Античная медицина (II-2)
Friedrich HohenstaufenЭмпирическая школа
Герофил – сторонник гиппократовского рационалистического направления в медицине. Естественно предположить, что его последователи должны были придерживаться таких же взглядов и симпатизировать образу мыслей, характеризуемому как «теоретическая медицина» (этот термин иногда используется в историографии для характеристики учения врачей-рационалистов). Однако именно «после Герофила» возникает и вскоре начинает доминировать медицинская «школа эмпириков», для которой характерно отрицательное отношение к теоретической медицине вплоть до полного отрицания пользы от изучения анатомии человека. Стоит отметить, что термин «догматик» - это ходовое слово в скептической философии в целом, которым они обозначали любую систематическую школу, кроме самих себя. Поэтому вероятнее всего «Догматическая школа» не была самоназванием, а скорее возникла в результате полемики скептиков против сторонников «теоретической медицины».
Уже после работ Герофила, врачи могли убедиться, что накопление дополнительных теоретических знаний не привело к расширению практических возможностей. Эмпирикам казалось более надежным и безопасным полагаться на определенный набор уже хорошо проверенных на практике представлений и подходов. М. Фреде следующим образом характеризует возникновение школы эмпириков:
«Эмпириками были врачи, которые считали, что все медицинские теории имеют общую черту – опираются на спорные предположения, истинность которых не может быть установлена окончательно... Из этого, по их мнению, следовало, что истинность подобных предположений не может быть установлена и что даже с помощью разума подобные вопросы не удастся разрешить».
Эмпирики намеренно отвергали научные основы медицины, потому что эти основы так и не привели ни к каким важных открытиям. Но они не просто критиковали своих коллег (по их мнению, чрезмерно увлеченных теоретическими построениями), но и довольно часто достигали успеха в лечении страждущих. Ведь они использовали, по сути, тот же арсенал лечебных средств, что и их оппоненты. Исходя из этого, врач-эмпирик считал, что его задача состоит в том, чтобы быстро поставить диагноз, исходя из идеи отождествления явного «манифестирующего» симптома с самим заболеванием. Основываясь на результатах собственного опыта или опыта своего наставника — задачей эмпирика было предложить наиболее подходящее в данном случае терапевтическое средство. Кроме того, они не отвергали полностью необходимость размышлений, а принимали их на уровне здравого смысла.
Именно их врачебная "опытность" должна подсказывать правильное решение, и в этом плане даже «догматики», выбирающие себе философию «по вкусу», точно также полагаются на свою интуицию, и в этом плане ничем не лучше.
Самоназвание данной школы происходит от слова empeiria (ἐμπειρία «опыт»), потому что они заявляли, что черпают свои знания только из опыта, и тем самым противопоставляли себе «догматическую школу» Герофила. Эмпирики пытались извлечь основы для своего учения из непосредственного наблюдения (что называется «очевидными причинами» у догматиков). Они считали, что заключение следует делать из ряда одинаковых случаев, наблюдаемых при одинаковых условиях. При этом следует исключать из наблюдения всё случайное и удерживать лишь постоянное, неизменное («шаблон» для лечения). Это отход от Косской школы Гиппократа в сторону Книдской школы и к более традиционному и древнему представлению о медицине; хотя, конечно же, здесь учитывались и некоторые методологические требования Гиппократа и многие достижения экспериментальной медицины (за что потом Гален будет порицать эмпириков как лицемеров).
Из этого представления о «типичном шаблоне» эмпирики также делили приступы на обыкновенные и случайные. Типичные заболевания удерживались в памяти для сравнения со «случаем», подлежащим исследованию. Далеко не все важные случаи приходится видеть воочию каждому из врачей, оттого следует прибегать к чужому опыту, например к письменным свидетельствам.
В противовес манифестируемой важности «рассуждений» в предпочтительном выборе, эмпирики заявили, что древняя медицина была выведена как раз таки из экспериментов; поскольку больные, ещё когда не было никаких врачей, либо принимали пищу в первые дни своей болезни, либо воздерживались. Если в одной группе болезнь облегчалась быстрее, чем в другой — то на основании этого даже "не-врачи" могли делать правильные выводы. Так что медицина не была изобретена в результате рассуждений, и «общую теорию» начали искать уже только после открытия медицины. Эта теория была куда более разумной, чем аналогичные рассуждения «догматиков», несмотря на всё благоразумие и в целом верную цель последних.
Эмпирики спрашивали также, «предписывает ли разум то же, что и опыт, или нечто иное»: если то же самое, то в разуме нет особой необходимости; если нечто иное, то это ещё не приводило к нужному результату. Возможно раньше даже существовала необходимость исследовать лекарства с максимальной точностью, но теперь все они исследованы достаточно точно (не без помощи Египетских наблюдений); а раз нет новых болезней, то, следовательно, нет необходимости в каких-либо новых методах лечения. Если у пациента даже и будет какой-то неизвестный тип болезни, то врач, не прибегая к неясным знаниям, определил бы, какой тип болезни наиболее близок к этой новой, и провел бы испытание лекарств, используемых для лечения родственного заболевания.
Неважно, почему лекарство работает, важно только то, что оно действительно работает. Необязательно знать, как мы дышим, но нужно знать, какие действия облегчают затрудненное дыхание. Важно не то, что именно вызывает заболевание, а то, что его вылечит. Точно так же мы должны искать не причину движения в артериях, а то, на что указывает каждый отдельный вид движения. Эти вещи известны из опыта и «эпилогических (метод аналогии) рассуждений». А в знаменитом препарировании мертвых тел нет никакого смысла, так как состояние органов у мертвых тел сильно отличается от живых.
Интересно отметить также тот факт, что скептическая философия присутствует и у самого Гиппократа и у его близкого друга Демокрита. Сами они едва-ли могли называться скептиками, хотя безусловно из скептицизма и выросла их теория «скрытых причин», но как мы видим — в обоих случаях, последователи этих учителей сами сделали необходимые выводы и стали скептиками, одни в философии, другие в медицине.
Такова история «эмпирической школы», взятой в общем. Часть их замечаний действительно имели смысл в те времена, но фактически они блокировали дальнейшее развитие медицинской науки, и просто объявляли, что методы лечения 2000-летней давности всё ещё важнее всяческих новшеств. Они «снисходительно» позволяли себе пользоваться достижениями «догматиков», но считали себя при этом гораздо умнее и свободнее от всяких лишних заблуждений (что было правдой, однако вместе с заблуждениями они были свободны также и от знания медицины).
Чисто гипотетически, для гротеска, можно представить ситуацию, чтобы стало понятно, в чем проблема «эмпирической школы». Представьте, что вы греческий врач, вы столкнулись с неизвестной болезнью, никакие средства не помогают. И вот к вам приходят «опытные» старики и говорят, что знают ведьму, которая лечит и не такие вещи. Вы ходите по округе, как истинный эмпирик, собирая больше сведений о нашей ведьме. Вся округа из нескольких сёл регулярно обращается к ней и рекомендует как врача. Отсюда «эмпирик» должен заключить, что эта ведьма действительно хороший врач и дать направление к ней. Да, возможно в античности ведьма лечила бы не хуже нашего «эмпирика»; но теперь представьте тоже самое для нашего времени, когда в отсталых регионах всё ещё много шарлатанов пользуется общепризнанным доверием, при том что рядом уже сосуществует доказательная медицина. Что бы сделал врач, который всерьез руководствуется принципами «эмпирической школы»? Ровно тоже самое, что и тысячелетием ранее.
Эта проблема была осознана в качестве проблемы уже в античности. Спасало «эмпириков» только то, что в те времена они ещё действительно были правы. Тогдашняя медицина была так несовершенна, что они и без особых теоретических знаний могли лечить людей не хуже «ученых» медиков. Достаточно только механического копирования успешных примеров. Но такой подход неизбежно приводил к «порогу познания» основанному на банальных наблюдениях. Очевидно, что руководствуясь такими представлениями, мы бы никогда не изобрели аспирин.
Представители эмпирической школы, краткое изложение
Самыми известными представителями школы были — Филин Косский, Серапион Александрийский, Зевкс Тарентский, Менодот из Никомидии, Секст Эмпирик, Марцелл Эмпирик и многие другие — чаще всего они выступали в своих сочинениях против Гиппократа. Все «эмпирики» неплохо развили науку о ядах и противоядиях; побуждение к такого рода исследованиям исходило от царей. Особенно славились познаниями в этом отношении Аттал III, и ещё больше — Митридат Евпатор. Говоря о развитии учения на частных примерах, мы не будем останавливаться на каждом примере подробно, а многие имена придётся вовсе пропустить, так как они не имеют никакого значения для развития вышеизложенной теории.
Первым основателем «эмпирической» школы стал Филин Косский около 270г. до н.э., который проходил личное обучение ещё у «догматика» Герофила. Сам Филин происходил из семьи «асклепиадов» и родился на острове Кос. На «эмпириков» этого времени влияет набирающая как раз в это время обороты скептическая философия; они больше не верят, что медицина - это настоящая наука: и они идут даже дальше скептиков в утверждении непостижимости природы. Реальность медицины - это только практика, основанная исключительно на том, что наблюдается с помощью органов чувств, основанная на накоплении случайных наблюдений, личного и коллективного опыта; а при анализе всего этого мы исходим из аналогий.
Его несогласие с Герофилом происходило не столько из-за эмпиризма, сколько из-за отказа от анатомических исследований (возможно даже по этическим соображениям), проводимых Герофилом на трупах людей. Филин скорее выступает за клинические и фармакологические исследования. Известно, что главным врагом Филина был некий Бакхий из Танагры (275-200), по-видимому последователь Герофила.
Последователь Филина — Серапион Александрийский настолько расширил и усовершенствовал систему самого Филина, что создание школы иногда приписывали именно ему. Серапион также писал сочинения против Гиппократа, но ни одна из его работ не сохранилась. Строгие правила проведения медицинских научных экспериментов стали тем, за что Гален и более поздние эмпирики очень ценили его. Серапион также является автором книги «Против сект» (типичное название в среде философов-скептиков), в которой критикуются другие медицинские школы; эта книга открывает длинный список «ссорящихся сект», выдержанный в классическом пафосе скептической критики философских школ. Сама теория Серапиона крайне примитивна, она сознательно объединяет лечебные традиции египтян и персов.
Итак, у эмпириков нет «умозрительной доктрины», потому что «скрытые и тайные вещи» недоступны для чувств. Болезнь проявляется исключительно в явных симптомах, и поэтому любое популярное лечение, основанное на коллективном опыте, заслуживает внимания (см. наш пример про ведьму-гадалку). Чтобы хоть как-то отделить зёрна от плевел, нормальную медицину от шарлатанства, Серапион устанавливает грань между приемлемым и неприемлемым с точки зрения обращения (что будет подвергнуто критике позже Галеном).
Дальнейшие члены школы, Зевксис Тарентийский и Главк были известны многочисленными комментариями к сочинениям Гиппократа, которые уже не особо интересовали поздних римских врачей. Некий «догматик» Мантий был учеником Герофила, и как говорит Гален, он не был обычным врачом, а уже скорее книжным теоретиком. Его работы, которые несколько раз цитировал Гален, утеряны, но названия некоторых из них сохранились. Этот «догматик» воспитал следующего крупного представителя «эмпирической» школы — Гераклида Тарентийского, открытого философа-пиррониста и по совместительству врача. Диоген Лаэртский говорит, что этот Гераклид обучал пирронизму самого Энесидема (80-10 гг. до н.э.), который в свое время возродил скептическую школу в философии. Этот же самый Гераклид написал несколько работ «Materia Medica», которые очень часто цитирует и очень хвалит Гален, говоря, что тот был писателем, на которого можно полностью положиться, поскольку писал только то, что проверял на своем собственном опыте. Он также был одним из первых, кто написал комментарии ко всем произведениям в Корпусе Гиппократа. Несколько раз Гераклида цитировали Целий Аврелиан и другие древние авторы, но к сожалению работы так и не дошли до нас. Двое Апполониев Эмпириков (отец и сын) принадлежали к школе примерно во времена Гераклида.
Менодот из Никомидии (ок. 60-110гг.) философ-скептик и врач эмпирической школы. Он учился у Антиоха Лаодикейского, опроверг некоторые мнения «методиста-эпикурейца» Асклепиада Вифинского, и был чрезвычайно суров в полемике против «догматиков». В свое время он пользовался значительной репутацией, а его исследования оказали влияние на Галена. Вместе с Менодотом, у Антиоха Лаодикейского учился «эмпирик» Феод из Лаодикеи, а у самого Менодота учился Геродот из Тарса, наставник Секста Эмпирика.
Сам знаменитый Секст Эмпирик (160-210 гг.) был философом-скептиком и врачом. Его философские труды являются наиболее полным сохранившимся описанием древнегреческого и римского пирронизма, и из-за содержащихся в них аргументов против других школ эллинистической философии, они также являются основным источником информации об этих школах. Однако, по крайней мере, дважды в своих трудах Секст, кажется, ставит себя ближе к методической школе. Секст Эмпирик описывает, на что он опирается в своей жизни, в виде четырёхчленной схемы:
- скептик, как и все люди, ощущает и мыслит;
- скептик подчиняется требованиям телесных аффекций, нужд организма: если хочет пить — пьёт и т.д.;
- скептик следует принятым традициям, законам и установлениям;
- скептик может обучаться профессии.
По Сексту, как это было принято ещё в III в. до н.э. — скептик понимает, что традиции условны и недоказуемы в плане истинности, а в медицине не рассуждает о скрытых причинах болезни, а руководствуется симптомами (явлениями), из которых и делает выводы о необходимом лечении. Таким образом, мы видим, что в своей основе школа сохраняла основные принципы на протяжении как минимум 450-ти лет и, вероятно, даже гораздо дольше.
Одним из наставников Галена был Эсхрион Пергамский, врач II века нашей эры, принадлежавший к секте «эмпириков» и имеющий большие познания в фармации и «Materia medica». Эсхрион был изобретателем знаменитого суеверного средства от укуса бешеной собаки, которая упоминается с одобрением Галена и Орибасия, и наиболее важным компонентом которого были живые раки. Он велит поймать их в то время, когда солнце и луна находились в определенном относительном положении, после чего запечь их заживо и стереть в порошок для создания целебного средства.
Последним известным представителем школы «эмпириков» был латинский писатель из Галлии по имени Марцелл Эмпирик (прим. 360-430гг.). Он родился в Бордо в аристократической и состоятельной семье, поэтому получил хорошее образование и связи. Так через воспитателя императора Грациана он сам получил должность при дворе. После того как Феодосий I стал императором всей Римской империи Марцелл Эмпирик был назначен на пост «магистра оффиция». На этой должности он был до захвата южной Галлии вестготами. После этого он выполнял некоторые поручения императора Аркадия, в частности с дипломатическим заданием в 415 году посещал Палестину. В дальнейшем вероятно он уже служил вестготским королям и умер в городе Нарбон. Его потомки были достаточно влиятельными в этом городе в V веке. Его единственный сохранившийся труд является «De medicamentis», компендиум фармакологических препаратов, построенный на основе многочисленных медицинских и научных работ Iв. н.э., а также народных средствах и магии.
Из всей этой истории мы видим не только постоянство школы, но и можем заметить, что она таки пользовалась уважением догматиков, таких как знаменитый Гален. Почему так? Потому что они создавали по крайней мере «эмпирическую базу» для того, чтобы настоящий врач-теоретик в будущем смог сделать на основании этого полноценные научные выводы. Да, возможно эмпирики были глупцами (в методологическом смысле, сами они могли быть, и были образованными людьми), но они были «полезными глупцами».
Итоги эллинистического периода развития медицины
После кратковременного взлета «теоретической медицины» в лице школы «догматиков», мы наблюдает стремительное угасание влияния этой школы. Отчасти это угасание можно понять и на теоретическом уровне, аргументы скептиков-эмпириков звучат довольно сильно для того времени, и должны были деморализовать врачей-теоретиков. Отдельными причинами кажутся также падение могущества династии Птолемеев (а это уже и снижение финансирования школ), и более банальное — исчерпывание темы анатомических описаний уже первыми «догматиками». В самом деле, куда дальше могла продвинуться чистая медицинская теория после работы, проделанной Герофилом, Эрасистратом и первым поколением их учеников? А ведь даже после всей этой титанической работы — аргументы «эмпириков» всё ещё имели силу. Так что доминирование эмпириков и исчезновение крупных фигур в «догматической» школе в промежуток 240-50гг. до н.э. не представляется чем-то удивительным.
Но, как мы знаем, скептическая философия, которая совершила такой переворот в медицинских взглядах, была одной и трех ведущих эллинистических школ, а две оставшиеся — эпикуреизм и стоицизм, в сфере философии занимали порой даже более сильные позиции. Было бы вполне ожидаемо, что они также вторглись в медицину и создали собственные направления. Это и было ими совершено, но с некоторой временной задержкой. О связи «эрасистратиков» с эпикурейской атомистикой мы уже говорили в этой статье, а в следующей части поговорим уже про дальнейшую эволюцию этой группы врачей и по совместительству главных конкурентах «эмпирической школы».