Страх

75

На часах уже было начало восьмого, и Николя молился, чтобы не оказалось слишком поздно.
Он гнал машину крайне неосторожно, как сумасшедший, включив мигалку и сирену и только чудом избежал нескольких аварий.

Биомедицинское агентство располагалось на площади Сен-Дени, почти напротив стадиона «Стад де Франс». Многоэтажное чудовище строгого дизайна с большими дымчатыми окнами, внушавшее впечатление силы и современности. Распорядитель всего, что имеет отношение к изъятию и пересадкам органов, тканей и клеток. Здесь также занимаются проектами, связанными с размножением человека, его стволовыми клетками и генетикой.

Капитан представился у стойки приема, выставив перед собой полицейское удостоверение. Он объяснил, что у него есть несколько необычайно важных вопросов к директору отдела изъятия и пересадки органов. Девица за стойкой, уже собиравшаяся уходить, сообщила, что тот находится на конгрессе за границей, но что Белланже может встретиться с начальником одного из смежных отделов: стратегии изъятия и пересадки, эволюции и биостатистики или национального центра распределения донорских органов. Николя выбрал последнее, поскольку название показалось ему более понятным.

Ему указали номер кабинета и направление, которого стоит придерживаться, – тут был настоящий лабиринт, – и пять минут спустя его принял Арман Леклюзье, без улыбки, но вежливо. Это был крупный малый лет пятидесяти. Он впустил его в кабинет, слегка выдвинул на ходу стул, как бы указывая на него сыщику, после чего уселся в свое кожаное кресло.
– Я вас слушаю, – сказал он, смерив его взглядом сверху донизу. – И покороче, пожалуйста, уже поздно.
Николя остался стоять:

– Постараюсь. Завтра днем вы или ваш директор получите запрос от следователя на получение данных о ваших пациентах, выбывших из списка ожидания донорских органов. Со своей стороны, мы располагаем рядом дат, которые позволяют, так сказать, сузить стартовое окно и отфильтровать список. Короче: сравнение можно провести быстро. Но я не могу позволить себе ожидание, пока официальные бумаги ходят туда-сюда. В опасности человеческая жизнь, здесь и сейчас…
Леклюзье нахмурился:

– Что вы этим хотите сказать?
– Я хочу, чтобы вы прямо сейчас заглянули в вашу систему распределения органов.
Начальник решительно покачал головой:
– Сожалею, но у нас очень строгие этические правила, и эти данные защищены. У нас каждый день бывают срочные случаи. Каким бы ни было ваше дело, я не могу обойти легальные процедуры. Вам не следует даже находиться здесь. И даже если эти документы придут через час, их необходимо зарегистрировать и…

– На территории Франции действует группа врачей, которая похищает совершенно здоровых людей и насильно изымает у них органы. Их держат в заточении и потрошат, наверняка еще живыми, а потом избавляются от тел. Эти органы, очевидно, для кого-то предназначаются. Для людей, которые считают себя выше закона и плюют на ваше агентство и ваши списки.
Леклюзье опешил. Он смотрел на Белланже, словно тот с луны свалился.
– То, что вы мне рассказываете, совершенно ужасно… Врачи, говорите?

Николя уперся указательным пальцем в стол:
– Да, врачи, даже один из наших был в этом замешан. Полицейский. А молодая женщина, Камиль Тибо, которой уже делали пересадку, должна прямо сегодня получить новое сердце. Это сердце уже поступило к вам нынче ночью и в ваших компьютерах значится за ней до полуночи.
Леклюзье снова был поражен и отреагировал, откинувшись на спинку своего кресла:

– В самом деле, я в курсе, потому что именно мой отдел занимается распределением органов. Редкая группа крови… И пациентка, которая пока так и не объявилась… Откуда вы знаете?
Николя сунул Леклюзье под нос фото с отрезанной головой.
– Она не объявилась, потому что те, кто это сделал, похитили ее и держат пленницей. И она кончит так же, как эта бедная женщина, если мы не сделаем что-нибудь в ближайшие часы. Я не многого у вас прошу. Надо всего лишь проверить.
Тот потер подбородок:

– Бумаги придут завтра?
– Да.
– Тогда я попытаюсь предоставить вам кое-какие сведения.
Он надел очки, склонился над своим компьютером и произвел несколько манипуляций с клавиатурой и мышью.
– Давайте ваши даты. Я проверю, выбывал ли кто-нибудь примерно в это время. Нас информирует уполномоченный пациентом врач, обязательно указывая причину отказа. Выбывшие пациенты все равно остаются в нашем списке, но получают статус инактивных.
Николя достал свой блокнот, вырвал страницу и протянул ему:

– Это даты доставки девушек. Я думаю, что отказы имели место в этих временных рамках.
Леклюзье защелкал по клавиатуре. Его лицо не выразило никакой реакции. Водя пальцем по другим строчкам на листке, возобновил операцию. Опять ничего. Белланже уже начал было думать, что след оказался неверным, как вдруг:

– Один есть, третий из списка… На диализе, ожидает почки больше двух лет. Группа крови АВ, крайне редкая. У вас указано четвертое января две тысячи одиннадцатого, у меня выбыл из списка шестнадцатого января. Причина: переезд за границу.
Николя уже не сиделось на месте. Леклюзье продолжил свои поиски.

– Еще один. Причина: отказ от всякого лечения. Не явился на диализ. Потом еще один, – он поднял глаза, – на сей раз пятнадцатилетний ребенок. Тринадцатое июня две тысячи одиннадцатого, то есть через шесть дней после вашей даты.
Ребенок… Но это ничего не меняло. После еще нескольких минут начальник отдела отложил список:
– Вот, всего четверо.

– Этого более чем достаточно. Не надо думать, будто участвовать в нелегальной пересадке нельзя, не выйдя из списка, совсем даже наоборот. Вполне возможно, что некоторые проинформировали своего врача гораздо позже состоявшейся пересадки. Они тоже значатся в вашем списке, но в другом месте, дальше по времени. А теперь расскажите мне об этих четверых пациентах.

– У них у всех редкие группы крови, у одного В, у троих АВ. Стало быть, у них изначально гораздо меньше шансов найти подходящий орган для трансплантации. Трое в списке ожидания уже больше двух лет. И всем требуются почки. К несчастью, ощущается настоящий дефицит этих органов.
Он опять нашел что-то в своем компьютере.

– Все они пациенты самых дорогих и известных частных клиник. Две в Париже, одна в Лионе и последняя в Бордо. Что вам еще сказать… Все четверо на диализе, стало быть, подвергаются тяжелому лечению.
Николя пытался думать о нескольких вещах одновременно.
– А не числится ли в одном из ваших отделов человек с аргентинским акцентом, некий Клаудио Кальдерон? Прозвище Харон вам говорит что-нибудь?
Молчание.
– Нет.
– А несанкционированный доступ к вашим спискам возможен?

– Совершенно исключено. Это оставило бы следы и сразу бросилось бы в глаза.
– В таком случае как человек, которого я ищу, мог узнать про этих пациентов, которые лечатся в различных клиниках нашей страны? Как он получил доступ к их медицинским картам? Нам известно, что он обладает широкой медицинской компетенцией и вполне способен осуществлять пересадку органов.

– Возможностей много. Врачи и хирурги встречаются, знакомятся друг с другом, разъезжают, участвуют в коллоквиумах. Они обмениваются между собой сведениями о разных случаях, электронными документами. Компьютеры сейчас всех связывают друг с другом. Нетрудно также наведаться в центр диализа и мимоходом навести справки; даже вы смогли бы это сделать.
Николя пристально посмотрел своему собеседнику в глаза:

– Я ничего не могу извлечь из этой информации. Мне нужны конкретные имена, в данном случае – этих четырех пациентов.
– К сожалению, без документа, подписанного моим начальством, я дальше пойти не могу. Я и так уже много сделал.
Белланже вздохнул:
– Вы меня только раздразнили. Прошу вас.
– Нет, решительно. Открыв личность пациентов, я рискую своим местом и у меня могут возникнуть неприятности с правосудием.
Потеряв терпение, Николя обогнул стол Леклюзье.
Тот побледнел:
– Да что на вас нашло?

– Главное, не двигайтесь.
– Вы хоть соображаете, что делаете?
– А вы?
От такой решимости полицейского Леклюзье остолбенел. Капитан, часто дыша, сосредоточился на экране и нашел имя последнего пациента: Мишель Мерсье, сорок четыре года. Он прокрутил массу данных, в которых ничего не смыслил, и наконец наткнулся на адрес.
Париж, шестнадцатый округ. Самый богатый в столице.
– Остальные, – приказал он твердо.
Леклюзье покачал головой. Николя испепелил его взглядом:
– Ах ты засранец…

Он уже хотел было вытащить пушку. Тот это почувствовал:
– Вы неважно выглядите. Все еще можно уладить. Не делайте глупостей.
Николя сделал вдох поглубже, унял дрожь и направился к двери:
– Надеюсь, этого хватит. Потому что иначе клянусь вам – я вернусь.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь