МОРАЛЬНАЯ ПАНИКА КАК ИДЕОЛОГИЯ РУКОВОДЯЩЕЙ ГРУППИРОВКИ РОССИЙСКОГО ГОСПОДСТВУЮЩЕГО КЛАССА

...Много лет молчали, ждали откровения,

Много лет молились, не зная бога,

Верно служили, храбро умирали,

Готовили себя к продолжению рода...

Синдром внезапной смерти – Повод ненавидеть

Популяризатор выражения «малолетние дебилы» любит оговариваться, что это состояние души, вовсе не связанное с определённым возрастом. Мол, таковой может быть как и молод, так и стар. В связи с этим можно сделать предположение, что «старые мудаки» – так же состояние души, и от возраста напрямую не зависит. Как известно, игры порождают убийц и грабителей. Теперь выясняется, что бандитизм порождается сериалами, или вот-вот породится... раньше же не было. Звучит, что где-то подростки начали драться и другим образом высказывать друг другу претензии исключительно благодаря свежему сериалу «Слово пацана». А сколько ещё душеспасительных откровений, позволяющих распахнуть разум на правду бытия, нам только предстоит услышать. В такой логике становится совершенно очевидно, что именно советский многосерийный телефильм «Семнадцать мгновений весны» породил ультраправое движение в России, да и на всём былом пространстве Pax Sovietica. Специально, со злым умыслом, актёры играли слишком хорошо, а костюмеры слишком хорошо подобрали формы по фигурам этих актёров. Специально с запрещённой в Российской Федерации свастикой, обратите внимание. Режиссёра, оператора, и этого, как его... композитора... тоже хватайте, пакуйте!

Тёмные силы, которые правят нашей землёй уже многие десятилетия, пытаются нас убедить, что мы представляем из себя плохо дрессированных собак, которых нужно держать в строгости, а то мы им диван обоссым, друг друга перегрызём, да ещё и хозяйское дитя загрызём. Сидеть, лежать, рядом, апорт, плюнь, лапу. Иное не положено. Фу! Плохая собака! Если дрессировать не получается, то псина считается нездоровой по причине непокорности. Тот, кто вполне удовлетворён такой судьбой, интеллигентно подтявкивает, что, мол, так и есть, так и надо. Не так уж и важно, что понимается под тем, что значит быть «хорошей собачкой». Это не нашего собачьего ума дело. Чего сегодня хозяин удумал, то сегодня и положено. Когда-то нам усиленно пели, что мы плохие, потому что не занимаемся все как один т. н. «предпринимательской деятельностью», а проявляем всячески т. н. «патерналистский менталитет». При этом, если кто-то ею и пытался заниматься, то одновременно на бэк-вокале нам сообщали, что мы плохи, потому что занимаемся ею как-то не так. Злобно и жестоко. Тёмная, глупая, неуправляемая собака. Теперь нам усиленно поют, что мы не очень патриотичны и не желаем рожать в «это» и идти умирать за «это». Причём «это» усиленно пытается доказывать, что оно является тем, чем не является. Родиной. Родина у нас появилась в 1917 году. Когда именно она ушла за облако, является предметом оживлённых дискуссий в узких кругах, но ни у кого не вызывает сомнения, что-таки ушла. Кроме тех, кто «в доле» или подъедается с их руки, либо же в конец не одупляет оперативной обстановки. В общем, при любой попытке пошевелиться без команды или, наоборот, проигнорировать её, нас накрывают тазом и бьют по нему молотком с целью добиться полнейшего оцепенения и принятия судьбы таковой, как она есть. Она такая, как её нам предопределяют хозяева. Субъектность у человека, а не у шавки. Плюнь! Плюнь, тебе сказали! Выплюнь сериал, тупая псина. 

Все мы видали читающих классиков жопой. Оказывается, есть способные смотреть кино тем же органом. На днях можно было наблюдать высер в очередном левом телеграм-канале, что снят сериал про «гопников» и «хулюханов», и как это ужасно, какое это моральное разложение. Подобное зудение уже можно было услышать в конце зимы – начале весны уходящего года в связи с другим событием. Об этом был пост «Поганая молодёжь шумит шум». Тогда некоторые тоже успели дежурно-осуждающе гавкнуть. Чем это отличается от транслируемого в информационное пространство интеллигентными слугами режима? Всеми этими вродеведущими, типаомбудсменами, какбыэкспертами. Нелепо, когда подпевание моральной панике рядится в марксистские одежды. Не дело марксистов – подпевать режиму и кивающим вслед запуганным мещанам. Кто подпевает моральной панике, тот не марксист. И даже констатация, с высоко задранным академическим носом, необходимости исследовать, дабы «пресечь уродливые явления общества», – это тоже не марксизм. Для марксиста любое явление общества интересно не с точки зрения его исключительно объяснения, а его возможного изменения. Его реализации на пользу пролетарского дела.

Сейчас не будем разбираться, что хорошо, а что плохо. Об этом нам уже давно рассказал Маяковский. Лучше очередной раз зададимся вопросом более фундаментального порядка, без ответа на которой нельзя сделать ни плохого, ни хорошего, во всяком случае в долгосрочной перспективе. Вопросом права на субъектность и отношений равных с равными. Всякая прочная и работающая человеческая иерархия предполагает отношения равенства и субъектность каждого составляющего её. Иными словами: субъектность всех реализуется через субъектность каждого, и наоборот. Масштабы задач, не реализуемых в одиночку, требуют иерархии, дабы сконцентрировать и направлять усилия многих. Тем более это актуально, когда на старте единственный наличный у тебя ресурс – это ты сам и окружающие тебя ближние, а для другого – он сам и окружающие его ближние, в том числе и ты. Наша природа – социальная, а потому порой стоит вопрос сначала организоваться, а потом уже определить задачу, порой даже схватить первую подвернувшуюся. Иногда вовсе негодную. А чем более активно нас принуждают «сидеть ровно, ногами не сучить, рука на руку», тем более психика требует чего угодно, только не этого. Если у кого это не так, тот/та, видимо, где-то успел [/а] повредить свою социальную природу. Или ему/ей успели её повредить... «из лучших побуждений».

На тему молодёжных группировок в СССР, и конкретно в столице, городах и п. г. т. Татарской АССР, написано уже некоторое количество книг. Роберт Гараев был не первым в этом. Телевидение и ютуб готовы предоставить интересующимся темой множество контента, и появился он далеко не в конце этой осени. Скорее вызывает удивление тот человек, для которого это нечто новое. Видимо, всю прожитую жизнь такой человек нюхал розы и переводил бабушек через улицу, а о жизненных перипетиях собственного народа знавать не знал и вообще чурался его. Не мой это народ, мол, гопники какие-то, отбросы общества, «гражданин начальник, всех накажите»! Впрочем, встретившись с гражданином начальником, такой снежинка так же визжит про «тупых ментов» и опять же про «злобных гопников», которых в ряды этих «тупых ментов» понабрали. Или наоборот «злых ментов» и «тупых гопников»? Кто у них там злой, а кто тупой? Вроде все, кроме самих снежинок. Все не нравятся, все не такие, несите другой народ. Так и будут ждать хорошенький, чистенький пролетариат, как у моря погоды. Не вызывает сомнения, что, наконец-то встретив пролетариат в условиях пробуждения стихийной борьбы, мягкотелым (мягкоумым?) буквально нечего будет ему сказать. Тут в очередных грехах будут виноваты уже не «злобные гопники» и «тупые менты», а, видимо, «тёмные работяги».

Есть концепция смерти автора. Когда-то кем-то в ответ была обозначена концепция рождения читателя или, в этом случае зрителя. Воззрим же. Герои в части тех, кто движется с улицей, за редким исключением – провинциальная советская пролетарская молодёжь, со всем хорошим и плохим, что в ней было. Исключением являются разве что двое из основных героев сериала: братья, выросшие в семье, имеющей как минимум какие-то привилегии. Тем не менее, один из братьев, Вова «Адидас», – это демобилизовавшийся воин, вернувшийся домой после выполнения интернационального долга в составе контингента советских войск в Демократической Республике Афганистан. Нравственные качества этого человека, во всяком случае за прошедшие шесть серий, не вызывают нареканий. В той мере, насколько это возможно для живого человека. Посмотрим, не будут ли нам авторы фильма бить кирпичом по мозгу в угоду той же моральной панике, жертвами которой они стали сами, и останется ли он таким же не имеющим нареканий человеком к концу повествования. Кто-то, посмотревший успевшие выйти серии, не согласится с такими суждениями. Впрочем, для кого-то всякий, кто не ходит от стенки к стенке с руками по швам – уже подлец. При всех разговорах о воспевании уголовной романтики, мы видим, что по ходу сюжета представителей т. н. «чёрного хода» от этой улицы отстраняют. Да, нравы грубы и просты, проступки и преступления совершаются сплошь и рядом, но кто-нибудь из представителей советских (антисоветских?) властей или просто т. н. «взрослых» умудряются подойти к людям с человеческим тоном речи, без тошнотворной назидательности? Да и могут ли выступить авторитетами для пока ещё незамыленного мироощущения молодых эти «законопослушные» взрослые, которые запутались в лицемерии и мещанском конформизме? Были ли среди них в заметном количестве такие авторитеты к концу эпохи господства ревизионистов? Мы видим, что учителя, родители, да и даже носители милицейских погонов, среди которых вроде как множество людей, которые должны были прийти на службу с той же улицы, некоторые должны были иметь тот же опыт службы в Афганистане, никто не может выступить бесспорным авторитетом в глазах и умах собственного будущего. Наконец-то, а что Партия? Понятное дело, что проводники нынешней культурной гегемонии (интеллигенция), культурной гегемонии буржуазии в целом выводят вопрос авангардной роли радикальной рабочей партии в обществе за скобки. Могут похихикать над этим в лучшем случае. Но коммунисты должны задаваться вопросом: где Партия? Где революционный авангард и штаб пролетариата? Неужто Партии наплевать на таких смелых, решительных и деятельных людей? По всей видимости Партия – примерно там же, где и Родина. За облаком. А то, что изображало из себя Партию, ею не было. Ни рабочей, ни радикальной, ни партией.

Тот факт, что субъектность пролетарской молодёжи, даже пускай и в художественном произведении, вызывает зубовный скрежет у режима, это никого не удивляет. Так и должно быть. Они свою физиономию уже давно обозначили. Мы же должны задаваться вопросом о том, как к тому или иному социальному феномену должны относиться коммунисты. Или во всяком случае те, кто чают ими стать. Во-первых, коммунистов никогда не пугала духовитость представителей народных масс, даже если она порой реализовывалась не на пользу самих масс. Скорее, такие качества воодушевляли коммунистов, и они стремились поставить эти качества на пользу самих масс. Во-вторых, последнее дело – обвинять людей в том, что они в чём-то не соответствуют нарисованным представлениям о норме, когда эти представления существуют исключительно в головах социально бессубъектных элементов, которые не то что не могут выступать авангардом, но и требуют защиты от собственного народа. То есть вопрос о субъектности масс ставит вопрос о типе личности в авангарде этих масс. Во всяком случае, авангард должен быть не менее духовитым, чем сами массы. Коммунист не может хныкать про «опасный сериал, воспевающий гопников и хулиганов». Это тоже самое, что хлеборобу хныкать про способность зерна прорастать. Карикатурный комсомолец из первых серий – это хреновый типаж для коммуниста, а вот Вова «Адидас» – это «то что надо», был бы коммунист. Тем не менее, карикатурный типаж практически точь-в-точь, встречается в реальной жизни, хотя половыми тряпками таких нужно гнать. А вот таких, как Вова, нужно больше. Светлые головы должны думать и делать, чтобы побольше было именно «то что надо» коммунистов. 

Цены на десяток яиц растут. Ветераны вернутся домой, они будут иметь далеко не мягкий нрав. Пока же они на фронте, РЖД запрашивает возможности привлечь к работам заключённых из-за нехватки кадров. МВД так же бьёт в колокол из-за нехватки кадров. Нравственных авторитетов в искалеченном обществе не то, чтобы очередь стоит. Жизнь будет становиться тяжелее и суровее. Многих она придавит к земле так, что будет тяжело дышать. Чего в таких обстоятельствах можно ожидать от людей, которые, видя проявление субъектности даже в художественном произведении, немедленно начинают хныкать вместо того, чтобы страстно призадуматься, как бы они поступили на месте героев этого произведения? Коммунисту должно быть, что сказать вернувшимся ветеранам, должно быть, что сказать людям, перемолотым пенитенциарной системой, должно быть, что сказать представителям правоохранительной системы, должно быть, что сказать мигрантам, на которых озлобятся, и которые озлобятся. Должно быть, что сказать всем, кого будут стравливать друг с другом, тем, кто в лучшее в себе сам уже верить не готов. Коммунист верит в людей. Коммунист – это представитель авангарда угнетённых на конкретном месте вокруг себя, а не ревнитель чистенькой публики.

Молодые, как всегда, никому не нужны, кроме как для назидательного лицемерного зудения над их ушами. Понятное дело, что если они не нужны режиму, родителям, учителям, и прочим т. н. «взрослым», если они наконец-то не нужны даже коммунистам (точнее тем, кто из себя таковых изображает), то видимо очередной раз они окажутся нужны только тем, кто умеет видеть своё будущее в молодых. Тем, кто способен разглядеть это хотя бы по банальным биологическим причинам – одни стареют и умирают, другие рождаются и взрослеют. Тем, кто способен видеть, что у них самих «опыт и усталость», а у других говно кипит и желание от щита своего кусок откусить перед битвой. Тем, кто понимает, что нужно растить смену, и что «сначала научитесь плавать, потом бассейн наполним» – это просто издевательство. Речь о том самом проклинаемом криминале. Ну или подставьте ещё какое конвенциональное зло. Потом, когда спустя время, придёт время писать новые книги и снимать новые фильмы, то опять скажем, что всё приключилось из-за фильмов, компьютерных игр, книг, наличия ног, рук и головы? Лицемерно назидающим старым мудакам такой постановки вопроса, конечно, не понять, они глухи и тупы, но коммунисты, или желающие ими стать, должны крепко призадуматься об этом. Если идут не за тобой, то идут за кем-то другим. А ты кто такой, чтобы за тобой шли? Выигрышно ли ты смотришься по сравнению с тем, за кем ещё пойти можно? Или дожил до третьего-четвёртого десятка, а увидав кино про «гопников» и «хулиганов», ужасаешься, что его герои сейчас вылезут из экрана (подобно героине х/ф «Звонок») и начнут у тебя (снова) трясти мелочь? Или может, Лёха Мокроусов или Саня Матросов были «попроще»?

Отдельно нужно упомянуть женский вопрос в контексте сюжета сериала. Как изображать правду, то, что было на самом деле? Если промолчать, то справедливо обвинять в лицемерии. Если показать, то обвинять в популяризации. В любом случае, обвинять в романтизации. За вопросом: «Почему в шляпе?», всегда последует: «Почему без шляпы?». Отношение к женщине как ко второсортному члену общества, внешняя регламентация сексуальной жизни женщин – всё это было придумано не организующейся молодёжью на казанских улицах. Это то, что было ими усвоено из общества, в том числе от тех самых «взрослых». Не нравится? Тогда постарайся той молодёжи, которая вокруг тебя, как-то уж объяснить на будущее, что ебать человека без его разрешения – это западло и беспредел. Что «сама виновата» – это травля человека, которого нужно защитить, и не по-людски такое транслировать или такому поддакивать. Впрочем, опять же, для этого нужно быть человеком, к которому хочется прислушиваться, а не вызывающим желание кликнуть по роже на выключение звука. В самом же сериале, опять же за вышедшие шесть серий, только очень тронутый разумом человек может разглядеть одобрение преступлений против половой неприкосновенности человека.

Как же надо понимать сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» и моральную панику вокруг него? Во-первых, не надо повторять за режимом, также как и за напуганными мещанами. Во-вторых, не нужно смотреть на мир грязными меньшевистскими глазами. Смотри глазами Мао. Тут же ты душевно посмеёшься от живота, раскатисто и добро, и скажешь: «Хорошие могли получиться хунвэйбины и цзаофани, если бы коммунисты их повели против ревизионистских хрущёвско-брежневистских шакалов!». Не нравится взгляд великого кормчего? Смотри глазами Сталина и, усмехнувшись в усы, тихо скажи: «С такими же людьми в Баку большие дела делали… важная стачка была в том девятьсот четвёртом году». Хотя бы отец народов авторитет? Нужно стремиться соответствовать должному типу личности для коммуниста, а не быть тем, кого Ленин называл «кисейные барышни от социализма». Хороший, в общем, сериал получается, во всяком случае, пока он не закончился, а там посмотрим. Все мы знаем, что хорошего конца тогда у нас не было, и святыми мы не были. Одно радует. Конца не будет. А хорошее у нас впереди.