С ног на голову
Ошибка Д.Стивенса › Глава 21
Патрульная служба гоняла наших героев по всей Вирджинии, пока не пришло указание сверху: "Прекратить погоню". Полиция неохотно повернула назад, хотя из двенадцати машин на ходу осталось лишь три, и те не в лучшей кондиции.
Побитый "Порше" с трещинами на лобовом стекле остановился в лесу, в национальном заповеднике недалеко от Ковингтона. Сара была настолько измотана, что ещё на трассе провалилась в сон, прислонив голову к боковому стеклу. Её друзья выкурили по сигарете, откинули сидения и уснули следом.
Утром наши герои подкрепились сэндвичами и свежим кофе из ближайшего ресторана, никуда не отлучаясь – завтрак привёз летающий дрон.
– Почему мы не доверяем правительству, – спросила Сара, сидевшая на пеньке, – но водим дружбу с нашей безумной гонщицей?
– Боюсь, мы шли по ложному следу, – объяснил Квинси. – Если бы я рассказал вам всё, что приключилось со мной за последний год, то вы бы перестали доверять не только правительству, но и родной маме. Я искал искусственный интеллект, а наткнулся на битву титанов. В нашей стране со всеми её выборами, демонстрациями и реформами есть ещё одна страна, скрытая от невооруженного глаза. Привычные нам вещи называются там одним словом – деньги. Слова политиков – деньги. Интересы корпораций – деньги. Развитие технологий – деньги. Борьба с преступностью – деньги.
Впрочем, главный источник денег – информация. Борьба за этот ресурс началась не вчера, а в середине XX века, когда наша страна была охвачена истерией на тему коммунизма. Жертвами "охоты на ведьм" стали тысячи простых и сотни выдающихся людей, включая Эйнштейна, Оппенгеймера, Бернстайна, Бома, Чаплина. Коммунизм был обречён, но страх перед ним породил куда более живучее чудовище – систему сбора и контроля информации обо всех гражданах и компаниях Америки. Мало кто обратил внимание на то, какая сила оказалась в руках ФБР, ЦРУ и АНБ. К тридцатым годам нашего столетия они уже имели бесконтрольный доступ к личной информации едва ли не любого человека на свете. Поскольку наши компании доминировали в интернете, не было такой двери, которую спецслужбы не могли открыть. Пичкая людей страшилками об угрозе терроризма, русских и китайских хакерах, они постоянно расширяли сферу своего влияния.
Крупные корпорации зависят от своих руководителей, а человека всегда можно поймать на крючок. Никто не безгрешен: смелые высказывания в компании друзей, тайные увлечения и ошибки молодости, неосторожные операции или супружеские измены – всё это становится эффективным рычагом шантажа. Похожая история произошла с народными избранниками. Министры, сенаторы, губернаторы и советники разных уровней стали чем-то вроде пешек в руках "Большого брата". Если кто-то не хотел подчиняться, его легко можно было убрать с пути двумя-тремя скандалами.
Я слышал подобные рассуждения, работая в криминальном отделе ФБР, но никогда не воспринимал их всерьёз. Верхушка организации смогла утаить своё положение от рядовых сотрудников: мы занимались своими делами, не видя всей картины, как муравьи, которые собирают муравейник иголочка за иголочкой. Однако спецслужбы упустили один важный момент.
Сорок лет назад в Америке зародился конгломерат нового типа, чем-то похожий на мафию. Заметить его было практически невозможно: компании не продавали свои акции, не меняли собственников, не представляли общих интересов. Зачастую под одной крышей оказывались прямые конкуренты! ФБР не видело никакой опасности, как иммунитет не замечает раковые клетки. Под носом у спецслужб выросла целая империя, построенная без юридических формальностей, на личных договорённостях. Вдумайтесь в это! Сделки на десятки миллиардов долларов были скреплены устным согласием без свидетелей. Это был тот же самый метод, который использовали руководители ЦРУ и ФБР. В какой-то момент они сообразили, что некоторые компании не очень-то боятся давления и шантажа. Намного больше они боялись кого-то другого, но я не знаю, как зовут этого человека. Я вычислил его по косвенным признакам, изучая события вокруг корпорации "Дамак".
Судя по всему, он в одиночку оспорил монополию правительства и спецслужб на тотальный контроль над информацией. Выстроенная им система была такой же эффективной и жестокой, но действовала из тени и начала активно теснить своих врагов. Теперь уже метастазы проникли в сами органы безопасности. И какими бы мощными они ни были, мне кажется, единая сила начинала побеждать их разрозненное сопротивление.
И вдруг на сцене появился неожиданный персонаж! В 2082 году Говард Стивенс, глава eVA, сделал ход конём и выступил с инициативой большой реформы. Вместо двадцати разных ведомств он предложил план по созданию четырёх департаментов и получил "зелёный свет" от правительства. Его сын, Джон Стивенс, довёл реформу до логического завершения. В информационную эпоху это было не что иное, как глобальный передел власти.
Самое интересное, что никакого противостояния не возникло, а Департаменты не перехватили эстафетную палочку коррупции. Они честно выполняют свою работу, никого не шантажируют и не пользуются служебной информацией в корыстных целях. С другой стороны, наша "мафия" тоже заметно успокоилась. Вам не кажется это, по меньшей мере, странным?
– Они совершили между собой сделку? – предположила Сара. – Этот таинственный товарищ и Стивенс?
– Весьма вероятно. Не это ли логика семейства Стивенсов? Они любили иметь полный контроль над программным обеспечением и "железом", а сейчас вышли на новый уровень. Департаменты не закрывают глаза на преступления, поэтому Стивенс попросил мистера Мафиози поумерить свою жестокость. Тот же, в свою очередь, избавился от издержек, связанных с борьбой за территорию. Казалось бы, все остались в выигрыше: преступность снизилась, экономика пошла вверх – если не учитывать тот факт, что эти двое поделили целую страну. Скоро останется одна корпорация и одна служба безопасности.
– Насколько это плохой вариант? – спросил О'Коннор. – Вы сами сказали, что ситуация, по большому счёту, изменилась к лучшему.
– Есть один человек, который придерживается иной точки зрения.
– Марвелтон?
– Да.
– Мнение мертвеца что-то значит?
– Идеи живут дольше, чем люди. Марвелтон не мог смотреть на мир, где царит обман и лицемерие. Он хотел узнать правду и этим нажил себе немало врагов, но встретил и единомышленников.
– Откуда вы знаете о нём? – спросила Сара.
– До того, как увлечься искусственным интеллектом, моей главной целью было найти Марвелтона. Его окружала мистическая аура, а настоящему детективу так же трудно пройти мимо загадки, как пьянице мимо бара.
– И вам удалось?
– И да и нет. Марвелтон сам заметил меня в прошлом году, когда я поделился своей теорией с широкой публикой. Он выдвинул смелую гипотезу о связи невидимой корпорации, Джона Стивенса и искусственного интеллекта. Странные события в Европе и США лишь укрепили его подозрения. Возможно, у него были и личные мотивы в этом деле. Я никогда не встречал человека, который бы рисковал своей жизнью, не имея для этого веской причины. За несколько недель до вашего приезда в Нью-Йорк я уже выбрал здание и начал готовить декорации. Билл подключился позже.
– Я не знал, что вы были связаны с ним...
– Простите, мне пришлось соблюдать крайние меры предосторожности. От этого зависела, в первую очередь, жизнь самого Марвелтона.
– Тем не менее, его убили.
– Не факт, – возразил вдруг Квинси. – Скорее, он лишился своего верного друга и окончательно встал на тропу войны. Ему уже нечего терять, а вот его противники потеряют многое.
– Один человек против целой системы? – прыснул О'Коннор. – Разве у него есть хоть какие-то шансы?
– В любой команде можно найти слабое звено, а человек-одиночка полагается только на себя и крайне опасен. Приехав в Нью-Йорк, Марвелтон не столько охотился за Мейден, сколько провоцировал своих врагов нанести удар. И когда расследование достигло переломной точки, нервы у них не выдержали...
– Нет-нет, погодите! – с возмущением перебила Сара. – Моих товарищей убил Лео, которого подговорила наша новая "подружка" – это факт! Именно она спланировала эту бойню, ещё и подшучивала надо мной. Я запомнила её реплики настолько хорошо, что могу повторить их слово в слово.
– Серьёзно? – раздался голос из машины. – Поразительная память!
– Не веришь? Я тренировала память с четырёх лет и стараюсь запоминать все существенные детали. Сначала ты сказала: "Прямо как в фильмах. Всегда что-нибудь встаёт на пути идеального плана".
– А дальше?
– "Всё-таки рука Лео оказалась недостаточно твёрдой, впрочем, как и его убеждения. Предлагаю контракт: вы оставите идею найти меня, а я помогу вам вернуться к прежней жизни."
– И что в этом плохого? Я говорила про "идеальный план", но не приписывала его себе. Почему ты считаешь, что именно я надоумила Лео кого-то убивать? Я лишь констатировала факты и предлагала свою помощь.
– Ага, констатировала до такой степени, что спустила на меня полицию!
– Ты первая начала меня задевать, а я быстро обижаюсь.
– Не строй из себя белую и пушистую.
– Чёрную и пушистую.
– Нет такого выражения!
– Уже есть, я добавила его в вики-словарик.
– Квинси, скажите что-нибудь! Она передёргивает факты и переворачивает всё с ног на голову!
– В этом деле остаётся много неясного, – ответил он, – но Лео был паршивой овцой с самого начала. Кто-то поручил ему избавиться от Марвелтона, если тот приблизится к разгадке бельгийского инцидента. Я расскажу свою версию событий.
Агент Лео догадался, что Марвелтон – не мужчина с седыми волосами, а кто-то из семи человек в команде. Он не спешил с выводами и пытался вычислить Марвелтона, пока в середине мая не прошёл слух о скором завершении дела. Тянуть дальше было нельзя. Лео выбрал момент, когда вы со Стивеном ушли на обед, чтобы расправиться с командой по частям. Полагаю, он не был хладнокровным убийцей. Во-первых, хороший детектив редко обладает талантами киллера. Во-вторых, характер стрельбы говорит сам за себя. Застрелить восемь человек разом, имея всего девять патронов в обойме, было для него невыполнимой задачей. С шестью он худо-бедно управился. Пока вы возвращались, он перезарядил пистолет и готовился к развязке. Марвелтон предчувствовал неладное, но не ожидал столь драматичного поворота событий. Как ни странно, все карты нам спутала бездумная самодеятельность Билла.
– Бездумная? – захлопал ресницами О'Коннор. – Я чувствую себя козлом отпущения. Что я сделал не так?
– Ты должен был наблюдать за офисом, а не устраивать маскарад и развешивать микрофоны. С твоей позиции два или три окна были на виду. Если бы ты заметил, что происходит, то успел бы предупредить меня, а я – Марвелтона.
– Вам лишь бы докопаться...
– Выходит, моим напарником был сам Марвелтон? – спросила ошеломленная Луна. – Квинси, вы же знали его? Стивена?
– Да.
– И он жив?
– Да, идея с защитной подкладкой спасла ему жизнь.
– А полиция?
– Начальник бригады – мой товарищ из полицейской академии.
– Скорая помощь?
– Подкуплена. Я заранее обзавёлся друзьями в больнице и морге. Марвелтон просил меня подготовиться к любым ситуациям.
– Откуда же деньги?
– Я задавал ему этот вопрос. Марвелтон не раскрыл мне своё настоящее имя, но упомянул, что получил солидное наследство от отца и употребил его на свою деятельность.
– На вид Стиву было не больше тридцати. Когда он успел потерять отца?
– Ещё в детстве.
– Каков подлец! Мы встречались несколько месяцев, а он ничего мне не сказал!
– Сдался нам этот Марвелтон, – заметил О'Коннор ревниво. – Знаете, мы и сами можем распутать это дельце. В нашей машине сидит главный ключ к разгадке.
– Да, таинственная незнакомка, – с горечью усмехнулась Сара. – Может, не будем тянуть кота за хвост? Кто ты такая?
– Ну, меня просили не рассказывать о себе посторонним.
– А тебе не говорили, что нельзя вмешиваться в международную политику, взламывать государственные сети, угонять машины и устраивать хаос в городах?
– Насколько я помню, нет.
– Ты напоминаешь мне маленькую девочку.
– Взаимно.
– Объясни нам хотя бы, почему ты искала Марвелтона?
– Я боялась, что он хочет отомстить моей сестре, и старалась защитить её.
– Сестре? – переспросила Луна, переглядываясь с изумлёнными товарищами. – Что это значит? Ты ведь искусственный интеллект...
– У искусственного интеллекта не может быть сестры? Наверное, вам виднее. Не я придумала ваш язык и не знаю, какая смысловая единица лучше отражает мою связь с Мейден, чем слово "сестра".
– Охренеть! – вырвалось у Билла. – А Мейден знает о тебе?
– Нет, и не хочу, чтобы знала. Мир озлобился на мою сестру – и это справедливо, но я уверена, что она сама сожалеет о своих поступках, и никому не позволю навредить ей. Когда я увидела, что вы проявили к Саше сочувствие и понимание, то перестала бояться вашу команду. Я тоже помогала Марвелтону скрыться с радаров после инцидента в Нью-Йорке.
– Кто послал Лео убить его? – спросил Квинси.
– Тот же, кто контролирует наше правительство: Хидео Като.
– Кто?
– Глава мафиозной структуры и корпорации, о которой вы говорили.
– Като... Не понимаю, зачем ему охранять тайны Стивенса и Мейден?
– Потому что через них Марвелтон планировал добраться до его империи. Кажется, вы сами вывели теорию, что подпольный магнат и отец Джона Стивенса заключили негласное соглашение. Говард Стивенс хотел скрыть тайну е-элементов и получить иммунитет для eVA, а Хидео Като мечтал избавиться от давления со стороны государственных органов. Эта сладкая парочка и обвела вокруг пальца весь мир.
– Вроде бы, всё сходится, – признала Сара. – Постойте, а где сейчас Марвелтон? Если он находился в нашей команде, то получил статус "Неизвестно"?
– Да, это был смелый манёвр. Руками своих недругов Марвелтон стёр всю информацию о своём прошлом и сам же забрал ключи от неё. Полагаю, теперь никому и никогда не разыскать его.
– Однажды нам удалось сделать нечто подобное, – заметил Билл. – Помните, как мы с Сарой нашли Стенфилд?
– Ключевое слово: "однажды", – осадил Квинси. – Самый заурядный человек может вытянуть счастливый билет, но это лишь статистическая случайность, которую называют "удачей". Не хочу вас обидеть, дорогой Билл, но приучите себя не полагаться на милость судьбы. Это очень поможет вам в будущем.
– Да, я понимаю. Молния не бьет в одно дерево дважды.
О'Коннор уткнулся в свой телефон.
– Не переживай, – сказала Луна, пытаясь поддержать друга. – Что смотришь?
– Ну, тут начинается прямой эфир с Марвелтоном.