ГРАЖДАНИН ДЕЛА
https://t.me/beknarzi
Одна Патрикеевна (с Патриков) провела в Happy End запоминающуюся ночь с пятницы на понедельник. Уходя, признавалась в любви к месту и местным, и пила за любовь без границ. Почему бы и нет, собственно? Только вот слово это… Границы. МиГРАНту ли не знать его груз? Он всегда за плечами. Пусть сегодня пересекаю границы туда-обратно, из конца в конец и «таможня дает добро», но… Мне никогда не забыть растерянность и страх перед неопределенностью в глазах моих матери и брата, в моем собственном отражении в зеркале, что висит в аэропорту на паспортном контроле, когда мы уезжали из страны. Без обратного билета. Это были 90-е, которые сегодня с азартом зовут лихими. Лихо это по-русски беда. Я узнал это не из словаря, а на собственной шкуре. Не от лучшей жизни и не за лучшей жизнью мы бежали тогда в Лондон. Он не притягивал, просто отсюда выталкивало… Бежали не в его распростертые объятья. Бежали от. Никто не встречал нас с табличкой и не провожал к лимузину. Не было накрытого стола в честь приезда, уверенности и дома. Привычного дома с родными обстановкой, запахом, тысячью пустяков, которые были брошены. Брошенным чувствовал себя и я. Брошенным в море новой незнакомой жизни. Без спасательного жилета, страховки и веры в то, что «прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете…». У нас не было ничего, но все было нипочем, потому мы были друг у друга. Ну, это сегодня мне так красиво думается, а когда был посудомоем в ресторане, мысли были совсем другие…
У мигранта, да, в общем, у каждого человека в ауте, есть два пути: опустить руки или расправить крылья. С первым все ясно и видно по новостям – жизнь андерклассового элемента на пособие, депрессия, криминал, терроризм… Со вторым – все совсем неясно и неочевидно. Но в том и шанс, и интрига, и вот это чувство, когда перехватывает дыхание то ли от драйва, то ли от страха, хотя уже поздняк метаться, ты в игре. Это, конечно, надо пережить, чтоб понять. Так просто это чувство не подманишь, не передашь словами. Мы с братом пошли на риск – решили во что бы то ни стало добиться независимости. Это не мемуар, ребятушки, и не глава из будущей книги (впрочем, ху ноуз?), а бесплатный совет, оплаченный моими опытом, временем, силами-жилами. Просто хорошо усвойте и свыкнитесь, что вас, заек на понтах, поющих как мантру «Я уеду жить в Лондон», никто там не ждет и не хочет. Горько вас разочаровывать, но это факт. Заешьте сладким. Вакансий нет, все билеты проданы и Тауэрский мост устал от обломов. Еще раз. Если вы чего-то ждете, то поймите, что вас не ждут. Ни время, ни место, на которое вы навострили ушки. А, если вы отчаялись в здешних широтах и надеетесь, что Хитроу это портал в ваш личный Happy End, то приходите на Спиридоновку и запейте простую мысль – не получилось в одном месте – не получится в другом. Не благодарите! Зато, если осознаете вышесказанное и вышепрожитое, измените образ мышления и понизите самооценку с уровня «бог», поймете, что «надо любить искусство в себе, а не себя в искусстве», то вот тогда… Только тогда вы получите шанс на шанс.
Границы – это не только барьеры, которые заставляют прокачиваться, чтобы сокрушить их. Это еще и тонкие, порой, невидимые разграничительные линии, которые ни силой, ни знаниями, ни навыками не одолеть. Мы с братом открыли в Лондоне узбекский ресторан. Теперь о нем можно говорить только в прошедшем времени. Не потому что он был плох, не нашел своей аудитории, или сдулся. Просто наверху, как это часто бывает, кто-то решил перекроить территории, но изменилась не только карта мира или отдельной страны, но и ресторанная карта Лондона. Русский флер ресторана перестал нравиться критикам, а там это не тут, и с их мнением считается публика. Газетные статьи и комментарии политтехнологов даже пышущее жаром блюдо охлаждали веяниями «холодной войны». С русскими расхотели тусить, установив незримый, но весьма ощутимый блокпост. На всякий случай. Лояльная аудитория, конечно, осталась, но ресторан – не междусобойчик, и мы закрылись. И появилась возможность и время подумать не о том, «почему?» или «что теперь?», но о том, с чего все началось. Кто мы, кем ощущаем себя и как воспринимают нас, где мы и кто нас окружает, кто мы друг другу и каковы те границы, что разделяют нас? А когда ответы нашлись, нашлось и решение. Выкристаллизовались смысл и цель. У моего брата возник образ и резонанс с Перу, местом уникальным, может быть единственным в своем роде. Это такая пиротехническая страна, где фейерверками взрываются эмоции, переживания, ощущения. То, что превалирует над ментальностью, логикой, стереотипами. Трудную историю Перу можно считать по его кухне: кто тут только не наследил – японцы, китайцы, испанцы, итальянцы, африканцы… Переселенцы, мигранты… Здесь даже президент был японцем. За чистоту расы или кухни не враждовали, другим были заняты. Каждый словно бы посеял здесь свои традиции, мироощущение, язык, веру, свое нутро. И семена эти проросли. И все запестрело, зашипело, заиграло красками. Такой воплощенный мультикультурализм как единая река, куда стеклись многочисленные притоки далеких земель. От сашими до севиче, от вока до ломо сальтадо гораздо ближе, чем кажется. Все тут слилось в едином вихре. Отсюда вдохновение, внутренняя свобода, страсть, которые не иссякли по сей день. Мы с Перу нашли друг друга и не стали бояться охвативших нас желаний. Представляю, если бы я так возлюбил французскую кухню. Мне б в каком-нибудь Париже точно, разъяренно грассируя, бросили: «Куда ты лезешь в бриошный ряд?!». А Перу совсем другая история. Еще Пушкин писал, что у него «пальцы просятся к Перу…». Ну, вот и нам оно по душе и по взаимности.
Важно, когда ничто не мешает заниматься тем, чем горишь, ничто не создает препон, не сковывает. Когда не думаешь о границах, потому что ты гражданин своего дела. И гражданство твое не в паспорте, а в душе, мыслях, стремлениях. И ты в оффшоре, свободном от моды, попсы и самозваных трендсетеров. Тех, кто брался за перуанскую кухню, ловя волну трендов и хайпа, уже смыло. Потому что она не про сиюминутность или быстрый куш. Она про вечное – горные пики, морские глубины, искры искренности. Потому мы и приняли имя Pachamama, а оно приняло нас, как Мать, богиня земли и плодородия. Мать, которая любит своих детей безраздельно и безгранично. Так, как они ее. Такой вот Happy End вам в ленту.
…Да, тут кто-то спрашивал, почему в Happy End кухня, вдохновленная перуанской? Даже не знаю, что сказать. Так получилось!
Автор: Bek Narzi
Дата: August 6, 2018