Левиафан, часть 2

<Предыдущая часть

Берта была уже дома. Когда Оскар и Гретель прошли в гостиную, она поднялась с кресла им навстречу и обняла сына. Слова были излишни. "Ты - все, что у меня осталось," - говорили эти объятия. Гретель ткнулась носом хозяйке в ногу и нерешительно завиляла хвостом - скорее привычное приветствие, чем настоящее выражение радости. Не так уж много в этом доме оставалось положительных эмоций.

- ...в настоящий момент производство сенсационного нового препарата приостановлено из-за непредвиденных кадровых проблем в Институте, - монотонно бубнил телевизор. - Однако доктор Голдман выражает надежду, что они будут решены в ближайшее вре...

Оскар и Берта синхронно повернули головы к экрану - очень уж неожиданной была эта запинка. На экране была все та же серо-синяя студия новостей. Ведущая в светло-розовом строгом костюме прижимала к уху микронаушник наклонив голову набок - похоже, напряженно вслушиваясь. Лишь через несколько секунд она обратила несколько растерянный взгляд к камере.

- Нам поступило экстренное сообщение с научно-исследовательского судна "Тингвеллир". Оно находится в Атлантическом океане, примерно в двух тысячах километров от берегов Исландии. Слово предоставляется капитану Йохану Сванхилдерсону.

Изображение переключилось на экран видеосвязи. В кадре было широкое мужское лицо, покрытое жесткой на вид щетиной, в обрамлении мехового капюшона. Глаза капитана были расширены и беспорядочно бегали по сторонам, а рот то и дело беззвучно открывался словно в попытке заглотить как можно больше воздуха. Удостоверившись, что связь наконец установлена, он вцепился в камеру двумя руками и выкрикнул срывающимся голосом:

- Спасите нас! Оно смотрит! Бегите от воды!

- Что смотрит? - встревоженно переспросила ведущая. - У вас все в порядке? Расскажите, что произошло?

- Наши приборы...- капитан шумно сглотнул. - Они засекли этот звук пару дней назад. Сначала мы подумали, что это стая рыб или что-то такое, но источник будто стоял на месте. Этот низкий гул, он усиливался. Было похоже на выброс газа или что-то такое, но потом...- он сорвал с головы капюшон и протер вспотевший лоб рукавом. - Потом мы решили послушать его сами. И тогда мы поняли. Он не просто усиливается. Он приближается! Оно движется, поднимается к нам из глубин! - он снова перешел на крик, а по его мясистым небритым щекам потекли слезы. - Оно нас видит! И оно...оно огромное!

- Давайте немного успокоимся, - ведущая явно не понимала его паники, но начинала постепенно заражаться ею. - В чем дело? Это какой-то кит?

- ...больше, - Йохан Сванхилдерсон уже почти не мог говорить, как и удерживать взгляд на камере, его била заметная, даже несмотря на небольшие лаги видеосвязи, крупная дрожь. - Гораздо больше...оно видит...оно смотрит...бегите...беги...

Изображение переключилось обратно на студию. Ведущая выглядела еще более растерянной, чем до начала видеозвонка.

- Связь прервалась, - объяснила она. - Мы попытаемся наладить контакт снова и выйдем в прямой эфир, если получится. Не переключайте канал...

Когда-то Оскар видел документальный фильм об акулах. В нем был фрагмент, рассказывающий о вымершем ныне виде, самом крупном из всех, когда-либо существовавших. Оскару запомнился фрагмент, в котором показывали зуб этого чудовища - острый, зазубренный, размером с немаленькую ладонь.

Воображение рисовало ему жуткие картины: медленно извивающиеся и переплетающиеся щупальца, бесконечно уходящие в океанскую глубину, становясь все толще и толще. А где-то в самом низу, у их основания, исполинская пасть, наполненная этими огромными зубами, готовая перемолоть все, что бы в нее ни попало. Не от этого ли так отчаянно бегут киты, предпочитая встрече с этим кошмаром медленно задохнуться на берегу? И - совсем уж дикая, но сразу ставшая навязчивой мысль - нет ли здесь связи с этой странной новой болезнью?

Телевизор работал до глубокой ночи, пока Оскар напряженно прочесывал интернет за ноутбуком. Показывали сначала какой-то дурацкий американский сериал, потом совершенно не страшный ужастик про вампиров. Берта уснула здесь же, прямо в кресле, с вязанием в руках. Уснула и Гретель на своей лежанке. А под утро отключился и Оскар. Прямой эфир из студии новостей так и не состоялся.

∗ ∗ ∗

- ...к другим мировым новостям. Аномальное поведение слонов зафиксировано сразу в нескольких индийских штатах. Животные проявляют сильное беспокойство, отказываясь от воды, реже - и от пищи тоже. Может ли это быть новым витком экологической катастрофы? "Лучше перебдеть," - считают исследователи...

Покрасневшие, слезящиеся глаза Оскара были прикованы к экрану ноутбука. На нем была развернута карта мира с расставленными по ней флажками - результат его ночных изысканий. В начале этой работы он надеялся, что постепенно события начнут складываться в связную картину. Наивный. На деле каждый следующий флажок лишь сильнее запутывал этот узел. Оскар неоднократно встречал в книгах и фильмах избитую фразу "мир сошел с ума". Забавно, но никакими другими словами описать происходящее сейчас он не мог. За всеми этими событиями проглядывал, но оставался неуловимым призрак некой искаженной, искореженной логики, будто чуждой человеческому сознанию в целом. Или так лишь казалось его воспаленному внезапными трагедиями уму?

- ...удалось спасти лишь нескольких дельфинов. В настоящее время они содержатся в специально развернутых резервуарах с мягкими стенами. Ведется активная разработка способа обеспечения данных особей питанием но исследователи считают...

Экология волновала Оскара куда меньше, чем человеческие жизни, но поводов для беспокойства у него хватало и без нее.

Северный ледовитый океан. Потеряна связь с норвежским ледоколом "Мьольнир". Последним сообщением от его команды было "оно нас видит", повторенное несколько раз, и автоматический сигнал бедствия. Спасательная экспедиция откладывается из-за тяжелых погодных условий.

Техас, США. Погиб местный фермер по имени Джон Браун. Перед смертью он руководил двумя наемными рабочими, чинившими его изгородь. Последние утверждают: он будто увидел в небе что-то, что назвал "самым прекрасным зрелищем в своей жизни", после чего упал замертво. Ввиду удаленности от ближайшей больницы, рабочие попытались оказать ему помощь самостоятельно. Безрезультатно.

Венесуэла, река Ориноко. Множественные случаи психоза среди местного населения. Характеризуются паническим страхом перед водой, убежденностью, что в реке "есть что-то громадное". Зачастую симптомы также включают удушье, кашель, головокружение и звон в ушах.

Республика Конго, одноименная река. То же самое, что на Ориноко. Бред некоторых пострадавших включает упоминания "водяного дьявола".

Мадрид, Испания. Сотрудник собачьего приюта "Куидадо", Антонио Родригес, найден мертвым на улице, недалеко от своего рабочего места. В ходе расследования полиция выявила в работе организации ряд нарушений. Дело по ним передано в суд. Причиной смерти Антонио была названа остановка сердца.

Россия, озеро Байкал. Исследовательская база на его берегу перестала выходить на связь. Прибывшие на место спасатели обнаружили ее пустующей. Брошенный открытым, с остатками еды внутри, холодильник и некоторые другие признаки указывают, что обитатели покинули базу в спешке и ушли в неизвестном направлении. Следы их последней активности включали многократные попытки перезаписи и воспроизведения некого аудиофайла. Его финальная версия представляет из себя низкий гул и нечто, похожее на громкое медленное бульканье. На поиски исследователей пустили отряды российских спецслужб в сопровождении собак. Результаты операции засекречены.

Турция, Диярбакыр. Надзиратель местной тюрьмы, Мустафа Шимшек, был задержан своими коллегами при попытке самовольной отлучки с рабочего места. На все вопросы он отвечал лишь что "его время пришло". Будучи выведенным во двор для передачи турецкой полиции, несколько раз громко повторил слово "спасибо" и умер, не дойдя до прибывшей за ним машины. Причина смерти не установлена, либо скрывается турецкими властями.

Восточно-Китайское море. Военный корабль "Гуанчжоу" подал сигнал бедствия, сопроводив его бессвязным сообщением, сводившимся к фразе "в воде что-то есть" и самовольно взял курс к берегу. После нескольких неудачных попыток связаться с экипажем, на перехват был отправлен катер береговой обороны. Результат операции засекречен китайскими властями. По неподтвержденной информации "Гуанчжоу" затоплен с использованием дальнобойных орудий других китайских военных кораблей.

Полная бессмыслица. И это лишь восемь флажков из двух с лишним десятков. Действительно ли в воде что-то есть? Оскар был готов предположить существование неизвестного огромного существа в океане, пусть даже сразу в нескольких. Но в озере, пусть и в глубоком? В реке, чья глубина и вовсе едва достигает сотни метров?

Ситуация со смертями вырисовывалась нисколько не яснее. Как и говорил Эм-Кей, разные страны, разные социальные слои. Ни малейшего шанса, что они все могли одновременно подхватить какую-либо болезнь. Возникло было смутное и ничего не проясняющее подозрение, что их объединяет концепция лишения кого-либо свободы на рабочем месте погибшего, но в эту и без того неопределенную гипотезу совершенно не вписывался Ладвик Фритриксон, чья работа заключалась в том, чтобы просто следить за лампочками и дергать за рычаг в Институте. А уж связать эти два основных типа происшествий вместе, прибавив вымирание китов, вообще не представлялось возможным.

- ...возможно, прямо сейчас, буквально на наших глазах, доживают свои последние минуты последние оставшиеся дельфины. Величайшая загадка современности, над которой бьются лучшие умы человечества. Самое стремительное и массовое вымирание из известных науке. Что за загадочная болезнь забрала у нашей планеты целый отряд морских животных, еще совсем недавно радовавших туристов по всему миру? Не грозит ли то же самое теперь и другим видам? Своим мнением поделится...

- Чем занимаешься?

Оскар вздрогнул, но тут же расслабился и потер усталые глаза.

- Так, размышляю. Что у нас на ужин, ма?

- Я купила сосиски, - тихо ответила Берта. - Извини, я что-то не в настроении готовить что-то более...

- Да все в порядке, - поспешил заверить ее Оскар. - Сосиски - так сосиски, я не против. К тому же, давненько мы их не ели, верно?

Берта Фишер не ответила.

- Знаешь... - Оскар замялся. - Я тут думал о...ну, о том, что произошло. Кажется, папа был не единственным. Есть другие люди, с которыми случилось то же самое. И еще эта тема с китами...хотя что я такое несу, при чем здесь киты и эта новая штука, которая всех так пугает...мам? Мама?

Оскар повернул голову, чтобы заглянуть себе за спину, но его взгляд моментально приковало к себе происходящее на экране телевизора. Серо-синяя студия, в которой - Оскар вдруг понял - уже пару минут царила полная тишина. Ведущая в строгом бледно-розовом костюме. Улыбается. Медленно встает и выходит из кадра. Ее руки болтаются вдоль туловища как плети. Странно. Противоестественно. Слышны шаги еще нескольких человек, скрип двери и...

Щелчок ручки. Не в студии. В доме под номером 45.

- Мама?!

Оскар вскочил, уронив ноутбук на пол, и бросился следом за матерью. Он догнал ее у дороги. Она смотрела на затянутое зимними облаками небо и улыбалась. Страшной, отрешенно-счастливой улыбкой. Такой же, как у ведущей новостей. Такой же, как у соседа, вышедшего в пижаме из дома напротив. Такой же, как у десятков людей, вышедших на дорогу по обе стороны улицы от них. Из глаз Оскара покатились слезы. Он не замечал мороза, мертвой хваткой вцепившегося в его грудь, несмотря на стихший ненадолго ветер. Гретель выглянула из дома, запрокинула голову к небу и горько завыла.

- Мама, не надо, - он потянул ее за руку. - Пойдем домой. Я хочу есть. Не надо, мама, пожалуйста, не надо...

- Все хорошо, - ответила она, не отрывая взгляда от облаков. - Так надо, мой мальчик. Это не я, понимаешь? Я...

Она подняла руку, будто желая указать на что-то, но в этот момент у нее подогнулись ноги. Оскар обхватил ее тело двумя руками, отказываясь опускать на землю, и хрипло взвыл, заходясь в рыданиях. Но слышали его только Гретель, безжалостно серое небо и десятки мертвых тел, с глухим стуком попадавших на асфальт вокруг.

∗ ∗ ∗

Оскар с геймпадом в руках сидел в гостиной дома под номером 41. Перед ним на большущем экране уродливые демоны один за другим получали заряд дроби в голову и с рычанием падали на землю, разбрызгивая по сторонам литры крови. Оскар давно мечтал о приставке. А эта как раз вчера утратила владельца. Какая удача. Какой невыносимый кошмар.

Геймпад полетел в телевизор и расколол стекло. Экран погас. Оскар остался сидеть в относительной тишине, вслушиваясь в отдаленный собачий лай. Тишина была не только в этом доме, но и по меньшей мере в нескольких соседних. По телевизору крутились старые фильмы. На некоторых сайтах продолжали выходить посты (должно быть, заранее поставленные на таймер), но на сообщения никто и нигде не отвечал. Как не отвечал никто и по телефону. Родственники, знакомые, экстренные службы - по всем линиям лишь бесконечные гудки. Забавно, но Оскар практически не задавался вопросом "почему все погибли". Все его мысли занимал другой вопрос: "Почему я остался?"

Он встал с дивана и вышел в коридор. Его локоть задел изящный постамент по правую руку, на котором стояла дорогая на вид ваза с затейливым узором. Оскар повертел ее в руках, провел по орнаменту пальцем, тщательно исследуя рельеф. Да, ваза определенно была произведением искусства. Одним из огромного множества, что оставило после себя человечество. Но какой смысл в искусстве, которое больше некому воспринять? Оскар размахнулся и бросил вазу об угол стены, расколов на множество разлетевшихся по полу осколков. Не было смысла. Ни в чем больше не было смысла. Отчасти, потому что все умерли. Отчасти, потому что умерла мама.

В конце коридора Оскар увидел роскошную белую дверь с вычурной резьбой и позолоченной ручкой. Нет, он не испытал любопытства. Просто он был еще жив. Живые люди обычно двигаются. Поэтому двигался и он, несмотря на то, что в душе будто умер вместе со всеми.

За дверью оказалась ослепительная ванная комната. Ванна на позолоченных ножках, стилизованных под львиные, была гораздо шире и глубже его собственной. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, он подошел к ней, открыл краны и вставил в слив пробку с оборванной цепочкой. Закралась робкая мысль, что это поможет расслабиться и хоть немного привести чувства в порядок.

Медленно, как настоящий живой труп, он стащил с ног тяжелые зимние ботинки, оставившие цепочку грязных следов на светлом кафельном полу. Одежду он просто побросал рядом с ними - незачем больше было быть аккуратным. Вода была еле теплой - он слишком сильно открыл холодный кран - но регулировать ее он не стал, просто сел на дно, сгорбившись, и тупо уставился на свои ноги. Было в них что-то неуловимо неправильное…

Почувствовал он не сразу, а когда почувствовал, то не вполне понял, что именно. Какое-то едва уловимое давление на барабанные перепонки, вызывавшее постепенно усиливавшийся звон в ушах. Мелкая вибрация в районе грудной клетки. Легкое головокружение. Воздуха будто стало немного не хватать при каждом вдохе. Оскар попробовал вдохнуть поглубже, но внезапно разразился приступом тяжелого сухого кашля, под конец которого его едва не стошнило.

"Что это? - крутилось у него в голове. - Я умираю?"

Вода начала переливаться через край. Ее плеск раздражал, отдавался сдавливающей болью в висках. Оскар потянулся вперед и закрыл кран, а затем откинулся спиной на скользкую эмалированную поверхность и прикрыл глаза. Легче не становилось. Что-то было не так. Поверхность воды покрывала мелкая рябь и от нее исходил едва слышный глубокий гул, напоминающий гудение линий электропередач. Движимый внезапным интуитивным порывом, Оскар набрал в грудь воздуха, с трудом сдержав новый приступ кашля, и погрузился в воду с головой.

Что чувствуешь первым делом, когда ныряешь с закрытыми глазами где-нибудь посреди океана?

Пустоту.

Бескрайние толщи воды спереди, сзади, по бокам и, самое страшное, внизу.

"Если я начну тонуть, то буду тонуть вечно, погружаясь все глубже и глубже в холодную вязкую темноту".

Ужасная мысль, но следующая еще ужаснее:

"Нет. Океан не пуст. В воде что-то есть".

Низкий гул, пробирающий вибрацией до самого костного мозга. Движение водных масс где-то внизу. Что-то поднимается тебе навстречу из тьмы. Что-то огромное. Больше самого большого кита. Больше самого высокого дома. Гораздо больше. И тут приходит ясное осознание:

"Оно меня видит".

Оскар с криком схватился за борт ванны и вывалился на холодный пол, сильно ударившись локтем и коленом. Надо было спустить воду, чтобы заглушить этот проклятый гул, но он понял, что не сможет заставить себя прикоснуться к ней. Едва не поскользнувшись, он вскочил на ноги, схватил одежду и обувь, и бросился прочь из ванной. Никогда в жизни он не испытывал такого неконтролируемого первобытного страха.

В коридоре в его ногу глубоко впился осколок вазы. Оскар резко остановился, тяжело дыша и загнанно оглядываясь по сторонам.

Дом. Земля. Безопасность.

Эти три слова ему пришлось повторить про себя несколько раз, прежде чем паника начала отступать.

Головокружение постепенно проходило. Возвращалась способность мыслить, задавать себе вопросы. Восстановив дыхание, он вытащил из ноги осколок и начал одеваться дрожащими руками. В его голове впервые за последние часы возникло что-то похожее на желание. Ему нужно было узнать причину. Стал вырисовываться хоть и безумный, но все же относительно конкретный план.

Во всем Талкнафьордуре было лишь одно место, где он мог хоть немного надеяться получить ответы.

∗ ∗ ∗

Ледяной западный ветер, бросавшийся горстями твердых колючих снежинок, был как всегда неприятен, но хотя бы привычен. Опустевший, ставший за прошедшие сутки абсолютно чужим город давил на психику гораздо больнее. Дополнял картину редкий тревожно-визгливый лай, доносившийся с некоторых дворов. Но главным испытанием было не смотреть под ноги. Только наверх, ориентируясь по крышам - к счастью, Институт был виден издалека. Оскар не сдержался дважды и дважды его едва не вывернуло от вида посиневших, наполовину заметенных снегом трупов. Он старался не думать ни о своих ощущениях, ни о произошедшем, полностью концентрируясь на своей цели. Только так он мог избежать паники. Получалось не очень хорошо, но он старался. То ли от напряжения, то ли по какой-то другой причине постепенно возвращалось головокружение. Незаметно нарастала мелкая вибрация в грудной клетке.

Но вот и красный металлический забор. Удачно, что ворота для въезда открыты - а за ними уже видно и центральный вход. Оскар хотел прибавить шагу, но тут же споткнулся и грохнулся обеими ладонями на что-то твердое, покрытое тканью и снегом. Секунду он пролежал, оглушенный, затем поднялся на ноги и хотел было продолжить свой путь, но зацепился взглядом за ткань у себя под ногами. Белая. На ощупь как какая-нибудь простыня или наволочка. Или...

Оскара согнуло пополам и вырвало желудочным соком. Он лихорадочно тер ладони об куртку, пытаясь стереть с них ощущение-воспоминание об этом прикосновении. Он угадал очертания под снегом. Эта ткань была лабораторным халатом. Он упал на спину мертвеца. Весь оставшийся путь до входа в институт был устлан мертвыми телами. Оскар представил, как все эти люди - а их были десятки - спускаются по лестницам и бредут навстречу своей смерти с этими кошмарными счастливыми улыбками, и его вырвало снова. В считанных сантиметрах от чьей-то головы.

Отдышавшись, он начал пробираться среди невысоких сугробов-могил. Пару раз под ногу попадались небольшие неровности. "Это камни, - говорил себе Оскар, с трудом сдерживая новые позывы к тошноте. - Не чьи-то пальцы. Просто камни." Стена института, покрытая зеркальными панелями со стальными рамами, была совсем близко. До двери оставалась всего пара-тройка шагов, но взгляд Оскара упал на его отражение.

Он остановился и прищурился, вглядываясь. Отражение было темным, к тому же обзору мешала метель, но ощущение было отчетливым, хоть и неясным. Оскар дотронулся руками до своих холодных щек.

"Мое лицо. Какое-то...не такое. Будто чужое, что ли. Оно всегда было таким?"

Каким?

"Не знаю. Таким... плоским. Таким... странным. Кажется, что глаза посажены слишком близко. Что нос какой-то неправильной формы. А руки..."

Отдалив от лица руки, он уставился на них с ощущением, будто видит впервые.

"Какие длинные пальцы. Как я раньше не замечал? Это же должно быть так неудобно..."

Оскар встряхнулся и вполсилы шлепнул себя по щеке ладонью. Стекло не создает картинку само, оно лишь отражает ее. Его тело таково, каким должно быть, и все тут. Не время для таких глупостей. Он не знал, что точно рассчитывает найти в Институте, но оно явно было уже буквально в двух шагах.

Вот и дверь. Наконец-то. Оскар дернул ручку.

Заперто. Электронный замок. Защелкнулся, когда за последним вышедшим закрылась дверь. Ну конечно же.

Оскар оглянулся на цепочку собственных следов среди занесенных снегом мертвых тел. У кого-то из этих людей должен был быть при себе ключ. Но от мысли, что придется лазить по их карманам, его чуть не вывернуло снова. Должен был быть другой путь.

И другой путь нашелся. Незапертая калитка, ведущая с институтского двора на китобойную станцию. Оскар толкнул металлическую дверцу с кричащей надписью "ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА" и оказался внутри.

Первым по его восприятию ударил запах. Тяжелый, липкий запах крови и несвежего мяса. Вторым ударом была открывшаяся взору картина. Мало что может поразить человека, пережившего апокалипсис. Но вот она смогла.

Над тихо плещущейся водой, мгновенно вызвавшей новый приступ удушья и паники, была растянута огромная китовья туша. Снизу ее поддерживала крупная сеть, заметно впившаяся в плоть. Сверху же туша была распорота вдоль всего тела, а широкие лоскуты его толстой кожи натягивали прикрепленные к потолку крюки. В пасть кита, а также куда-то в оголенное мясо на спине, вели прозрачные трубки, по которым циркулировала прозрачная жидкость, шланги и провода, другими концами уходящие в стену, отделявшую станцию от Института. Ноги Оскара будто приросли к земле. Все его чувства и мысли велели ему бежать, но он не мог отвести взгляд от гротескной картины - свидетельства человеческой жестокости. А ведь это было еще не самое плохое.

Туша дернулась и на секунду прогнулась чуть сильнее, чем была, издав громкий стонущий вздох. Оскар упал на колени - его снова безудержно рвало.

Вскрытый и подвешенный на крюках кит был еще жив.

Продолжение>