэтическим названием Мэриленд выходила к пыльной свалке у залива. Вместе они создавали весьма тоскливый образ США в миниатюре.
Одной Америкой дело не ограничивалось, и район Эксельсиор был вершиной географических познаний его основателя. Россия, Афины, Эдинбург, Персия, Мадрид, Париж, Москва, Перу, Амазонка – все эти прекрасные места были увековечены в унылых кварталах с двухэтажной застройкой. Прежде Стенфилд встречала такие вещи только в литературе, но сатирические приёмы писателей где-то даже уступали реальности.
В былые времена Догпатч был пристанищем рабочего класса: судовые верфи и доки, металлургические заводы и пакгаузы, тысячи бойких ирландцев и крепких шотландцев, охочих до тяжёлого труда. Вспоминая работу в мастерской, Саша живо представляла себя в образе чернорабочей. Чумазая, потная, задиристая, кроющая всех вокруг отборной гэльской бранью – чем не идеальная девушка индустриальной эпохи?
И вот она, в нежно-голубом платье, с тихой грустью смотрела в окно. Двадцать второй автобус неспешно шёл по маршруту, делая короткие остановки, а чинная публика была погружена в электронные устройства.
«Вы слышали, что последнего урока сегодня не будет?» – этот вопрос произносили осторожно, с той хрупкой надеждой, с которой обречённый каторжник вынашивает план побега. Близился конец учебного года, за окном стоял чудесный майский день, и ученики старшей школы "Гейтвей" не могли больше томиться взаперти.
– С чего вы взяли, что биологию отменили? – спросил Джонни на перемене.
– Кто-то сходил в учительскую.
– Кто-то? Так трудно вычислить нашего героя, или этой новостью мы обязаны Тому, чьё имя нельзя называть?
Приятели уставились на него, как дикие бушмены на белого человека.
– К чему ты клонишь?
– Прогуливать надо грамотно! Если мы сбежим до звонка, правда будет на стороне учителя.
Джонни распахнул дверь, заходя в класс.
– Подождём одну минуту и...
И на этом его реплика оборвалась, потому что увиденное вызвало лёгкий ступор. Сам класс не изменился: старые парты, зашарканный пол, книжки и игрушки на полках – ребят поразила учительница, которая мирно дремала за своим столом, уткнувшись головой в энциклопедию. На доске была оставлена следующая запись: "Тихий час, проявите понимание. Задание: прочитать главу 17, ответить на вопросы 1, 2, 5".
Естественно, весь класс проявил понимание и тотчас улизнул из школы. Разве что полнейшие дураки остались бы в классе читать какую-то там главу!
– Тупая биология, – зевнул Джонни, листая картинки на планшете. – Напомни, почему мы остались?
– Мне не хватает баллов для аттестации, – ответил Ральф, нескладный юноша с русыми волосами. – А это отличный шанс выправить положение. Родители сказали, чтобы я закончил второе полугодие без троек.
– Мечтать не вредно! Уже придумал, как будешь оправдываться?
– Нет, я действительно близок к успеху. Представляешь, мне удалось исправить все плохие оценки, поднять средний балл до "4.1". Расправлюсь с биологией, и дело в шляпе!
– Предатель!
– Что?!
– Мы же братья-троечники, с начальной школы! Хочешь стать ботаником, разрушить всё, что нам дорого?
– Тише, ты разбудишь мисс Найт!
– Подождём, пока она проснётся? Мы так до ночи просидим.
– Будь другом, не ворчи! Решается судьба моих карманных денег, ради этого можно и задержаться на часик.
– Предки просто манипулируют тобой, дружище, толкают на скользкую дорожку. Сам не заметишь, как начнутся разговоры о колледже, будешь решать тесты и зубрить всякую чушь. Тангенс, котангенс, наркотангенс... Нет, пять лет отсиживать зад в аудитории, потом выслуживаться перед боссом – столь жалкая жизнь не по мне! Я знаю, каким будет наш путь к успеху.
– Предлагаешь завести свой бизнес?
Приятель усмехнулся и хитро подмигнул.
– Девушку.
– Девушку?
– Такую штуку в юбке с косичками.
В качестве иллюстрации Джонни изобразил на планшете схематичную девушку, подчеркивая округлые формы – единственное, что позволяло угадать в этом рисунке женщину, а не гуманоида.
– Вот, видишь? Каждому крутому парню нужна подружка!
– Крутому, да...
– Нам подойдёт девушка с большими карьерными амбициями. Пускай пашет в поте лица и зарабатывает денежки, а мы будем хвалить её – в меру, чтобы не избаловать. Помни, друг мой: ничто так не портит женщину, как незаслуженное восхищение. В остальное время будем спокойно рубиться в игры.
– Да, было бы неплохо.
– Многие люди неразборчивы, – с увлечением продолжал Джонни, будто продумывал авантюру века. – И берут первое, что попадается под руку – какую-нибудь негритянку или латинос. Слабенько, очень слабенько. В нашем классе симпатичных белых девочек нет, именно поэтому мы пока не нашли себе пару.
Вряд ли эта теория отражала реальное положение вещей, но она сразу показалась Ральфу весьма удачной и убедительной. Надо сказать, приятели никогда не пользовались успехом у противоположного пола.
– Боюсь, все нормальные девчонки уже заняты.
– Возможно, возможно, – колебался Джонни. – А что насчёт неё?
Он покосился на спящую учительницу с видом режиссёра, который выбирал актрису на главную роль.
– Ты с дуба рухнул? Она же старуха! Сколько ей, двадцать?
– Боюсь, что и все двадцать два, хотя она неплохо сохранилась для своих лет. У женщин в возрасте есть свои преимущества: меньше капризов, больше опыта.
– Какого ещё опыта? Нас выгонят из школы!
– Невелика потеря – что для нас, что для школы. Проблема в другом: как к ней подкатить? Не похоже, что мисс Найт сильно нуждается в отношениях.
Неизвестно, куда бы зашли смелые мечты подростков, если бы учительница не подняла сонный, затуманенный взгляд. Ребята моментально замолкли и уставились в учебник.
– А куда подевался весь класс? – спросила она.
– Прогульщики! – с презрением фыркнул Джонни. – Мы пытались убедить их остаться, но мало кто интересуется биологией.
"Я сплю? – подумала учительница и потёрла переносицу, не понимая, почему самые нерадивые ученики вдруг взялись за ум. – И откуда этот блеск в глазах? Неужели семнадцатая глава про классификацию животных и растений способна кого-то вдохновить?"
– Тогда скажите, в чём основной недостаток системы Линнея?
– Система классификации Линнея, – начал Ральф, – была создана в ту эпоху, когда учёные ещё не научились исследовать жизнь на молекулярном уровне. Увы, внешние признаки не всегда говорят о глубинном сходстве между видами, надо смотреть на генетику и общих предков. К примеру, биологам удалось выяснить, что малая панда ближе к енотам, чем к медведям.
– Она и внешне ближе к еноту, чем к медведю, – заметила Денни Найт, добавляя оценку в электронный журнал. – Иногда авторы учебника выбирают не лучшие примеры. Тем не менее, в этом полугодии я довольна твоими успехами и могу поставить честную четвёрку.
– Спасибо, мисс Найт!
– Что же касается Джонни... Ладно, не будем о грустном. Сегодня хорошая погода, не хотите погулять?
Лица друзей засияли, как будто им явился ангел, а над головой учительницы загорелся воображаемый нимб.
– Не знаю, надо свериться с планами, – наигранно мялся Джонни. – С другой стороны, когда ещё выпадет такая возможность? Учебный год заканчивается, последний урок биологии сегодня!
В этой фразе прозвучала неподдельная радость, что не очень радовало Денни. Она встала, посмотрела на часы и поправила платье.
Чувствуя себя ещё хуже, чем утром, Денни Найт зашла в туалет, остановилась у зеркала и умылась холодной водой. Она взъерошила аккуратно уложенные волосы, посмотрела на своё отражение и произнесла шёпотом:
– Долго вы ещё будете обманывать себя, Александра?
Жить под чужим именем было не в новинку, но теперь её легенда вышла на новый уровень. Интересно, какой была эта Денни Найт, пока не умерла от наркотиков? Что толкнуло её свернуть на столь ужасный путь? Если верить документам, она с отличием закончила педагогический институт и полгода проработала в средней школе. Ни друзей, ни родственников, ни страницы в интернете – Саша явственно видела эту одинокую девушку, которая идёт по ночному Бостону, погружённая в свои мысли. Поскольку она связалась с Приютом и умерла где-то в его стенах, официально она продолжала существовать, платила налоги, имела страховой полис и была призраком ещё до того, как её личность передали в пользу Стенфилд. Главное, что цифровой паспорт Денни Найт был оформлен без фотографии, а биометрические данные не играли особой роли – их почти никогда не проверяют. За границу с таким не выберешься, но внутри страны перемещаться можно.
Поначалу Александру пугала эта история и сама идея быть на месте человека, который умер на другом конце страны. Она не верила в суеверную чепуху, но чувствовала что-то общее с Денни и втайне боялась вместе с именем забрать и её судьбу.
А что поделаешь?
Побег из форта Рейнджер был необдуманным поступком, и вскоре Саша поняла, в какую историю влипла. Похоже, работа над секретным проектом вкупе с тюремным сроком, который истекал лишь в 2093 году, породили бюрократический парадокс. Все данные об Александре Стенфилд были начисто стёрты из государственной базы данных: ни ID, ни отпечатки пальцев, ни банковские счета – не работало ничего. Она не могла получить работу, снять жильё или обратиться за медицинской помощью. В полицию за новыми документами тоже не пойдёшь – начнутся разбирательства, а то и вовсе отправят за решетку. Что-то сломалось в хорошо отработанном механизме, и наша героиня в одночасье стала настоящим изгоем цифровой эпохи.
Отчаяние и стремление выжить – вот две вещи, которые помогали людям найти Приют: мистическую организацию, больше похожую на церковь или секту. Нашла её и Саша, пожив две недели на улицах города, отчего её слух и внимание обострились до предела, до какого-то животного инстинкта. О Приюте боялись говорить даже самые болтливые собиратели городских легенд; те же, кто открыто произносил это слово, получали статус прокажённых.
Условия контракта действительно звучали весьма расплывчато: Александра получала новую личность взамен на услугу в будущем. Новый паспорт на чёрном рынке стоил порядка пятисот тысяч долларов, и Стенфилд в упор не понимала, какая услуга окупит для Приюта эти расходы. Впрочем, это было дело десятое – спасительная нить была найдена. Бездомная девушка получила документы, диплом о высшем образовании, какой-никакой банковский счёт и с утроенной энергией начала вставать на ноги.
Так Денни Найт получила новую жизнь, а два электронных призрака стали одним реальным человеком. Саша составила красивое резюме, перечислила свои профессиональные качества и личные навыки, стараясь особенно не скромничать, и устроилась учителем биологии в старшей школе "Гейтвей". Это учебное заведение располагалось неподалёку от центра города, но славилось больше своей историей, нежели успехами студентов. Та ещё дыра, словом.
– Как я могла уснуть на работе? – Александра глотнула воды из-под крана. – Не думала, что быть учительницей так сложно. Держись, Денни, учебный год позади, осталось поговорить с завучем.
– Опять будет читать нотации! – ответил ироничный голос Найт. – Я уже привыкла пропускать его брюзжание мимо ушей. "Образно выражаясь, вы не являете собой образец в системе образования, а ваше поведение столь же безобразно, как и ваша образина!"
– Не смеши меня!
– Скажешь, я не права? Завуч так радеет о системе образования, словно сам её создал. Кто бы его образумил...
– Мистер Хэнкс – дотошный зануда и невыносимый педант, но школа держится на его рвении. Впрочем, ты и сама это знаешь.
– Меня немного беспокоит твоё душевное здоровье.
– Ерунда! – Саша поправила волосы, уложила их мокрыми руками и улыбнулась, хотя вид у неё был уставший. – Богатая фантазия иногда выходит из берегов, но надо быть совсем чокнутой, чтобы завести себе друга в голове. Я ведь не похожа на больную? Денни, ты здесь?
Голос в голове пропал и больше не откликался. Александра передёрнулась от неприятного чувства, закрыла кран и поспешила в учительскую.
Вопреки ожиданиям, заведующий учебной частью сегодня пребывал в отличном расположении духа.
– Я долго испытывал вас, мисс Найт, – признался он. – Вы спросите, почему?
– ...почему?
– Потому что я всегда крайне – понимаете, крайне настороженно воспринимаю молодых учителей. Многие начинают заигрывать с учениками, пользуются своим положением, даже засыпают на уроках!
– Правда?
– Ну, насчет сна я, пожалуй, погорячился. Такое в нашем учебном заведении просто немыслимо!
– Все мы люди, в конце концов...
– Но не все мы – талантливые педагоги! Вы знаете мою строгость, однако ваши многочисленные дурачества не помешали мне заметить и ваши достижения. Признаться, у нас никогда не было такого прогресса в биологии по итогам государственных тестов. Мы обставили школу Вашингтона, Линкольна и "Мерси", хоть на две сотых балла, но обставили! Я обязательно поговорю с директором и буду настаивать на вашем повышении.
– Спасибо, мистер Хэнкс! – Александра внезапно засияла и чуть не отдала честь от радости. – Я буду стараться и оправдаю ваше доверие!
– Не спешите расслабляться, мисс Найт. Ученики скоро уходят на каникулы, а работа учителей продолжается. Согласитесь, лето – идеальное время для повышения квалификации и профессионального роста.
"Где-нибудь на Гавайях", – тихонько шепнула Денни.
– Я пришлю вам методические пособия и материал, который вам надлежит хорошенько – понимаете, хорошенько изучить за лето. Также необходимо написать рекомендацию для каждого студента, строго по образцу. Это нужно для районной комиссии.
– Считайте, что уже сделано. Я могу идти?
– Да, удачного дня, – сказал завуч, надевая пиджак. – А, минуточку, комиссия! Как будет время, сходите к нашему специалисту, доктору психологии Фишеру. Вот его адрес и контактный телефон.
– Простите?
– О, не напрягайтесь! Формальная процедура, по новым стандартам все учителя должны проходить ежегодную проверку. Я сам посещаю доктора Фишера, учусь смотреть на свои проблемы под другим углом.
– Ах, какие могут быть проблемы в моём возрасте!
Стенфилд махнула рукой и вприпрыжку выбежала из кабинета. Ученики дожидались её снаружи, попивая лимонад у дверей школы.
– Представляете, мистер Хэнкс назвал меня хорошим учителем! Это так вдохновляет! От него обычно доброго слова не услышишь, сплошная критика. Когда тебя постоянно упрекают, невольно начинаешь в это верить.
– Ну, подумаешь, – равнодушно сказал Джонни. – Куда пойдём?
– Можно прогуляться по району, – ответила Саша, по-кошачьи жмурясь в лучах солнца. – Отличный день, правда?
– День, как день. Погнали в Джей-таун, там есть прикольная кафешка.
– И зал виртуальной реальности с игровыми приставками! – поддержал Ральф. – Мисс Найт, вы не против?
– О, я обожаю японский квартал!
Они свернули на бульвар Гири и пошли мимо обветшалых зданий, чьи стены были изрисованы граффити и загадочными надписями. Дальше начинался тенистый сквер с детской площадкой. Александра с улыбкой посмотрела на детишек, весело гоняющих мяч, и склонилась над газоном. Её внимание привлёк белый цветок – одинокий и выросший тут, казалось, случайно.
– Любите цветы? – спросил Джонни без особого интереса, потому что ответ был предсказуем: девушки обожают либо цветочки, либо котиков, либо всё сразу.
– Фотосинтез, – произнесла Саша, осторожно проводя пальцами по лепесткам. – Солнце излучает в космос квантовые частицы, которые летят со скоростью триста тысяч километров в секунду, не имея ни массы, ни электрического заряда. Это очень сложная, почти неуловимая сущность. Однако маленькие лепестки этих растений научились поглощать свет, превращать его в энергию и органические соединения. Как природе удалось создать эту технологию? Как она догадалась использовать фотоны? Я размышляю об этом и не могу поверить, что весь цикл жизни держится на таких мелочах.
Отлетевший от удара мяч врезался в цветок и сломал его стебель, а мальчишка пробежал по траве, топча и другие растения. Александра сорвала цветок и взяла его с собой.
– Подарим кому-нибудь по дороге.
Путь до Джей-тауна, как называли японский квартал, занял ещё десять минут. Ребята привели учительницу в необычное кафе: помимо еды здесь можно было заказать любую мангу или аниме, что неизменно привлекало школьников со всей округи. Ральф пил зелёную шипучку, Джонни жевал многослойный бургер, Саша потягивала молочный коктейль и любовалась миниатюрными фигурками японских героинь – они служили лаконичным украшением интерьера.
– Иногда жизнь напоминает мне книгу, – призналась она. – До смешного доходит: некоторые люди жалуются на мою манеру речи. Мол, "никто так не разговаривает" или "вы что, из XIX века?".
– А вы откуда, мисс Найт? Из Древней Греции?
– Нет, из средневековой Японии! – Стенфилд сделала себе раскосые глаза пальцами. – Я умею говорить по-японски, сенпай! Иссун-саки-ва-ями.
– И как это переводится?
– "Будущее окутано мраком". Я успела выучить некоторые поговорки и ругательства, чтобы выражать эмоции в общественных местах. Си-матта! Синдзи-маэ! Кэ-цу! А-ма!
Джонни подавился бургером, а Ральф покачал головой.
– Вы сегодня в ударе, сэнсэй. Вам будто четыре года!
– Я знала, что выгляжу старше своих лет. Официант, ещё один молочный коктейль! – Саша весьма убедительно притворялась пьяной. – Конец учебного года, сегодня можно оттянуться и погулять на славу! Простите, юные ронины, вашему сёгуну надо отлить.
– Не верится, что она наша учительница, – сказал Ральф, когда девушка отошла в туалет. – По-моему, с ней легко и прикольно.
– Когда она не рассуждает о фотонах, как будто читает написанный сценарий.
– Тебе тоже так показалось?
– Редко встретишь от нормальных людей подобные монологи.
– Может, ей не с кем поговорить.
Стенфилд как раз вернулась, попивая очередной коктейль и кашляя – горло порядком замёрзло. На столе уже стояло четыре пустых стакана.
– Сколько у вас друзей, мисс Найт? – спросил Джонни.
– У сёгуна только два друга: его катана и сакэ.
– Нет, без шуток?
– Мои друзья живут далеко отсюда. Мы не общаемся.
– Наверное, они давно забыли про вас.
– Так или иначе, я про них не забыла, – отрезала Саша, закрывая тему. – Вы знаете, у Джей-тауна была очень непростая история. Когда Япония напала на Перл-Харбор, правительство посчитало местных японцев возможными пособниками врага. Сто двадцать тысяч человек выгнали из домов, увезли вглубь страны и заперли в концентрационных лагерях. Они не имели никакого отношения к японской агрессии, не совершали никаких преступлений! Как можно было так поступать? Это жестоко и несправедливо. Наша страна гордится идеалами свободы, но стоит начаться каким-то неурядицам, и обнажается ужасная правда.
– Вы прям ходячая энциклопедия, мисс Найт, – усмехнулся Джонни. – Это было давно, сейчас-то какая разница? Мы живём в мирное время, никто никого не выселяет в лагеря.
– Они тоже жили в мирное время, – сердито ответила Саша. – Ходили на танцы и пили газировку, пока их не отправили в бараки. Зато остальным стало спокойнее спать по ночам. Для вас японский квартал – зона развлечений, а для них это место было домом.
– Вы так рассуждаете, будто сами родились и выросли тут 150 лет назад! Вы лишились дома? Вы что-то знаете о трудностях? Вы – обычная учительница, и мы не на уроке, так что нечего нас поучать. Плевать я хотел на японцев, давно умерших причём.
– Давайте не будем ссориться, – предложил Ральф.
– Теперь и ты на её стороне?
– Нет, но... Я не знаю. Это же Вторая Мировая война, везде творились дикие и непонятные вещи. Думаю, лучше не переживать из-за прошлого.
– Дело не в том, прошлое или настоящее, – возразила Стенфилд. – Это вопрос человеческой совести, тонкой грани между правильным и неправильным выбором. Некоторые вещи нельзя забывать, чтобы не повторять ошибок.
– Меня не трогают расхожие фразы, – буркнул Джонни. – И какое мне дело до чужих ошибок? Вы же учительница биологии, а не истории, вот и держитесь в стороне от вещей, которых не понимаете.
Александра подняла точёный подбородок с оскорблённым видом.
– Я сказала это не как учитель.
– Мы можем где-то расходиться во взглядах, – вмешался Ральф, – но важно поддерживать диалог. Все беды оттого, что люди не принимают чужую точку зрения, даже если она кажется им абсурдной.
Разговор на какое-то время оборвался.
– Скажите мне откровенно, – попросила Саша, глядя на Джонни. – Вам совершенно не интересна биология?
– Не только биология, все предметы в школе отстой! "В таком-то году Джордж Линкольн одержал победу в Гражданской войне за Независимость..." И что? Это как-то помогает мне в жизни? Школа должна учить людей чему-то полезному, а не забивать им голову бесполезными фактами.
– А что вам нравится?
Приятели переглянулись.
– Ну, компьютерные игры. Там можно делать миллион разных вещей: поднимать репутацию, прокачивать персонажа, зарабатывать деньги, заводить друзей. Вы что, не играете?
– Нет, не доводилось.
– Поэтому у вас и нет друзей. Попробуйте как-нибудь на досуге. Это всяко поинтереснее вашей биологии и шквантовых теорий. Сами подумайте, мисс Найт, кому нужны заумные тирады? Будьте проще, поиграйте в ролевую игру с открытым миром – думаю, "Шаффл" вам подойдёт. Там можно быстро добиться настоящего успеха.
– По-вашему, работать учителем – удел неудачницы?
– Нет, я этого не говорил, – сказал Джонни. – Идея в другом: хороший учитель должен быть образцом для подражания, а вы никак не тянете. Вы закончили средний колледж, получили диплом и выучили материал – ничего особенного. Сколько вы зарабатываете? Что такого великого вы сделали? Вы можете только пересказывать чужие достижения, не делая ничего сами. Вас никто не встречает после занятий, так что личная жизнь тоже, по-видимому, не складывается. Спуститесь с небес на землю и посмотрите правде в глаза: вы ничем не лучше нас с Ральфом и, следовательно, ничему не можете нас научить. Книгу по биологии я и сам почитаю, если захочу.
Губы задрожали от обиды, но Александра умела сдерживать слёзы. Она смотрела на белый цветок, лежащий на столе, и вспоминала весь прошлый год – арест полицией, отчисление из института, избиения Дианой, брань Стивенса, проблемы с Мейден, жизнь на улице. Огромная волна переживаний накрыла её с головой, завертела внутри, не давая вырваться и сделать вдох.
– Раз вы такие умные, – выпалила Саша срывающимся голосом, – вот и платите за мои коктейли!
Она вырвалась из-за стола и стремительно убежала.