Артр Вейгал. Как Ханаан был завоеван евреями на самом деле

Всматриваясь в глубины прошедших тридцати двух столетий, можно ли сказать, кто был прав – фараон или его воины? На одной чаше весов лежала утонченная культура, построенная на культе всеобщей любви, смирении, молитвах, доброжелательности и мире. На другой – сила, власть, могущество, здоровье, отвага, храбрость и непримиримая борьба с врагами

НАЧАЛО

Предисловие А.Колтыпниа. Предлагаю вашему вниманию фрагменты из книги Артура Вейгала “Эхнатон. Фараон-веротступник”, позволяющие получить ответы на многие вопросы, связанные с жизнью самого загадочного фараона Египта, Эхнатона, внедрившего культ Атона – монотеистическое учение, которые многие исследователи, включая и автора данной книги, считают основой иудаизма, христианства и ислама.

Как я писал во многих ранее опубликованных работах (своих и других авторов), с Эхнатоном связывается библейский Моисей и Исход евреев из Египта, правда до сих пор не существует единогласия среди историков. Одни считают Эхнатона Моисеем, другие полагают, что Моисей был жрецом культа Атона, третьи склонны считать, что он был царедворцем Эхнатона, четвертые видят связь Моисея с потомками или предками Эхнатона, пятые рассматривают его как Гелиопольского жреца …

С Эхнатоном или Моисеем также связывается карательная экспедиция в Ирландию и Шотландию Сыновей Миля Испанского с целью уничтожения белых богов (Племя богини Дану) и уничтожение ариев (потомков белых богов) в Ханаане, которые имели здесь небольшие города-государства, платившие дань Египту и Митанни.

Как я несколько раз писал, ответ на эти и многие другие вопросы может дать любая, даже самая мелкая, деталь из жизни Эхнатона, раскиданная по разным книгам и источникам. В этом плане, книга Артура Вейгала “Эхнатон. Фараон-веротступник” является настоящей кладовой информации. Написанная ярким, живым языком на основе записей Амарнского архива, живописи времени Эхнатона и других доступных ему источников, она позволят нам погрузиться в период жизни фараона-еретика, узнать о его семье, друзьях и врагах … Поэтому настоятельно рекомендую вам прочитать ее полностью.

В данной работе я убрал всю “лирику” и оставил только фактический материал, который может дать ответы на многие интересующие нас вопросы.

______________

В этой части книги рассказывается о захвате мало-азиатских владений Египта (Ханаан, Финикия, Сирия) аморитами (амореями) с севера и хапиру (хабиру) с юга. И те и другие отождествляются с кочевыми семитами-евреями (первые с потомками библейского Сифа, вторые либо просто с библейскими евреями, либо с евреями-изгоями, либо с бедуинами).

А.Вейгал рассказывает нам красивую историю о том, что Эхнатон, в отличие от своих воинственных предков, не помогал вассальным государствам Египта в Малой Азии исключительно по доброте души и миролюбивому характеру. Однако, как было показано в предыдущей части работы и будет показано ниже, это не мешало ему быть очень жестким к ненавистным ему богам и своим противникам. Учитывая предполагаемую многими исследователями связь Эхнатона с Моисеем, вплоть до того, что он сам был Моисеем, значительно более вероятным представляется следующий сценарий: Эхнатон не откликался на призывы о помощи от вассальных Египту ханаанских и сирийских царей потому, 1) что они были ариями, а он ненавидел все, что было связано с белыми богами (богов Амона, Маат и оказал решающую роль в уничтожении белых богов в Ирландии) и 2) что он был связан с иудеями-гиксосами (теми же аморитами и хапирами), которые вклинились в правящую египетскую династию начиная с фараона Тутмоса IV, и в которых угадывались предки Тии – матери Эхнатона, и таким традиционным для зависящих от земноводных богов новых людей способом (применяемым от древнего Вавилона до современных США) содействовал их продвижению в Ханаан. При этом пока нет ясности, были ли они местными хананейскими племенами, или выходцами из Египта. Если брать во внимание материалы работ разных авторов, то, скорее всего, и теми и другими. Но это не имеет особого значения.

Аналогичной точки зрения придерживаются Aquilaaquilonis, Михаил Зильберман и некоторые другие исследователи, которые сопоставляют евреев-завоевателей Ханаана с хапиру. А Aquilaaquilonis, и Авраам Гаркави прямо говорят, что Ханаан был населен ариями или славянами. Так что представленная ниже вторая часть работы А. Вейгала может быть самым правдоподобным отчетом о том, как происходило уничтожение ариев или славян (правильнее, наследников белых богов) в Ханаане, Палестине и Сирии, и как пал Иерусалим, которым, они, по всей видимости, владели. Хотя, по легендам, его построил Мельхиседек, вероятно, Салим – в любом случае, царь Салимкий, которого я сопоставил с Яхве или жрецом Яхве. Так что нельзя исключить и того, что Эхнатон вернул евреям территории, которые раньше принадлежали им и были захвачены у них ариями.

В этой части работы появляются еще два имени – представитель Египта в Палестине Бикхура и верховный жрец Гелиополя Паатонемхеба, с которыми могут быть напрямую связаны описанные ниже события. Последний также является претендентом на роль библейского Моисея.

И еще один момент – ухудшение отношений Эхнатона с Вавилонией и Митанни. Это – важный аргумент в пользу того, что Атона следует сопосталять с Яхве, а Эхатона считать жрецом Яхве. Дело в том, что Вавилон считался вотчиной Баала.

Тревоги Эхнатона. Ухудшение отношений с Вавилонией и Митанни

Здоровье Эхнатона настолько ухудшилось, что он поспешно начал строить для себя гробницу в горах за городом Атона.

…

Узкий коридор уходил от входа гробницы в недра горы, где располагалась погребальная камера, крышу которой поддерживали четыре колонны. В ней находился саркофаг из розового гранита, куда должны были поместить мумию фараона. Стены зала были покрыты рельефами, высеченными в штукатурке, изображавшими различные сцены поклонения Атону.

…

Завершив строительство храмов и дворцов, он понял, что строил на песке. Империя, основанная на культе Атона, о которой он мечтал, рассыпалась не родившись. Из Сирии приходили тревожные вести.

В то же время вавилонский царь, чей сын женился на дочери Эхнатона, находился в плохих отношениях со своим соседом, царем Митанни, и Эхнатон оказался втянутым в эту ссору. Какое-то время правитель Вавилона был серьезно болен, но Нефертити в ходе их продолжавшейся переписки ни разу не обратилась к царю со словами сочувствия.

Вавилонский царь страшно обиделся и послал Эхнатону оскорбительное письмо. В нем он заявляет, что направил фараону традиционный подарок, состоящий из дорогих украшений, но просит учесть, что только часть из них предназначается для «хозяйки дома», то есть для Нефертити, поскольку она не осведомилась о его здоровье, когда он болел.

Вскоре правитель Вавилонии пишет Эхнатону другое письмо с многочисленными жалобами; он заявляет также, что его посланников ограбили в землях, принадлежащих фараону, следовательно, он должен возместить их потери. В третьем письме содержатся сходные жалобы, а заключение дает намек на будущие неприятности.

Одновременно Эхнатон рассорился и с царем Митанни. Похоже, тот арестовал посланника фараона по имени Мани, чем вызвал крайнее возмущение ЭхнАтона. Соседи склонны были недооценивать египетского царя, и Эхнатон, по-видимому, сильно на это досадовал. Он мог бы отправить войско в Азию и заставить всех непокорных замолчать, но это противоречило его принципам.

Письмо к одному из сирийских царей, в чьей преданности он сомневался, Эхнатон заканчивает словами: «Я чувствую себя превосходно, я солнце в небесах, нет числа моим колесницам и солдатам; и от Верхнего Египта до Нижнего, от места, где поднимается солнце, до того места, где оно садится, вся страна благоденствует и процветает». Как мы видим, Эхнатон знал свою силу и хотел, чтобы другие знали о ней; тем более удивительно, что он не использовал свое преимущество.

Вторжение хеттов в Сирию. Тель-Амарнский архив

В 1887 и 1891 годах в ходе раскопок на месте города Атона местные археологи обнаружили целый ряд писем, известных сегодня как «письма из Тель-эль-Амарны». Они представляют собой таблички из необожженной глины, на которых сделаны клинописные надписи. По содержанию они представляют текущую переписку, которую вели между собой правители Египта, Вавилонии и Ассирии.

Именно из этих писем нам и стали известны события, о которых мы рассказываем на страницах книги.

Восточное Средиземноморье на юге ограничено Египтом и пустыней, на востоке – Палестиной и Сирией, с севера – Малой Азией; три границы приблизительно составляют три стороны квадрата. Завоевательная политика великого фараона-воителя Тутмоса III привела к усилению Египта; в результате его влияние распространилось на северо-восточную оконечность этого конгломерата, до того места, где Сирия соприкасается с Малой Азией.

Остров Кипр скорее напоминает по форме руку с вытянутым вперед пальцем: этот палец указывает на границу завоеванных Египтом территорий, проходящую где-то в районе хребта Аман. Царство Митанни располагалось на берегах Евфрата на некотором отдалении от гор, оно являлось своеобразным буфером между египетскими владениями в Сирии и еще не завоеванными землями, которые находились дальше за его границами. Поэтому фараоны всегда старались укрепить связи двух государств, организуя браки между членами царственных семей.

За Митанни к северо-востоку располагалось дружественная держава, позже именовавшаяся Ассирией, на нем заканчивалась ойкумена.

На севере во враждебных землях Малой Азии хозяйничали хетты, воинственные племена, возможно, предки современных армян. Эти дерзкие воины представляли наибольшую опасность для египетских владений в Сирии, и египетские сановники, возможно, не раз бросали тревожные взгляды на зловещие горы, расположенные за Митанни. Наступление хеттов с юга, первые признаки которого уже были заметны, могло происходить по восточному пути через Митанни, или по западному пути, шедшему вдоль моря в Ливан, или по центральному пути мимо городов Тунипа и Кадеша.

Когда на трон взошел Эхнатон, правителем хеттов был Сеплель, настроенный вполне дружественно по отношению к Египту. Однако некоторые из его людей вторглись в Митанни и были отброшены Душраттой. В результате отношения между Сеплелем и фараоном ухудшились и, хотя правитель хеттов послал посольство в город Атона, переписка между двумя монархами прекратилась.

Вероятно, юный идеалист из Египта испытывал отвращение к любой войне. Воинственные хетты не вызывали у него никаких дружественных чувств.

Вскоре оказалось, что хетты, не сумев пройти через Митанни, двинулись вдоль западного пути и захватили земли Амки, которые располагались на морском побережье между хребтом Аман и Ливаном.

Там путь хеттам преградил Азиру, аморитский царь, правивший на территориях между Амки и Митанни. Как вассальный правитель, он должен был защищать Египет от нападения хеттов. Но он, как и его отец Абдаширта, был столь же честолюбивым, сколь и вероломным, и вел с хеттами и египтянами одинаково бесчестную игру. Он стремился натравить один народ на другой и укрепить собственную власть за счет ослабления соседей.

Нежелание Эхнатона вступать в войну

С точки зрения здравого смысла политика Эхнатона в отношении Сирии не выдерживает никакой критики. Нельзя с помощью идеи управлять империей, созданной силой оружия. Применяя к покоренным народам учение о «мире и доброй воле», можно причинить непоправимый вред собственным идеям.

Пока юный фараон распевал гимны Атону в строящейся столице, правители Сирии пели воинственные песни, отзвуки которых долетали до египетских гарнизонов, расквартированных в отдаленных уголках империи. Сирийцам не было никакого дела до нежного отца человечества, на которого так настоятельно указывал тонкий перст Эхнатона. Они не имели ни малейшего представления о монотеизме и не понимали, как можно восхищаться тем, кто является любящим отцом всех людей без всяких расовых различий. У них истинным богом считался тот, кто победил других богов, храбрый предводитель сражающихся и безжалостный мститель. Их любимыми богами были яростный Ваал, кровожадный Тешуба, ужасная Иштар. И как же они насмехались над мирным богом мира, который называл себя Единственным! Как же они смеялись над юным фараоном, который отложил оружие ради гимнов и надеялся править только силой любви!

Любовь! Можно только удивляться наивному идеализму и очаровательной глупости фараона, который в эпоху непрекращающихся войн пытался проповедовать религию мира в завоеванной Сирии....

…

… цена, которую Египет заплатил за идеализм юного царя, оказалась очень высокой – полная потеря всех его владений. Эхнатон верил в мирного бога, и для него эта вера означала полный отказ от войны. Все имеющиеся свидетельства, касательно этого периода истории, однозначно указывают на одно: Эхнатон отказывался сражаться, ибо считал, что применение оружия является оскорблением бога. Не важно, что было ему суждено, победа или поражение, приобретение или потеря, он оставался верным своим принципам и не желал возвращаться к старым богам войны.

…

… Он горько переживал эту утрату, поскольку искренне любил Сирию и питал великую надежду объединить империю с помощью общей религии. Но к счастью или к несчастью, Эхнатон твердо решил уклоняться от тех битв, в которые его пытались вовлечь.

…

Предательство Азиру

В то время как аморитский правитель Азиру собирал армию на границах Малой Азии, сирийский царь Итакама неожиданно образовал независимое царство в Кадеше и объединился с хеттами, таким образом отрезав и территории предателя Азиру, и верный Египту город Тунип, и дружественное царство Митанни от Ливана и египетских владений в Палестине и Сирии. Три верных вассальных царя, которым, возможно, помогал Душратта, напали на восставших, но были отброшены Итакамой и его союзниками-хеттами.

Азиру тотчас воспользовался ситуацией. Оказавшись между хеттами на севере и только что образовавшимся царством Кадеш с юга, он собрал свою армию и прошел вниз через Оронт к Средиземному морю, захватывая города, расположенные в устье этой реки, и присоединяя их к своим владениям.

Если бы хетты спросили у него, зачем он осуществляет все эти действия, он бы ответил (впрочем, это соответствовало истине), что подготавливает почву для вторжения хеттов в Сирию. Если бы такой вопрос задал ему Итакама, то Азиру сказал бы, что пытается установить дружественные связи между хеттами и Кадешем. Если бы от него потребовал ответа Эхнатон, то он заявил бы, что охраняет земли египтян от нашествия хеттов.

Без сомнения, Азиру предпочитал поддерживать мирные отношения с хеттами, поскольку был наслышан об их воинственности. Одновременно он не хотел открыто проявлять враждебность по отношению к Египту, чья армия могла в любой момент высадиться на берегах Средиземного моря. Неспособный сохранять независимую позицию, он счел наиболее разумным позволить северным народам пройти на юг через его владения, из Амки в Кадеш, где правил их союзник Итакама.

В обмен на сотрудничество он хотел, чтобы ему не мешали заниматься своими делами, а его взоры теперь обратились к приморским городам Симирре и Библу. Однако здесь он потерпел неудачу. Поэтому он передвинулся на восток в город Ниу и захватил его, взяв в плен его царя. Похоже, что и хетты, и египтяне поверили, что Азиру действовал исключительно в их интересах. Узнав о падении Ниу, властитель Тунипа написал патетическое обращение к Эхнатону, прося о помощи, поскольку он теперь оказался в полной изоляции и знал, что Азиру (аморитский правитель – А.К.) не был ни на чьей стороне и преследовал собственные цели.

«Правителю Египта, моему господину. Жители Тунипа, твои слуги. Они желают тебе всяческого благополучия и припадают к твоим ногам. Мой господин, твой слуга Тунип говорит следующее: кто осмелился бы разорить наш город, не опасаясь, что на него падет гнев Тутмоса III? Боги <…> царей Египта, мой господин, живут в Тунипе. Пусть мой господин спросит старейшин (так это или нет). Теперь, однако, мы больше не принадлежим нашему господину, фараону Египта. <…> Если его солдаты и колесницы замешкаются, Азиру сделает с нами то, что он уже сделал с Ниу. Если нам суждено горевать, тогда и царь Египта будет оплакивать то, что совершит Азиру. Поскольку он повернет войско и против нашего господина. И когда Азиру войдет в Симирру, он сделает с нами что захочет в землях нашего господина, царя, и тогда наш господин будет стенать и горевать. Теперь же плачет сам Тунип, наши слезы текут, и никто не поможет нам. В течение двадцати лет мы обращались к нашему господину, царю, фараону Египта, но он ни разу не ответил нам».

Из этого письма можно сделать несколько выводов…

Отец Эхнатона Аменхотеп III мало уделял внимания чужеземным владениям, и, поскольку население Тунипа в течение двадцати лет просило о помощи, похоже, что угроза обозначилась еще до смерти фараона. Как мог Эхнатон, получив такое письмо, все же не направить армию в Сирию? Библ и Симирра по-прежнему хранили верность Египту. Высадившись в их гаванях, войска могли пройти маршем в глубь страны, разгромить Итакаму (сирийский царь. А.К.), захватить Кадеш и, напугав Азиру, заставить его оказать реальную поддержку Душратте и другим преданным Египту царям и вытеснить хеттов за хребет Аман.

Ситуация оказалась своеобразной проверкой для Эхнатона, и, как великий Учитель спустя тринадцать столетий должен был утверждать свое учение ценой полного самопожертвования, так и фараон мучительно переживал, когда понял, что исповедуемые им принципы приведут к потере всех дорогих его сердцу владений.

Его неугомонные генералы, готовые двинуться в Сирию, возможно, исчерпали все аргументы, пытаясь воздействовать на него, но мальчик уже превратился в мужа. «Возврати меч твой в его место, – мог бы сказать он. – Ибо все взявшие меч мечом погибнут».

Вся Сирия в огне

В это время в Библе царствовал Рибадди, превосходный воин, всей душой преданный Египту. Он написал Эхнатону, побуждая того отправить войска на помощь гарнизону Симирры, к которой подступал Азиру. Он знал, что если Симирра падет, то и Библ не сможет долго сопротивляться захватчикам. Зимрида, правитель соседнего порта Сидона, открыл свои ворота Азиру и вместе с ним выступил против Тира. Абимилки, царь этого города, тотчас написал Эхнатону и попросил его о помощи, но не получил никакого ответа, после чего, вероятно, также присоединился к Азиру. Рибадди оказался в изоляции в Библе и из осажденного города написал фараону, что «Симирра бьется как птица в силке». Эхнатон не ответил, и вскоре Рибадди пишет ему снова: «Ваша крепость Симирра теперь во власти хапиру». Упоминаемые им хапиру были бедуинами, пришедшими из земель, расположенных за Палестиной. Азиру использовал их как наемников, но они уже успели отвоевать для себя земли на юге.

Вскоре южные города Мегиддо, Аскалон, Гезер и другие обратились к фараону с просьбой о помощи.

Устав в конце концов от бездеятельности Эхнатона, Аскалон и Гезер объединились с Лахишем, сбросили египетское иго и напали на Иерусалим, который продолжал оставаться верным Египту. Обороной города командовал военачальник по имени Абдхиба. Этот храбрый солдат тотчас направил депешу Эхнатону, отрывок из которой мы приводим:

«Вся земля, принадлежащая фараону, ополчилась против меня, и она будет потеряна для него! Все земли, от Сеира до Кармеля, потеряны, и их правители идут на меня. Пока корабли находились в море, царь держал твердой рукой Нахарин и Каш, но теперь хапиру заняли города фараона. Никто не уцелел, все разорены… Пусть фараон позаботится о своей земле, и… пусть он вышлет войска… И если войска не прибудут в этом году, погибнет вся земля, принадлежащая фараону. И если войска не прибудут в этом году, пусть фараон пошлет убийцу ко мне и моим братьям, чтобы мы могли умереть вместе с фараоном». Постскриптум письма, адресованный секретарю Эхнатона, с которым Абдхиба был лично знаком, гласит: «Донеси мои слова непосредственно моему господину, царю. Все земли моего господина, царя, разорены».

Окончание

Анонс:

Ближе к концу правления Эхнатона произошло ухудшение отношений с Вавилонией и Митанни. Кроме того, началась экспансия кочевых семитских племен амореев и хабиру, стремившихся к захвату подвластных Египту Ханаана, Финикии, Сирии. Сирийский царь Итакама образовал независимое царство в Кадеше и объединился с хеттами, а правитель амореев Азиру, вассал Египта, вместо того чтобы защищать зависимые от Египта земли, предпочел их захватывать, в качестве наемников используя хабиру. Эхнатон получал многочисленные послания от правителей вассальных земель с жалобами на потерю городов и крепостей и мольбами защитить их от хабиру, наступавшими с юга, но в военные действия не вступал. Возможно, он был связан с иудеями-гиксосами, родичами амореев и хабиру, поэтому не препятствовал захвату ими земель, некогда им принадлежавших. В казну перестала поступать дань с потерянных территорий, Египет утратил статус великой державы. После смерти фараона преемникам не удалось закрепить его религиозную реформу, и культ Атона был забыт.

Статья опубликована также на сайте History.eco

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco