Мелочи и детали (новелла-воспоминание)

Следственный Департамент АСАНА
после полудня
58 дней до Хлопка

Серафима тихо вошла в кабинет и встала у дверей. Человек за столом быстро поднял на неё глаза.

-- Проходи, мальвина. -- сказал он и жестом пригласил её сесть.

-- Спасибо...

-- Тебе уже лучше?

-- Да, спасибо...Там у меня...Извините, как вас...?

-- Павел -- ответил он и протянул руку.

-- Серафима.

-- Я знаю -- человек быстро убрал протянутую руку до того, как Серафима успела её пожать. Он посмотрел на неё очень спокойно, лицо его походило на красивую маску, не выражая никаких эмоций. В глазах сверкнули два нездоровых огонька.

-- Значит так, красота моя. Мы с тобой сейчас будем говорить. Ты мне расскажешь про последние два дня. Вспомнишь всё по минутам: когда просыпалась, с кем разговаривала, когда и что ела, когда ходила в туалет, ты вспомнишь и расскажешь мне абсолютно всё. Это понятно?

Серафима забыла, как дышать.

-- Я...Да, я...

-- Ты будешь говорить мне правду. Ты будешь со мной абсолютно честна. -- он вдруг заговорил тише -- Потому что если ты будешь меня обманывать, -- он вдруг спокойно встал из-за стола, подошёл к ней и приблизился почти вплотную. Дальше он говорил совсем тихо. -- Если ты будешь меня обманывать, я сделаю с тобой всё, что придёт мне в голову. И никто мне не помешает. Ты поняла?

Серафима чуть заметно кивнула.

Он вдруг опять за секунду изменился в лице, приветливо улыбнулся, потом сделался будто сочувствующим и сказал:

-- Я всё понимаю. Тебе страшно. Но я -- он приложил руку к совей груди, указывая на сердце -- я всё понимаю. Я понимаю, что ты наверное злилась на него. Скажи... вы ругались? Он тебя обижал? Бил?

-- Нет, он... -- Серафима вдруг осеклась, что-то будто сломалось внутри, она была не в силах больше сдерживаться и сильно заплакала -- Да, он... бил... обижал... -- дальше она говорила уже сквозь сильные всхлипы -- Мы ругались, он... употреблял... иней... И мы... Когда он... был под ним... Он менялся... Он на меня кричал... Бил... Он со мной делал...

Человек протянул бумажную салфетку.

-- Поплачь. Поплачь, ничего страшного. Я знаю, что ты тут не при чём, знаю. Но я хочу, чтобы ты мне помогла, понимаешь? Я хочу разобраться, что там произошло и кто мог хотеть парню смерти.

Серафима не могла перестать реветь.

-- Но ведь он же... сам...

Человек пристально посмотрел ей прямо в глаза.

-- Серафима, -- тихо сказал он, -- Герман погиб от падения с восьмого этажа. И перед падением, судя по всему, в квартире он был один. Но я пытаюсь понять. Как человек, пусть даже под инеем, может сам себе сломать оба бедра. Как он может вывернуть себе половину суставов. Как он может вырвать себе глаза и исписать все стены просьбами о прощении с именем. С твоим именем.

Серафима проглотила слезу. Стало очень страшно. Сознание будто улетало куда-то в пустоту, отказываясь верить в происходящее. Человек продолжал говорить:

-- ... и при этом никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Ни криков, ни шума. Ничего. Посмотри на меня! -- он приказал, и Серафима повиновалась.

Их взгляды вновь встретились.

-- Серафима, ты имеешь отношение к смерти Германа Анкреста?

• назад к новелле
• к окну персонажа
• к навигатору