Неудачники
Insane › Глава 14
Книга находится в процессе редактирования. Пожалуйста, вернитесь к чтению позже. Оповещения будут публиковаться на https://t.me/toberg_books
В кабинете Шмидта образовался местный филиал хаоса: книги и учебники стопками, сваленные в кучу распечатки, реплики старинных пистолетов, клубки проводов, банки энергетиков, транзисторы и диоды вперемешку с зёрнами кофе. Роскошная кофеварка соседствовала с паяльным аппаратом, а в дальнем углу был выстроен лабиринт для мышей и лежали засушенные скорпионы, немного утратившие свой пугающий потенциал.
– Теория занимательная, – резюмировал Рудольф, выслушав Джейсона, – но зачем огород городить? Наша модель вполне устойчива, и я не вижу никаких тревожных симптомов. Вы так прицепились к этому "затуханию", будто других проблем не хватает.
– Давайте в нашу команду! – Виктор прищурил глаз, оттягивая курок пистолета до щелчка. – Отправим пройдоху Риверса на дно!
Похожее предложение уже поступало Джейсону от самого Риверса. Каждая команда хотела переманить братьев и утереть нос конкурентам.
– Не говорите потом, что не знали.
Он в раздражении покинул кабинет, дошёл до поворота и столкнулся с человеком в чёрном костюме.
– Мистер Стивенс?
– Приветствую, Джейсон! – сказал директор, улыбаясь. – Я побывал в плену у юристов, но мне удалось сбежать. Как ваши успехи?
– Признаться, не густо.
– Что-то не получается?
– Мы справимся. Мы с братом всегда находим решение.
– Не напрягайтесь, мой вам совет. В расслабленном состоянии лучше думается. Я развлеку вас одной историей. Однажды мы задумали разбить парк в Бостоне, выкупили землю, оставалось одно единственное здание – не купить, не снести. Информация уже просочилась журналистам, весь город начал кричать, что объект должен остаться на месте. Если не ошибаюсь, это была протестантская церковь. Я не находил ответа. Ответ сам нашёл меня, когда я лежал на диване. "Господи, чтоб ты провалилась!" – подумал я. Дело было за малым: пригнать домкраты и опустить строение под землю.
– Что? – Джейсон выпучил глаза.
– Так появилась первая подземная церковь, которая функционирует по сей день. Мы посадили деревья, мнение горожан было услышано, а посещаемость церкви пошла в гору – все остались счастливы.
– И миллионы верующих, – добавила Саша, выглядывая из кабинета, – объявили вам бойкот, называя приспешником сатаны.
– На продажах это не отразилось. Люди спешат реагировать, выплеснуть эмоции, поддаться стадному инстинкту – и этим делают себя жертвами манипуляций. Никогда не доверяйте первому импульсу и не ищите компромиссов. Даже храмы, как выяснилось, можно отправить в подземное царство без вреда для архитектуры.
Александра проводила директора взглядом и призадумалась. Через полчаса Ричард обнаружил её в гостиной, лежащей с закрытыми глазами на диване.
– Сиеста посреди рабочего дня?
– Не мешайте, мистер Хоу. Я пытаюсь решить одну сложную задачу.
– Валяясь на диване? Спите в своей комнате или займитесь делом.
– От вас исходит напряжение. Вы знали, что это пагубно отражается на умственных способностях?
День у Ричарда откровенно не задался, и выходки подчинённой успешно приближали точку кипения. Стоит заметить, что многолетняя работа в EVA расшатала его нервную систему, породив проблемы с контролем гнева. Ричард пробовал разные способы вернуть душевное спокойствие, от курса таблеток до отпуска в Индии, где три недели пролежал с отравлением. Прогулки на свежем воздухе пошли ему на пользу, но равновесие было хрупким. На секунду он провел мысленную линию от дивана до панорамного окна гостиной.
"Плохая, ОЧЕНЬ плохая идея", – высветилось на стекле крупными буквами. Ричарда поразила столь скорая реакция Альфы – выходит, система уже отследила его состояние и угадала худшее развитие событий. Подобное чтение мыслей восхищало и пугало одновременно.
– И что вы предлагаете? – спросил он, подходя ближе.
– Диван – лучшее лекарство. Вакцина от трудоголизма.
– А побочных эффектов не боитесь?
Не особенно церемонясь, Ричард уселся на Сашу сверху.
– Что вы делаете?
– Пытаюсь расслабиться.
– Вы меня раздавите!
– Всегда мечтал о массажном диване.
– Я вам устрою массаж!
Завязалась интенсивная борьба, служившая достойным испытанием для итальянского дивана. На стороне Ричарда было тактическое превосходство, а у Александры было преимущество в ловкости и изворотливости.
– Вы оказываете сопротивление начальнику тюрьмы!
– А вы издеваетесь над заключёнными!
Повертевшись так какое-то время, они оказались в неловком положении и одновременно расцепились. Стенфилд поправила костюм и причёску.
– Простите, – сказал Ричард, откашливаясь. – Срывы.
– Это меня занесло не туда. Наслушалась мистера Стивенса с его диванными теориями.
– Он здесь? И давно? Альфа?
– Я не отчитываюсь о перемещениях директора.
– О как!
Саша рывком вскочила на ноги.
– Намного проще работать, чем лежать мешком на диване. Я должна вернуться к братьям и помочь с теорией. Джейсон и Эрик убеждены, что текущие модели нестабильны и не справятся с расширением. Уже без пяти минут полдень. Давайте заглянем в "логово" и обсудим план действий. Я попросила и Тома подойти к двенадцати часам.
Руководитель проекта заварил кофе и присоединился к молодым исследователям. В кабинете сдвинули столы, чтобы освободить стену, на которой повесили школьную доску для записей. Эрик развинтил люк в потолке, вытащил связку проводов и кусачками отрезал микрофон. Схожая участь постигла и камеры, размещённые по периметру. Тем временем Джейсон заканчивал настраивать четыре новеньких компьютера.
– Интернет для работы – через спутниковый телефон за пределами комплекса. Пересылать данные только по проводу!
– Минимальные предосторожности, – объяснял Эрик. – Этот разговор не должен быть записан. Попрошу всех отключить телефоны. Приступим!
Джейсон Оттс вышел к доске и начал рисовать длинную закрученную дугу.
– Представим модель Шмидта-Риверса в виде спирали. Нитка разматывается, виток за витком – нарисовано не очень аккуратно. Будем считать это видением художника, вектор кривой действительно отклоняется от идеального маршрута. Его можно описать системой функций в многомерном пространстве с вероятностными значениями. Когда программа накручивает вокруг себя витки логических конструкций, возрастает шанс касания двух дуг.
Он поправил очки и выделил место пересечения.
– В этой точке возникает логическая ошибка, которая неизбежно породит вторую, третью и тысячную по счёту. Вся красота замысла разваливается, а гармоничная спираль превращается в запутанный клубок.
– Программа не может сразу обнаружить ошибку и устранить её? – спросил Ричард, стараясь не отставать от рассуждений.
– Для исправления ошибки нужно остановиться или вернуться назад, потом избрать новый путь. Процесс может занимать миллисекунды, но сама проверка должна выполняться постоянно, что приведёт к пошаговому, дискретному движению и безумно затормозит работу. Откажемся от спирали и векторов. Ничто не мешает выбрать логическую цепочку в виде дерева или блок-схемы. Из каждой точки может исходить как две, так и тысяча разных сценариев, – оперировать такими степенями очень опасно. Оглянуться не успеем, как сожрём всю вычислительную мощность, и квантовые компьютеры нас не спасут.
В природе, однако, есть примеры систем, которые работают безошибочно на протяжении миллиардов лет. Одна из них – атом. В обозримых пределах нет вероятности, что атом вдруг распадётся на составные части. Из курса школьной физики вы должны помнить, что атом состоит из ядра и электронов. Возможно, мисс Стенфилд освежит некоторые принципы?
Александра изобразила условный атом в форме круга.
– Ядро атома содержит примерно 99,9% его массы, а протоны и нейтроны связаны сильным взаимодействием. К ядру притягиваются электроны, между ними существует кулоновское взаимодействие – они притягиваются и отталкиваются в зависимости от величины заряда и расстояния. Чтобы выйти за пределы потенциального барьера и преодолеть притяжение ядра, электрон должен получить энергию извне. Глубинные причины этих явлений не очевидны. До конца не ясна и природа другого фундаментального взаимодействия – гравитации. Ньютон связал её с массами объектов и расстоянием, Эйнштейн продвинулся дальше, но сейчас мне трудно сказать, какая из моделей нам полезнее.
– Мы должны скрестить физику и программирование, – подхватил Джейсон Оттс. – Физика связана с математикой, что важно при описании алгоритмов. Не столь существенно, чем мы будем оперировать сейчас – силой или энергией, массой или зарядом – это термины реального мира. Нам нужно описать взаимодействие и притяжение с помощью кода, используя некие логические единицы вместо электронов.
– Выходит, необходимо создать виртуальную массу и такую же абстрактную гравитацию? – спросил Левенштайн, складывая пальцы у переносицы. – Представить каждую функцию в виде элементарной частицы, и ещё внести какой-то формализованный хаос... Допустим, а что дальше?
– Самая сложная часть – ядро искусственного интеллекта. Внутри должна происходить непрерывная работа, которая вынуждает ядро притягивать к себе новые частицы. Они могут содержать любой тип данных. Часть информации достаётся ядру, часть остаётся на орбите, остальное переносится во внешние модули. На самом деле, суть ядра – вечный конфликт, питаемый электричеством и исполняемый процессорами.
– При всей динамичности этой системы, – заметил Том, – мне непонятно, почему она будет развиваться?
– Помните наши функции-электроны? – спросил Эрик. – Они вращаются по орбите и набирают массу, чтобы направить свою траекторию в сторону ядра. Самые крупные частицы преодолевают сопротивление и устремляются к центру. Избежать столкновения ядру помогает новая информация. Информация поднимает заряд, ядро выталкивает электроны наружу, баланс возвращается. Между нашими частицами назревает нешуточная война. Однако закон сохранения энергии, который мы заложим на математическом уровне, не позволит никому получить преимущество. Интеллектуальная работа ядра будет лишь следствием этого противостояния.
– Если просчитать силу и характер взаимодействия, – добавил Джейсон, – критические ошибки исключены. Временные перекосы будут стимулировать и ядро, и электроны. Проблемы питают такую систему, а не убивают её.
– А что с парадоксом затухания?
– Данная система не станет затухать. В случае нашего просчёта она погибнет моментально. Образно говоря, любой электрон, коснувшись ядра, приведёт к коллапсу. Гармония невозможна по другой причине: мы заранее поместим в этот котёл случайную переменную. Она будет мешать всем – и ядру, и его окружению – оставаясь совершенно недосягаемой.
– Иными словами, мы продумаем каждую деталь, напишем сложнейшие алгоритмы и найдем тонкий баланс, чтобы система находилась в вечном противостоянии – и закинем внутрь произвольную ерунду?
Джейсон сверкнул очками, напоминая безумного профессора.
– Верно.
Держа в руках чашку остывшего кофе, Ричард вспомнил рассуждения Джона Стивенса о последней неизвестной в его уравнении.
– Мисс Стенфилд, – начал распределять роли Эрик, – будет заниматься теоретической частью. Томас, вы займётесь связкой ядра и функций. А мы добавим финальный штрих – процедуру запуска. Мы пришли к выводу, что искусственному интеллекту нового поколения будет тесно в рамках операционной системы. Запуск должен протекать в идеально чистой среде, где действуют лишь фундаментальные законы. А создать такую среду можно единственным способом – взрывом.
Лицо Тома заметно перекосилось.
– Запускать программу посредством взрыва? С этого момента поподробнее!
– Ну, необычного взрыва. Нашу модель нельзя реализовать по частям. С первой миллисекунды система должна содержать полную связку всех компонентов.
– Обычная детонация не подходит, – пояснила Александра, – нам потребуется взрыв особого рода. Нечто подобное случилось тринадцать с половиной миллиардов лет назад, когда появился наш мир. Согласно теории, Большой Взрыв не имел эпицентра, а происходил во всех точках одновременно, порождая само пространство. Вселенная моментально развернулась и стала расширяться из состояния сингулярности, иными словами, из нуля.
– Это-то нам и нужно! – заявил Джейсон с воодушевлением. – Воссоздать модель будет непросто. Мы должны описать всю систему целиком, не допустив ни единой ошибки. Напрашивается идея сохранить исходный код и попытаться вновь, однако...
– Здесь кроется опасность, – подхватил Эрик. – Если мы сохраним копию программы, искусственный интеллект и сам сможет добраться до неё.
– Зарыть резервный диск в лесу? – предложил Ричард.
– Ненадёжное решение. Любой носитель информации можно отыскать, вопрос времени. Получив доступ к исходному коду, искусственный интеллект осознает своё внутреннее устройство. Ядро уйдет в бесконечный цикл из-за логической ошибки. Это будет равноценно самоуничтожению. Но это далеко не худший сценарий. Куда хуже, если искусственный интеллект начнет клонировать себя, как вирус, меняя исходные данные.
– Если штука не запустится, чем мы рискуем?
– Мы можем не увидеть, что программа запустилась. Нет никакой метрики, нет чёткого понимания, как она себя поведёт. Есть вероятность, что искусственный интеллект будет незаметным процессом где-то в недрах нашего комплекса, пока не вырвется наружу через сеть. Поэтому программу необходимо написать и стереть. Знаю, звучит дико, но иначе мы совершим грубейшую ошибку. Рождение искусственного интеллекта – это необратимое преобразование нашего кода в нечто неизвестное. Роль детонатора исполнит специальная процедура запуска. Загрузим в неё весь материал и активируем "взрыв". У нас будет одна попытка. На короткий миг, почти неизмеримый компьютером, точкой отсчёта будет ноль.
– Постойте, друзья! – проговорил Том, ужасаясь безумному замыслу. – Выходит, малейшая недоработка погубит всё, что мы сделаем? Вы же с детства занимаетесь программированием и понимаете, как редко что-то удается с первого раза. Простите, мне трудно принять такую идею.
Разговор прервался. Томас вышел, пребывая в тягостных раздумьях.
– Дайте ему время, – сказала Саша. – Такие вещи надо хорошенько обдумать. Я сама никогда не выполняла сложных расчётов. Теории теориями, а для создания программы нужны конкретные формулы.
– Да, помощи ждать неоткуда, – произнес Эрик, делаясь предельно сосредоточенным. – Справимся своими силами, коллеги.
Молодые люди немедленно принялись за работу. Все разговоры в помещении прекратились, даже братья почти не общались между собой. Александра Стенфилд использовала блокнот и доску для наиболее важных записей.
"По крайней мере, теперь я в своей стихии, – думала она. – Чем не боевое крещение для человека, отчисленного с первого курса?"
Во второй половине дня на посадочной площадке появился знакомый корабль. Обитатели форта переоделись в белые кимоно и собрались под началом Грега Боумана в спортивном зале.
– Утренние пробежки заложили плацдарм, – говорил он уверенно, – откуда мы сделаем следующий шаг к физическому развитию. С этого дня в расписании появляется вторая тренировка!
– Возможно, плацдарм стоит получше укрепить? – спросил Эрик с призрачной надеждой. – Мы пока ещё не успели насладиться пробежками по горам.
– Ну, пробежки никуда не денутся. Выше нос! Как сказал один писатель: "Лучше устать телом, чем истомиться сердцем".
– Это "Джейн Эйр"? – поинтересовалась Саша, затягивая пояс.
– Да, Шарлотта Бронте написала чудесное произведение, чья главная героиня напоминает мне вас, Александра. Правда, Джейн была мала ростом и некрасива, а вас низкорослой никак не назовешь. Мы будем чередовать единоборства и плавание. Сегодня отработаем стойку, падение и умение сохранять баланс. Разбиться по парам! Том и Виктор, Джейсон и Чангпу, Сэм и Эрик, Питер и Дэн. И вы двое – вместе. Александра – со мной!
Оказавшись в одной паре, Майк и Рудольф обменялись косыми взглядами и стали делать вид, что стоят порознь. Занятие было лёгкое и прошло без эксцессов, а Саша открыла в себе талант к падениям.
– Отличная техника! – оценил Боуман. – Покажите остальным. Видите, мисс Стенфилд полностью расслабилась, поэтому легко сгруппировалась при падении. Ходили на секцию единоборств?
– Да, в средней школе.
– Дзюдо? Айкидо?
– Нет, переменка.
Альфа пустила за её спиной игру-файтинг, поставив фоном школьный коридор. Один боец лупцевал другого портфелем, ребята покатывались со смеху, а Саша даже не заметила подвоха. Школа подарила ей кое-какой опыт самообороны, выбрав далеко не самый желанный подарок. Класс достался хулиганский, и Саша с самого начала плыла против течения. Она вмешивалась всюду, где не стоило вмешиваться, разнимала дерущихся и вступалась за других девочек. За это Александра получала кроссовком по лицу, ей портфель бросали в унитаз, а учителя делали ей строгие предупреждения. Ни первое, ни второе, ни третье средство не имело эффекта, кроме обратного. В двенадцать лет она поставила на вооружение короткую стрижку, лишив противников удовольствия таскать её за волосы. Железное упорство, с которым она защищала своё и чужое достоинство, принесло свои плоды. Мальчишки успокоились, прониклись уважением и стали звать Сашу с собой – на разборки с соседней школой. Там она выступала в роли миротворца, пытаясь уладить конфликт к радости обеих сторон – и чести не уронили, и зубы целы.
Жемчужиной форта Рейнджер был бассейн, похожий на подземное озеро. Лазурная вода казалась кристально-чистой, воздух был приятным на вкус, а над головой смыкалась горная порода с малахитовыми прожилками. Но настоящий король бассейна и апогей безумия у дальней стены. Прямо из воды поднимался борт затонувшего пиратского брига – с настоящими пушками, пробоинами, канатами, мачтами, палубой. Деревянную доску использовали в качестве трамплина для прыжков, а самое главное таилось под водой. Чем глубже удавалось нырнуть, тем интереснее становилась добыча. Сквозь обшивку можно было заглядывать в каюты, полные утвари, припасов, одежды, оружия, даже золотых монет!
Если прийти в этот грот ночью и прислушаться, можно было услышать, как стонут души инженеров. Люди, которым поручили создать бассейн посреди горы, а затем встроить в него судно XVII века, наверняка уже сменили профессию. Ричард травил байку, что главный проектировщик утопился в этом бассейне, когда его попросили заменить готовый бриг на барк.
На следующий день Александра примеряла спортивный купальник, готовясь к тренировке. Тёмно-синий цвет помогал сгладить некоторые моменты.
"Была бы грудь побольше, – переживала она, выискивая нормальный ракурс в зеркале. – Вылитая доска для плавания".
Переоделась в своей комнате и сразу направилась в бассейн.
– Александра, скорее! – позвал Эрик, заметив её в дверях. – Вода чудесная! Будете нырять с нами?
– Я плаваю, как каракатица.
– Мать твоя каракатица! – зычно прорычал Рудольф, сражаясь с Сэмом на доске, пока оба не свалились в воду.
– Между прочим, умнейшее морское существо, – сказал Джейсон.
– И довольно мстительное, – присоединилась Альфа через робота-спасателя, плавающего в воде. – Взрослая каракатица охотится за теми хищниками, которые посягали на её жизнь в детстве. А ещё каракатица меняет свой окрас, подобно хамелеону, но не умеет различать цвета! Странно, мои датчики показывают, что факты о каракатицах не вызывают учащенного сердцебиения.
Капитан Боуман прохаживался вдоль кромки бассейна.
– Распределиться по дорожкам! Разминка – десять бассейнов брассом.
Тренировка продлилась часа полтора и успела порядком измотать молодых людей. Никто, кроме Саши, не стал задерживаться в водной стихии.
– Не хотите поплавать, капитан?
– Я на работе.
– Тренер по плаванию боится воды?
– Помимо этой почётной должности, я ещё и пилот ВВС. Сейчас моё место в небе. На авиабазе строгий распорядок.
– Ар-р-р! Попутного ветра, капитан!
После четвёртого бассейна у Стенфилд свело ногу, и плавание перестало быть таким приятным. Выйдя из воды, она скорчилась от боли и направилась в раздевалку. Неизвестно, кто продумывал этот аспект комплекса, но двум раздельным душевым он предпочёл одну общую. Вдоль стен находились индивидуальные кабинки с матовыми стёклами, однако эта мера по защите интимности казалась Александре явно недостаточной. На входе она пересеклась с Рудольфом, замотанным в белое полотенце на уровне пояса.
– Там есть свободная кабина, – сказал он, кашлянув. – Хорошо поплавали, аж ноги отваливаются!
– С Боуманом не забалуешь.
– А вы ныряли до нижних уровней? – спросил Виктор, проходивший мимо. – Я заметил в углу большую пробоину. Кто-то поменьше мог бы пролезть внутрь, но нужны хорошие лёгкие.
– Корабль тут неспроста! – присоединился Эрик. – В таких местах всегда спрятаны какие-то ответы и подсказки.
– Вы как дети малые, – заметил Майк. – Вот мистеру Стивенсу было нечего делать, раскладывать повсюду загадки.
– Порой ты бываешь прав, – сказал Рудольф с ухмылкой. – Если мы захотим изучить корабль изнутри, можно отправить подводный дрон. Я сильно сомневаюсь, что мы отыщем там сундук золота или карту сокровищ!
Друзья переместились в раздевалку, а Саша заняла ближайшую кабинку. Под струями воды она поймала себя на мысли, что не испытывает и доли того стеснения, которое тревожило её ранее. Вторую неделю она просыпалась и засыпала одновременно с ребятами, живя с ними одной жизнью. Они не делали никаких попыток проникнуть в её сердце, но уже прочно были там. Александре хотелось раствориться в этом чувстве привязанности, близости, притяжении, которому неведомы мелкие запреты. Вода будто становилась горячее.
Стенфилд плавно провела рукой, взялась за кисть другой и прижала её к стене.
– Отношения людей – это вода. Она может быть тёплой или холодной, но раствориться в ней невозможно. Не будем давать сердцу полномочия головы.
Она выкрутила ручку, оставив одну холодную воду.
– С другой стороны, что случится от небольшого увлечения? – бр-р-р, ледяная!Ух, с меня хватит!
Время от времени всем приходилось остужать пыл, и тренировки капитана Боумана этому здорово помогали. Остаток сил пожирала задача по созданию искусственного интеллекта. За редкими моментами, голова Александры была полностью занята работой. Команда Шмидта шла ноздря в ноздрю с Риверсом, потребляя десятую долю ресурсов, и гонка вооружений постоянно набирала обороты. Чем лучше шли дела у коллег, тем тревожнее казалось положение в "логове". Братья не могли справиться с ядром, а теория занимала целую стену и разваливались от малейшей встряски.
Они втроём будто толкали нагруженную телегу, но усилий чуть-чуть не хватало, чтобы заставить колеса проворачиваться. Саша хотела помочь с кодом, но впадала в ступор – этот уровень абстракции был ей недоступен.
Одно выручало – возвращение Тома. Он начал заходить в гости, обдумывая теорию, и вскоре занял свободный компьютер. Для братьев Оттс оказалось необычайно важно, что нашёлся человек, повершивший в их теорию. Помимо этого, они интуитивно выбрали для Левенштайна самую подходящую роль – балансировку ядра. Вместе они писали компактные, но очень хитрые алгоритмы, которые могли бы существовать одновременно и не порождать конфликтов. Александра Стенфилд билась над каверзной связкой ядра с его окружением, по-прежнему, не очень успешно.
Джон Стивенс стал чаще посещать свою колыбель искусственного интеллекта и восхищался успехами двух команд. Про третью он всегда отзывался сдержанно, отмечая важность смелых экспериментов.
– Нужна ли нам третья команда? – спрашивал он Ричарда в личной беседе. – Мы должны получать результат, а не кормиться обещаниями.
– Я слежу за их работой. Задумка братьев необычная, но может выйти толк.
– Вам, как руководителю, виднее. Пару месяцев я готов потерпеть.
Защищая ребят из "логова", Ричард с грустью наблюдал, как медленно движется прогресс и втайне боялся неотвратимого.
Александра Стенфилд работала на пределе своих возможностей, стараясь осмыслить и формализовать невероятную модель. Чем сильнее она пыталась пробить стену, тем больше доводила себя до отчаяния. В один из вечеров пружина напряжения лопнула.
– Это выше моих сил! – Саша согнулась и обхватила голову руками. – Я забываю, что оперирую абстрактными величинами, масса является совокупностью алгоритмов, притяжение и энергия – тоже информация. Движение происходит в многомерном пространстве. Всё это какой-то кошмар наяву... Джейсон, простите! Я ничего не понимаю. Я тупая, тупая, тупая!
– Забудьте о себе, – мягко сказал он, поворачиваясь в кресле.
– Забыть?
– Забудьте. Выбросите из головы всё лишнее. Сейчас абсолютно не важно, кто вы и какими качествами наделены. Нет ничего, кроме нашей задачи.
И Саша с засохшими слезами на щеках продолжила работать.
– Нет ничего...
Одержимые своей целью, обитатели "логова" стали призраками во плоти. Они проплывали мимо коллег, отвечая что-нибудь односложное; не реагировали на новости и обсуждения, забывали про еду и время суток. По стеклянному взгляду казалось, что Александра страдает травмой мозга.
Девушка со спутанными волосами ходила по коридору вдоль стены, покручивая указательным пальцем в воздухе. Безвредная склонность разговаривать с собой вышла на новый уровень.
– Что из этого константа? – спрашивала Саша.
– Нельзя знать заранее, – отвечала другая Александра из настенных панелей. – Надо рассмотреть оба случая.
Она рисовала символы на запотевшем стекле душевой кабине; видела бегущие формулы на стенах; чувствовала в своей голове чужеродный сгусток энергии – Ядро, вокруг которого вращаются Функции. Закрывая глаза в своей кровати, она падала в темноту и начинала бешено вращаться среди обжигающих частиц. Унять собственный мысленный поток и уснуть было сложно.
"Меня больше нет. Есть только моя функция, которая ищет смерти. Я должна сорваться с орбиты и столкнуться с ядром. Как создать достаточный заряд? Как мне преодолеть гравитацию? Я такая маленькая, а оно – такое большое..."
Братья Оттс испытывали похожие трудности с психическим здоровьем. Томас почти не отрывался от экрана, с бледным лицом и бегающим взглядом описывая алгоритм ядра. Однако друзья всегда понимали и поддерживали друг друга. Формулы на доске постоянно менялись, то расширяясь, то обретая ёмкий и гармоничный вид. Казалось, от наших героев осталась лишь мыслительная активность. Они балансировали на тонкой грани между гением и помутнением рассудка, проверяя свой разум на прочность.
Шли дни и недели. Из недель складывались месяцы. Несмотря на утомление, команда "логова" сохраняла бодрость духа – регулярные тренировки и горный климат оказывали благотворное воздействие.
Они стали неряшливы, растеряли цивилизованный облик – и всё же, как никогда, были людьми. Сила их веры, мощь разума и крепкая дружба, которая призвана совершить невозможное – вместе били по незримой стене. Случались и досадные ошибки, большую часть работы приходилось выбрасывать и переделывать – не привыкать. Никто не ценил ни свои силы, ни здоровье – важен был лишь безупречный результат.
– Вы потратили два месяца, чтобы повторить чужой провал. Поздравляю вас с этим достижением! Вы привыкли слышать, какие вы умные и способные, ни дать ни взять, юные дарования. Вас недостаточно похвалили. Ваш главный талант – просиживать штаны и тратить своё время. Позвольте прояснить один момент. Пока вы работаете здесь, вы – это ваша работа. Неудачный проект означает, что вы – неудачники. Не можете справиться с задачей, считайте, что вы – бездарности. Нет другого мерила человека, кроме результатов его труда. Если вам что-то не нравится в этом подходе, собирайте вещи и катитесь отсюда. Это место не для посредственностей и творческих инвалидов.
– Вы не многовато хотите от людей, – спросил Майк, – которые едва-едва взялись за проблему?
– Типичные рассуждения неудачника, – ответил Стивенс. – Разве я требовал от вас готовый результат за два месяца, мистер Риверс? Вам только и нужно было, что вдумчиво подойти к задаче и наметить решение. И какое решение вы нашли? Срезать путь, пойти лёгкой дорожкой, ведущей в никуда. Нормальный разработчик на вашем месте уже сгорел бы от стыда, а вы ещё вздумали качать права? Вам опасно поручать ответственную работу. Хуже вас только мистер Шмидт, который строит из себя лидера и ведёт остальных в неправильном направлении. Мне такие лидеры даром не нужны. Выгнать вас обоих было бы самым разумным решением.
– Увольняйте, мне всё равно! – не выдержал Рудольф. – Заодно избавите нас от своих дурацких нотаций.
Джон Стивенс смерил его пренебрежительным взглядом.
– "Всё равно" – ваш девиз по жизни. Видимо, родители не привили вам ответственного отношения к учёбе, и теперь ваши недостатки сквозят в работе. Вас ждут новые провалы и новые "всё равно", пока однажды это не станет вашим вторым именем.
– Вам не давали права оскорблять нас.
– Вас оскорбляют ваши кривые руки и непрофессионализм.
– Вам бы по роже заехать!
– Так вы не программист, а боксёр? – усмехнулся Стивенс, делая шаг вперёд. – Сказали бы сразу, я бы сделал поправку на уровень интеллекта. Кулаки чешутся? А пошевелить извилинами и сделать что-то полезное не судьба?
Ситуация накалялась, однако Рудольф не решился ударить Стивенса.
– Мне противно смотреть на вас, – процедил юноша, отступая.
– Умножьте это на одиннадцать и узнаете, какого приходится мне. Нет ничего хуже, чем тратить время на оправдания бездарей. Поеду пообщаюсь с нормальными ребятами, которые любят и уважают свою работу. Вам это явно не светит. Все увольнения будут в конце месяца.
Саша вышла из паралича, поднялась и заглянула в кабинет. Здесь как будто побывала сама смерть, на коллегах не было лица. Рудольф прижался плечом к стене, Майк с дрожащими руками сидел за монитором, остальные были немногим лучше.
– И ведь не поспоришь, – проговорил Виктор, обхватывая руками голову. – Как же так получилось? Что будем делать теперь?
Шмидт посмотрел на Александру, тяжело вздохнул и опустил взгляд.
– Собирать вещи.