Цена ошибки
Геннадий Кузин – врач, телесно-ориентированный специалист, https://t.me/GennadyKuzin
Первые десят лет профессиональной жизни я провел в клинической медицине. По большей части, в хирургических отделениях в ночных дежурствах. Там можно было увидеть редкие и экстренные случаи, а ночью был шанс, что мне – тогда студенту – дадут шанс ассистировать на операциях. И так случалось.
Однажды, проучившись пару месяцев в медицинском университете, я пришел в выходной день к 8 утра в ординаторскую больницы по соседству с домом и выразил желание сутки поволонтерить.
Сотрудники отделения тогда сильно удивились, но приняли, показали, что где находится, прикрепили к одному молодому ординатору. Помню, что тот тогда прищурился, чуть вздохнул и сказал:
"– Главное, не перегореть на этой работе, вот что."
И в ту же ночь он проспал вызов на экстренную операцию, да так, что даже ответственный хирург не смог до него дозвониться.
Вместо него к операционному столу поставили меня – впервые я был в настоящей операционной, а не в травмпункте, куда приходил в старшей школе. И сразу с инструментами в руках. Волнительно жутко!
Но, как известно,
“Сначала страшно, потом интересно, а потом страшно интересно.”
За это десятилетие я не раз наблюдал, как близко друг к другу стоят сила человеческого внимания и последствия действий, предпринимаемых с этой силой.
Стало очевидным, что объем ресурса доктора и здоровье пациента взаимосвязаны напрямую.
Когда врач мало посвятил внимания собственному образованию, у него недостаточно ресурса в виде знаний, – правильное лечение будет подобрано медленнее.
Когда у врача нет ясности в восприятии собственных эмоций и чувств, он не может сострадать – тогда пациент попадает к ремесленнику, который может все делать верно, но грубо. Отсутствие ресурса эмоционального интеллекта рождает новые переживания у того, кто пришел за помощью и утешением. Избыточный стресс замедляет выздоровление.
Когда врач мало спит и работает в условиях дефицита материалов / лекарств, фокус его внимания становится узким, как луч фонаря вместо прожектора, и он может перепутать что-то критически важное в ходе оказания помощи.
Думаю, так и произошло с пожилой женщиной, которая проходит у меня уже второй за эту осень курс телесной терапии БФМ (биофасциомодуляции).
Три года назад с ней случились неотложное состояние и ночная операция. Завершив вмешательство и зашивая разрез на животе, хирург перепутал и неправильно применил капроновые нити.
Особенность этого материала в том, что он не разлагается в организме. Так как швы нужно “снимать” после заживления раны, капроном можно было шить, в данном случае, только кожу. Мышцы, фасции, апоневроз, жировую клетчатку – все остальные слои необходимо зашивать “рассасывающимся” материалом, его не надо потом извлекать.
Однако, неправильными нитками были зашиты все ткани. Узлы под кожей не достать без создания новой раны, а сам капрон вызывает вялотекущее воспаление, которое, мало того, что замедляет процесс рубцевания – риск образования грыж (их у пациентки теперь две) – так еще и стимулирует процесс отторжения.
Тело пытается вывести нити наружу через разрушение собственных тканей, образование гнойничков и, впоследствие, новых ран.
В такой ситуации невозможно лечить грыжи: воспаление нарушает заживление при любой новой операции.
В итоге, неправильная конфигурация тканей в животе образовала телесные скручивания, избыточную нагрузку на суставы ног. Женщине стало сложно ходить, и по этому поводу она обратилась на БФМ.
На первом же сеансе – высвобождали ноги – она вдруг обратила внимание на кратковременную боль в районе живота, которая прекратилась за несколько секунд.
На следующий день женщина пришла на прием, удивленно держа в руках нить.
“ – Она [нитка] обычно выходит неделями, очень мучает меня, а тут… Я даже не знала, что в этом месте у меня что-то было.”
Оказывается, ее тело запустило процесс освобождения от чужеродного материала без нагноения.
Подобное становится возможным, когда тело, почувствовав достаточную безопасность окружающей среды, глубоко расслабляется.
Расслабление, конечно, необходимый фактор, чтобы отпустить лишнее и ненужное, но в БФМ запускается еще и характерное скольжение тканей внутри тела. Прежде “слипшиеся”, малоподвижные, “застывшие” оболочки мышц и внутренних органов – фасции и их производные – начинают двигаться, смещаться относительно друг друга, следуя за волной дыхания клиента, раскатывающейся по телу.
Когда тело погружается в процесс терапии все глубже, волны дыхания проникают даже в плотные структуры.
Постоперационный рубец – один из таких примеров – “склеивает” окружающие его кожу, мышцы и фасции. В процессе терапии БФМ, мышцы самостоятельно становятся более подвижными, “отславиваются” от кожи – и застрявшая в тканях нить “выпадает”.
Кроме того, мышцы постепенно растягивают рубец, клетки в котором (фиброциты и фибробласты) получают механический сигнал “нам нужно больше подвижности”, в ответ меняют белковую структуру шрама – разрушают толстый коллаген и образуют тонкий эластин – рубец становится тоньше и мягче.
Стоит ли говорить, что окружающие ткани становятся здоровее без воспаления.
У клиентки нити теперь выходят легко, а ранки остаются чистыми и быстро затягиваются.
И этот процесс будет продолжаться до полного очищения области.
Такой вот опыт. Про то, как одно неточное вмешательство способно создать тлеющий очаг повреждения в теле.
И про то, как ситуацию исправляет метод, в фундаменте которого лежит базовый принцип:
Не вмешиваться внутрь, а создать доверительную среду расслабления вокруг – тогда исцеление сможет произойти само.
Это третья история про телесную безопасность. В канале Путь с Телом еще две:
Про доверие телу после инсульта
А записаться ко мне на телесную терапию БФМ можно, выбрав свободный слот в Расписании
Запись – @GennadyKuzin
Оглавление:
Телесные зажимы и БФМ (с чем работает метод)
Тлеющее напряжение: куда уходят подавленные эмоции?
Как проходят сеансы и их периодичность
О специалисте БФМ – Геннадий Кузин
