Лондон

И улыбнулся, несмотря на печаль. Конечно, дети были правы. Он понял это, взирая с купола на Лондон, который распростерся под другим, еще более величественным, чистым и голубым небесным куполом. Вечная жизнь была ему заказана.

Но он смотрел на внучат и чувствовал, что это уже не так и важно. Большого значения не имела ни собственная жизнь, ни даже участь его бессмертной души. Старые Гидеон и Марта ушли, но в каком-то смысле вернулись. Маленький Гидеон был чище и праведнее, чем он сам. Отважный малыш, готовый ввергнуться в адское пекло ради спасения оступившегося деда, преуспеет на поприще, где тот потерпел столь позорное поражение. Быть может, эти дети сумеют даже когда-нибудь выстроить на холме вожделенный сверкающий град.

Далеко внизу барки приближались к Блэкфрайерсу. Еще немного, и мэр сойдет.

Тут же зазвучали колокола, приветствовавшие мэра в его городе. Теперь их было множество и в Сити, и в пригородах; в церквях, поднявшихся после Великого пожара, колоколов стало много больше, чем когда-либо прежде. Дружный звон полетел отовсюду – от одной башни Рена к другой, такой же изящной; от колокольни к колокольне, над всеми крышами окрест, от каждой церквушки. От Чипсайда и Олдгейта, Истчипа и Тауэр-Хилла, от Холборна, Флит-стрит и Стрэнда. Многие обладали собственным особым звучанием, и Карпентер, стоя бок о бок с детьми, принялся называть их, награждая каждую колокольню опознавательным коротким стихом.

Апельсинчики как мед.
В колокол Сент-Клемент бьет.
И звонит Сент-Мартин:
Отдавай мне фартинг!
А Олд-Бейли, ох, сердит,
Возвращай должок! – гудит.
Все верну с получки! – хнычет
Колокольный звон Шордича.
[66]
А когда она, когда? —
Спросит Степни, как всегда.
Не скажу ни слова,
Пробасит ле Боу.
– Это Сент-Мэри ле Боу, – объяснил он. – Старые колокола Боу – это самая что ни на есть душа Лондона.

Но вступали все новые и новые звоны – одиночные, хорами, заливаясь на все лады и поднимая отчаянный гвалт, какой услышишь только в Англии. Ибо английский колокольный звон славится не мелодичностью, как в других странах, а наоборот – строго упорядоченной изменчивостью, и всякому колоколу назначен свой черед, такой же ненарушаемый, как математика небесной механики. Их мощное звучание становилось все громче, бренча и гремя во всем диапазоне, заглушая слабейших, пока не почудилось, что в унисон завибрировал сам купол собора Святого Павла. И Карпентеру, внимавшему этому неимоверному звону, оглушительное эхо которого накрыло окрестности, внезапно померещились тысячи других голосов: пуританский глас Буньяна и его пилигрима, голос батюшки Гидеона и его святых, голос Марты – да что там, даже рокот всемогущего протестантского Бога. Карпентер, затерявшись в их грандиозном хоре и позабыв на миг обо всем, даже о собственной погибшей душе, обнял внуков и ликующе воскликнул:

– Слушайте! О, услышьте глас Господа!
Затем ударили во все лондонские колокола, и Обиджойфул возрадовался искренне.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь