Интервью с M.S., хозяином лейбла Heliophagia и основателем проекта Katab.Asia

И.Н.: Насколько анонимно ты будешь отвечать на эти вопросы? И вообще насколько важна для тебя анонимность и почему? В социальных сетях ты представлен сугубо под псевдонимами, хотя на дворе тотальная деанонимизация.

M.S.: Здесь я буду как M.S., это “явствующая очевидность”, как в подобной ситуации выразился кое-какой деятель отечественного андеграунда. Условная анонимность, во-первых, не даёт чересчур развиваться тщеславию и нарциссизму — мной они воспринимаются, в силу психического склада и нахождению в группе риска, как вполне реальная угроза осмысленной и трезвой деятельности. Во-вторых, я стараюсь по возможности избегать пристального внимания таких наблюдателей, как карательные государственные структуры. На дворе не только тотальная деанонимизация, но и посадки за лайк и репост.

Про Heliophagia, отмену апокалипсиса и ангст

И.Н: Расскажи про Heliophagia — откуда взялся нет-лейбл и как развивался? Что насчет реперных точек в его истории?

M.S.: Отвечу объёмно и хронологично. Идея первого релиза серии Heliophagia родилась в 2005 году практически одновременно с идеей моего музыкального проекта Nojda. Тогда мне отчаянно хотелось играть похоронный дум, но найти живого барабанщика, который согласится стучать ОЧЕНЬ МЕДЛЕННЫЙ МЕТАЛ, было тогда значительно сложнее, чем найти просто барабанщика в метал-группу, что было тоже не самой тривиальной задачей.

Тогда меня посетила мысль, что я могу быть сам себе барабанщиком, если использовать вместо ударной установки шаманский бубен. Это было созвучно с моими интересом к шаманизму и самоидентификационными заморочками. Я родился на Кольском полуострове и среди предков есть саамы, и я живо интересовался саамским языком и культурой. Бубен я обрёл зимой 2005 года. Это было мрачное время, я был по-юношески мизантропичен и думал о ВЕЧНОЙ ПОЛЯРНОЙ НОЧИ. Отсюда возникла идея посвятить музыкальный дебют самой тёмной ночи в году.

Однако тот декабрь оказался СЛИШКОМ тёмным, и вовремя ничего не получилось. Идея была отложена в долгий ящик. Спустя год я к ней вернулся и при неоценимой помощи товарища L.P. мы записали первый трек проекта Nojda (похоронного дума не вышло — зато получилось нечто более оригинальное). Стало ясно, что один трек-манифест не обладает достаточным символическим весом, а больший формат мы записать не успевали. Так появилась идея выпустить сплит-релиз, пригласив проекты с похожими взглядами. Единомышленников рекрутировали прямо из френдленты ЖЖ — ими стали Panacea Enterpainment и System Morgue. Я расписал общую концепцию сборника, насыщенную апокалиптическими предчувствиями.

Артворк релиза — Фенрир, пожирающий Солнце-как-Систему — стал эмблемой Heliophagia. Сначала я схематично набросал его в виде коллажа. И попросил киевского художника Романа Осколкова сделать из этого что-то вменяемое. Он блестяще справился. По замыслу релиз должен во что бы то ни стало состояться в ночь зимнего солнцестояния. Но и тогда у всех был сложный период. Достаточно сказать, что я записывал свои партии в полуобморочном состоянии после сокрушительного амфетаминового марафона.

В общем, компиляция Heliophagia 06 (номер означал как 2006 год выпуска, так и количество лет до апокалипсиса по маянскому календарю). Это единственная часть серии, которая вышла позже задуманного срока на целую неделю.

Отдышавшись после издания CD-R — он вышел ограниченным тиражом на подземном лейбле Anthropocide Records, мы решили повторить опыт год спустя. И повторили — по тому же сценарию, пригласив знакомых из жэжэшной металической и пост-индустриальной тусовки. Многие постепенно вошли в костяк проекта. Об этом ты и сам мог бы наверняка рассказать, поскольку именно на Heliophagia V впервые появились Оцепеневшие, без которых сложно представить зимние части нашей серии.

Heliophagia V также вышла на CD-R на Anthropocide Records. Затем L.P. занялся звукозаписью, работая под брендом Anthropocide Studio, причем достиг заметных успехов в брутал/металкор кругах). Я же обособил Heliophagia в отдельный нет-лейбл, который вёл своими релизами (и счётчиком на сайте!) обратный отсчёт до зимнего солнцестояния 2012 года, когда ожидался Конец света.

Постепенно концепция расширилась за счёт запуска дополнительных серийных компиляций, приуроченных летнему солнцестоянию и равноденствиям — ведь кроме надира ума и чувств есть и их зенит, есть же и равновесие. Названия сборников формировались по тому же принципу, что и Heliophagia (напомню, “Солнцепожирание”) — т.е. на основе грецизмов: Xypnima (“Пробуждение” — весеннее равноденствие), Isorropia (“Равновесие” — осеннее равноденствие) и Heliolatria (“Солнцепоклонничество” — летнее солнцестояние).

В 2012-м увидел свет экспериментальный релиз Heliophagia I. Это не просто сборник. Каждый трек участники тусовки сочиняли совместно. После некоторой заморозки лейбла (апокалипсис, надо же, так и не случился) начался новейший период в его жизни. Мы добавили ЕЩЁ ЧЕТЫРЕ СЕРИЙНЫХ СБОРНИКА (для промежуточных праздников — условных “Имболка”, “Бельтайна”, “Лугнасада” и “Самайна”), чтобы у Колеса года было восемь спиц, как и положено [в качестве отчета о деятельности лейбла Heliophagia за 11 лет M.S. собрал для нас микстейп из 11 показательных треков — прим. NEN Records].

И.Н.: Насколько Heliophagia — это история про языческое следование Колесу года как единожды заведенному порядку вещей? И как это соотносится с буддийским мировоззрением, которого, насколько мне известно, ты придерживаешься?

M.S.: В начале проекта в нем был заложен антикосмистский подтекст. Heliophagia — это деформация солярного колеса в том месте, где усталость металла наиболее велика, и в момент, когда нагрузки наиболее сильны. Нигредо, падение в надир — вплоть до пробивания дна Космоса. То был, понятное дело, искренний юношеский максимализм. Однако, несмотря на новый смысловой слой сезонных “Праздников Колеса года” (отдающий викканством и противоположенный изначальному отрицалову), антикосмистский посыл сохранился. Сборники отражают фрустрацию, переживаемую в переходных формах обусловленного существования, как созерцание повторяющихся циклов непостоянного бытования. Даже летом у нас печалька, как поёт наша коллега, известная викканка Лана Дель Рэй.

И в таком ракурсе это прекрасно соотносится с дхармическим мировоззрением.

И.Н.: Компиляции постепенно мигрировали от эмбиента-околометалла к широкой палитре жанров. Насколько это соответствует субъективной эволюции вкусов?

 M.S.: Вот в твоей беседе с Олегом Шпудейко хорошо затронута тема “лоскутного плэйлиста” современного слушателя и полистилистичности музыкального восприятия. Синтез стилей, конвергенция, распад и дробление жанров — это естественная музыкальная эволюция, и, разумеется, она идет вслед за трансформациями вкусов музыкантов, появлением новых идей и взаимодействий, новыми умениями, технологиями и оборудованием. Эти процессы видны и на примере релизов. Более того — таким процессам способствует тесная коллаборация внутри сложившейся тусовки, располагающая к экспериментам.

Однако сказать, что компиляции мигрировали от эмбиента-околометала к широкой палитре жанров не совсем корректно. Просто число серийных компиляций увеличилось, и мы решили их расцветить стилистиками в соответствии с “сезонными настроениями” и конкретными “посвящениями“. Основная серия, Heliophagia, продолжает иметь отчётливо металический оттенок с эмбиентными прологами/эпилогами. Другие релизы менее цельны стилистически. Это обусловлено, скорее, на концептуальном уровне.

И.Н.: Уровень материала на разных сборниках очень разный. Как насчет контроля качества и принципов отбора треков?

M.S.: В силу приуроченности каждого релиза к астрономической дате (вплоть до минут), непременный атрибут КАЖДОЙ компиляции — авральный порядок комплектации. Многие проекты готовят свой трек в последний момент в режиме дедлайна. Ну и оформление зачастую создаётся в бешеной гонке. Творцы порой — натуры чуткие, склонные впадать в тоску, запой, наркомарафон, самокритику и, соответственно, порождаемое обстоятельствами катастрофическое бездействие.

При таком раскладе меня вообще удивляют положительные результаты, потому что иногда кажется: всё летит в тартарары. Но нет, механизм работает, благодаря окрепшим связям внутри группы. Поэтому, кстати, когда я говорю “мы” — я имею в виду всю тусовку вокруг проекта, потому что эти люди побуждают ДЕЛАТЬ и сами ДЕЛАЮТ. Лейбл — это сложившийся круг энтузиастов.

Какая здесь может быть система контроля? Прежде всего, отмечу, что не меньше половины материала на каждой компиляции делают одни и те же участники — и это задает определенный уровень “качества“. Скорее, большей проблемой оказывается компоновка и цельность. Мой менеджмент проекта не назовёшь идеальным, но благодаря товарищеской помощи удаётся разгребать, сглаживать и критически шлифовать.

И.Н.: Нет опасений окуклиться в гетто-тусовочке?

M.S.: Новые люди, конечно, приветствуются, но, вероятно, у проекта слишком малая известность, чтобы обеспечивать интенсивный приток свежей крови. Я сам приглашаю приглянувшиеся проекты участовать в движе. Так было в своё время с ребятами из Circle Of Unexisted, которые вошли в штаб лейбла. Из последних открытий — замечательные украинцы Casa Ukrania. Вот, кстати, Илья из Circle Of Unexisted взял на себя инициативу рекрутировать новых артистов. Так к нам попали несколько металл-героев былых времён в лице Стяйна ван Каутера и Nuit Noire. Но пока это никак не влияет на факт: у нас ИЗНАЧАЛЬНО гетто-тусовочка. Пусть так, we r from da block.

И.Н.: Какие вообще амбиции у лейбла? Планы-цели?

 M.S.: Изначально амбиций не было: мы — DIY, и другими быть не могли. И, как мне кажется, мы осознанно остаёмся на любительском подземном уровне. Подземность выражается и в отсутствии информационной экспансии с тотальной SMM-бомбардировкой. Это, возможно, фатальная ошибка, но сама идея лейбла — служить проводником идей и эмоций определенной группы людей. Что до лелеемых планов отмечу желание замутить постоянные живые мероприятия. Мы работаем над этим. Более того, мы собираемся запустить весьма специфические физические издания — посмотрим что из этого выйдет.

Конечно, деятельность поглощает время и ресуры, но после появления Bandcamp хотя бы домен с хостингом самоокупаются.

И.Н.: В принципе, до этого — избегание физических релизов связано только с дефицитом ресурсов?

M.S.: За всю историю лейбла вышло всего три CD-R и три кассеты. Во многом это связано с тем, что я сам не собираю и не храню физических релизов. Я далёк от любых форм аудиофетишизма, кассеты и диски у меня пылятся до тех пор, пока не уйдут в более достойные руки — и поэтому же идея вкладываться в издание CD и MC меня прельщает мало. О возможной прибыли речь не идёт, не для прибыли же это всё делается.

С такой позицией не очень корректно утверждать, что нет-лейблы никто не принимает всерьёз. Я прекрасно понимаю, что когда упакованное в чехол материи музыкальное творение можно потрогать — это здорово укрепляет иллюзию его реальности и со-мирности обладателю. К тому же, “физика” позволяет оставить след в культурном слое, который будут исследовать археологи.

И.Н.: Хорошо, а как там с собственным музыкальным творчеством?

M.S.: Пока что моя нынешня активность ограничивается периодическими треками проекта Радиосознания, а также Āv Ux — нашей коллаборацией с Петром (упомянутый System Morgue), ну и рядом экспериментальных треков под флагом Ц.Е.П. Кроме того, я периодически принимаю участие в работах других контрибьюторов лейбла — вот, кстати, выступил в политически остром опусе проекта Kαχαγγέλιον, надеюсь — вскоре-таки можно будет услышать. В планах — make Nojda live again, причём совсем live — выступать. Также хочется запилить крупную форму в формате Радиосознания, переформатировать Ц.Е.П. и, опять же, попробовать КОНТАКТНО поработать с живой публикой в составе Āv Ux. Надеюсь осуществить хотя бы один пункт из списка.

И.Н.: Тема фрустрации и эмоционального мрака — прямо лейтмотив нашей беседы. Чем вообще себя из ангста выгоняешь? И как считаешь, БУДЕТ ХУЖЕ?

 M.S.: У меня нет универсального рецепта, чем себя из выгнать из муторных состояний. Я действительно склонен к впадению в меланхолический стазис, срывающий договорённости. Но вообще мне помогает общение с единомышленниками: отвлекает от фокусирования на себе. Возня с лейблом тоже действует мобилизующе. Во-первых, как стимул (в изначальном латинском смысле этого слова), гальванизируя в моменты, когда уже лежишь трупом, а во-вторых — позволяя проработать негатив, воплотив его в звуковую форму, трансформировав и сбросив.

От надежды, как и от страха, надо бы избавляться. Я не эксперт в этом, но стремлюсь. Хуже — непременно будет. Но бодхисаттвы вытащат нас из ада, за волосы, нашими же руками.

Про Katab.Asia, краудфаундинг и "журналистов" Life

И.Н.: Давай-ка сменим тему: ты основатель популярного паблика и сайта Katab.Asia метафизической/эзотерической/контркультурной направленности. Как так вышло?

M.S.: Скажем так: когда мне стало не хватать лейбла и пространства блогосферы, я придумал идею проекта и зарегистрировал домен katab.asia. Можно сказать, что я безответственный демиург-вдохновитель, который периодически забрасывает своё творение, передоверяя другим участникам, но потом возвращается и что-то делает. Так было с самого начала: я запилил в 2010 году сайт на вордпрессе, определил концепцию и интонацию (“а вот тут у нас будет такой упоротый нетзин обо всём, что мы любим. Katabasia is the Fall. Katabasia is the Chaos. Katabasia is the Catharsis. Katabasia is the Exit”), после чего передал ключи А.Т. и лёг на красный диван пресловутой фрустрации. А.Т. начал наполнять сайт всем, что ему нравилось, ведя своего рода коллективный упоротый блог под своей редакцией.

Осенью 2011 мы поругались с А.Т., и я сказал, что устраняюсь от любой деятельности в “его бложике”, даря ему проект. Так длилось до конца 2012 года, когда я, приостановив деятельность Heliophagia, помирился с А.Т. и подключился к деятельности Катабазии. В 2013-м начался качественный рост проекта. Как мне видится, это связано с тем, что мы, наконец, занялись развитием заложенного мной коммунити в социальных сетях. Стала выстраиваться стилистика, пришли новые люди. В итоге на сегодняшний мы имеем аутсайдерский дискордианский ресурс, “эзотерриторию психоккультуры”, “беспокойный шмашан культуры и гнозиса, вечный нижний фронтир и химический дом для печальных жителей мира страдания Саха”. Для меня это эксперимент — участие в создании самоподдерживающегося сообщества, которое работает как социальный хаб.

И.Н.: Если утрировать, то, на мой взгляд, "Катабач" отличается сочетанием несколько инфантильной восторженной интонации (она наглядно выражена в оформлении печатных зинов) и следованию довольно-таки реактивной повестке. Ну сколько можно восторгаться, условно говоря, Psychic TV и Здиславом Бексиньским? В этом отношении есть просветительская ценность, но она обращена, скорее, в прошлое. Что мешает подрасти и сформировать более независимую повестку?

M.S.: Сложившийся концепт “Весёлых картинок” для Экстрасенсорной Молодёжи — следствие воздействия многих векторов. Могу тебе сказать, что неумеренный хайп условных Psychic TV, Coil и, скажем, условного Дэвида Линча, в качестве идолов изрядно заебал меня ещё во время участия A.T. Но! Форс этих персон привлёк к проекту деятельных и интересных людей, которым близки “условные Сайкик Тиви”. Они продолжают осознанно и неосознанно возвеличивать кумиров, постоянно возвращаясь к некоторым фигурам (они даже воплотились в виде иконостаса “Святые Лики Катабазии”). Но ликбез (реактивная повестка?) в формате “хорошее — повтори” мне представляется до сих пор полезным, если, конечно, не перегибать палку.

Что же касается cвоей повестки, у каждой персоналии, из числа тех, кто формирует проект, такая повестка есть. В результате складывается мозаичное полотно.

Например, есть культурно-социальная линия, посвященная тем, кто стигматизирован обществом и выброшен на его обочину. Для этого периодически проводятся “недели цветных винкелей” (например), публикуются специализированные материалы на сайте — некоторые из них столь контркультурны, что защищены тестом. Это одна из граней "своей повестки", которую начал я. Она трудоёмка в разработке и сложно принимается публикой.

Словом, различные смысловые слои и паттерны поведения сосуществуют. Катабазия — это психогенная мать и горизонтальная структура с множеством голосов.

И.Н.: Не могу не отметить, что "недели винкелей" — суперкрутое начинание! А как в целом организовано управление ресурсом?

M.S.: Есть совет администраторов, условно называемый Капитул, который и занимается информационным наполнением ресурсов проекта и векторами развития. В него, помимо меня (aka Недорогая Редакция) входят Чумная Редакция, Ксеноредакция, Атлантическая Редакция и Дискордианская Редакция, а также худсовет в лице Кати и Лимбик Сплиттера, которые ответственны за визуальный стиль наших “Весёлых Картинок”. Кроме того, в Капитул входят бенефактор проекта Дворкин и технический отдел в лице O. Все эти люди и решают коллегиально важные вопросы, связанные с Катабазией.

И.Н.: Расскажи про отделение проекта Magreb. Со стороны если смотреть, это был бенефис в жанре "интриги, скандалы, расследования".

M.S.: Отделение A.T. (экс-Дорогая Редакция) и организация Magreb произошло именно в связи с разногласиями по поводу создания горизонтально-коллегиальной структуры. Это если сухо-официально.

Если чуть более подробно и субъективно — в мае 2015 года А.Т. несколько попутал берега, находясь под определённым влиянием, раскачавшим его тщеславие до эпических масштабов. Он объявил себя астральным фюрером, предложив всем причастным к проекту заниматься Катабазией в режиме иерархической подчинённости ему. Я сложил полномочия, наказав платить вовремя за домен и хостинг, и передал ключи к имеющимся ресурсам. Спустя четыре месяца оставшиеся участники позвали меня обратно в связи с форс-мажорной ситуацией, когда попутанные берега уже неиллюзорно зияли. Через различные бэкдоры я перехватил контроль за проектом, ну и в ходе телефонного разговора с А.Т. провозгласил его отстранение от руководства.

Через несколько дней А.Т. запустил проект Magreb в виде трек-блога в vk.com и выпустил несколько комичное коммюнике (ныне удалено, но репосты помнят). После этого нам пришлось разбираться с финансовой проблемой, которая возникла вокруг денег, собранных A.T. на Катабазин №2 посредством краундфандинга. По счастью её удалось решить.

Вместе с A.T. из проекта ушла как часть зашкаливающего пафоса и высокомерия, так и определённая часть его культурного кругозора. Оба этих качества, как мне кажется, будут способствовать развитию популярности Magreb в качестве оплота просвящённых элитистов, поехавших на АВТОРСКИХ ПРАВАХ. Мы идём другим путём.

Иногда, конечно, мне не хватает того А.Т., которого я знавал с лучшей стороны.

И.Н.: Что ты сам относишь к главным достижениям и провалам Катабазии?

M.S.: В этом году Катабазии исполняется семь лет, внушительный срок для такого явления. Как по мне, достижение — это создание живого комьюнити людей, которые делают нечто для них важное и интересное на глазах заинтересованных наблюдателей. Именно благодаря этому удалось на базе краудфандинга издать три печатных журнала, перевести Thee Psychick Bible (которую комичным и скандальным образом утащил и издал Magreb) и “Ксенолингвистику”, замутить живые мероприятия и многое другое.

Могут ли быть провалы у проекта, чей неофициальный лозунг (в силу nomen est omen) “Днище — это фронтир”? Провалом здесь, как мне кажется, может стать только бездушная коммерциализация Катабазии и потеря чувства юмора её участниками.

И.Н.: А как насчет смешных или трагикомических моментов?

M.S.: Много трагикомичного связано с подготовкой печатных зинов Катабазии. К примеру, один раз нам отказали, опасаясь интереса спецслужб — дело было в Минске. Другой раз — из-за того, что журналы сочли опасными для сотрудников типографии, поскольку они могут "увлечь их с пути истинного". Выяснилось, что номер мы по незнанию сдали в христианскую типографию, где волонтёрами трудились наркопотребители на реабилитации.

Много забавного связано с нашими гонзо-интервью. Из свежего: после самоподрыва некого студента на Васильевском острове аккурат после теракта в Петербурге, правоохранители пришли к одному из наших одиозных собеседников. Оказалось, что интервью с ним (репостнутое на сайте Евразийской Сети Людей, Употребляющих Наркотики) разыскали журналисты “Фонтанки” и построили на нем уже собственное расследование. Затем "журналисты" Life вышли на связь с нами во ВКонтакте, прикинувшись представителями ЕСЛУН, и предложили нам интервью (“как проекту, активно отстаивающему идеи декриминализации наркотиков в России”). В ответ мы предложили писать с официальной почты ЕСЛУН и вообще — взять интервью у них. Конспираторы резко свернули общение.

И.Н.: Кто такой среднестатистический подписчик Катабазии? 

M.S.: Если совсем сплюснуть, то среднестатический подписчик (я в своё время ввёл для описания целевой аудитории термин “конфидент”) — это молодой человек, с которым/которой у меня множество общих тем — всякий пост-индастриал, диссоциативы, Сорокиа, адвайта-веданта, отношение к последним фильмам Ходоровски и так далее, включая антинаучную хуиту и мемчики. Из 23 тысяч подписчиков паблика таких, наверное, 4-5 тысяч. Судя по статистике, это те, с кем реально есть, о чем говорить. Это тот/та, кому ты в определённой степени доверяешь — потому и конфидент.

Зачастую они могут поделиться чем-то неожиданным. Это происходит потому, что часто это люди младше меня, и им знакомы "новые нюансы". Иными словами, среднестатический подписчик — это либо мой ровесник со схожим культурным багажом, либо мой двойник, лет на десять моложе и в чём-то лучше информированный.

И.Н.: Ты отчасти уже ответил, но все-таки: вам в Капитуле не приходили мысли монетизировать десятки тысяч подписчиков?

M.S.: Такие мысли приходят, когда нужно осуществить катабазийный проект, а ресурсов не хватает. В таком случае мы прибегаем к краудфандингу.

Обеспечивать себя посредством проекта? Нет. Лично меня трясёт от перспективы, что деньги будут диктовать повестку. Мы можем заняться бесплатной или бартерной поддержкой симпатичного нам явления, но проплаченные посты или корыстное использование информационного пространства исключены.

Впрочем, можно выразиться проще и честнее: поскольку я с предубеждением отношусь к монетизации, я не умею ей заниматься. То же и в случае с нет-лейблом.

И.Н.: Какие планы — по части Катабазии и не только?

M.S.: В ближайшем будущем — запуск кое-какого полевого движа, который заставит конфидентов работать головой и изучать окружающее пространство. Ещё хочется раскрыть тему аудиоподкастов (помимо “Радио Шоггот”, совместных с арт-проектом “Пророра”). Зин в этом году выпускать не планируем, взамен будет кое-что другое. Плюс мы не оставляем мыслей об издании переведённых нами книг. А ещё, конечно, хотелось бы нанять штатного юриста-консультанта и семейного психотерапевта для всей команды.

Что же касается иных планов, не связанных с Катабазией и лейблом — они есть в виде головокружительных идей и набросков. Но пока у меня не хватает сил, чтобы к ним приступить. Поэтому говорить пока не о чем, кроме как об общем векторе: познание, покорение и преодоление космоса внешнего и внутреннего.

NEN Records в очередной благодарит арт-критика Глеба Напреенко за помощь с подбором иллюстраций — на этот раз на тему Конца света.