Артр Вейгал. Как Ханаан был завоеван евреями на самом деле (окончание)
Иногда фараон отвечал на письма, спрашивая, как идут дела, но не подал своим сторонникам никакой надежды. Один из царей, Лапайя, получив от Эхнатона письмо, в котором тот, видимо, выражал сомнения в его верности…
Аддудайян, царь некоего неизвестного города в южной Иудее, получил письмо от Эхнатона, в котором тот просил его хранить ему верность. В ответ он жалуется на то, что потерял часть своих владений. Дагантакала, царь города, умоляет фараона освободить его от хапиру. Нинур, правительница части Иудеи, называвшая себя служанкой Эхнатона, просит фараона спасти ее и сообщает, что один из ее городов захватили хапиру. Эти письма, в каждом из которых сообщается о потерях, понесенных Египтом, заставляют нас горько сожалеть о тех, кто был принесен в жертву принципам фараона, слишком рано узревшего зарю цивилизации.
Азирру и Рибадди сражаются до конца
Рибадди героически оборонял Библ от армий Азиру и направлял многочисленные депеши Эхнатону, прося его о помощи. Переправить несколько сотен человек через Средиземное море к осажденному порту не составляло труда, а Рибадди просил о ничтожно малом количестве людей. Однако фараон так и не послал никого; вместо этого он слегка побранил в письме Азиру и попросил его явиться в город Атона и объяснить свое поведение. Азиру тотчас написал одному из придворных Эхнатона, который был его другом, и попросил его поговорить с фараоном и объяснить ситуацию. Азиру заявил, что не может покинуть Сирию, поскольку должен защищать Тунип от хеттов. Читатель, знакомый уже с письмом, отправленным правителем Тунипа, в котором тот просил о помощи против Азиру, поймет вероломство аморитского царя. Азиру, без сомнения, готовился захватить Тунип и написать Эхнатону, что вошел в город, чтобы удержать его против хеттов.
…Азиру написал фараону, что проследит за тем, чтобы захваченные им города продолжали выплачивать дань Египту. Похоже, установленная дань приходила в город Атона до конца правления Эхнатона, хотя, вероятно, она оказалась намного меньше обычной. В Сирии шла война, но, несмотря на царивший там хаос, сирийские цари на словах оставались союзниками фараона. Дань платилась регулярно, и лишь на последнем, семнадцатом году правления Эхнатона маски были сброшены.
…
Азиру тем временем нанес короткий визит в Египет частично для того, чтобы оправдать свое поведение, и частично, без сомнения, чтобы установить, каково состояние дел на Ниле. С чисто восточным коварством он сумел убедить Эхнатона в том, что он не имеет никаких враждебных намерений по отношению к Египту, и вернулся в Ливан.
Узнав о случившемся, Рибадди тотчас отправил своего сына в город Атона, чтобы разоблачить вероломство Азиру и убедить Эхнатона помочь Библу. Одновременно он написал Эхнатону письмо, где в патетической форме описывает все свои несчастья. Четыре члена его семьи попали в плен, его брат постоянно строил заговоры против него, а возраст и болезни тяжким бременем ложились на его плечи. Все, чем он владел, у него отняли, его земли разорены, скудный рацион и прочие тяготы жизни в осажденном городе довели его до полного истощения, и он больше не может держаться.
«Боги Библа, – пишет Рибадди, – разгневались на меня и сильно мною недовольны, поскольку я провинился перед ними, и поэтому я не предстану перед моим господином фараоном». Не считал ли царь своей виной то, что он прислушался к поучениям Эхнатона? И на это послание фараон, похоже, не ответил.
Эхнатон по-прежнему отказывается посылать помощь
Грязные и утомленные дорогой посланцы, прибывавшие в город Атона из всех владений с письмами о помощи, были, вероятно, разочарованы тем приемом, который им оказывали…
…
В конце концов эти политые кровью и слезами письма оказывались погребены в архивах и забыты всеми, кроме Эхнатона. Вместо победоносных маршей и грозного боя барабанов и рожков, которые надеялись услышать посланцы, в их ушах звучали только бесконечные песнопения религиозных церемоний и речитативные любовные песни неофициальных празднеств.
…
Из давно покинутых ими осажденных городов до них долетали горестные крики о помощи…Кто, думали ожидающие приема посланцы, может остаться глух к горестному призыву:
«Город плачет, и текут реки слез». Как можно сидеть в праздности в столице, когда гордая империя, оплаченная кровью храбрых воинов великого Тутмоса, рушится на глазах? Чего стоит любая философия и все боги на небесах, если Египет теряет свои владения? Великолепные Ливанские горы, белые приморские города Аскалон и Ашдо, Тир, Сидон, Симирра и Библ, холмы Иерусалима, Кадеш и великий Оронт, прекрасный Иордан, Тунип, Алеппо, далекий Евфрат.
Здоровье Эхнатона ухудшается. Бикхура – представитель Египта в Палестине
… фараон понимал, в каком положении оказалась его страна, поэтому он постарался дипломатическими средствами умиротворить мятежных царей. Однако не похоже, чтобы царь полностью оценил масштабы той катастрофы, которой стала для Египта неизбежная теперь потеря Сирии… Только когда перестала поступать дань, он с большим опозданием понял, какая беда его постигла.
Похоже, что Эхнатон возлагал особые надежды на некоего Бикхуру, который представлял Египет в Палестине. Но вскоре царь получил известия о бегстве посланника и затем узнал, что Бикхура убит. Тогда же поступило сообщение, что Библ пал, и можно только надеяться, что благородный воин Рибадди не дожил до этого дня. Одно за другим поступали известия о капитуляции других важнейших египетских крепостей, и все еще приходили патетические просьбы о помощи из других городов, которые пока удавалось удерживать.
…
…Неистовствуя в своем поклонении Атону, Эхнатон теперь повелел, чтобы и имена других богов претерпели ту же самую судьбу, что и имя Амона, и были стерты во всех надписях повсюду в стране.
Этот приказ так и не выполнили, но в храмах Карнака, Мединет-Абу и множестве других сохранились следы долота, с помощью которого стирались со стен имена Птаха, Хатхор и других божеств. Их сменили оскорбительные, обезличивающие надписи «боги».
Последние дни жизни Эхнатона и его смерть. Сменхкара и Меритатон
Несчастья, которые Эхнатон навлек на себя своими действиями, тревожили его сторонников и доставляли тайную радость тем представителям знати, которые видели в его свержении спасение Египта. Теперь Хоремхеб, главнокомандующий бездействующих армий, мог начать приготовления, чтобы ввести войска в Сирию и восстановить подорванный авторитет Египта. Тутанхатон, женатый на третьей дочери правителя, мог мечтать о том дне, когда он сам станет фараоном и вернет двор в прославленные Фивы.
Даже Мерира, верховный жрец Атона, похоже, собирался уехать из города Атона, где померкла слава Египта. Основанием для данного вывода служит тот факт, что он не использовал приготовленную здесь для него гробницу…
… Царица не родила сына, который мог бы сменить Эхнатона на троне, и не было никого, кто мог бы исполнить его последнюю волю.
…
Находясь в отчаянном положении, Эхнатон обратил внимание на некоего вельможу, хотя, скорее всего, и не царственного происхождения. Его звали Сменхкара, но некоторые читают его имя как Саакара. Ничего не известно о его прежней жизни, но Эхнатон, судя по всему, доверял ему больше, чем другим придворным. Именно ему правитель отдал последние распоряжения.
Маленькую принцессу Меритатон, которой недавно исполнилось двенадцать, оторвали от детских игр и выдали замуж за этого Сменкхару, который стал благодаря этому законным наследником трона, ибо Меритатон была старшей дочерью и единственной наследницей фараона.
Сохранился небольшой портрет царицы, находящийся сейчас в Берлинском музее. Его обнаружили в Файюме, и, скорее всего, изображена именно Меритатон, поскольку неизвестная девушка совершенно не похожа ни на Тиу, ни на Нефертити. По манере исполнения портрет относят к времени правления Эхнатона.
Сознавая, что его дни сочтены, Эхнатон назначил Сменкхару своим соправителем и таким образом смог познакомить подданных с их будущим царем. Позже, после смерти фараона, Сменкхара возьмет себе титул «возлюбленный Эхнатоном», тем самым указывая, что его притязания на трон основаны на последней воле Эхнатона, а не только на его брачном союзе с принцессой.
…
…Воины, готовые по первому приказу ворваться в Сирию, как в дни великого Тутмоса III, изнывали от безделья и с тревогой наблюдали за распадом империи.
Усталые посланцы из Азии, торопливо проходившие по улицам города, больше не несли во дворец просьбы правителей и военачальников, но объявляли о падении последних сирийских городов и пленении последних верных союзников Египта. Хетты вторглись в Сирию с севера, хапиру – с юга.
…
Поступление дани прекратилось, египетская казна опустела, поскольку в такой неразберихе невозможно было планомерно собирать налоги или разрабатывать золотые рудники. Много средств ушло на строительство города Атона, и теперь фараон не знал, как покрыть убытки. За несколько лет Египет превратился из мировой державы в мелкое государство, из самой богатой страны – в банкрота.
…
Факты свидетельствуют, что Эхнатон умер практически одновременно с падением своей империи….
Похороны Эхнатона Сменхкара становится правителем
… новый фараон Сменкхара попытался сохранить дух своего предшественника в новом царствовании. О его кратком правлении нам практически ничего не известно, но очевидно, ему так и не удалось продолжить дело Эхнатона, и период его царствования ознаменовался постепенным отказом от культа Атона.
Сменкхара отсчитывал года свого правления с того дня, когда он стал соправителем вместе с Эхнатоном; о первом годе почти не сохранилось записей, хотя имеются многочисленные упоминания о втором годе царствования…
…
… Как свидетельствуют рельефы и изображения, Эхнатон сохранил всего лишь несколько древних божественных символов – урей, сфинкса, сокола.
Но едва ли в их число попал коршун. Известно, что Эхнатон запретил употреблять иероглиф коршуна в надписях, о чем свидетельствуют надписи на усыпальнице царицы Тиу. Очевидно, это было сделано потому, что с помощью этого иероглифа писалось имя богини Мут, супруги Амона.
…
Отметим также, что, согласно обычаю, над головой фараонов изображали парящего коршуна. Эхнатона никогда не изображали с этим символом, но, возможно, потому, что его заменили диск и лучи, символы Атона.
Следовательно, мы не можем утверждать, что во времена правления Эхнатона символ коршуна был запрещен, поскольку и урей, и сокол по-прежнему использовались.
…
В течение некоторого времени двор хранил верность памяти Атона. Право Сменкхары на трон признали, потому что он был «возлюбленным Атона» и мужем старшей из дочерей царя. Недавние раскопки, проведенные Египетским исследовательским обществом, показали, что в одном из небольших храмов, расположенном в городе, имя вдовы фараона Нефертити было стерто и заменено именем Меритатон, хотя имя Эхнатона никто не тронул.
Сказанное позволяет предположить, что после восшествия на трон Сменкхара в силу указанных выше причин постарался выдвинуть на первый план свою жену, дочь Эхнатона, оттеснив царицу Нефертити.
Мы не знаем, как прошли последние годы жизни Нефертити, но, поскольку нам ничего о ней не известно, можно предположить, что она умерла вскоре после своего супруга. Возможно, в ходе раскопок, проводимых Египетским исследовательским обществом, удастся что-нибудь обнаружить; вероятно, ее конец был очень печальным.
Спустя год после смерти Эхнатона умер или был смещен Сменкхара. Его сменил на троне другой вельможа, Тутанхатон, женатый на Анкхсенпаатон, второй дочери Эхнатона, которой в то время было всего двенадцать лет. Меритатон в возрасте тринадцати лет стала вдовствующей царицей, а ее сестра сменила ее на троне.
…
… Тутанхамон правил не настолько долго, чтобы обнаружить свою оригинальность, и спустя несколько лет он исчез со сцены.
После смерти Тутанхамона обсуждался вопрос о том, чтобы возвести на трон Хоремхеба, но нашелся другой претендент. Это был Аи – тесть Эхнатона, один из наиболее влиятельных сановников в городе Атона. Отец Нефертити оказался единственным оставшимся в живых мужчиной среди всей семьи Эхнатона.
Аи громче всех превозносил фараона и его доктрину, а также носил почетный титул «зятя правителя».
Вокруг религиозных вопросов в тот момент кипели страсти, поборники Амона и сторонники Атона по-прежнему боролись за власть, и похоже, что Аи сочли наиболее подходящей кандидатурой, как человека, который мог бы стать посредником между двумя группировками. Он был близким другом Эхнатона и терпимо относился ко всему, что было связано с новым культом. В то же время он не отвергал культ Амона, и, примиряя обе партии, он надеялся укрепиться на троне.
Однако его царствование оказалось недолгим, жрецы Амона возвращали себе доверие народа, преследовали почитателей Атона, поэтому авторитет Аи падал. Его взаимоотношения с Эхнатоном, о которых он, уже являясь царем, упоминал в своем картуше, теперь ставили ему в вину. Примерно через восемь лет после смерти Эхнатона Аи исчез со страниц истории, как и его предшественники.
Правление Хоремхеба. Назначение соратника Эхнатона Паатонемхеба верховным жрецом Гелиополя
Теперь уже не возникало вопроса, кто станет новым фараоном. Все взоры были обращены на Хоремхеба, который уже обладал почти такой же властью, как и фараон. Главнокомандующий тотчас занял трон, и по всей стране прошли пышные торжества в его честь. В это время в Фивах еще была жива принцесса Несеммут, младшая сестра жены Эхнатона Нефертити, а также дочь Аи.
Возможно, Несеммут была замужем за каким-то вельможей, но к тому времени она овдовела, и ее назначили на пост «божественной супруги», то есть верховной жрицы Амона. Поскольку, скорее всего, она была самой младшей из сестер Нефертити, ей исполнилось шесть или семь лет, когда Нефертити выдали за Эхнатона. Следовательно, в момент его смерти Несеммут было двадцать три года или около того, а теперь уже около тридцати.
Именно на этой принцессе, дочери и наследнице последнего фараона Аи, жрице Амона, не связанной кровным родством с Эхнатоном (в силу этих порочащих связей ни одна из оставшихся в живых дочерей «вероотступника» не могла считаться подходящей кандидатурой), немедленно женился Хоремхеб, желавший хоть как-то узаконить свое вступление на престол.
К тому времени от культа Атона не осталось почти ничего. В гробнице, относящейся к третьему году правления Хоремхеба, встречаются слова «Ра, чье тело есть Атон», но, судя по всему, это последнее упоминание Атона, уступившего верховенство Амону-Ра.
Примерно в то же время некий Паатонемхеб, один из бывших приближенных Эхнатона, был назначен верховным жрецом Ра-Хорахти в Гелиополе, и, таким образом, религия Атона окончательно растворилась в том культе, от которого произошла.
…
Хоремхеб стремился вернуть Египту его прежнее могущество, твердой рукой он наводил в стране порядок, возвращая ее от фантастической утопии к добрым старым временам. Он был адептом здравого смысла.
Хоремхеб повел свои армии в Судан и вернулся, ведя с собой вереницу пленных царей, связанных веревкой. В отличие от Эхнатона Хоремхеб не отличался человеколюбием, и руки пленников были связаны так, чтобы причинить им боль.
Он ввел ряд строгих законов и управлял своим царством сурово, но справедливо. Узнав, что Сирия продолжает бунтовать, он собрал армию и так проучил смутьянов, что лишь через несколько лет после его смерти потребовалось предпринять новый военный поход в те земли, которые некогда потерял Эхнатон.
…
Жрецы не позволяли людям даже просто произносить имя Эхнатона, и к концу правления Хоремхеба в официальных документах его именовали не иначе как «тот преступник». Не прошло и сорока лет со смерти Эхнатона, как жрецы Амона вернули себе прежнее могущество.
Статья опубликована также на сайте History.eco
Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco