Быстрый заработок
Insane 1.01 › Глава 3
Александра Стенфилд снимала квартиру в трёхэтажном доме, чей мраморный фасад нарушал традиции Южного Бостона, где правили кирпич и фанера. Представители этих партий занимали улицы вразнобой, делая их похожими на книжные полки, где своды законов перемешаны с каталогами диванов.
Именно на диване Александра встречала новый день, вытягиваясь так, что её ноги касались фикуса на стеллаже. Утренний свет уже захватил рабочий стол Александры и теперь вёл наступление на ковёр, отведённый под строительство космодрома из «Лего». Главный инженер этого проекта пока ещё дремала на узенькой кровати, расположенной за диваном — из-под одеяла выглядывали только длинные светлые волосы.
В помещении было отнюдь не жарко, так что Александра поспешила натянуть шерстяной пуловер и тёплые носки.
— Режим экономии батареи, — прошептала она, заваривая чай.
Даже поделённая на двоих, арендная плата продолжала кусаться, вынуждая экономить на отоплении. Бостонская зима изрядно потрепала домашний бюджет, и Александра уже представляла себе лето, когда её разорят счета за кондиционер.
Пока кастрюля с овсяной кашей булькала на плите, Стенфилд разглядывала записи, сделанные мелом на небольшой доске. Хозяева квартиры повесили эту доску, чтобы прикрыть оторванный кусок обоев и порадовать жильцов надписью «День без кофе — быть катастрофе». Всё пространство вокруг этой истины было изрисовано формулами, не очень понятными Александре.
Она приложила палец к губам.
— И что ты опять придумала, Мон...
Моника Локхарт — так звали девушку, которая делила с Александрой эти тридцать пять квадратных метров. Дочь пилота-испытателя ВВС, Моника с детства обожала самолёты и ракеты. В шесть лет у неё обнаружились способности к математике, которые постепенно вышли на орбиту физики, и вскоре за юным дарованием уже охотились ведущие университеты.
Они познакомились на лекции по термодинамике, оказавшись за одной партой, и сразу же стали не разлей вода.
*
Утренние новости рассказывали про выход из кризиса, затрагивая перестановки в правительстве и проект тюремной реформы.
— Три миллиона граждан за решёткой! — возмущалась темнокожая женщина. — Для наглядности, если всех заключённых поместить в отдельный штат, мы получим вторую Неваду. Или Юту. Или Канзас.
«Нелестный отзыв о Канзасе», — подумала Александра.
— И что вы предлагаете, мисс Майер? — спросил ведущий.
— Создать новую пенитенциарную систему.
— Все пользователи текущей получат бесплатное обновление?
— Сначала им предстоит сдать тест, чтобы система могла подобрать им исправительное учреждение. Впервые в истории мы дадим людям самим выбирать программу перевоспитания. Наука, спорт и творчество — выбрав один из этих путей, заключённый получит список заданий и сможет отслеживать свой прогресс в приложении. Человек должен понимать, что его старания приближают свободу, и что сложность курса обусловлена тяжестью его же преступления.
— Серийным убийцам придётся стать бодибилдерами?
— Не худшая смена амплуа. Конечно, путь к свободе останется долгим и тернистым, но тюрьмы станут полезнее для общества.
— Можно и убийцам не препятствовать, — развивала мысль Александра. — Подарим каждому маньяку по точилке для ножей, чтобы мир стал добрее.
Она переключила канал.
— ...на Кембридж-стрит состоялась церемония открытия нового фонтана, который отличается хрупкостью и изяществом. Возможно, мы присутствуем при рождении нового символа Бостона!
Камера показала прозрачного единорога, который испускал струйку воды из маленького рога. Как стеклянная лошадь связана с Бостоном, Александра не понимала, а её знания о фонтанах исчерпывались брызгающим краном в ванной. На другом канале её уже поджидал бравурный вояка в фуражке.
— Что значит быть героем? — вопросил он. — Быть смелым, сильным, находчивым и самое главное — скачать «Лигу героев». Больше убитых врагов — больше опыта! Помни о своём долге, солдат!
Реклама игры не побудила Александру убивать врагов, зато напомнила о задолженности перед банком. До конца месяца ей нужно было раздобыть шесть тысяч долларов, иначе с МТИ можно было попрощаться.
— Бедность Александры не отменяла её богатой фантазии, которая подсказывала ей простые и элегантные решения... Не платить по кредиту?
Компьютер издал назойливый звук входящего звонка, и на экране появился мужчина лет тридцати пяти. По его взгляду и улыбке нельзя было однозначно определить, то ли ему надоело жить, то ли некуда девать счастье.
— Доброе утро. Мисс Стенфилд, я полагаю?
— Верно.
— Приятно познакомиться. Ричард Хоу, заместитель генерального директора EVA. Недавно вы отвергли наш отдел робототехники, что вызвало некоторый резонанс в компании. Студенты технических вузов всегда были нашей опорой, и я сожалею, что вам не понравилось наше предложение. В самом деле, роботы-еноты — не то, чем должен заниматься человек, стоящий на острие...
— Еноты будут выгуливать собак? — переспросила Александра.
— Зачем енотам выгуливать собак?
— Я не знаю. На собеседовании мы обсуждали Вотчдога.
— Ах, конечно! — Ричард усмехнулся. — Я привёл абстрактный пример. Давайте забудем обо всяких собаковидных енотах и вернёмся к...
— Вы, наверное, имеете в виду енотовидных собак.
— Позвольте мне закончить мысль, мисс Стенфилд. Вы говорили, что мечтаете оказаться на острие прогресса. Весь вопрос в том, чем вы готовы рискнуть, чтобы приблизить будущее?
— Возможно, у нас разные картины будущего.
— Мы не рисуем картин. Мы даём краски. Делайте с ними всё, что угодно, только не вините палитру в отсутствии воображения.
— Я нарисую вам картину, — сказала Александра, включая кисточку в видеозвонке. — Замрите на секундочку...
Над головой Ричарда выросли красные рога, уши обзавелись острыми кончиками, а за его спиной появился «Сертификат Красноречия».
— Вы не воспринимаете мои слова всерьёз, — заметил он, слегка кривясь. — Вместо этих выходок вы могли бы объяснить... Это уже перебор. Где тут ластик?
— Не прошло и минуты, а вы уже ограничиваете моё творчество.
— Не считаю это творчеством.
— Вас смущает цвет или форма? Добавим парочку мух сверху?
— ЛИФ.
Кисточка застыла на экране.
— ЛИФ?
— Лаборатория фундаментальных исследований, — пояснил Хоу, уже ясно видя, как переменилась в лице Александра.
— Нет, вы не допустите меня к...
— Полный доступ. И оборудование, и база знаний. Готовы сыграть по-крупному, мисс Стенфилд?
Александра отвела взгляд, повернувшись к Ричарду в профиль.
— Я не брошу учёбу, — сказала она. — Не звоните мне, мистер Хоу.
«Собеседник вышел».
— Сбросила звонок? — опешил Ричард, сжимая чётки в руке. — Даже Лаборатория её не устраивает, что ещё мне сделать? Приползти к ней на коленях? Нельзя было просто согласиться?
Он хлопнул чётками по столу так, что по всему кабинету раскатились бусинки.
— Чёрт бы её побрал!
Пришлось Хоу встать на четвереньки и собирать бусинки. Это занятие помогло ему совладать с эмоциями даже быстрее, чем обычное перебирание чёток. Выискивая последнюю бусинку, он вдруг заметил чёрное пятнышко на двери из матового стекла — по ту сторону сидела механическая кошка.
— Найту?
Стоило Ричарду сделать шаг к двери, как кошка убежала. По-видимому, сбоили паттерны поведения.
— Хорошо, мисс Стенфилд, — сказал Хоу, вновь садясь за монитор. — Вы заслужили свой чёрный пояс по упрямству. Осталось понять, что я упускаю...
Разумеется, Александра была не первой несговорчивой особой, которая отвечала Ричарду отказом. Однако мотивы её отказа были для него не совсем очевидны. Идейные противники компании не скупились на критику, а прилежные студенты не спешили хлопать дверью. Было ещё одно любопытное обстоятельство, обнаруженное Ричардом в базе компании: Стенфилд регулярно посещала интерактивный музей EVA. Судя по всему, ей нравился автомат «Догони Эйнштейна», который задавал каверзные вопросы на скорость.
— Пятое место в рейтинге. Хм, всем бы так ненавидеть EVA...
Тем временем Александра решала задачи по физике, пытаясь выбросить из головы состоявшийся разговор. Продвигалась она медленно, то и дело вставая из-за стола и нервно курсируя по комнате.
— Я могу договориться с банком, — размышляла она вслух. — Менеджер составит удобный мне график платежей и выставит такой процент, что я буду вечно сидеть в долгах. Нет, это ковровая дорожка в один конец. С тем же успехом можно пойти работать в EVA...
Из закладок браузера она открыла сайт Лаборатории Фундаментальных Исследований и начала запоем читать статьи, не замечая, как покусывает свой указательный палец. Звуки дрели прекратились, и Александра несколько удивилась тому, что сосед закончил работу быстрее обычного.
— Халтурите, мистер Горски. Но даже мастер в жанре перферационизма должен делать передышки... Стоп, уже двенадцатый час?
Она надела пиджак, закинула рюкзак за плечо и спустилась по лестнице, преследуемая чувством, будто она что-то забыла. С первого же шага за порог дома Александра замерла в растерянности. Напротив двери, на краю тротуара стояла красивая девушка в длинном пальто. Весенний ветер колыхал её светлые волосы, а серые глаза при виде Александры засияли, как у ребёнка.
— Моника? — спросила Александра, резко сверяясь с часами. — Чёрт, уже двенадцатый час! Сколько ты здесь сидишь?
— Я не знаю. Я не засекала. Из моей головы никак не выходит статья, которую прислал мне профессор Нолан...
Стенфилд непременно провалилась бы под землю от стыда, — как можно было пропустить встречу с подругой! — если та самая подруга не пустилась бы в оживлённое повествование. Чувство вины осталось на голодном пайке, а все ресурсы мозга были брошены на то, чтобы поспевать за рассказом.
— В этом швейцарском Базеле работают удивительные люди, — вещала блондинка, переходя дорогу на красный сигнал светофора, — они промывают золотой песок, чтобы набрать ведёрко песка. Потратив четыре месяца на эксперименты с кварками, они укрепили старую теорию и не заметили самого важного. Скажи мне, почему антибарионы проиграли барионам?
— Антибарионы не ходили по барам, и все барионихи достались барионам?
— Прекрасная догадка, профессор Стенфилд! Они действительно вели себя по-разному с момента зарождения Вселенной. Частицы материи должны были пойти в бар, а частицы антиматерии — в антибар. Однако строгая симметрия физических процессов закончилась бы аннигиляцией всей материи. Чего не случилось, благодаря...
— Нарушению комбинации Ц-симметрии и П-симметрии, зарядового сопряжения и чётности соответственно?
— Возможно. Тебе не кажется странным, что Вселенная создала братьев-близнецов, один из которых моментально убил другого? Каждый раз, когда нарушается симметрия, часть меня возмущается этим несовершенством. Или нестройностью наших теорий. Согласно Сахарову, преобладание вещества над антивеществом после Большого взрыва — это следствие обратной диспропорции в мире до Большого взрыва. Раньше все сидели в антибарах, теперь сидят в барах, но мало кому нравится идея продлевать ось времени туда, где времени могло не быть.
— Значит, до времени было «антивремя»?
— Будет антивремя. Относительно антивремени, «было» — это то, что случилось потом.
— Класс!
— У тебя голова не кружится?
— Как карусель!
— Недостаточно сильно. Последнее место во Вселенной, где осталось антивещество — само вещество. Однако доля антиматерии в общей массе ничтожна. На ускорителях частиц учёные тратят энергию, чтобы посмотреть на антиматерию, а я знаю, как получать энергию. Столько энергии, что исчезнут счета за электричество!
Моника перешла на полушёпот, сверкая глазами.
— В Базеле случайно нашли ключик, который позволит запустить процесс, похожий на аннигиляцию, не затрачивая антиматерии. Я догадываюсь, как провернуть этот фокус, но нужно три-четыре месяца поиграться с кварк-глюонной плазмой. Подходящая установка есть у EVA, куда меня приглашают устроиться стажёром.
— Мон, сколько энергии выделяется при аннигиляции?
— Это высчитывается через уравнения Эйнштейна, зависит от массы вещества. На один килограмм примерно в тысячу раз больше, чем от деления урана-235. Но мой процесс будет не столь эффективным, как настоящая аннигиляция. Максимум, в пятьсот раз, и КПД установки не сто процентов.
— Кафедру может заинтересовать эта гипотеза. Не говори пока ничего профессору Нолану.
— Думаешь, стоит перепроверить расчёты?
— Хорошая теория должна немного отстояться, — заметила Саша, расковыривая пластырь на носу. — И лучше не проводить испытания на оборудовании EVA, чтобы компания не присвоила все результаты себе.
Александра пыталась не выдать своих эмоций. Она прекрасно осознавала, что Министерство обороны следит за всеми разработками МТИ, и военным понравится теория, пригодная для создания оружия массового поражения.
— Я не подумала об этом, — сказала Моника. — Научные открытия должны принадлежать всему миру, а не отдельной компании.
— И не конкретной стране. Можно разослать черновик статьи по разным институтам — во Францию, в Россию, в Китай. Дешёвая энергия нужна везде.
— Или сразу выложить в открытый доступ!
— С этим я бы не спешила...
За стеклом проплывали ржавые заборчики, поросшие сорной травой, давно забытые контейнеры и цистерны. Старый сухогруз по-прежнему дремал на верфи справа, а слева были свалены какие-то железки, деревяшки, бетонные плиты, на одной из которых дремала беспородная собака. Выбравшись из машины, подруги миновали пустую парковку и вышли на пирс.
Моника смотрела на море, спрятав руки в карманы пальто, а Саша украдкой поглядывала на неё. В молчаливой задумчивости она видела подругу нередко, зная, что Моника носит с собой невидимую доску и постоянно что-то обдумывает, доказывает, просчитывает. Сегодня, впрочем, она была какой-то особенно тихой и серьёзной.
— EVA не даёт мне покоя, — призналась Локхарт. — Я просилась в местную лабораторию, но меня предупредили, что стажировка пройдёт в другом штате. Большего я узнать не смогла.
— И надолго это?
— На два-три года.
— Не так уж и много! — воскликнула Саша, чувствуя себя Робинзоном, который вот-вот останется без Пятницы. — Сделаешь парочку научных открытий, получишь Нобелевскую премию и вернёшься сразу на третий курс. Надеюсь, меня к этому времени не отчислят...
— Поедем вместе?
— Я отказалась от стажировки. Хочу спокойно закончить учёбу и стать новым Ньютоном. Нью-Ньютоном. Надо подобрать имя получше.
— Стенфилд — красивая фамилия для учёного.
— Для учёного! Нет, мисс Локхарт, мы должны стать гениями, чьи имена будут высечены на корпусах МТИ вместо Ньютона и Дарвина. И знаете, что мы сделаем сразу после того, как совершим наши великие открытия?
— Что?
— Сменим фамилии на Бивис и Баттхед.
— Зачем?!
— Чтобы студенты учили эффект Бивиса!
— Саша!
— «Как следует из теоремы Баттхеда, масса вещества...»
— Не смеши меня!
— Простите, профессор Бивис, — усмехнулась Саша, зажмуривая один глаз. — Я люблю, когда ты смеешься. Ты такая красивая, Мон.
— Интересный тезис. Как рассчитать красоту математически?
— Через линейную систему уравнений, где заданы пропорции и расстояния между подбородком и носом, глазами и губами.
— Глаза должны быть выше губ?
— В современных стандартах красоты — не обязательно. Ты уже знаешь, когда агенты EVA увезут тебя в неизвестном направлении?
— Мне сказали быть готовой ко вторнику.
— Так скоро?
— Сама не понимаю, куда EVA так торопится. — Моника коснулась пальцем кончика носа, на секунду задумавшись. — Я забыла кое-что рассказать, хоть это и совсем не важно. Позавчера я шла мимо IT-корпуса и заметила необычного парня, сидящего с ноутбуком. Мы встретились взглядом, буквально на пару сотен миллисекунд, и я подумала...
— Замутить с ним?
— ...что вы чем-то похожи.
— Ты хочешь встречаться с парнем, похожим на меня?
— Речь совсем не об этом!
— Хе-хе! — Александра стала похожа на довольную гиену. — Значит, я угадала. Скоро начнутся шуры-муры.
— Нет, не начнутся. Не смотри на меня так. Мне пора ехать!
Моника встала по стойке смирно и отдала честь.
— Удачи, второй пилот Стенфилд!
— Чистого неба, первый пилот Локхарт!
Распрощавшись с подругой, Александра поправила сползающий рюкзак и быстрым шагом направилась в мастерскую.
По выходным мастерская не обслуживала клиентов, и Джек Деним отдыхал от ремонта мотоциклов, занимаясь реставрацией мотоциклов. Саша не улавливала разницы между этими занятиями, но первое было для мистера Денима тяжёлой работой, а второе — приятным хобби. Сегодня он перекрашивал корпус голубой «Веспы», купленной на интернет-барахолке, и облупленный скутер превращался в блестящий леденец.
— Какой цвет, ты посмотри! Мы ещё пройдёмся диском, отполируем, облизнуть захочется! Сними пока плёнку, только осторожно.
— Вы уже уходите?
— Да, дела.
Саша заметила красочную листовку, лежащую на столе:
— Собираетесь на тайное мероприятие?
— Обижаешь! — выпалил Деним. — Я похож на дурачка и бездельника? Только такой контингент и собирается за рекой Мистик, где старые нефтехранилища. Я лучше чемпионат по шашкам посмотрю, чем гонки на аэробайках.
— Гонки на байках в Бостоне, серьёзно? Я думала, здесь одни церкви, библиотеки и университеты — трудно найти более спокойное место в Америке.
— Люди теряют голову, когда видят лёгкие деньги. На одной такой гонке можно сделать столько же, сколько мы зарабатываем за полгода — или размазать себя по асфальту. А я говорю: «Тише едешь — целее будешь!»
— Дальше будешь?
— Одна хурма! Заглядывай завтра, если будет время. Перед уходом закроешь гараж на сигнализацию.
— До свидания, мистер Деним!
Александра осталась в мастерской одна. Она намывала пол, начищала инструменты, сортировала мелкие детали по коробочкам, и всё в мастерской наполняло её внутренним теплом. Когда она впервые пришла сюда, по углам болталась паутина, в ящиках царил хаос, и на один полезный инструмент приходилось четыре сломанных. Мистер Деним знал своё дело, но его золотые руки не доходили до уборки, и многие клиенты разворачивались на пороге, видя сей «творческий беспорядок». В первое время Александре приходилось буквально тайком выбрасывать лишнее, иначе неизбежно вспыхивала ссора.
— Бестолочь, зачем выкидываешь растворитель?
— Банка пустая.
— А квитанции?
— Это штрафы за парковку семидесятого года.
— Лобзик-то оставь! — упирался Деним. — Лобзик не отдам! Я его починю, не на этой неделе, так на следующей!
Сломанный электролобзик пролежал ещё месяц и вместе с другими инструментами, ждавшими своей очереди на починку, отправился в контейнер. Александра не терпела ни грязи, ни беспорядка, и через полгода на мастерскую было приятно посмотреть. Крысы оставались последними свидетелями старых времён, и хотя их армия сократилась, опытные бойцы как-то прорывались к упаковкам с печеньем. После трудового дня Александра иногда брала себе шоколадную печеньку — стучала ей об железный ящик и возвращала на место.
Прибирая столешницу, Александра наткнулась на старый снимок, лежавший под рабочим журналом. На снимке красовались двое молодых мужчин в гоночных комбинезонах; один из них держал хрустальный кубок без ручки, другой — саму ручку, и на лицах обоих сияла ослепительная улыбка. Эта фотография быстро осталась без внимания, уступив место другой находке — манге под названием «Катару и вторжение лизоидов». Произведение было нехитрое, однако Александра искренне болела за Катару, которая боролась со стаей озабоченных пришельцев, увы, бравших в этом сражении верх.
Закончив с уборкой гаража, Александра достала из рюкзака конспекты, чтобы лучше разобраться в тонкостях квантовой механики. Предмет с самого начала вызывал сложности, но Стенфилд пользовалась любой свободной минутой, решив одолеть непокорную дисциплину. Уравнение Шрёдингера, впрочем, не помогало ей в решении насущных проблем.
— Я просто хочу учиться. Я готова отдать три тысячи долларов за место на полу. Кому я помешаю, сидя между рядами?
Она посмотрела на ободранные руки, украшенные мозолями.
— Мозолей никогда не видела? Cоберись, тряпка! Нужно заработать шесть тысяч, осталось найти способ. Что бы сделала Катару?
Взгляд упал на обложку с несгибаемой героиней, хоть Александра и понимала, что выбрала себе спорного учителя. Катару улыбнулась в ответ, обхватила изящные плечи и устроилась на ложе из распускающихся цветов.
Рубашка упала на пол вслед за джинсами. Стоя перед зеркалом, Саша поддела лямку бюстгальтера, придирчиво наклонила голову.
— Если шесть тысяч лизоидов скинутся по доллару каждый...
Одёрнув себя, она стала натягивать комбинезон для езды на мотоцикле.
— Как вообще смею я, студент физического факультета, пускаться в такие рассуждения? Неужели состоятельные лизоиды — это лучшее, что может родиться в моей голове?
Она стянула плотную ткань, под которой скрывался красный спортивный мотоцикл. Последняя черта на спидометре отмечала 180 миль в час. Александру вдруг охватила холодная дрожь.
— А что бы сделал ты, Сузуки?