Гарри Поттер и методы рационального мышления

– Ага, – кивнул Гарри, – отличный повод запретить…
– Я не закончил, сынок. Вторая причина в том, что Смертельное проклятие не
просто
требует значительного количества магии. Ты должен этого
хотеть
. Ты должен
хотеть
, чтобы кто-то умер, и вовсе не ради высшего блага. Убийство Грайса не вернуло назад ни Блэр Рош, ни Натана Рейфусса, ни Дэвида Капито. Я убил его не ради правосудия, и не чтобы он больше так не делал.
Я хотел, чтобы он умер.

Понимаешь теперь, парень? Тебе не нужно быть Тёмным Волшебником, чтобы использовать это заклинание, но и Альбусом Дамблдором ты тоже не можешь быть. И если тебя арестуют за убийство с его помощью, ты не сможешь оправдаться.
– Понимаю, – прошептал Мальчик-Который-Выжил.

Нельзя хотеть чьей-то смерти как одного из шагов к положительной цели, нельзя использовать это заклинание, веря, что это необходимое зло, нужно по-настоящему хотеть, чтобы некто умер – просто умер, чтобы для тебя не было ничего важнее его смерти. —
Магически воплощённое предпочтение смерти над жизнью, удар в средоточие чистой жизненной силы… да, похоже, это заклинание трудно блокировать.
– Не трудно, – рявкнул Хмури. – Невозможно!
Гарри кивнул.

– Но Дэвид Монро – или кто он там – использовал Смертельное проклятие против нескольких Пожирателей Смерти ещё
до
того, как они убили всю его семью. Означает ли это, что он уже тогда их ненавидел? Может, история про боевые искусства всё-таки правда?
Хмури слегка покачал головой.
– Одна из тёмных истин о Смертельном проклятии, сынок, в том, что после того, как ты используешь его впервые, оно уже не требует так много ненависти.
– Оно повреждает разум?
Хмури снова покачал головой.

– Нет. Разум повреждает само убийство. Убийство разрывает душу – но то же самое происходит и в том случае, если используешь Режущее заклинание. Трещина в душе появляется не из-за Смертельного проклятия. Это Смертельному проклятию нужна треснутая душа, – если на изборождённом шрамами лице и появилась грусть, заметить её было невозможно. – Однако это не дает нам много информации о Монро. Тех, кто, подобно Дамблдору, никогда в жизни не сможет использовать Смертельное проклятие, потому что в его душе никогда не появится трещина – таких мало, очень мало. Нужна ведь всего лишь маленькая трещина.

В груди Гарри появилось странное тяжёлое чувство. Хотел бы он знать, что именно значило то, что Лили Поттер пыталась использовать Смертельное проклятие против Лорда Волдеморта в последний миг её жизни. Но, конечно, это было простительно, это было справедливо и правильно – то, что мать ненавидела тёмного волшебника, который пришёл убить её младенца и насмехался над её неспособностью его остановить. В такой ситуации, если вы
не можете

использовать Авада Кедавра, значит, вы неправильный родитель. А ни одно другое заклинание не прошло бы через щиты Тёмного Лорда, оставалось только хотя бы
попытаться
ненавидеть Тёмного Лорда достаточно для того, чтобы желать ему смерти ради самой смерти, раз уж это был единственный способ спасти своё дитя.
Нужна всего лишь маленькая трещина…
– Довольно, – сказала профессор МакГонагалл. – Что вы от нас хотите?
Хмури криво ухмыльнулся.

– Избавьтесь от профессора Защиты, и, спорим на галлеон, все ваши проблемы как рукой снимет.
Казалось, слова Хмури причиняли профессору МакГонагалл физическую боль.
– Аластор… но… станешь ли вести уроки ты, если…
– Ха! – отозвался Хмури. – Если когда-нибудь я отвечу «да» на этот вопрос, проверьте меня на Оборотное зелье, потому что это буду не я.

– Я проведу эксперимент, – сказал Гарри. Все посмотрели на него, и он продолжил: – Я спрошу у профессора Квиррелла что-нибудь, что знает настоящий Дэвид Монро, например, кто ещё учился в Слизерине в 1945-м, или что-то вроде этого. Я рассчитываю сделать это, не привлекая внимания. Доказательство не будет безусловным, потому что он мог подготовиться к своей роли, но всё-таки это будет свидетельство. И ещё, мистер Хмури, даже если профессор Квиррелл не настоящий Монро, я не уверен, что избавиться от него – хорошая идея. Он дважды спасал мне жизнь…

– Что?! – спросил Хмури. – Когда? Как?
– В первый раз – когда сбил с ног уйму ведьм, которые притягивали меня к земле, во второй – когда сообразил, что дементор высасывает из меня силы через мою палочку. И если это не профессор Квиррелл изначально затеял всю эту историю с Драко Малфоем, то получается, что он спас ему жизнь, и всё было бы гораздо хуже, если бы он этого не сделал. Если профессор Защиты сам не затеял всё это, то он не тот, от кого стоит просто так избавляться.

Профессор МакГонагалл решительно кивнула.
* * *
Гипотеза: Северус Снейп
(8 апреля 1992 года, 21:03)
Гарри и профессор МакГонагалл снова стояли на лестнице, которая медленно вращалась, но не опускалась. Точнее будет сказать, что
один
из Гарри стоял на лестнице – трое остальных Гарри остались в кабинете директора.
– Могу я задать вам конфиденциальный вопрос? – спросил Гарри, когда счёл, что они достаточно далеко, чтобы не быть услышанными. – Конфиденциальный, в особенности, от директора?

– Да, – ответила профессор МакГонагалл, подавляя вздох. – Хотя я надеюсь, что вы понимаете, что я не
сделаю
ничего, что противоречит моим обязательствам по отношению …

– Конечно, – прервал Гарри, – собственно, мне нужно спросить вас именно об этом. Перед лицом Визенгамота, когда Люциус Малфой сказал, что Гермиона не входит в Дом Поттеров и что он не возьмёт денег, вы подсказали Гермионе, как принести присягу. Я хочу знать, на случай, если произойдёт схожая ситуация, какие обязательства для вас важнее – перед ученицей Хогвартса Гермионой Грейнджер или перед главой Ордена Феникса Альбусом Дамблдором.

Профессор МакГонагалл выглядела так, как будто кто-то пару минут назад ударил её по лицу чугунной сковородой, а сейчас ей сказали, что её ударят ещё раз, и она не должна уклоняться.
Гарри и сам слегка вздрогнул. Как-то всё-таки нужно научиться формулировать предложения так, чтобы они
не
шокировали людей так сильно.
Стены вращались вокруг них, за ними, и вот, каким-то образом, они оказались внизу.
– О, мистер Поттер… – опять вздохнула профессор МакГонагалл, – мне бы
хотелось

, чтобы вы не задавали мне подобных вопросов… О, Гарри, я совсем не думала в тот момент. Я просто увидела возможность помочь мисс Грейнджер, и… в конце концов, меня
распределили
в Гриффиндор.
– У вас есть возможность подумать сейчас, – сказал Гарри. Получалось совсем нехорошо, но ему
в любом случае
нужно было сказать это, потому что… – Я не прошу, чтобы вы были верны именно мне. Просто, если вы действительно знаете, если вы
правда

уверены, как поступите в ситуации, когда снова на одной чаше весов окажется жизнь невинного ученика Хогвартса, а на другой – Орден Феникса…
Но профессор МакГонагалл покачала головой.
– Я совершенно не уверена, – прошептала профессор трансфигурации. – Я не знаю, поступила ли правильно даже в этом случае. Простите. Я не могу принимать такие ужасные решения!
– Но вы же сделаете хоть что-то, если это случится снова, – сказал Гарри. – Отказ от решения – это тоже выбор. Вы не можете просто

представить
, что вам нужно немедленно принять решение?
– Нет, – сказала профессор МакГонагалл, её голос звучал увереннее, и Гарри понял, что нечаянно подсказал лазейку. Следующие слова профессора подтвердили его опасения. – Если речь идёт о таком ужасном выборе, мистер Поттер – я думаю, что мне не стоит делать его до того момента, как мне придётся его сделать.

Гарри глубоко вздохнул. Он подозревал, что не имеет права ожидать от профессора МакГонагалл, что она скажет что-то иное. При моральной дилемме, когда вы теряете что-то в любом случае, вам в любом случае
тяжело

выбирать, и, отказавшись решать заранее, вы можете временно избавить себя от маленькой ментальной боли. Ценой того, что вы не сможете ничего спланировать заранее, ценой того, что вы уже смещаетесь в сторону бездействия или колебаний до тех пор, пока не будет слишком поздно… но было бы глупо ожидать, что ведьма может всё это знать.
– Хорошо, – сказал Гарри.

Хотя это было совершенно не хорошо. Дамблдор мог захотеть, чтобы Гарри избавился от своего долга, и профессор Квиррелл тоже мог этого захотеть. А учитель Защиты всё-таки был Дэвидом Монро, ну или мог
убедить
всех, что он – Дэвид Монро, тогда получалось, что лорд Волдеморт вовсе не истребил Дом Монро. В этом случае кто-нибудь мог заставить Визенгамот аннулировать благородный статус Дома Поттеров (который был им награждён за отмщение за Древнейший Дом Монро).

В таком случае присяга Гермионы Благородному Дому потеряет законную силу.
А может быть и нет. Гарри не знал ничего о законах на данный случай, в частности, он не знал, вернёт ли Дом Поттеров деньги, если кому-то удастся отправить Гермиону в Азкабан. Говоря юридическим языком, если вы что-то потеряли, это не означает, что вам должны вернуть заплаченную стоимость. Гарри не был уверен и не рискнул бы посоветоваться с магическим адвокатом…

…Как было бы хорошо иметь в запасе хотя бы одного взрослого, на счёт которого можно было бы быть уверенным, что он примет сторону Гермионы, а не Дамблдора, если вдруг возникнет проблема вроде этой.
Ступеньки перестали вращаться, и перед ними оказались спины каменных горгулий, которые с грохотом посторонились, открывая дорогу в коридор.
Гарри шагнул вперёд…
…и на его плечо опустилась рука.

– Мистер Поттер, – тихо спросила профессор МакГонагалл, – почему вы просили меня приглядывать за профессором Снейпом?
Гарри снова обернулся.
– Вы когда-то попросили меня приглядывать, не изменится ли он, – настойчиво продолжила профессор МакГонагалл. – Почему вы сказали мне это, мистер Поттер?
Гарри потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, почему он
когда-то

это сказал. Гарри и Невилл спасли Лесата Лестрейнджа от хулиганов, а потом Гарри столкнулся с Северусом в коридоре и, если верить словам профессора Зельеварения, «чуть не погиб»…
– Я узнал кое-что, что меня обеспокоило, – сказал Гарри, помедлив. – От кое-кого, кто заставил меня пообещать держать это в тайне.
Северус взял с Гарри клятву, что их разговор не будет передан никому, и Гарри был связан этим.
– 
Мистер

Поттер, – начала профессор МакГонагалл, но потом выдохнула, и суровое выражение исчезло с ее лица так же быстро, как возникло. – Не важно. Если не можете сказать, значит, не можете.
– А почему вы спрашиваете?
Профессор Макгонагалл, казалось, колебалась…
– Хорошо, давайте конкретизируем, – сказал Гарри. После того, как профессор Квиррелл проделал это
с ним
несколько раз, Гарри и сам научился этому трюку. – Какие изменения вы
уже

заметили в профессоре Снейпе, что вы пытаетесь решить, говорить ли мне о них?
– Гарри, – начала профессор МакГонагалл и закрыла рот.
– Очевидно, что я знаю
нечто
, что вы не знаете, – дружелюбно сказал Гарри. – Видите, вот почему мы не можем постоянно откладывать решение наших ужасных моральных дилемм.
Профессор МакГонагалл закрыла глаза, сделала глубокий вдох, потёрла переносицу.

– Ладно, – сказала она. – Это едва заметно… но меня оно беспокоит. Я попытаюсь объяснить… Мистер Поттер, много ли вы прочли книг, которые не предназначены для детей?
– Я прочёл их
все
.
– Да, кто бы сомневался. Ну… я сама не совсем это понимаю, но всё время, которое Северус работает в этой школе и разгуливает в своей ужасной чудовищной мантии, постоянно находится
некоторый тип девушек
, которые смотрят на него обожающим взглядом…

– Вы считаете, что в этом есть что-то плохое? – спросил Гарри. – Я хочу сказать, если я что-то вообще понял из этих книг, так это то, что не следует осуждать предпочтения других людей.
Профессор МакГонагалл посмотрела на Гарри крайне странно.
– Я имею в виду, – продолжил Гарри, – что, когда я немного подрасту, то, судя по тому, что я читал, есть примерно 10% шанс на то, чт
о я
посчитаю профессора Снейпа привлекательным, и важно, чтобы я просто принял это, чтобы я ни…
– 

В любом случае, мистер Поттер
, Северус всегда был абсолютно безразличен к взглядам этих девочек. Но теперь, – профессор МакГонагалл что-то сообразила и поспешно добавила, подняв руку в упреждающем жесте: – Не поймите меня неправильно, профессор Снейп
совершенно точно

ни разу не воспользовался таким отношением с их стороны! Это совершенно исключено! Насколько я знаю, он ни одной даже не улыбнулся. Он говорил девочкам перестать пялиться на него. А если они продолжают на него глазеть, он смотрит в другую сторону. Я сама это видела.
– Э… – сказал Гарри. – То, что я правда прочёл эти книги, не значит, что я их понял. Что всё это вообще означает?
– Что он это
заметил

, – тихо ответила профессор МакГонагалл. – Это почти не бросается в глаза, но я сама видела, и я в этом уверена. А это значит… Я боюсь, что… что связь, которая держала Северуса на стороне Альбуса… возможно, ослабла, или даже оборвалась.
2 + 2 = …
– 
Снейп и Дамблдор
? – Гарри понял, что произнёс это вслух, и поспешно добавил: – Нет, не то чтобы в этом было что-то дурное…
– Нет! – воскликнула профессор МакГонагалл. – О, во имя всего святого… Я не могу объяснить этого вам, мистер Поттер!

Вторая половина головоломки наконец сложилась.
Он до сих пор
любил мою маму?
Это казалось то ли трогательно-грустным, то ли жалким… целых пять секунд, а потом совершенно внезапно сложилась третья половина головоломки.
Конечно, пока я не дал ему мой замечательный совет насчёт отношений.
– Понимаю, – осторожно сказал Гарри спустя несколько секунд. Бывают случаи, когда простого «Упс» мало, чтобы описать ситуацию. – Вы правы, это не к добру.
Профессор МакГонагалл закрыла лицо руками.

– Что бы вы ни думали в данный момент, – сказала она слегка приглушённым голосом, – Уверяю, и это тоже неправильно, и я не хочу больше ничего об этом слышать.
– Итак, – сказал Гарри. – Если, как вы говорите, связь, которая объединяла профессора Снейпа и директора,
оборвалась
… Что он будет теперь делать?
Повисло долгое молчание.
* * *
Что он будет теперь делать?

Минерва опустила руки и посмотрела сверху вниз, в обращённое к ней лицо Мальчика-Который-Выжил. Такой простой вопрос не должен был вызывать в ней так много тревоги. Она знала Северуса много лет. Они были странным образом связаны пророчеством, которое услышали оба. Хотя Минерва подозревала, исходя из того, что она знала о правилах пророчеств, что она сама просто-напросто
подслушала

пророчество. Это действия Северуса привели к тому, что оно начало сбываться. И разрывающая сердце вина за этот выбор мучила профессора Зельеварения многие годы. Она не могла представить, кем бы был Северус без этой вины. Её разум впадал в ступор, когда она пыталась представить, а мысли были словно пустой пергамент.

Конечно, Северус больше не был тем человеком, которым был когда-то, тем гневным и до ужаса безрассудным юнцом, который принёс Волдеморту пророчество в обмен на право вступить в ряды Пожирателей смерти. Она знала его многие годы, и, конечно, Северус больше таким не был…
Знала ли она его на самом деле?
Видел ли хоть
кто-нибудь
настоящего Северуса Снейпа?
* * *

– Я не знаю, – сказала наконец профессор МакГонагалл. – Я действительно совсем не знаю. Не могу даже вообразить. А знаете ли что-то на этот счёт вы, мистер Поттер?
– Э… – ответил Гарри. – Думаю, я могу сказать, что мои наблюдения показывают то же, что и ваши. Я хочу сказать, это увеличивает вероятность, что профессор Снейп больше не влюблён в мою маму.
Профессор МакГонагалл закрыла глаза.
– Я сдаюсь.

– Я не в курсе, натворил ли он что-нибудь ещё, – добавил Гарри. – Полагаю, директор уполномочил вас спросить меня об этом?
Профессор МакГонагалл отвела взгляд и уставилась в стену.
– Пожалуйста, не надо, Гарри.
– Хорошо, – сказал Гарри, повернулся и быстро зашагал по коридору. Сзади послышались более медленные шаги профессора МакГонагалл и грохот горгулий, возвращающихся на своё место.
* * *
Через день утром во время урока зельеварения, зелье
Защиты от холода

, которое готовил Гарри, приобрело слегка тошнотворный запах и выкипело из котла, покрыв всё вокруг зелёной пеной. Профессор Снейп, чьё лицо выражало скорее смирение, нежели отвращение, велел Гарри остаться после урока. У Гарри были на этот счёт свои подозрения – и как только класс опустел (Гермиона, как всегда в последнее время, выскочила за дверь первой), дверь с размаху захлопнулась и защёлкнулась на замок.

– Я приношу извинения за то, что испортил ваше зелье, мистер Поттер, – спокойно сказал Северус Снейп. На его лице было странное печальное выражение, которое Гарри видел ранее лишь раз, в коридоре, несколько месяцев назад. – На ваших оценках это не отразится. Пожалуйста, садитесь.
Гарри вернулся на своё место и, пока профессор Снейп накладывал заклинания против подслушивания, продолжил оттирать зелёную жижу с деревянной поверхности стола.
Когда профессор Зельеварения закончил, он заговорил снова:

– Я… не знаю, как подступиться к этой теме, мистер Поттер, поэтому я просто скажу, как есть… При встрече с дементором вы вспомнили ночь, когда умерли ваши родители?
Гарри молча кивнул.
– Не могли бы вы… Я знаю, что это, должно быть, неприятные воспоминания, но… не могли бы вы рассказать мне, что произошло?..
– Зачем? – спросил Гарри. Он говорил серьёзно и совершенно
не собирался смеяться

над умоляющим видом человека, от которого Гарри не ожидал увидеть подобных эмоций. – Мне кажется, вам самому будет неприятно услышать это, профессор…
Голос профессора Зельеварения опустился до шёпота:
– В течение последних десяти лет я представлял это каждую ночь.
А знаешь
, – сказала слизеринская сторона, –
если его основанная на чувстве вины верность уже колеблется, избавлять его от страданий – не слишком хорошая идея…
Заткнись. Отклонено.

Но была одна вещь, в которой Гарри просто не мог себе отказать. И он принял одно из предложений своей слизеринской стороны.
– Расскажете мне, как именно вы узнали о Пророчестве? – спросил Гарри. – Простите, что устраиваю подобный торг, я правда всё расскажу вам, но только, поймите, это может быть по-настоящему важно…

– Тут почти не о чем говорить. Я пришёл к заместителю директора на собеседование на вакансию профессора зельеварения. Я ждал за дверью комнаты в «Кабаньей голове», когда соискатель в очереди передо мной, Сибилла Трелони, проходила собеседование на место профессора прорицаний. Как только она закончила произносить пророчество, я убежал, оставив шанс стать профессором Хогвартса, и пришёл к Тёмному Лорду, – выражение лица профессора Зельеварения было напряжено и непроницаемо. – Я даже не дал себе времени подумать, почему именно мне было даровано услышать эту загадку, и тут же продал её другому.

– Это было
собеседование
? – спросил Гарри. – Где вы и профессор Трелони оба были соискателями, а профессор МакГонагалл собеседующим? Как-то тут… Слишком много совпадений…

– Пророки – пешки в руках времени, мистер Поттер. Они выше совпадений. Мне было предназначено услышать пророчество и стать его орудием. Присутствие Минервы ни на что не повлияло. Там не было чар Ложной памяти, как вы предположили, не знаю, почему вы так подумали, но их там не было и быть не могло. Голос предсказателя специфичен, в нём есть загадка, которую не может передать даже легилименция, как это можно заложить в поддельную память? Думаете, Тёмный Лорд поверил бы мне на слово? Тёмный Лорд захватил мой разум и увидел там таинственное событие, пусть и не смог проникнуть в тайну – так он узнал, что пророчество было настоящим. Тёмный Лорд мог бы убить меня сразу после этого, ибо он получил, что хотел, – я был безумцем, что пошёл к нему, – но он увидел во мне нечто, сам не знаю что, и принял меня в Пожиратели Смерти, хотя больше на своих условиях, чем на моих. Именно так я стал причиной всему, что потом случилось, всему – от начала и до конца, – голос Северуса звучал хрипло, а лицо отражало неприкрытую боль. – А теперь расскажите мне, пожалуйста, как умерла Лили?

Гарри сглотнул два раза и начал рассказывать.

– Джеймс Поттер закричал, чтобы Лили схватила меня и бежала, а он задержит Сами-Знаете-Кого. Сами-Знаете-Кто сказал… – Гарри прервался, он весь дрожал, и его мышцы свело, как перед припадком. Память безжалостно возвращалась, и с ней наступали холод и тьма. – Он использовал… Смертельное проклятье… А потом как-то поднялся наверх, я думаю, он летел, потому что не помню звука шагов по ступенькам, или чего-то вроде того… А потом моя мама закричала: «Нет, только не Гарри, пожалуйста, не Гарри!», или что-то вроде того. А Тёмный Лорд ответил… его голос был очень высоким, как вода, свистящая в чайнике, но только

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь