Люба, Любочка, Любовь
https://mrakopedia.net/wiki/Люба,_Любочка,_Любовь
Он небрежно размазал пену для бритья по щекам и поднес к ним давно затупившийся станок, когда в дверь его квартиры постучали. Сначала это были безобидные "тук-тук", но спустя несколько секунд прогремели настоящие "БАХ-БАХ-БАХ", от которых Дмитрий нервно дернулся, и бритва выскользнула из его руки. Молодой человек выключил воду и крадучись вышел из ванной.
Не открывай! Спрячься, как всегда, как трус, притворись, что тебя нет дома. Они уйдут.
Стук повторился. Для полупустой, тихой квартиры он прозвучал как настоящий раскат грома.
- Дима, кто это? - встревоженный мамин голос вывел Дмитрия из оцепенения. Она выглядывала из спальни, испуганно прижимая к груди книгу. В ее очках дрожало голубое отражение телевизора.
- С-сейчас узнаю, - заикаясь, прошептал он ей. - Мам, возвращайся в кровать, тебе нельзя долго ходить.
Они услышали ее голос! Дверь такая тонкая... Теперь-то они наверняка знают, что ты здесь, трус. Они знают.
Женщина не сдвинулась с места, лишь поправила очки и еще сильнее прижалась к книге, словно это был ее маленький щит.
- Уже так поздно, Дим. К нам в такое время никто не приходит.
Дмитрий приложил палец к губам, давая матери знак замолчать, и осторожно подкрался к двери. Стараясь не дышать слишком громко, он посмотрел в глазок и увидел их похожие лица.
- Кто? - спросил он, чувствуя, как в животе образуется ледяной ком.
- Нам нужен Дима. Он дома?
И что ты будешь делать теперь? Не откроешь? Ты прекрасно знаешь, что их это не остановит. Идиот, ты не сможешь бегать вечно. Пора уже научиться отвечать за свои поступки.
- Секунду.
Лязгнув затвором, Дмитрий прошмыгнул на лестничную площадку и быстро прикрыл за собой дверь, чтобы мама не успела ничего рассмотреть. Перед ним, прямо под чахлой подъездной лампочкой, стояли двое. Братья.
- Здравствуй, - как всегда, в своей манере сказал Старший, и почему-то засмеялся. Младший тоже начал противно хихикать. Дмитрий не сразу догадался, что их рассмешило, но потом вспомнил, что так и не успел стереть пену с лица. Он торопливо стянул с себя белую майку, вытерся ей и надел обратно.
- Куда это ты набриваешься? - Сощурив зеленые глаза спросил младший брат. - Ночь ведь на дворе.
- Я всегда перед сном бреюсь... - замямлил Дмитрий, но запнулся, увидев, что Младший сжимает в руке продолговатый сверток из черной материи. Там явно было что-то металлическое.
Прекрати трястись! И говори ровно. Хотя бы раз в жизни веди себя как мужчина.
- Ты знаешь, зачем мы пришли, - Старший не спрашивал. Он больше не улыбался. Его небритое лицо было красивым, даже смазливым, но Дмитрий знал, что это всего лишь внешняя сторона настоящего чудовища, которая никак не связана с его черным нутром. Сейчас он мирно стоит и приветливо улыбается, сверкая ровными зубами, но уже в следующую секунду с сумасшедшим хохотом прыгает на твоей голове, не испытывая ни капли жалости.
- З-знаю, - пробормотал Дмитрий, стараясь не смотреть на то, что держал в руках Младший. - Я разбил вашу машину. Я виноват, я это признаю.
- Нет, - Старший больно ткнул его пальцем между ребер. - Сначала ты ее угнал, а уже потом разбил. Не знаю как, но ты залез в НАШУ машину, сука, ты посмел ее завести и даже умудрился проехать двести метров. И все это прекрасно осознавая, что тебе за это будет. Ты хотел взять то, что принадлежит нам, придурок. Ты - вор.
Дмитрий не знал, что на это ответить. Он действительно вчера пытался угнать их машину, но планировал уехать гораздо дальше. Автомобиль занесло на первом же повороте, а что произошло дальше - вспоминалось с трудом.
- Ты знаешь, как поступают с ворами? - снова подал голос Младший.
Да, мы знаем - им отрезают руки. Тебе отрежут руки! Потому что ты трус, потому что не смог довести дело до конца.
- Знаю.
- Кто тебя научил вскрывать замки? - спросил Старший.
- Отец.
- Он тоже вор?
- Да. Был. Он умер в тюрьме.
Старший почесал подбородок, о чем-то размышляя.
- Чему еще он тебя научил?
- Только замки. Он был домушником. Ну и машины, иногда...
Дмитрий жался спиной в холодный металл двери и не мог понять, почему все еще стоит на ногах? Почему не валяется в луже собственной крови со сломанными руками и ногами? Нет, для начала нужно возместить ущерб, а уж после...
- Знаешь, сколько ты нам должен? - спросил Младший.
- Много. Но я все отдам, клянусь! Сейчас денег у меня нет, но я найду, я знаю где...
Братья переглянулись, одарив друг друга ухмылками, в которых явно читалось что-то вроде "вот и все, пацан на крючке", и Дмитрий почувствовал, как к его горлу подступает тошнота.
- Мы дадим тебе возможность расплатиться. Сегодня. Поможешь нам с одним дело, и будешь свободен. Одевайся и выходи на улицу. На все про все у тебя пять минут.
- Прямо сейчас?
- Да. Одень что-нибудь неприметное и прихвати свое барахло, которыми ты работаешь.
***
- Димочка, а куда ты собираешься? Кто приходил?
- Друзья. Нужно ненадолго уйти, ма. Не переживай.
Дмитрий натягивал второй носок и искал глазами свои черные брюки.
Что это было? Удача? Братья сказали, что все простят, если он поможет им в каком-то деле. Они его даже не тронули, а ведь он - подумать только! - пытался угнать ИХ машину! Если это не удача, то что же тогда?
Знаешь, почему твое сердце едва ли не вырывает из груди? И почему руки дрожат так сильно? А все потому что это Братья. От них нельзя просто так отделаться, и ты это прекрасно понимаешь.
Уже стоя возле двери, Дмитрий крепко обнял мать, почувствовав вдруг такой удивительный прилив нежности к этому маленькому человечку, какой не испытывал, наверное, с раннего детства.
- Ты, главное, не переживай, мам, - сказал он с улыбкой, - я скоро вернусь. Иди спать.
- Дим, не уходи. Ну вот куда ты собрался на ночь глядя? Почему нельзя все сделать завтра?
- Так нужно. Ну, все, давай, мам, я пошел, - он быстро чмокнул ее в щеку и выбежал из квартиры.
На улице было слишком тепло для декабря. Снежные хлопья, подсвеченные желтым светом фонарей, медленно опускались на землю, попадали на лицо и тут же таяли, превращаясь в капельки воды. Тишина стояла такая, что Дмитрий не слышал ничего, кроме собственное дыхания и едва различимого гула с далекого рудника. Просто восхитительная ночь. Может быть, все не так уж и плохо?
Давай, наслаждайся жизнью, пока можешь. Дыши этим воздухом, радуйся снежинкам...
- Заткнись.
Под одним из фонарей, словно вырезанные из черной бумаги, темнели два силуэта. Молодой человек направился к ним, чувствуя странную, нездоровую веселость. Минут пятнадцать они шли быстрым шагом и курили, потом Дмитрий не выдержал и спросил:
- Так куда мы идем?
- В частный сектор, - охотно, и даже с каким-то весельем в голосе ответил Старший. - У нас на примете есть один дом, будем его брать.
- Что за дом?
- Небольшой коттедж, в котором никто не живет, но все вещи лежат на месте. Не сказка ли? - Младший тоже был преисполнен энтузиазмом и шагал бодро, с задором.
Братья вели себя так, словно забыли о том, что Дмитрий превратил их "красавицу" в груду металла и больше не держали на него обиды. Может быть, после всего, они
И не мечтай. Они видят тебя насквозь и прекрасно знают, что ты просто кусок трусливого...
- Так в чем подвох? - быстро спросил Дмитрий.
- В том то и дело, что нет никакого подвоха. Это дом Ромы Акимова, слышал о таком?
- Да. Владелец ломбарда на звездном.
Рому, или, как его чаще называли, Кима, знал каждый карманник города. Ему тащили золото, телефоны, да, впрочем, все тащили, а он неплохо платил. Так значит, это его дом собрались обобрать Братья? Вот так поворот.
- Все верно. Пару недель назад его нашли мертвым. Кто-то проткнул его зонтом.
- Не просто "кто-то", а собственная жена, Люба. - Подметил Старший. - Говорят, она узнала, что он ей изменил и тронулась башкой. Пришла домой и засадила зонт ему прямо в горло. Доказать это, правда, так и не удалось, но мы-то все знаем.
- Люба, Любочка, Любовь, - пропел Младший и засмеялся.
- И где она сейчас?
- А хрен ее знает, но уж точно не дома. Мы караулили коттедж больше недели и ни разу не видели, чтобы кто-нибудь в него входил или выходил.
Дмитрий почувствовал облегчение. Если все и впрямь так радужно, как говорят эти двое, то добыча действительно легкая. Может быть, получится даже немного подзаработать или украсть какую-нибудь безделушку для мамы. Ким должен был оставить после себя целое состояние. Что же, теперь Дмитрий не сомневался в том, что Госпожа Удача обратила на него свой взор.
Братья остановились перед кованной оградой, за которой торчала крыша одноэтажного здания. За несколько недель запустения, некогда красивый коттедж превратился в один большой сугроб. Снег до середины засыпал входную дверь и в некоторых местах даже доставал до крыши.
- Придется копать, - сказал Старший, глядя на дом сквозь толстые прутья изгороди.
- А как быть с соседями? - Дмитрий покосился на небольшой домик, стоявший напротив. - Что, если они нас увидят?
- Не увидят. Каждую субботу они куда-то уезжают и возвращаются не раньше утра воскресения.
Парни знают, что делают. Перестань трястись и слушайся.
С изгородью проблем не возникло - в одном месте снега было так много, что им потребовалось только переступить через острые пики, которые черными клыками торчали из сугроба.
Когда они пробрались к двери, Младший развернул сверток и разложил на снегу его содержимое - там были три пары строительных перчаток, старая саперная лопатка и две фомки. Старший раздал всем перчатки, потом поднял лопатку и вручил ее Дмитрию.
- Копай.
Дмитрий взял лопатку без возражений, потому что знал, что копать придется в любом случае ему, а если так, то зачем накалять обстановку? Чтобы все получилось, их команда должна была работать слаженно, как часовой механизм.
Через десять минут дверь была свободна. Мокрый и уставший, Дмитрий сел прямо в снег и достал сигареты, но Младший одним быстрым движением выхватил у него пачку и этой же рукой отвесил подзатыльник.
- Нет времени, придурок. Приступай к замку.
Дмитрий сжал челюсть и промолчал, затолкав обиду поглубже. Он посмотрел на несложный замок и достал из внутреннего кармана куртки небольшой футляр из темно-синего пластика, в котором хранился его нехитрый инвентарь. Прикинув, что лучше всего воспользоваться бамп-ключом, он быстро подобрал необходимую заготовку и вставил ее в замочную скважину.
- Сколько времени это займет? - спросил Наблюдавший за его движениями Младший.
- Пара минут. Может меньше.
- Приступай.
Самым первым, что почувствовал Дмитрий когда открыл дверь, была мерзкая вонь. Тот самый приторно-сладкий запах, который если почувствовал хотя бы раз в жизни, то уже никогда не спутаешь ни с чем другим - запах разлагающейся плоти.
Поверить не могу, это же мертвечина! Ну, что, ты все еще думаешь, что удача на твоей стороне?
- Ну нет, я туда не пойду, - сказал Дмитрий и попятился назад, но наткнулся позвоночником на что-то твердое и острое.
- Пойдешь, - спокойно возразил Старший, - там может быть сейф. К тому же вдвоем мы все не утащим.
- Ты что, не чувствуешь запах? И с чего ты взял, что я умею вскрывать сейфы? - попытался соврать Дмитрий, но Младший приставил к его горлу острый конец фомки и прошипел сквозь зубы:
- Закрой рот и делай. Запах, бля, ему не нравится.
Вонь усилилась. Она была отвратительной, но вместе с тем и притягательной. В ней был какой-то едва уловимый, тонкий аромат, который хотелось разнюхать как следует, и от этого желания становилось еще омерзительнее.
- Давайте быстрее покончим с этим, - сказал Дмитрий и потянулся к выключателю света, но Старший схватил его за руку.
- Свет включать нельзя - спалимся. Вот, возьми, - он протянул Дмитрию зажигалку со встроенным фонарем. - И не вздумай светить на окна.
Младший достал из кармана точно такую же зажигалку и включил ее фонарик. Рассеянный лучик слабого света осветил стены с вешалками, на которых висела верхняя одежда и шапки. На полу стояли дорогие туфли, ботинки и несколько пар женской обуви. Дмитрий тяжело вздохнул, включил свой фонарь и последовал за Младшим вглубь коридора. Вскоре троица вышла в гостиную. Снаружи дом вовсе не казался богатым, но внутри это был настоящий дворец - высокие потолки, на стенах дорогие картины в человеческий рост, в дальней стене широкий камин и стопка дров. Мебель была старая, практически вся из дерева, но явно не дешевая.
- Смотрите, - тихо сказал Старший, показывая куда-то вниз.
Дмитрий подошел к нему и увидел на полу темно-бурое пятно, к которому вели такого же цвета отпечатки человеческих ладоней.
- Это что, кровь? - шепотом спросил он.
- Да. Люба даже не стала ее вытирать. Наверное, здесь она его и добила, видишь разводы? Он пытался уползти.
Дмитрий не мог оторвать глаз от засохшей лужи. Он словно наблюдал со стороны за тем как мужчина заваливается на пол, пытается подняться, но поскальзывается на собственной крови и снова падает. Именно в этот момент зонт пронзил его в последний раз.
- Больная сука. Она никогда мне не нравилась.
- Здесь кроме картин ничего нет, - с легкой досадой в голосе сказал Младший после того как обошел всю комнату. Кровь его не интересовала. - Нужно искать еще.
- Ты пойдешь туда, - Старший и посветил на деревянную дверь, рядом с которой стоял его брат, - а мы посмотрим, что там дальше по коридору.
Кровавые следы вели из-под той самой двери, на которую указал Старший, и Младший это заметил. Его лицо не выражало страха, но фомку, на всякий случай, он сжал крепче.
- Хорошо.
Дмитрий первым поспешил выйти из гостиной обратно в коридор и с облегчением выдохнул. Здесь вонь чувствовалась гораздо слабее, и ему стало намного лучше вдали от крови.
Старший подтолкнул его сзади, и они пошли дальше, но не успели дойти даже до первой двери, когда услышали со стороны гостиной сначала вскрик, а потом отборный мат. Быстро вернувшись, они увидели, что дверь с кровавым следом была распахнута. Младший стоял к ним спиной, склонившись над огромной кроватью, и что-то внимательно разглядывал.
- Она здесь, - тихо сказал он не оборачиваясь. - Люба. Вот она, мертвая.
Дмитрию стало дурно. Он схватился за стол, чтобы не упасть, и сел на один из деревянных стульев. Младший обернулся на скрип, но быстро вернулся к своей находке.
- Ты ведь сказал, что ее нет дома, - прохрипел Дмитрий Старшему, но тот не обратил на него внимания и медленно зашел в комнату с трупом, которая, по-видимому, была спальней.
- Охренеть, - послышался оттуда его голос.
Дмитрий не видел труп из-за широких спин братьев и тусклого света своего фонарика, но он и не испытывал желания на него смотреть.
- Пошли отсюда, - просипел он как-то уж слишком тихо, - пожалуйста.
- Ну и вонь, - послышался голос младшего. - Почему она такая худая?
- Не знаю, - ответил ему Старший. - Смотри, у нее глаза высохли.
Дима видел, как он приподнял свою фомку и ткнул ей в то, что лежало на кровати. Рвотный спазм был таким внезапным, что он не смог сдержаться и проблевался прямо на пол, рядом с кровавым пятном. Братья не обратили на него внимания.
Ты жалок. Только посмотри на себя - начинаешь блевать от одной лишь мысли о мертвеце.
- Почему она умерла? - спросил Младший.
- Покончила с собой. Видишь порез на бедре? Она пустила себе кровь.
- Здесь сейф, - снова послышался голос младшего.
- Где?
- Вон там, под картин...
Его перебил звук, который мозг Дмитрия просто не смог определить - что-то среднее между хрипом и стоном. Так втягивает воздух человек, который долго пробыл под водой. Почему-то братья синхронно отшагнули от кровати и напряглись. Звук повторился, и на этот раз Дмитрий готов был поклясться, что слышал пускай и очень искаженный, но явно человеческий вдох.
- Рома?
Голос, который произнес это имя не принадлежал братьям. Не похоже, чтобы он вообще принадлежал человеческому существу. Дмитрий вцепился рукой в край стула и почувствовал как натянулась каждая жилка его тела.
- Ты Рома? - повторил голос.
- Н-нет, - ответил Младший. Фонарик в его руке трясся как сумасшедший. - Я Л-леша.
Младший вдруг вскрикнул и согнулся пополам. Дмитрий видел, как из его спины на долю секунды вырвалась окровавленная кисть, сжимающая что-то очень белое, а потом тут же исчезла обратно.
Хребет! Это был его хребет!