Как Такер и большинство правых избегают вопросов расы

Есть много примеров; вот один из моих любимых. В феврале 2021 года Так запустил причудливую историю о том, что ненависть СМИ к белым и преклонение перед черными преступниками — это зловещий псиоп банкиров!

Существует интересная теория от исследователя по имени Зак Голдберг. Голдберг исследовал частоту испольования термина «расизм» в крупнейших американских газетах, и заметил тенденцию. Заметный всплеск произошел сразу после 2011 года, что не случайно произошло как раз во время движения «Захвати Уолл-Стрит». Когда люди начинают публично говорить о том, что на самом деле делает Уолл-Стрит, все журналисты сразу соглашаются, что настоящая проблема Америки — это расизм.

Понятно? Вся эта расовая демагогия, 1619 [попытка переписать историю, где рабство и расизм в отношении чёрных заняли бы центральное место — прим. пер.], критическая расовая теория — все они не о расе. Это банкиры пытаются отвлечь нас от своих экономических махинаций!

Забавно, но во время проведения «Захвати Уолл-Стрит» (OWS), Так ни разу не сказал о ней ничего хорошего. Более того, он ненавидел их. Мне интересно когда он понял, что это было такое полезное и важное движение, что местным Ротшильдам и Рокфеллерам нужно было разжечь расовую ненависть, чтобы саботировать его.

Но давайте оставим в стороне превращение Така в хиппи, обожающего OWS, и давайте посмотрим на исследование Зака Голдберга. На самом деле, это показывает полную противоположность тому, о чем говорит Так. В своей программе Так запустил поддельную версию графика Голдберга (детали по оси X были удалены), а стенограмма монолога Така не приводит на него ссылку. Но вот он. В реальности он демонстрирует, что упоминания расы в СМИ уменьшились во время и сразу после OWS. Стремительный взлет начался в 2014 году с Фергюсона (если вы читали моего коллегу Стива Сайлера, вы могли бы понять это самостоятельно).

Тем не менее тот факт, что доказательство Така в пользу его теории «пси-опа Уолл-Стрит» представляет собой график, отретушированный с целью инвертировать его значение, не помешал ему повторять этот тезис снова и снова.

29 апреля этого года Так заявил, что война администрации Байдена против «превосходства белых» — это всего лишь уловка, «чтобы заставить вас перестать думать» о «Захвати Уолл-Стрит».

Ничего себе, что-то, что было мертво более десяти лет, все еще настолько превалирует в сознании людей, что мы должны быть загипнотизированы, чтобы перестать думать об этом?

Так, понимая нелюбознательный характер своей аудитории, даже изменил свою теорию заговора, прекрасно понимая, что никто этого не заметит. Вот уже 20 апреля:

С того времени — 2008–2009 годов — наши лидеры снова и снова говорили нам, об этом было написано много книг, что центральным водоразделом в Америке, сочащейся раной, первородным грехом является раса. Подумайте о времени, когда всё это началось. Как раз в тот момент, когда правительство США спасло Уолл-Стрит, что не было популярным шагом, использование терминов «раса» и «расизм» в «Washington Post», «The New York Times» и «USA Today» подскочило больше. чем на 700 процентов.

Подождите, так теперь это спасение корпорация в 08/09, а не OWS 2011? Что случилось с графиком Голдберга?

17 марта Так рассказал о том, как политика Байдена по южной границе создает волну преступности в Хьюстоне. Он показал с нательной камеры полиции, где была запечатлена перестрелка с преступником, находящимся вне кадра, вооруженным автоматической винтовкой. Так утверждал, что преступник был нелегальным иммигрантом, добавляя по ходу видео:

Это сделали открытые границы, Хьюстон не сделал этого сам с собой; это было сделано ДЛЯ Хьюстона, и не только для Хьюстона, а во многих местах по всей стране, куда во время президентства Джо Байдена хлынули миллионы нелегалов.

Скажу прямо, что да, открытые границы абсолютно порождают преступность. Но в данном случае Так откровенно лгал. Стрелявшим на видео был убийца полицейских Деон «Бэби Ди» Ледет, чёрный мужчина, родившийся и выросший в Хьюстоне.

Да, Хьюстон действительно «сделал это сам с собой». Дело Ледета не имеет ничего общего с Байденом или границей, а связано с тем фактом, что 30-летний чернокожий преступник с пятнадцатилетней криминальной историей, включая уклонение от ареста, незаконный оборот наркотиков, нападение на члена семьи при отягчающих обстоятельствах, нападение со смертельным оружием, и угоном автомобиля не только все еще гулял по улицам, но и находился под залогом без браслета на щиколотке.

Если в деле Ледета мы и можем извлечь какой-то урок, то он не о пограничной о политике. Он о том, насколько сильно черные города (даже в «красных» штатах) неизменно будут криминальными. Но опять же, Так исказил факты, чтобы не упоминать расу.

Даже в отношении иммиграции Так обычно уклоняется от расовой принадлежности, неоднократно заявляя, что его неприятие открытых границ не имеет ничего общего с качеством иммигрантов, а скорее с их политической принадлежностью («Демократы импортируют новых демократов!») и «нехваткой места» в США (в январе он заявил, что даже если бы все новые иммигранты были лауреатами Нобелевской премии, у нас все равно не нашлось бы для них места).

Я придаю столько внимание фигуре Карлсона из-за его известности, но это проблема с правыми вообще. Большинство правых из кожи вон лезут, чтобы убрать расу из всех спорных вопросов. Это «демократы — настоящие расисты», что проявляется в реакции правых на все. «Демократы делают иммиграцию расовым вопросом, но для нас он не расовый! Мы просто беспокоимся о переполненности. Да мы бы отказали датскому лауреату Нобелевской премии так же быстро, как и сомалийскому насильнику».

«В Америке нет расовых проблем! Просто банкиры и демократы-расисты пытаются нас разделить!»

В 2016 году величайшая наглость Трампа по отношению к Con Inc. заключалась в том, что он осмелился признать, что небелые страны посылают низкокачественных мигрантов. Ты не должен это признавать!

Что еще хуже, вы не должны побеждать после признания этого. Вместо этого будьте как Рич Лоури, который на прошлой неделе объяснил, что на самом деле есть две «великие теории замещения»: «антисемитская», связанная с расой (американцы по глупости беспокоятся, что ввоз выходцев из третьего мира может превратить Америку в нацию третьего мира), и респектабельная, связанная с партийной принадлежностью (американцы мудро опасались, что иммиграция может привлечь больше демократов!).

Потому что все мы знаем, что, когда белые американцы ищут дом, их никогда не волнуют такие вещи, как то, состоит ли район на 90% иммигрантами из Гондураса, а школьный округ на 90% из испаноязычных. Нет, они выясняют, сколько демократов живет поблизости!

Конечно же эти проблемы являются расовыми. Преступность, иммиграция, отупление образования, отказ от меритократической системы при приеме на работу — все это проблемы расы.

Левые подарили правым эти проблемы, которые находят положительный отклик среди основной (хотя и все более игнорируемой) базой Республиканской партии, состоящей из белых синих воротничков. Тем не менее, правые считают, что они не могут использовать этот дар. Они боятся.

Иногда этот страх бессмысленен. Например, страх, что если вы нарушите табу по вопросам расы, левые назовут вас нацистом. Что ж, левые все равно это сделают. Ни один из искусных обходных маневров Такера никогда не имел значения для его критиков.

Но иногда страх можно понять. Типы вроде Такера, которые очень близко подходят к вопросам расы окунают ногу в бассейн, а затем убегают, хихикая как школьницы, — делают это отчасти для того, чтобы не оттолкнуть правых белых, которым становится не по себе, когда вопрос обсуждения становится слишком расовым. Да, эти белые, вероятно, учитывают расу в своей личной жизни. Но они, вероятно, не хвастаются этим, и они могут избегать политиков или специалистов, которые заставляют их столкнуться с вопросом роли расы в ключевых политических спорах. Вот почему левые участвуют в гонках более эффективно, чем правые. Сегодняшние левые были воспитаны так, чтобы открыто и бескомпромиссно затрагивать расовые вопросы; открыто враждебно относиться к «белизне». Но умеренные и консервативно настроенные белые обычно не проявляют враждебности по отношению к черным. Они не ищут расовых разногласий, поэтому, когда им их навязывают, они, как правило, тяготеют к решениям, основанным на нерасовой риторике.

Отсюда популярность Така и то, почему его не привлекли к ответственности за откровенную ложь о графике Голдберга. Вот почему такие мошенники, как Ньют Гингрич, могут использовать консервативную сентиментальность в отношении расы, чтобы быть шлюхой Сороса.

С другой стороны, в 2016 году Трамп заигрывал с расовой несентиментальностью и выиграл колеблющиеся штаты.

Конечно, это тонкий баланс.

Ситуацию усложняет, и я говорю это как человек с многолетним опытом работы на немейнстримных правых, крайне правые люди, которые радостно и агрессивно поддерживают расовую враждебность, просто пугают. Это не та аудитория, к которой стремится мудрый человек. Бесконечная социальная инженерия, говорящая белым, что худшее, самое злое, чем они могут быть, — это быть античерными, породила ситуацию, в которой нестабильные, антисоциальные, «агрессивные» белые тянутся к расово-подстрекательской риторике. Тем не менее, в то время как левые антибелые расоненавистники могут найти выход для своей агрессии, их античерные правые коллеги не могут. Так что они сидят и бурлят, иногда срываясь на насилие, становясь именно теми монстрами, которые нужны SPLC.

Эту динамику я наблюдал в ревизионизме холокоста в 1990-х годах. В то время как все слои общества — все политические партии, академические круги и средства массовой информации — осуждали ревизионизм как худшее, что можно причинить евреям, небольшая группа разумных людей, таких как Марк Вебер из Института исторического обозрения и я, и небольшая группа респектабельных союзников, таких как Кристофер Хитченс и Джон Сак, пытались сохранить рациональный центр, здравую историографию, отвергающую крикунов из ADL, с одной стороны, и чудаков-отрицателей (социопатов, которых привлекал ревизионизм именно потому, что они считали, что это худшее, что вы можете сделать с евреями) с другой.

И мы, разумные, потерпели неудачу. Разумных ревизионистов выгнали с поля цензурой, преследованием, угрозами насилия и губительными для карьеры обвинениями в ненависти к евреям, а образовавшуюся пустоту заполнили сумасшедшие отрицатели, приветствовавшие конфликт.

С исчезновением центра две крайности процветали, потому что питались друг другом (ADL, которая ищет монстров, которыми можно запугать людей и отрицатели, которые хотят быть этими самыми монстрами).

Теоретически, это может произойти среди правых в отношении расы. Люди, которых я назвал бы «рациональным расовым центром» правых (люди, которые не убегают от проблемы и не подходят к ней как тролли), Сайлер, Питер Бримело и Джаред Тейлор (все они полностью избегают сентиментальности) уже сейчас почти не имеют платформы, и в конце концов их заставят замолчать, их оклеветают и они просто выпадут из дискурса. Точно так же, как рациональные ревизионисты 1990-х годов использовали факты, разум и надежную методологию для объяснения и устранения недостатков в историографии Второй мировой войны, правые расовые рационалисты делают то же самое для объяснения и устранения социальных недугов.

Что произойдёт, когда этот центр разрушится? Вы останетесь с двумя крайностями: охотники на троллей и тролли, и обе стороны будут существовать исключительно для получения удовольствия от самого процесса, без желания что-либо объяснять или решать.

Такие вопросы, как преступность, граница, affirmative action и критическая расовая теория, побеждают на выборах. Но рассмотрение этих вопросов, в некотором роде признавая расовые аспекты, но в то же время и отвергая их, — это такое минное поле, такой лабиринт, что правые часто не могут получить столько политической выгоды, сколько могли бы.

Может быть, неискренняя застенчивая маленькая школьница Так — лучшее, что могут сделать правые на данный момент.

Если это так, то это не очень хорошая новость.