Как нам обустроить муниципальную власть в Петербурге. Часть 2.

Первая часть моих размышлений об административно-территориальном и муниципальном делении Петербурга была опубликована еще осенью 2021 г. Напомню её краткое содержание:

1. Территориальное деление Петербурга представляет собой парадокс. С одной стороны, оно напоминает двухуровневую «берлинскую» систему, распространенную во многих городах Европы. С другой – оно словно поставлено с ног на голову: местное самоуправление действует не на более крупном, а на более мелком уровне из двух существующих. Между тем этот нижний уровень не обладает большой налогооблагаемой базой, с каждым годом всё меньше что-либо контролирует, а граждане себя редко с ним идентифицируют. Напротив, более крупный и знакомый петербуржцам уровень власти – районы – никаким самоуправлением не обладает.

2. В ранний постсоветский период в Петербурге существовали районные советы, которые фактически играли роль местного самоуправления (формально его просто не было). Однако к 1997 г. они окончательно были упразднены и заменены сеткой более мелких МО, а районы стали чисто административной единицей – подразделением городской власти на местах.

3. С начала 2000-х оппозиция в ЗакСе и некоторые представители власти выступали за реформу муниципального устройства Петербурга – либо в формате передачи местного самоуправления на районный уровень, либо в формате укрупнения существующих МО. Однако эти проекты не были реализованы.

Теперь поговорим о том, что с муниципальным делением хотят делать городские власти и какую альтернативу их проектам могу предложить я.

«Реформа без реформы»

Осенью 2021 г. в Петербурге появились слухи о том, что Смольный планирует в ближайшее время провести муниципальную реформу. Сам Смольный, впрочем, прямо ничего подобного не заявлял. Слухи в целом подтвердил спикер ЗакСа Александр Бельский, однако из его слов чёткой картины не складывалось. Да, реформа нужна, но торопиться с ней не нужно, поскольку необходимо посоветоваться с гражданами и создать рабочую группу из представителей законодательной, исполнительной и муниципальной власти. Также Бельский отмечал, что у властей пока нет ясности, как именно должны выглядеть новые муниципалитеты: сохраниться в текущих границах, совпадать с районами или с избирательными округами ЗакСа. Другими словами, ничего конкретного официальные лица за полтора года нам так и не сказали.

Неофициально появлялись различные предположения на тему того, как изменится сетка МО в результате реформы. Например, публиковались списки муниципалитетов, которые якобы будут объединены. Однако перечисленные округа даже не всегда граничили друг с другом, а порой описанные границы выглядели настолько невероятно, что всерьёз воспринимать эти «инсайды» было невозможно.

После начала СВО идея муниципальной реформы в Петербурге отправилась в долгий ящик. О ней периодически вспоминали, но обсуждение конкретики возобновилось лишь год спустя, осенью 2022 г. В марте 2023 г. депутат от ЕР Денис Четырбок внёс в ЗакС проект закона, позволяющего властям объединять МО, если такое предложение одобрят общественные слушания и муниципальные советы в затронутых округах. Таким образом, «партия власти» подтвердила, что объединение муниципалитетов всё же планируется – правда, неясно, в каких именно границах.

Нужно отметить, что в городском руководстве звучала и откровенная критика идеи. Если спикер Бельский призывал не торопиться с реформой, то ставшая главой Комитета территориального развития (отвечающего за взаимодействие с муниципалитетами) Наталья Чечина прямо заявила в марте 2023 г., что простое объединение МО – это ещё не реформа, а осуществление этого шага приведёт к росту числа «безработных людей, критиков и оппозиционно настроенных избирателей». Трудно с ней не согласиться – хотя, безусловно, наиболее негативные последствия такой «реформы» заключаются в другом.

В целом пока неясно, что именно Смольный хочет сделать с МО. Иногда в медиа упоминается цифра 70 – якобы примерно столько муниципалитетов, по данным источников в руководстве города, должно остаться в Петербурге. Однако неясны ни их границы, ни принцип, по которому они будут формироваться. Численность населения? Избирательные округа (с прицелом на уничтожение «макаровской» и оппозиционной электоральной базы)? Границы МО совпадут с границами районов? Пока что ответов на эти вопросы нет, и непонятно, когда они появятся.

Бросается в глаза, что тема реформы муниципальной власти – по идее, самой близкой к людям – в Петербурге обсуждается исключительно в top-down, верхушечном ключе. Мнение самих горожан заранее исключено из повестки дня: речь идёт почти исключительно о том, какой вариант выберет федеральное и городское руководство. При этом аргументы в пользу того или иного решения зачастую основываются не на долгосрочных интересах города, а на сиюминутных политических интересах – как Смольного, так и Администрации Президента.

Что ж, раз полноценного гражданского диалога по теме муниципальной реформы у нас (пока) нет – попробую его начать. Начну с самой старой и, пожалуй, самой популярной идеи – передать муниципальные полномочия на уровень районов.

Райсоветы: за и против

Административные районы Петербурга – это достаточно крупные единицы: в некоторых проживает более полумиллиона человек, как в неплохом областном центре. У районов территория значительно больше, чем у МО, что даёт обширную налогооблагаемую базу – точнее, давало бы, если бы районы могли собирать налоги. Также районы куда лучше укоренены в идентичности петербуржцев, чем муниципалитеты: по этому историческому делению горожане себя определяют куда чаще, чем согласно «искусственной» сетке местного самоуправления. Быть может, действительно имеет смысл передать муниципальные полномочия на районный уровень?

Как я уже отмечал, у этой идеи было и есть довольно много сторонников, в том числе среди депутатов Законодательного Собрания и муниципальных советов. К тому же исторически Петербург (Ленинград) уже имел долгий опыт жизни с выборной (пусть и формально) районной властью. И хотя в 1990-е город пошёл не путём наделения формальных институтов реальными полномочиями, а путём уничтожения даже фасадной самостоятельности районов, опыт райсоветов не был совсем забыт.

На мой взгляд, у идеи района как муниципалитета действительно есть большой потенциал. Воссоздание райсоветов поможет, с одной стороны, обеспечить представительство местных жителей на реально (а не декларативно) дееспособном уровне власти, повысит подотчётность районных администраций, а главное – даст возможность добиваться масштабных, а не только косметических изменений благодаря куда большему бюджету. В этом отношении самоуправление на уровне района куда перспективнее, чем на уровне муниципалитета. Если бы выбор стоял между сохранением существующей системы и переходом к райсоветам, я бы поддержал второй вариант.

Однако есть у этой идеи и крайне важный минус, который также не может не беспокоить очень многих. Величина существующих в Петербурге районов – это не только достоинство, но и недостаток. У нас есть как очень небольшие и гомогенные районы – вроде Кронштадтского (который совпадает с МО Кронштадт) или Центрального, так и огромные, разделенные естественными и искусственными преградами, включающие в себя очень разнообразную застройку и даже разные населённые пункты – вроде Невского или Пушкинского. Если территория из 2-4 небольших и схожих между собой МО только выиграет от объединения администраций и бюджетов, то в большом районе обязательно появятся проигравшие – территории, оказавшиеся «на отшибе», недостаточно населенные, слишком непохожие на другие и т.д. Для них утрата даже скромного местного самоуправления и бюджета может привести к упадку из-за доминирования в районном совете более успешных соседей.

Проблема усугубляется ещё и тем, как проводились границы районов в советское время. Большая их часть, кроме пригородных, имеют «лепестковую», секторную форму – тянутся от исторического центра к окраинам, словно лепестки цветка или куски пирога. Советская власть то ли не успевала, то ли в принципе не хотела наделять собственной администрацией присоединяемые к городу территории и просто «пристёгивала» новые окраины к старым районам. Отсюда возникла ситуация, когда почти каждый район представляет собой срез «исторического древа» Петербурга: в нём можно найти и дореволюционный доходный дом, и сталинскую школу, и позднесоветские панельки, и тридцатиэтажные новостройки. Это по-своему трогательно, однако с точки зрения управления территорией и согласования интересов жителей разных частей района это превращается в проблему. Райсовет большого района рискует стать полем бесконечной битвы между разными его концами, перетягивающими одеяло на себя.

На мой взгляд, лучший способ совместить достоинства и избежать недостатков нынешних районов и муниципальных образований – это «перезагрузка» местного самоуправления на основе единиц промежуточного размера. Далее я буду называть их просто новыми районами.

Принципы новых районов

Новый район, в моём представлении – это муниципальная единица, как правило, меньшая, чем нынешний район, но большая, чем муниципальный округ. Если упрощать, то новый район – это разделённый примерно пополам старый (за исключением центра города). Так я видел эту концепцию ещё лет пять назад, когда она впервые у меня появилась. Однако нужно было понять, как именно должны проходить границы новых районов.

Я сразу отверг принцип равной численности населения – и, следовательно, принцип строгого соответствия районов избирательным округам ЗакСа (которые, как известно, должны быть примерно равными по числу избирателей). Наиболее очевидный недостаток этого принципа – непостоянство. Даже за последние десять лет численность населения некоторых территорий радикально изменилась из-за застройки. Скорее всего, этот процесс продолжится, особенно в «сером поясе» (старые промзоны). Какой смысл в границах, которые станут неактуальны буквально через несколько лет?

Впрочем, у попыток создать равные по численности населения районы есть и другая проблема. Плотность населения города неоднородна уже сейчас, без учёта будущих изменений. Некоторые кварталы новостроек сопоставимы по количеству жителей с целыми МО. Если стремиться к равной численности населения в районах, то одни из них будут состоять из нескольких тридцатиэтажных «человейников», а другие – представлять собой огромные «пустоши».

Тем не менее, полностью игнорировать фактор численности населения при проведении границ районов также невозможно. Главным образом это связано с эффективностью управления и расходования средств: районы с малочисленным населением всё равно требуют заметных административных расходов, при этом налоговая база у них, как правило, значительно меньше, чем у крупных. Содержать администрацию даже в десять-двадцать сотрудников в районе, где живёт триста или даже тысяча человек – это, как правило, верный путь к убыточности местного бюджета, к разочарованию граждан в самоуправлении и к зависимости муниципалитета от городских властей. Поэтому таких ситуаций я старался избегать. Малонаселённые новые районы я планировал только там, где территория серьёзно изолирована от остального города и/или у неё наблюдается явная тенденция к росту населения за счёт застройки.

Есть ещё один, вроде бы очевидный способ проведения границ – исторический. В Петербурге множество исторических районов, многие из них хорошо известны местным жителям – почему бы не провести новые муниципальные границы так? Проблема в том, что сегодня эти границы зачастую неудобны. Многие исторические районы Петербурга – это бывшие сёла на окраинах, постепенно входившие в городскую черту. Территории этих сёл были небольшими и сегодня могут составлять буквально несколько кварталов, что ведёт к описанной выше проблеме маленьких районов, которые на практике будут «ни о чём». Также многие исторические районы за ХХ в. стали частями одного микрорайона с одинаковой застройкой, зримых границ между ними больше нет. К тому же на восприятие городских территорий повлияло метро, от которого зачастую и «отстраивается» местная идентичность сегодня. Поэтому в чистом виде исторические границы как основу для новых районов я не использовал – хотя там, где это было уместно, всячески старался их сохранять. Также я старался использовать названия исторических районов для новых районов, даже если их территории совпадают не полностью.

В ходе размышлений о размерах и границах новых районов я пришёл к выводу о невозможности использовать всюду одни и те же мерки. Петербург – город очень большой и разнообразный, и нельзя найти единый принцип, по которому можно провести границы повсюду. Поэтому вернее всего будет сказать, что новые районы я разграничивал согласно двум принципам, которые применял в разных соотношениях в каждом конкретном случае.

1. Принцип обозримости

Вытекает из описанной ранее проблемы «медвежьих углов». Новый район не должен быть слишком большим – чтобы в нём не было слишком много жителей, слишком много несогласуемых интересов, чтобы его банально можно было обойти пешком (мы не можем дать каждому муниципальному депутату машину и водителя). Новый район должен быть (относительно) небольшим, довольно гомогенным с точки зрения застройки, удобным для представительства интересов всех жителей и вместе с тем обладающим адекватными ресурсами. Это, в частности, значит, что новый район не может совмещать в себе слишком разные территории, быть «гибридом ежа с ужом» – даже если эти ёж и уж последние 70 лет просидели в одной клетке. В некотором смысле можно сказать, что принцип обозримости – это частный случай принципа субсидиарности, т.е. решения вопросов на самом низком из уровней, где это возможно и эффективно.

2. Принцип понятных границ

Вытекает из проблемы произвольности границ многих нынешних районов и МО. Никто не сможет внятно объяснить, почему граница между Калининским и Выборгским районом возле пл. Ленина проходит там, где она проходит. Меньше всего это понимают те их жители, у которых, скажем, детсад находится не через дорогу (там соседний район), а на дистанции поездки на автобусе (потому что там – всё ещё их муниципалитет). Обратная ситуация – в Невском районе, который в силу исторической инерции занимает огромную территорию аж на двух берегах Невы – хотя, казалось бы, трудно придумать более очевидную границу. Разумеется, есть и случаи, когда граница материальнее некуда – например, железнодорожная линия, как между Московским и Фрунзенским районами, но так бывает не всегда.

В общем, понятная граница – это граница, которая обусловлена вескими для самих местных жителей причинами и которую никак не получается (да и не приходит в голову) игнорировать. Это может быть естественная граница (река), искусственная (железная дорога), историческая (между бывшими сёлами) или архитектурная (между разными типами застройки). Главное – что она ясна, очевидна для местных жителей, а лучше всего – уже укоренена в их восприятии местности (даже если не закреплена официально). В идеале такая граница отражает психологическое различение «нашего» и «не нашего» пространства.

Созданные мной границы новых районов – это компромисс между этими двумя принципами. С одной стороны, район не должен быть слишком большим и разнородным. С другой стороны, мы не можем проводить границу где угодно, ориентируясь исключительно на размер территории или число жителей – она должна быть понятной и обоснованной.

Там, где границы существующих МО более или менее отвечали этим двум условиям, я старался использовать их. Там, где нет – искал другие ориентиры. Изменению подверглись главным образом те границы, которые вопиюще нарушали принцип понятных границ – например, когда МО располагался по обе стороны крупной железнодорожной ветки.

Отдельно отмечу, что я намеренно не рассматриваю вопрос о внешних границах Санкт-Петербурга. Оптимальность границ города и области – это отдельная тема, затрагивающая сразу два региона и потому выходящая уже на федеральный уровень. Мои предложения касаются только внутригородских дел, которые петербуржцы могут решить сами, не получая на то соизволения у других субъектов РФ.

Новая муниципальная карта

Опираясь на вышеописанные принципы, я начертил на карте границы новых районов. Всего их у меня получилось 47 – против нынешних 18 административных районов и 111 муниципальных округов. Посмотреть на новые районы можно здесь.

Не вдаваясь в подробное описание каждого из новых районов, опишу, как я применял два ключевых принципа в тех или иных случаях.

Районы исторического центра довольно компактны и гомогенны, а у островов и вовсе границы естественнее некуда – поэтому их изменения затронули в наименьшей степени. Два самых заметных отличия от нынешней ситуации: южная граница Адмиралтейского района проходит по Обводному каналу, а намывные территории на западе Васильевского острова выделены в отдельный район – ранее их жители хотели получить собственное МО, но вместо этого земли разделили по линейке между тремя соседними муниципалитетами. В моём проекте эта несправедливость устранена.

Районы на юге я обычно делил на две части – северную и южную, в соответствии с типом застройки, историческими границами и, по возможности, границами уже существующих МО. Так, в случае с Кировским районом это были его старая часть (к северу от ж/д и р. Красненькой) и более новая, «старый Юго-Запад» – Красненькая речка, Княжево, Дачное и Ульянка. В отдельный новый район выделено и нынешнее МО Морские Ворота на Гутуевском и Канонерском островах – уж слишком оно обособлено не только от Кировского района, но и от всего Петербурга.

Чуть сложнее оказалась ситуация с Фрунзенским районом. Граница двух новых районов проходит по границам существующих МО и примерно соответствует исторической границе между Старым и Новым Купчино. Такое деление также коррелирует с разными типами советской застройки (более ранней и более поздней) и одновременно позволяет создать два района, схожих по площади и численности населения. Здесь я явно пожертвовал «понятностью границ» ради «обозримости». Если бы я строго следовал границам между историческими Волково и Купчино или между панельками и более старой застройкой, один из районов получился бы неоправданно маленьким, а другой – наоборот, слишком большим.

Текущие границы МО в Московском районе проведены с изуверским стремлением избежать хоть какой-то естественности. Какие-либо «понятные» границы в районе также найти сложно. Единственным более или менее приемлемым ориентиром может служить застройка. Более всего границу «старой» и «новой» части района напоминают Московское шоссе и Дунайский проспект: к северу и востоку от него преобладают советские дома разных лет, к югу и западу – новостройки. При этом число последних всё растёт. Соответственно, возникают два новых района – Московский и Пулковский.

Левый берег Невского района был разделен надвое по границам существующих муниципалитетов, которые к тому же соответствуют характеру застройки: старая часть в составе Невской заставы и Ивановского и окраинная в составе Обухово и Рыбацкого. На Правом берегу сохранить существующие муниципальные границы оказалось сложнее, поскольку там они менее «понятны». Были обособлены более старая и более новая панельная застройка (Весёлый Посёлок и Оккервиль), многоэтажные «человейники» в бывшей промзоне вдоль Невы – и Уткина Заводь, которая также активно застраивается и при этом остаётся во многом отрезанной от остального района.

Искусственной границы Выборгского и Калининского районов по линии Литейного моста больше нет, равно как и ситуации, когда муниципалитет разделён надвое крупной железнодорожной линией. Из МО Сампсониевское, Финляндского округа, Пискарёвки и части Полюстрова к югу от ж/д формируется новая Выборгская сторона (там, где было сердце исторической).

На севере Калининского и Выборгского районов главная зримая граница – протекающий с запада на восток Муринский ручей, который делит советскую застройку на старую и новую (т.н. «ФРГ» и «ГДР»). Схожую границу с севера на юг найти значительно сложнее, однако более всего её напоминает широкий Тихорецкий проспект / проспект Культуры: ландшафты, застройка и их восприятие к востоку и к западу от этой магистрали действительно несколько отличаются, к тому же она и сейчас разграничивает Калининский и Выборгский районы. При скрещивании этих двух линий получаются четыре новых района: Северная и Южная Гражданка, Светлановский и Просвещения.

Довольно просто переустроить Красногвардейский район – в четырёх из пяти его муниципалитетов легко угадываются готовые «под ключ» Охтинский район и Ржевка-Пороховые. Единственная сложность – МО Полюстрово с его абсолютно неестественными границами и огромной площадью. Но и здесь есть решение: участок к югу от ж/д становится органичной частью нового Выборгского района, а территория Ручьёв и Новой Охты получает самостоятельность.

Курортный район при своём небольшом населении (около 83 тыс. чел.) территориально просто огромен (268 кв. км.) До 1994 г. на его месте существовали два более компактных района с полноценными административными центрами: Сестрорецкий и Зеленогорский. В моей версии всё вернулось к этому положению. Идею превратить каждый город и посёлок в отдельный муниципалитет я не поддерживаю, поскольку у большинства из них маленькое население, скромный бюджет и ограниченное влияние на ситуацию «на земле». Даже сегодня администрации маленьких посёлков типа Смолячково находятся в Зеленогорске, что сводит на нет аргументы о близости к гражданам. В то же время в Сестрорецке заседает и городская, и районная администрация – которые, по уму, стоило бы объединить.

Приморский район является самым большим в городе по населению, четвёртым по площади и крайне разнородным по застройке. Поэтому на его территории были сформированы целых семь новых районов. На юге – Чёрная Речка и Приморский (территория вокруг «Беговой»). Чуть севернее – Озеро Долгое (новостройки в районе Комендантского проспекта), Лахтинский Разлив (Северо-Приморская часть к северу от ж/д) и исторический Комендантский аэродром. Ещё севернее – пока что малонаселённая, но потенциально явно застраиваемая Каменка и малоэтажная часть Коломяг и Шувалово-Озерков. Пригородные территории от Лахты до Лисьего Носа, переданные Приморскому району в 1990-е, воссоединены с Сестрорецким районом (они слишком отличаются от городской застройки).

В отдельные районы (с границей по КАД) выделены Парголово и Левашово. Это сделано как в целях «обозримости», так и с прицелом на уже начавшуюся высотную застройку этих мест. Также из состава Парголова выделено то, что люди обычно имеют в виду под Парнасом – ЖК «Северная долина» и его соседи у метро «Парнас».

Часть южных пригородных районов разукрупнены, поскольку об обозримости в их случае не может идти и речи. Более того, некоторые новые районы занимают территорию меньшую, чем нынешние МО. Так, обособлены друг от друга Шушары и активно развивающаяся Славянка. Красносельский район разделён на городскую (Новый Юго-Запад) и пригородную (к югу от ж/д) части. Павловский район в составе Павловска и Тярлево, существовавший до 2005 г., воссоздан с чуть более понятными границами (по ж/д и р. Тызьва).

Колпинский и Петродворцовый районы я оставил без изменений, поскольку в первом никогда не бывал, а во втором был всего несколько раз и потому ситуацию там представляю себе не очень хорошо. Возможно, их имеет смысл тем или иным способом (раз)укрупнить – например, сохранить Петергоф, Стрельну и Ораниенбаум/Ломоносов как отдельные новые районы, а в Колпинском сделать два новых района (Колпино+Понтонный+Сапёрный и Металлострой+Усть-Ижора+Петро-Славянка). Это требует отдельного подробного изучения.

Расчёты и аналитика

Новая муниципальная карта обеспечивает не только относительно логичные и обозримые границы районов, но и куда лучшие показатели с точки зрения численности населения. Подробные расчёты и сравнение новых и старых районов можно увидеть здесь. В таблицах приведены численность населения, список нынешних МО, входящих в состав того или иного района, и их количество (для новых районов – зачастую примерное, т.к. территория части МО была разделена). Желтым выделены районы, границы которых в новой системе не изменились.

Для новых районов также даны примечания, главным образом по вопросу о численности населения. Сразу скажу, что по многим территориям у меня не было даже примерного числа жителей, и реконструировать его приходилось с помощью статей в прессе, подсчётов по числу квартир в ЖК и т.п. методов. Если у кого-то будут предложения и замечания на этот счёт, их можно обсудить со мной через бот @verdachtig_bot

Пока же можно констатировать, что в новых районах население будет распределено значительно более компактно, чем при существующей системе. В нынешних районах среднее число жителей – 311 тысяч, медианное – почти 298 тысяч. В новых районах же в среднем будет жить 119 тысяч человек, медиана же составляет почти 99 тысяч. Другими словами, новые районы по населению в среднем будут примерно в три раза меньше нынешних, но при этом эквивалентны нынешним крупным МО вроде Академического. В среднем старый район включает в себя территории 6 МО, новый – 2,5.

При нынешней системе самый густонаселённый район (Приморский) является домом аж для 692 тысяч петербуржцев. Среди новых районов крупнейшим будет Новый Юго-Запад с населением, меньшим в два с лишним раза (326 тысяч). Меньше стал и самый маленький район: если сейчас это Кронштадтский, состоящий из одного 44-тысячного Кронштадта, то в новой системе ими будут 10-тысячные Парголово и Морские Ворота.

Впрочем, ещё интереснее взглянуть на старые и новые районы в соотношениях. Например, сейчас в пяти крупнейших районах Петербурга (напомню, всего районов 18) проживают 49% его населения. В случае новых районов на топ-5 приходится в два раза меньшая доля населения города (24%). В десяти самых больших районах Северной столицы сейчас сосредоточены 80% ее жителей, а при новом муниципальном устройстве – только 43%. Паритет достигается только при сравнении при 50-му перцентилю, т.е. если мы берём численность населения первой половины старых районов (девять) и первой половины новых (24). Там соотношение составит 75% и 79% соответственно. Только при новом муниципальном делении эта масса людей (более четырех миллионов только по официальным данным) приходится на 24 полноценных района, а при нынешнем – на девять огромных административных единиц без какого-либо представительства и 62 мелких МО без средств и полномочий.

Вместо заключения

Главная цель этой публикации – начать, наконец, общественную дискуссию о том, каким должно быть местное самоуправление в Петербурге. Поэтому я не сомневаюсь, что у некоторых читателей возникнут вопросы и замечания по поводу того, как я провёл границы новых районов. Это логично и хорошо: один я всё равно не мог всего учесть, а так, возможно, и другие люди включатся в дискуссию, выскажут свои предложения.

Это важно уже хотя бы потому, что если петербуржцы не задумаются всерьёз об этом вопросе, то о нём в узком кругу подумают чиновники из Смольного и АП. «Муниципальную реформу» нельзя просто выбросить в помойку: она, увы, вызвана объективными проблемами местного самоуправления, которых нельзя избежать при сохранении нынешнего его дизайна. Однако можно попытаться переопределить саму идею реформы, добиться для неё иного, полезного для горожан содержания. Гарантий тут нет, но и вопрос на кону стоит слишком важный, чтобы оставаться в стороне. Кто не хочет отстаивать своё видение будущего, тому придётся жить в том будущем, которое ему навяжут другие.

Таковы мои предложения по территориальному переустройству муниципальной власти в Санкт-Петербурге. В следующей части этой статьи (надеюсь, заключительной) я попробую поразмышлять о том, каким могло бы быть институциональное устройство петербургских муниципалитетов.