Эхо-камеры

Часть 3. Мышление в 3D. Глава 8. Лаборатории Идей и Эхо-камеры

Эхо-камеры

Представьте, что у вас только что родился первый ребёнок. Очень волнительно, правда?

И каждый день, глядя на своего ребёнка, вы не можете поверить, как он может быть таким милым.

Младенцы довольно успешны в части милоты. Это одна из тех вещей, в которых у них есть настоящий талант.

Но дело в том, что одному из пяти или шести детей не удаётся справляться с этим. Неприятно выглядящие малыши. Мы все знаем некоторых из них.

И я заметил забавную закономерность — когда я разговариваю с родителями такого ребёнка, они почему-то не понимают, что происходит.

Причина в том, что Примитивный Разум проделывает один из своих трюков. Когда у вас есть ребёнок, ваш Примитивный Разум знает, что, милый он или не очень, выживание ребёнка является ключом к его генетической миссии, и очень важно, чтобы вы как родитель были полностью одержимы им.

Итак, давайте просто представим, что ваш ребёнок выглядит так:

Вы никогда не поймёте этого — потому что, когда вы смотрите на ребёнка, ваш Примитивный Разум быстро наполняет вашу голову дымом помешательства и заставляет вас видеть то, что он хочет, чтобы вы видели.

Вот почему все думают, что их ребенок очень милый.

Но теперь представьте, что к вам заглянул кто-то из друзей.

Ребёнок пары — их главная святыня. И каждый, кто приходит в гости, знает об этом — поэтому они плывут по течению и полностью и безоговорочно подтверждают заблуждение родителей.

Когда в рамках культуры что-то считается священным, в неё включается неявный набор железных социальных правил о том, как следует обращаться с таким объектом. Хвалить его становится очень круто, а говорить что-либо плохое о нём считается актом непростительного богохульства. Когда культурой что-то признаётся некритикуемым, она становится противоположностью Лаборатории Идей в отношении этого. Она превращается в Эхо-камеру.

Это не означает, что культура обязательно является Эхо-камерой в целом — в большинстве случаев она может оставаться классической Лабораторией Идей, которая просто показывает свою оборотную сторону, когда разговор заходит на определённую тему. Если вы фанат спорта (настоящий, а не метафорический), вы давно привыкли к подобным ситуациям.

Каждый дом, населённый преданными фанатами Пэкерс, мгновенно становится Эхо-камерой, когда дело доходит до боления за свою команду. Они могут с радостью спорить обо всём остальном, включая темы, связанные с Пэкерс (например, «Достаточно ли они хороши, чтобы выйти в плей-офф в этом году?»), но на конкретную тему «За кого вы болеете в этой игре?» любой ответ, кроме «Пэкерс», является богохульством. Боление за Пэкерс является священным ребенком в доме, и всем, чёрт возьми, лучше называть его милым.

Так почему же некоторые объекты или идеи становятся священными для определенных людей и определенных культур?

Как мы уже говорили в предыдущих главах, это часто имеет отношение к идентичности. Каждый человек — это невероятно сложная, изменчивая, постоянно развивающаяся уникальная личность — и для Высшего Разума этого более чем достаточно для идентичности. Но Первобытный Разум не понимает человеческую сложность или уникальность, поэтому он видит ваше внутреннее я как пустую страницу. Неидентичность. Чтобы Примитивный Разум чувствовал себя уверенно в отношении вашей личности, ему нужно, чтобы вы связывали её с внешними сущностями: символами, ресурсами, профессией, фамилией, статусом, религией, этнической принадлежностью, политическими взглядами, национальностью, родным городом, учебным заведением, социальной группой, музыкальными вкусами — чем угодно, если это достаточно чёткое, ясное и осязаемое, чтобы его простое программное обеспечение могло это осознать.

Первобытный Разум всегда жаждет объединить вас в более крупных великанов, поэтому его любимые внешние сущности, которые нужно связать с вашей идентичностью, — это те, которые также связывают вас с группой. Когда что-то помогает ему определить, кто вы есть и в каком племени вы находитесь, он цепляется за это.

Спортивное боление является классической привязкой идентичности для Примитивного Разума, поскольку оно отлично подходит под эти критерии. Оно чёткое и ясное. Оно связано с другими привязками личности, такими как родной город и, в случае чего-то вроде чемпионата мира, национальности и даже этнической группы. Это связывает вас со всеми, кто любит ту же команду. Есть даже специальная одежда, которую вы можете одеть, рисуя цвета хороших Наших парней прямо на собственном теле, поскольку вы болеете за них против Их команды плохих парней с Их фанатами плохих парней из Их города плохих парней, которые носят Их цвета плохих парней.

Если бы мы не понимали Примитивный Разум, мы могли бы подумать, что это немного странно, что группа ребят не в лучшей форме, сидящих в гостиной в спортивных штанах, будет кричать «Мы победили!», когда группа профессиональных спортсменов, которых они не знают, выиграет игру, в которой они не участвовали. Но для Примитивного Разума спортсмены и игра — просто средства для достижения важной цели — связывания вас с другими людьми. Примитивный Разум настолько хорошо запрограммирован на это, что используя даже что-то столь поверхностное, как спортивное боление, вы можете легко стать единым целым с совершенно незнакомым человеком, о котором вы ничего не знаете — как, например, во время игры в плей-офф Red Sox, когда я обнимался с большим, страшным, неприятным человеком, с которым я никогда не разговаривал ни до, ни после этого.

Что возвращает нас к семье фанатов Пэкерс. Когда сын изменил свой болельщицкий интерес, всё, что он сказал, было: «На самом деле я болею за Викингов». Но Примитивные Разумы членов его семьи услышали каскад предательства вверх и вниз по Эмердж Тауэр.

Он осквернил священный объект — но на самом деле он нарушил основополагающее чувство единства и безопасности, наполняющее Примитивные Разумы членов его семьи. Вот почему футбольная команда в первую очередь стала священным объектом.

Но причина, по которой спортивное боление это не плохо, состоит в том, что оно (как правило) никому не причиняет вреда — это форма фальшивого, игрового трайбализма. Джонатан Хайдт имеет это в виду, когда проводит аналогию: «Спорт по сравнению с войной это, как порнография по сравнению с сексом». Спортивное боление позволяет людям осуществлять примитивные племенные действия, что вы можете легко наблюдать каждый раз, когда ликующие болельщики инстинктивно вскакивают, взметая руки вверх, словно побеждающее племя обезьян, или когда разбитые горем фанаты хватаются за головы и лица, как обезьяны, которым досталось. Но они могут заниматься этим, не вступая в настоящую войну. Любители спорта в глубине души знают, что это всего лишь игра, которая позволяет строить вокруг спорта безвредные Эхо-камеры.

Но другие Эхо-камеры не столь безобидны.

Эхо-камеры становятся проблематичными и даже опасными, когда они не сопровождаются глубоким самосознанием; когда священный объект является более священным, чем благосостояние людей; когда генерируемый ими трайбализм больше похож на войну, чем на спорт. Мы часто видим этот тип Эхо-камер в мирах религии, этнической принадлежности, расы, национализма, экономики и, как мы подробно рассмотрим в следующей части этой серии, политики.

Давайте вернёмся в трёхмерное пространство и рассмотрим поближе, как Эхо-камеры влияют на людей.

Содержание