Случайная вакансия

VIII

В половине седьмого Говард и Ширли Моллисон вошли в пэгфордский приходской зал собраний. У Ширли руки были заняты бумагами; у Говарда на груди красовалась положенная по должности регалия — цепь с бело-голубым гербом Пэгфорда.

Доски пола жалобно скрипели под весом грузного тела Говарда, когда он направлялся к своему месту во главе шеренги исцарапанных столов. Говард любил этот зал почти так же сильно, как собственный магазин. По вторникам в этом зале собирались девочки-скауты, а по средам здесь функционировал Женский институт. В нём также устраивались благотворительные распродажи, юбилейные торжества, свадьбы и поминки; здесь годами копились запахи кофейников и поношенной одежды, домашних пирогов и мясных салатов, пыли и человеческих тел, но в первую очередь — старого дерева и камня. С потолочных балок на толстых чёрных шнурах свисали кованые латунные светильники, а путь на кухню проходил через резную дверь красного дерева.

Ширли хлопотала вокруг стола, раскладывая бумаги. Она обожала заседания местного совета. Помимо гордости и удовольствия, с которыми она наблюдала, как председательствует Говард, её не могло не радовать и отсутствие Морин; как лицо неофициальное, Морин довольствовалась теми крохами, которыми одаривала её Ширли.

Члены совета прибывали по одному и парами. Говард громогласно приветствовал каждого, и голос его эхом отдавался от перекрытий. В совете редко бывал полный кворум из шестнадцати человек; сегодня ожидались двенадцать.
Когда половина мест уже была занята, в своей обычной манере вошёл Обри Фоли: он словно двигался навстречу штормовому ветру, слегка сутулясь, наклонив голову вперёд, излучая невольную мощь.

— Обри! — радостно воскликнул Говард, впервые сдвинувшись с места навстречу вновь прибывшему. — Как дела? Как Джулия? Вы получили моё приглашение?
— Простите, я не совсем…
— На празднование моего шестидесятипятилетия. Здесь же… в субботу… на следующий день после выборов.
— Да, как же, как же. Говард, снаружи ожидает молодая женщина… говорит, из газеты «Ярвил энд дистрикт». Элисон… как там дальше?

— Странно, — заметил Говард. — Ведь я только что отослал ей свою статью — знаете ли, мой ответ Фейрбразеру. Наверное, в связи с этим… Пойду узнаю.
Терзаемый смутными предчувствиями, он зашаркал к дверям. У порога на него едва не натолкнулась Парминдер Джаванда: как всегда хмурая, она даже не поздоровалась, и Говард впервые не стал спрашивать: «Течёт ли жизнь мирно у нашей Парминдер?»

На тротуаре поджидала молодая светловолосая женщина, невысокая, крепко сбитая, излучавшая неистребимую жизнерадостность, за которой Говард мгновенно распознал решимость, подобную его собственной. Держа в руках блокнот, она запрокинула голову, чтобы разглядеть вензель семейства Суитлав, вырезанный на двустворчатых входных дверях.

— Здравствуйте, здравствуйте! — У Говарда слегка перехватило дыхание. — Элисон, если не ошибаюсь? Говард Моллисон. И вы проделали такой путь, чтобы сообщить мне, что писака я никудышный?
Одарив Говарда лучезарной улыбкой, журналистка пожала его протянутую руку.

— Вовсе нет, ваша статья нам понравилась, — заверила она. — Просто события принимают такой интересный оборот, что мне захотелось поприсутствовать на заседании. Не возражаете? Насколько я знаю, представителям прессы вход разрешён. Я ознакомилась с правилами.
С этими словами она двинулась к дверям.
— Да-да, прессе вход разрешён. — Говард, идя сзади, галантно придержал для неё дверь. — Если только нам не придётся разбирать конфиденциальные вопросы.

Журналистка оглянулась; даже при тусклом свете он видел её зубы.
— Например, анонимные обвинения, которые пришли к вам на форум? От Призрака Барри Фейрбразера?
— Батюшки мои, — прохрипел Говард, улыбаясь ей в ответ. — Какие ж это новости? Пара сплетен, вывешенных в Сети!
— Разве их была только пара? Знакомые рассказали мне, что бо́льшую часть этих сообщений с форума удалили.

— Нет-нет, ваши знакомые не так поняли, — сказал Говард. — Насколько мне известно, сообщений было всего два или три. Какая-то бессмыслица. Лично я считаю, — он принялся импровизировать, — это детские шалости.
— Детские?
— Ну, вы понимаете. Подросток развлекался.
— Какое дело подросткам до членов местного совета? — Улыбка не сходила с её лица. — Кстати, один из пострадавших, говорят, лишился работы. Скорее всего, в результате обвинений, выдвинутых против него на вашем сайте.

— Впервые слышу, — покривил душой Говард.
Накануне Ширли встретила в больнице Рут, а потом всё ему доложила.
— У вас в повестке дня, — продолжила Элисон, когда они входили в ярко освещённый зал, — стоит вопрос о клинике «Беллчепел». В своих материалах и вы, и мистер Фейрбразер представили сильные аргументы с обеих сторон. На статью мистера Фейрбразера пришло множество откликов. Главный редактор был доволен. Если читатели пишут в газету…

— Да, я просматривал, — сказал Говард. — Никто особо не превозносил эту клинику, верно?
Советники, расположившиеся за столом, не сводили с них глаз. Элисон Дженкинс отвечала невозмутимой улыбкой.
— Позвольте предложить вам место.
Говард немного запыхался, повозившись со штабелем составленных друг на друга стульев и усадив Элисон футах в двенадцати от стола.
— Спасибо.
Она подвинула стул футов на шесть вперёд.

— Леди и джентльмены, — объявил Говард, — сегодня мы удостоились внимания прессы. Мисс Элисон Дженкинс из «Ярвил энд дистрикт».
Некоторые члены совета с интересом и радостью встретили появление Элисон, но большинство насторожилось. Говард тяжело прошествовал к председательскому месту, откуда встретился с вопросительными взглядами Обри и Ширли.

— Призрак Барри Фейрбразера, — пояснил он вполголоса, с опаской усаживаясь в пластиковое кресло (в позапрошлый раз такое кресло под ним развалилось). — И «Беллчепел». А вот и Тони! — выкрикнул он, да так, что Обри вздрогнул. — Входи же, Тони… Если не возражаете, подождём ещё пару минут — должны прийти Генри и Шейла.

За столом переговаривались чуть тише обычного. Элисон Дженкинс что-то строчила в блокноте. Говард со злостью думал: «Всё из-за этого дьявола, из-за Фейрбразера». Никому другому не пришло бы в голову позвать на заседание прессу. На долю секунды Говард отождествил Барри с Призраком: два смутьяна — живой и мёртвый.

Как и Ширли, Парминдер принесла на заседание целую кипу бумаг; поверх них сейчас лежала повестка дня, которую с притворным вниманием изучала Парминдер, чтобы только ни с кем не разговаривать. Но мысли её были заняты этой женщиной, усевшейся почти напротив неё. Именно «Ярвил энд дистрикт» поместила заметку о коллапсе Кэтрин Уидон и о претензиях её родных в адрес врача общей практики. Имя Парминдер не называлось, но, без сомнения, журналистка её узнала. Вероятно, Элисон наслышана об анонимном посте насчёт самой Парминдер.

«Может, успокоишься? Не уподобляйся Колину».
Говард уже принимал извинения и спрашивал, будут ли поправки к предыдущему протоколу, но у Парминдер так шумело в ушах, что она его почти не слышала.
— Если нет возражений, — сказал Говард, — в первую очередь рассмотрим пункты восемь и девять, поскольку советник мистер Фоли располагает информацией по этим вопросам, но должен будет нас покинуть…
— …в половине девятого, — уточнил Обри, посмотрев на часы.

— Да-да, если возражений нет — никто не возражает? — вам слово, Обри.

Обри изложил дело просто и без лишних эмоций. Грядёт очередной пересмотр административных границ; в связи с этим определённые круги за пределами Пэгфорда впервые потребовали передачи Филдса под юрисдикцию Ярвила. Эти круги готовы взять на себя относительно небольшие расходы, которые сейчас несёт Пэгфорд, с тем чтобы присоединить антиправительственно настроенный электорат к Ярвилу и таким способом обеспечить перевес сил на предстоящих выборах, тогда как в Пэгфорде эти голоса погоды не сделают: Пэгфорд с середины пятидесятых годов прошлого века стабильно голосует за консерваторов. Границы административного деления несложно будет пересмотреть под видом упрощения и рационализации: Ярвил и так несёт основное бремя расходов на нужды Филдса.

В заключение Обри подчеркнул, что полезно было бы сформулировать мнение Пэгфорда для передачи в Ярвилский областной совет.
— …Конкретные, чётко изложенные тезисы, — говорил он, — и на этот раз, по моему глубокому убеждению…
— Раньше это не помогало, — высказался под одобрительный ропот один из его прихвостней.
— Поймите, Джон, раньше никто не интересовался нашей позицией, — вмешался Говард.

— Может быть, имеет смысл вначале самим определиться с нашей позицией, а потом уже делать публичные заявления? — ледяным тоном спросила Парминдер.
— Конечно, — вкрадчиво произнёс Говард. — Открывайте дискуссию, доктор Джаванда.
— Не знаю, все ли прочли статью Барри, — начала Парминдер. Под взглядами советников она старалась не думать об анонимной клевете и о журналистке, сидящей напротив. — Я считаю, в ней вполне отчётливо изложены доводы за сохранение Филдса в составе Пэгфорда.

Парминдер заметила, как Ширли, деловито ведущая протокол, криво улыбнулась своей авторучке.
— И главный довод — что нужно заботиться о таких, как Кристал Уидон? — спросила пожилая дама по имени Бетти, сидевшая в дальнем конце стола.
Парминдер её не переваривала.
— Главный довод — что в Филдсе тоже живут люди и они тоже члены общества, — ответила она.
— Они считают себя жителями Ярвила, — заявил другой подпевала. — Так было всегда.

— Я прекрасно помню, — продолжала Бетти, — что эта Кристал Уидон на загородной экскурсии столкнула одного ребёнка в реку.
— Ничего подобного, — жёстко возразила Парминдер, — это было на глазах у моей дочери… двое мальчиков затеяли драку… впрочем, неважно…
— А я слышала, что это сделала Кристал Уидон, — повторила Бетти.
— Слышали звон, да не знали, где он! — сказала, точнее, выкрикнула Парминдер.

Все собравшиеся были поражены. Она и сама себе поразилась. В старых стенах загудело эхо. У Парминдер перехватило горло; опустив голову, она уставилась в повестку и услышала издалека голос Джона:
— Лучше бы Барри говорил за себя, а не за эту девицу. Ему очень много дала школа Святого Фомы.
— Беда в том, — заметила одна из женщин, — что Барри — один, а всяких отморозков — толпы.
— Они ярвилцы, и точка, — заявил мужской голос. — И место им — в Ярвиле.

— Это неправда. — Парминдер специально понизила голос, но все притихли в ожидании её крика. — Это искажение фактов. Взять хотя бы тех же Уидонов. В статье Барри ясно сказано. Предки этой семьи издавна жили в Пэгфорде, но…
— …но перебрались в Ярвил, — подхватила Бетти.
— Здесь не было жилья, — Парминдер с трудом держала себя в рамках, — ведь вы же сами не допустили застройки городских окраин.

— Вы, конечно, извините, но вас здесь не было. — Бетти порозовела и демонстративно отвела взгляд от Парминдер. — Вы не знакомы с историей здешних мест.
Тут заговорили все разом: собравшиеся разделились на маленькие группки, и Парминдер ничего не могла разобрать. У неё застрял ком в горле; ей не хватало духу поднять глаза.

— Ставлю вопрос на голосование! — загремел Говард, и вновь воцарилась тишина. — Кто за то, чтобы сообщить областному совету о нашей поддержке переноса границ и вывода Филдса из состава Пэгфорда?
Опустив руки на колени, Парминдер стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони. Вокруг неё зашуршали рукава.

— Очень хорошо! — победно возгласил Говард, и его ликование отразилось от сводов зала. — Итак, сейчас мы с Тони и Элен набросаем проект решения, пошлём по кругу, чтобы все смогли ознакомиться, — и делу конец. Очень хорошо!

Два-три человека зааплодировали. У Парминдер потемнело в глазах; она несколько раз моргнула. Повестка расплывалась. Молчание оказалось таким долгим, что она наконец подняла глаза: возбуждённый успехом, Говард схватился за свой ингалятор, и советники озабоченно следили за его движениями.

— А теперь, — прохрипел побагровевший, но сияющий Говард, откладывая ингалятор, — если нет никаких добавлений, — секундная пауза, — переходим к пункту девять. «Беллчепел». По этому поводу Обри тоже хочет нам кое-что сообщить.
«Барри бы этого не допустил. Он бы вступил с ними в спор. Сумел бы рассмешить Джона, и тот проголосовал бы с нами. Он должен был говорить за себя, а не за Кристал… Я его подвела».

— Благодарю, Говард, — начал Обри, и кровь колоколом застучала у Парминдер в ушах, и она ещё глубже вонзила ногти в ладони. — Как вы знаете, нас ждёт весьма радикальное сокращение финансирования на уровне округа…
Пока я был жив, она меня любила и выдавала это каждым взглядом…
— …и «Беллчепел» — одно из учреждений, о котором необходимо поговорить в связи с этим, — продолжал Обри. — Я подумал, что сейчас стоит взять слово мне, ведь здание, как вам известно, принадлежит Пэгфорду…

— …а срок аренды истекает, — подхватил Говард.
— Совершенно верно.
— Но это ветхое здание, по-видимому, никого не заинтересовало? — спросил бухгалтер, а ныне пенсионер, сидевший в дальнем конце стола. — Мне говорили, оно находится в аварийном состоянии.
— Ну, нового арендатора найти не проблема, — миролюбиво сказал Говард. — Но это в данный момент несущественно. Сейчас мы должны решить, насколько эффективно…

— Вот уж это в данный момент тем более несущественно, — перебила его Парминдер. — Не в компетенции местного совета судить об эффективности работы клиники. Мы не финансируем работу медиков. Они нам не подчиняются.
— Но здание у нас в собственности, — проговорил Говард, всё ещё улыбаясь, всё ещё сохраняя вежливость. — А посему вполне естественно, с моей точки зрения, обсудить…
— При рассмотрении фактов, касающихся работы клиники, необходимо соблюдать взвешенный подход, — сказала Парминдер.

— Очень прошу меня извинить, — вмешалась Ширли, моргая глазами в сторону Парминдер, — но вынуждена просить вас, доктор Джаванда, не перебивать председателя. Ужасно трудно вести протокол, когда люди не дают высказаться другим. Ох, я и сама перебила, — улыбнулась она. — Виновата!

— Видимо, совет хочет и впредь получать доход от этого здания, — продолжала Парминдер, не обращая внимания на Ширли. — Насколько мне известно, арендаторы пока что не выстраиваются в очередь. Почему же мы так торопимся расторгнуть договор аренды?
— Наркоманов там не лечат, — заявила Бетти. — А наоборот, ещё больше накачивают наркотиками. Я жду не дождусь, когда эту клинику выселят.

— Областной совет вынужден принимать очень трудные решения, — сказал Обри Фоли. — Правительство ждёт от органов местного самоуправления более миллиарда фунтов экономии. Мы больше не можем оказывать услуги в прежнем объёме. Таковы сегодняшние реалии.
Парминдер трясло от того, как члены совета прогибались перед Обри, с жадностью ловя каждый звук хорошо поставленного низкого голоса и согласно кивая. Она прекрасно знала, что некоторые из них называют её Бен-Задира.

— Исследования показывают, что наркомания возрастает во время экономических кризисов, — сказала Парминдер.
— Это их личный выбор, — не унималась Бетти. — Никто же не заставляет их употреблять наркотики.
Она огляделась, ища поддержки. Ширли ей улыбнулась.
— Порой мы вынуждены принимать непростые решения, — вещал Обри.
— Значит, вы с Говардом, — не дала ему договорить Парминдер, — приняли решение выдавить клинику из здания, чтобы окончательно её погубить.

— Чем поощрять всякий сброд, лучше придумать более достойные способы распределения средств, — вмешался бухгалтер.
— Лично я урезала бы им все пособия, — заявила Бетти.
— Я был приглашён на это заседание с тем, чтобы ввести вас в курс происходящего на уровне округа, — мягко проговорил Обри. — Только и всего, доктор Джаванда.
— Прошу вас, Элен, — обратился Говард к женщине, которая уже давно тянула руку, чтобы получить слово.

Её выступления Парминдер не слышала. Она совершенно забыла о документах, накрытых повесткой дня, — Кей Боден корпела над ними не одну неделю: статистические данные, случаи успешной реабилитации, разъяснение преимуществ метадона перед героином, анализ последствий героиновой зависимости, как материальных, так и социальных. Зал вдруг сделался каким-то жидким, нереальным; она уже чувствовала, что находится на грани взрыва, равного которому у неё не случалось, но места для сожаления не было, как не было возможности себя остановить; оставалось только смотреть на себя со стороны; поздно, слишком поздно…

— …Культура распределения, — говорил Обри Фоли. — Эти люди буквально ни дня в своей жизни не работали.
— Давайте признаем, — сказал Говард, — что проблема решается легко. Прекратите употреблять наркотики! — С примирительной улыбкой он повернулся к Парминдер. — У них есть такое понятие — «ломка», правильно, доктор Джаванда?
— Так вы считаете, что наркозависимость — это их частное дело, а им надо просто взять и изменить своё поведение? — спросила Парминдер.
— Если коротко — да.

— Пока они не обошлись государству ещё дороже.
— Вот имен…
— А знаете ли вы, — во весь голос произнесла Парминдер на волне беззвучного взрыва, — во сколько десятков тысяч фунтов обошлись государству вы, Говард Моллисон, вследствие своей полной неспособности прекратить обжорство?
От шеи к щекам Говарда поползло густое винно-красное пятно.

— Задумались ли вы о стоимости шунтирования, медикаментов, длительного пребывания в стационаре? — гремела Парминдер. — Об услугах врачей, к которым вы обращаетесь со своей астмой, повышенным давлением и мерзкой сыпью — исключительно потому, что не желаете расстаться с лишним весом?

Когда Парминдер сорвалась на крик, другие члены совета запротестовали; Ширли вскочила. Но Парминдер пошла вразнос: она по-прежнему кричала, судорожно сгребая бумаги, разлетевшиеся по столу от её отчаянной жестикуляции.
— А как же врачебная тайна? — взвизгнула Ширли. — Возмутительно! Просто возмутительно!

Из дверей Парминдер сквозь собственные яростные всхлипывания услышала, как Бетти требует её немедленного исключения из совета; она почти выбежала из зала, понимая, что вызвала катастрофу, и хотела лишь одного: навеки провалиться в темноту.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь