ПРОДОЛЖЕНИЕ

Весной 1904 года, прибывшие в Довта Мартан по делам черкесы передали Цаце, матери Куты, что балкарский друг ее сына, Ахия Жангуразов ждет его у себя домав июне этого года. Кута фактически не жил у себя дома, лишь изредка показывался там на ночь-две. В основном он пропадал в Ушкале, в родовом бастионе его племени чинахи, или у родственников своей матери в ауле Сесани, и родственников отца в Цонтари, в Ичкерии. 

Осенью 1903 года, поздно ночью, в Ушкалу прискакал горец с вестью, что завтра на рассвете аул будет окружен русскими солдатами, и они потребуют выдать абрека Куту. Глава чинахов Ушкали Баширов Джаватхан, полковник в отставке, по прозвищу Чинхоевский, поблагодарил вестника, и тот поскакал дальше в Итум-Кале. Кута сразу же, после известия, перебрался через хутор Бухари в аул Зумси, к давним друзьям своего рода, продолжающим беспрерывную дружбу вот уже несколько столетий. 

Как только прозвучал азан в мечети, на утреннюю молитву, пушечный выстрел на окраине Ушкалы известил, что горный аул окружен русскими солдатами. Единственный арбяной мост через реку Аргун был занят русскими, закрывая отходы. Чистая, как детская слеза, осенняя вода горной реки неслась вниз к равнине, издавая грохот недовольства, появлению над ее водами врагов для всего сущего в окружающей природе. Чеченцы, не торопясь совершили обряд молитвы, во главе с очень молодым, но уже известным по всей Чечне, имамом Абдуллой сыном Дацы, после чего держали совет по создавшейся обстановке в Ушкале. Было принято решение, что глава аула и имам мечети пойдут на переговоры с русскими. Подполковник Семенов, возглавлявший карательный отряд поставил жесткие условия, что аул сожгут и сотрут с лица земли, в случае невыдачи абрека. После долгих споров и угроз с Джаватханом Чинхоевским и имамом Абдуллой, договорились о том, что русским без препятствий дадут проверить Ушкалу. В обед, закончив проверки всех домов и скотных дворов, и не обнаружив Куту, они все же изъяли карабин, несколько ружей и саблей. На мосту через Аргун русским с трофеями дорогу преградил Джаватхан Чинхоевский:

 - Все, что вы изъяли, вам придется сложить здесь. Мы вам разрешили искать абрека Куту. С нашего аула вы не унесете даже перочинный ножик- он положил руку на рукоять нагана, его решительный вид свидетельствовал, что он применит оружие. Поручик посмотрел, на тут же рядом стоящего, Семенова, ожидая его команды.

 - Оставьте - бросил в сердцах подполковник и быстро сошел с моста.

 Предупредив жителей, что в случае появления абрека у них, сожгут аул, карательный отряд двинулся вверх, в сторону Итум-Кале.

 Кута был в башне у главы рода зумси Салмана, сына Сулеймана. К вечеру им сообщил, прискакавший с Ушкалы юноша, что русский отряд после проверки покинул аул и двинулся в сторону Итум-Кале.

 Кута засобирался в Ушкалу, но Салман остановил его:

 - Мы уже знаем привычки русских, они, делая вид, что уходят, обязательно внезапно появляются. Останься еще на одну ночь - посмотрел на абрека зумсоевец. Кута отпустил юношу, пообещав завтра вернуться в Ушкалу.

Совершив предвечернюю молитву, Салман с Кутой пили чай, когда к ним в комнату ворвался брат Салмана:

 - В ауле русские, они заняли мечеть и окружили твой дом и эту башню - весь бледный от злости чеченец дрожал от возмущения. Хозяин дома вскочил и быстро передернул затвор своего карабина. Только Кута не шелохнулся:

 -Салман, успокойся, тут уже ничего не поделаешь, надо сдаться врагам,- медленно встал абрек, поправляя на себе черкеску и натягивая расслабленный пояс.

 - Мы дадим бой, мы умрем, но никогда не сдадим гостя - не сомневаясь в своей решимости, посмотрел на своего брата Салман, тот встал рядом с ним и положил на рукоять кинжала руку.

 - В ауле женщины и дети, много детей. Эти звери не пожалеют их, это мы видели много раз - и повернувшись к горцу продолжил- передай им, что я готов сдаться. Горец посмотрел на своего брата:

 - Нет! Мы дадим бой и отправим в преисподнюю ни одного врага- не собирался увернуться от боя храбрый зумси, хозяин дома.

 - Салман, пожалей старых людей, женщин, детей. Я не хочу, чтобы несчастье в чьих-то домах связывали с моим именем. Русских больше чем шакалов на всем Кавказе, если даже мы убьем их с десяток, это не стоит одной детской слезинки - он снял с туго натянутого пояса кинжал и наган, и положил их рядом со своей саблей и карабином с патронташем. Затем, посмотрев на горца, направился к выходу:

-Идем. Скажи им, что я иду и без оружия - выпустил абрек вперед себя во двор младшего брата Салмана.

 Когда Кута вышел со двора на улицу, десятки винтовочных стволов были направлены на него:

 - Я вышел, и я без оружия, - посмотрел в темноту ночи абрек.

 - Смотри, да этот туземец на нашем языке калякает - донесся изумленный голос с темноты. Тут к абреку подскочили несколько человек и быстро за спиной завязали ему руки. Абрека повели в мечеть и до рассвета русские не решались двинуться с места. В ауле было полно русских и никому не разрешалось выйти из своих домов. 

Рано утром отряд двинулся в сторону Шатоя. Связанный по рукам и ногам Кута лежал в телеге. Тут же в телеге расположились двое солдат, рядом с телегой по бокам двое всадников. По двое всадников были чуть впереди и сзади телеги. Метров триста впереди ехали 50 всадников, столько же, позади метров триста, защищали тыл карательного отряда. Когда отряд проехал башни близнецы на реке Аргун, немного ниже, там, где дорога совсем сужается, выстрелом в голову был убит, ехавший впереди, начальник отряда, подполковник Семенов, и раздался дружный оружейный залп. В то же самое время, как по команде, сзади отряда, со стороны Ушкали скакала группа горцев, стреляя на ходу. 

Офицер, старший группы охраны, дал команду не останавливать телегу и скакать вниз по Аргунскому ущелью. Телега с абреком и группа сопровождения из девяти человек вырвались из боя и убегали по серпантину горной дороги, к спасению, в сторону Шатоя. Пролетев сломя голову несколько километров, они остановились на небольшой площадке, съехав с горной дороги, когда перестали слышать звуки перестрелки ружей и винтовок. Они стояли на краю пропасти, где, внизу издавая рев, бежал могучий Аргун. Солдаты соскочили с телеги, чтобы размять затекшие ноги. Всадники окружили их, весело шутя, радуясь, что им удалось спастись от неминуемой гибели. И в этот миг раздался залп ружей. Трое всадников слетели с коней, остальные спрятались за телегой и в небольшой яме у дороги. Из-за поворота дороги, где они только проехали, появился Салман:

 - Вы оставляете абрека, мы оставляем вам жизни, вы окружены - и в подтверждение его слов, из-за скалы, впереди, где дорога резко поворачивала вниз, появились трое горцев с карабинами в руках. Вдруг, ротмистр, возглавляющий эту группу, вскочил и произвел несколько выстрелов по связанному Куте в телеге, и, вытащив с ножен кинжал, бросился его заколоть, добить до конца. Как только он поднял руку, чтобы ударить, абрек Кута присел в телеге, пока его охранники были увлечены боем, он сумел развязать себе руки. Перехватив руку офицера, он развернул лезвие кинжала в его сторону, и проткнул ему горло. Окровавленное лезвие вышло сзади его головы, через шею, и он замертво рухнул на землю. Оставшиеся в живых русские солдаты побросали винтовки на землю и подняли руки вверх. Горцы с двух концов дороги подскочили к телеге. Кута был бледный, пули попали ему в живот и в ногу. Салман обнял Куту:

 - Я не мог допустить позора, чтобы тебя взяли у зумси. Как только ты пошел сдаваться, я поднял всех. Сзади ударил твои чинахи с Ушкалы, их повел молодой имам, Абдулла, а остальное сделали мы - улыбался довольный Салман из славного рода зумси, разглядывая раны абрека чинахи.

Русские долго после этого не совались в горные аулы. Кута подлечился и за зиму окреп. И когда он получил весть с Довта Мартана, что его в Балкарии ждет его друг Ахия, он уже готов был туда скакать и чувствовал себя хорошо.

ЧАСТЬ2

 Кута вот уже несколько дней был в Кюнлюме у Ахии . Еще ранней весной Мушни через сванов передал балкарцу, что в начале лета, его супруга Фатика, приедет с детьми гостить к родителям в Балкарию, и что она привезет вести для Куты.

 Они приехали через неделю, как Кута гостил у Ахии. В полдень, когда солнце почти поднялось к зениту, Ахия с Кутой сидели в холодной, занавешенной комнате, спасаясь от летней жары, ожидая вот-вот азан на молитву. Тишину дня нарушили радостные возгласы Дауты, жены Ахии:

 - О Аллах! Наконец вы приехали. Мы вас ждем, все глаза просмотрели- радостно смеялась она. Хозяин дома, следом за ним и чеченец, вышли из дома. Во дворе, соскочивший с коня Мушни, помогал Фатике сойти с коня. Ахия быстро сбежал с лестницы во двор и направился к свану:

 - Ассаламу алейкума, дорогой мой брат - балкарец крепко обнял Мушни- как хорошо, что ты приехал. Мы ждали только Фатику.

 -На этот раз я не планировал приехать, но дело Куты надо было обсудить с самим абреком. Вот мы и здесь - громко крикнул он, махнув рукой Куте. Чеченец улыбаясь смотрел на друзей, затем, не торопясь спустился во двор. Фатика быстро отдала свою поклажу Дауте и быстрым шагом пошла на встречу Куте:

 - Добрый день Кута - она, как сестра, крепко обняла его, и слезы радости текли по ее щекам,- мы слышали, что тебя убили, Мачутадзе сказали какие-то чеченцы, когда он был в Нальчике,- не сводила она взгляда с него.- Потом нам Ахия передал,- посмотрела она и обняла подошедшего балкарца,- ранен, но будет жить,- смеялась она, вытирая слезы. Подошел Мушни и тоже обнял чеченца:

 - Я привез тебе новости и большой привет от Мачутадзе.

    Даута повела Фатику в дом. Пока друзья обменивались новостями, прозвучал и азан, призыв на полуденную молитву. Друзья пошли молиться, тем временем, братья Ахии зарезали барана и повесили рядом с остатками от барана, зарезанного в честь Куты. После обильного обеда, за пиалой свежезаваренного чая, друзья остались одни. Мушни сделал несколько глотков чая, поудобнее устроился на стуле и посмотрел на друзей:

 - Когда ты уехал, Кута, мы с Дато Хергиани, нашли человека в Ладжане, который будет неустанно следить за старым князем. Спустя месяц ко мне приехал Мачутадзе и сообщил, что грузинский абрек-пирал Дато Шеварднадзе, по его просьбе, у родственников Геловани в Кутаиси ведет поиск чеченского мальчика. 

      Мы договорились, кто бы ни обнаружил мальчика, отбиваем его вместе, сообща, и привозим его к тебе в Чечню в качестве подарка. Спустя год, после твоего отъезда, Шаварднадзе всетаки вышел на след мальчика. Его держали в грузинском православном храме в Кутаиси, с еще несколькими послушниками этого храма его возраста. Дато Шеварднадзе выяснил, в какой он келье спит. От моей помощи Александр отказался, сказал, что Дато со своими абреками сами справятся. Договорились, что они мальчика привезут в Ушгули, а дальше мы с Хергиани перевезем его в Балкарию, к Ахие.

Ночью, дьяк, по договоренности с грузинскими абреками, провел их в келью и показал на место спящего мальчика, среди пяти послушников. Мачутадзе заранее прибыл в Ушгули. На вторые сутки прискакали Шеварднадзе со своими пиралами, и привезли мальчика. Фатика его искупала и одела в новую одежду, привезенную ему Александром. 

Когда мы с ним заговорили, он на прекрасном грузинском языке заговорил, мы поразились его таланту и хорошему знания языка. И каково было наше разочарование, когда мы узнали, что нам привезли не того мальчика. Чувствуя себя плохо, в ту ночь, чеченский мальчик рано лег спать в другой келье, а на его месте в ту ночь спал сын кутаисского купца.

На второй день стало известно о похищении сына купца, даже рассказывали, сколько денег требуют от отца за его освобождение. Геловани прискакал в Кутаиси заподозрив неладное в монастыре. А когда появился отпущенный сын купца, и выяснилось, на чьем месте он спал в момент похищения, все догадались, за кем была охота - Мушни посмотрел на друзей и одним глотком допил весь остаток чая.

 - Чеченский мальчик исчез, его нет в Кутаиси, нет вМестиа, даже во всей Сванетии -  виновато закончил сван и опустил голову.

Друзья какое-то время сидели, молча, переваривая полученную информацию. Сван не мешал им думать.

 - Это стечение обстоятельств могло случиться только по воле Аллаха- карие глаза Куты сверкали излучая свет,- время отведенное чеченскому мальчику в Грузии еще не закончилось, а мое испытание Всевышним продолжается,- улыбнулся чеченец, довольный всем, что идет по воле Аллаха.

 - Но вы не оставьте попытки обнаружить след мальчика - подал голос, до сих пор молчавший Ахия, глядя на сванского князя.

 - Мы найдем мальчика если он живой, если он умер, найдем его могилу - не оставляя сомнения посмотрел Мушни на друзей.

   На второй день Мушни с Фатикой поехали в Кундетово, к родителям и близким Фатики. Погостив недельку, должны были поехать обратно, сына они оставили дома с бабушкой, с матерью Мушни.

 Когда проводив Мушни с Фатикой, друзья вернулись в дом, Кута после небольшой паузы, хлопнул руками по коленям:

 - Завтра рано утром я тоже покидаю вас. Поеду к мангетовским ногайцам, там у меня небольшое дело - смотрел он, улыбаясь на Ахию.

 - Не едешь, а едем - весело засверкали глаза балкарца.

 Кута знал, что отговорить балкарца уже невозможно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ