Случайная вакансия

VII

Стояло ясное, благоуханное утро, но по мере приближения большой перемены в компьютерном классе школы «Уинтердаун» становилось душно; проникающий через грязные окна свет игривыми солнечными зайчиками дрожал на пыльных мониторах. Хотя ни Пупса, ни Гайи рядом не было, Эндрю Прайсу всё равно не удавалось сосредоточиться. Он не мог думать ни о чём другом, кроме ненароком подслушанного вчера вечером разговора родителей. Они на полном серьёзе обсуждали переезд в Рединг, где жила сестра Рут с мужем. Повернувшись ухом в сторону открытой кухонной двери, Эндрю затаился в тесной, тёмной прихожей и ловил каждое слово: похоже, отцу светила работа — или перспектива работы — благодаря их дяде, которого Эндрю и Пол почти не знали, потому что Саймон его на дух не выносил.

— Платить будут сущие гроши, — говорил Саймон.
— Это ещё неизвестно. Он же не сказал…
— К бабке не ходи. А жизнь там дороже…
Рут пробормотала что-то уклончивое. Эндрю боялся дышать; одно то, что мать не бросилась поддакивать Саймону, означало, что она жаждет уехать.

Эндрю не мог представить своих родителей ни в каком другом жилище, кроме Хиллтоп-Хауса, и ни в каком городе, кроме Пэгфорда. Для него само собой разумелось, что они останутся здесь навсегда. Это он, Эндрю, когда-нибудь уедет в Лондон, а Саймон и Рут будут доживать свой век на этом холме, как вросшие в склон деревья.

Он украдкой поднялся к себе в спальню и стал будто впервые смотреть из окна на мерцающие огни Пэгфорда, лежащего в глубокой чёрной лощине между холмами. Где-то там, внизу, Пупс курит сейчас в своей мансарде и наверняка смотрит порнушку на компе. Гайя тоже в той стороне: исполняет загадочные девичьи ритуалы. До Эндрю вдруг дошло, что она пережила то же, что предстояло ему: её с корнем вырвали из знакомого места и пересадили на новое. Из-за этого между ними возникала некая глубинная общность; такие мысли доставили Эндрю подобие меланхолического удовольствия. Но она не хотела для себя такой пересадки. Эндрю в смятении схватил мобильник и набил сообщение Пупсу: «СМЗ предлагают работу в Рединге. М. б. согласится».

Пупс так и не ответил, и Эндрю до сих пор с ним не виделся, потому что у них были разные уроки. Вообще они не встречались целых две недели — Эндрю теперь подрабатывал в «Медном чайнике». Их самый длительный за последнее время разговор касался поста насчёт Кабби, который Пупс выложил на сайте местного совета.
— Думаю, Тесса подозревает, — небрежно бросил Пупс. — Всё время косится на меня проницательно.
— И что ты ей скажешь? — перепугался Эндрю.

Эндрю знал, что Пупс жаждет славы и признания, что размахивает правдой, как грозным оружием, но соображает ли он, что ни под каким видом не должен обмолвиться о роли Эндрю, который, собственно, и дал жизнь Призраку Барри Фейрбразера? Пупс и раньше плохо понимал, что значит иметь отцом Саймона, а в последнее время втолковать что-либо Пупсу становилось почему-то всё труднее.

Выпав из поля зрения учителя информатики, Эндрю набрал в строке интернет-поиска слово «Рединг». По сравнению с Пэгфордом Рединг был огромен. Там ежегодно проходил музыкальный фестиваль. Оттуда было всего сорок миль до Лондона. Эндрю изучил расписание поездов. Возможно, он по выходным будет ездить в столицу точно так же, как сейчас ездит на автобусе в Ярвил. Но по большому счёту ему казалось, что это дохлый номер: он не знал ничего, кроме Пэгфорда; он так и не сумел представить себе их семью в каком-нибудь другом месте.

На большой перемене Эндрю без проволочек ушёл из школы и отправился на поиски Пупса. Скрывшись от посторонних глаз, он сразу же закурил и, привычным жестом засовывая зажигалку в карман, услышал девичий голосок:
— Привет.
С ним поравнялись Гайя и Сухвиндер.
— Всё путём, — откликнулся он, выдыхая дым в сторону от милого личика Гайи.

У их троицы в последние две недели установились особенные отношения — как ни у кого. Подработка в кафе связала их тонкой нитью. Они уже знали набор дежурных шуточек Говарда и стойко терпели нездоровый интерес Морин к тому, что творится у них в семьях; они потешались при виде её старческих коленок, торчащих из-под слишком короткого форменного платья, и, словно купцы в чужой земле, обменивались драгоценными крупицами личных сведений. Так девочки узнали, что отца Эндрю уволили; Эндрю и Сухвиндер стало известно, что Гайя устроилась на эту работу, чтобы скопить на железнодорожный билет и вернуться в Хэкни, а Эндрю и Гайя узнали, что мать Сухвиндер категорически против её работы на Говарда Моллисона.

— Где же твой дружок Жирдяй? — спросила Гайя, когда они втроём приноровились идти в ногу.
— Без понятия, — бросил Эндрю. — Он мне не попадался.
— Невелика потеря, — отозвалась Гайя. — Сколько ты выкуриваешь за день?
— Не считал. — Эндрю окрылил её интерес. — Хочешь сигаретку?
— Нет, — отказалась Гайя. — Я против курения.

Он тут же задался вопросом, распространяется ли её отвращение к курению на поцелуи с курильщиками. Нив Фейрбразер не возражала, когда на школьной дискотеке он обшарил языком её рот.
— А Марко не курит? — поинтересовалась Сухвиндер.
— Нет, у него вечно тренировки, — сказала Гайя.

К этому времени Эндрю уже почти свыкся с мыслью о Марко де Луке. Было своё преимущество в том, что Гайя, так сказать, хранила верность человеку со стороны. Тягостное впечатление от вывешенных на её страничке в «Фейсбуке» фотографий, на которых они с Марко были запечатлены вместе, со временем притупилось. Эндрю не обманывался тем обстоятельством, что послания, которые Гайя и Марко оставляли друг другу, становились всё более редкими и менее тёплыми. Есть ведь ещё телефон, есть электронная почта, но он знал одно: при упоминании о Марко у Гайи вытягивалось лицо.

— А вот и он, — сказала Гайя.
Но перед ними возник не красавчик Марко, а Пупс Уолл, который около газетного павильона трепался с Дейном Талли.
Сухвиндер застыла, но Гайя вцепилась ей в руку выше локтя.
— Ты имеешь право ходить где угодно, — сказала она, осторожно подталкивая подругу вперёд; её зелёные глаза с карими крапинками сужались по мере приближения к тому месту, где курили Пупс и Дейн.
— Всё путём, Арф, — окликнул Пупс, когда троица подошла совсем близко.
— Пупс, — отозвался Эндрю.

Во избежание неприятностей и в первую очередь наездов на Сухвиндер в присутствии Гайи он спросил:
— Получил мою эсэмэску?
— Которую? — спросил Пупс. — А, да… насчёт Сая? Уезжаешь, что ли?
Его снисходительную небрежность можно было объяснить разве что присутствием Дейна Талли.
— Возможно, — ответил Эндрю.
— А куда? — поинтересовалась Гайя.
— Моему старику предлагают работу в Рединге, — сказал Эндрю.

— Ничего себе, там мой папа живёт! — изумилась Гайя. — Можно будет вместе потусоваться, когда я туда приеду. Фестиваль там просто обалденный. Слышь, Винда, хочешь сэндвич?

Эндрю настолько поразило её добровольное предложение встречи, что он замешкался с ответом, и она исчезла в недрах газетного павильона. На миг эта заплёванная автобусная остановка, сам газетный павильон и даже задрипанный, разрисованный татуировками Дейн Талли в заношенной футболке и тренировочных штанах озарились почти небесным светом.
— Ладно, у меня дела, — заявил Пупс.
Дейн прыснул. Пупса как ветром сдуло: Эндрю даже не успел ничего сказать или напроситься к нему в компанию.

Пупс не сомневался, что Эндрю будет удивлён и обижен таким равнодушием, и это его радовало. Он не спрашивал себя, что же в этом такого радостного и почему в последние дни им овладело непреодолимое желание ранить других. Не так давно он решил, что копаться в мотивах своих поступков неаутентично, и в результате его личная философия стала удобнее в использовании.

По дороге в Поля он вернулся мыслями к вчерашнему разговору с матерью: впервые после того дня, когда Кабби его ударил, она зашла к нему в комнату.
(— Насчёт сообщения про твоего отца на сайте совета, — начала она. — Я должна… я хочу… спросить у тебя, Стюарт: это ты написал?
Чтобы набраться смелости предъявить ему обвинение, ей потребовалось несколько дней, и Пупс подготовился.
— Нет, — ответил он.
Возможно, более аутентично было бы сказать «да», но с какой стати он должен оправдываться?

— Не ты? — переспросила она тем же тоном.
— Нет, — повторил он.
— Понимаешь, очень и очень ограниченное число людей знает про папины… что его беспокоит.
— Это не я.
— Сообщение появилось в тот самый вечер, когда вы повздорили и папа тебя…
— Сказал же, это не я.
— Стюарт, ты ведь знаешь, он болен.
— Ты много раз говорила.

— Да, я много раз говорила, потому что так оно и есть! Он ничего не может с собой поделать… у него тяжёлое психическое расстройство, которое причиняет ему бесчисленные страдания и беды.
У Пупса запищал мобильник: пришла эсэмэска от Эндрю. Пупса словно ударили под дых: Арф уезжает навсегда.
— Стюарт, я с тобой разговариваю…
— Знаю… что?
— Все эти сообщения… про Саймона Прайса, про Парминдер, про папу… эти люди тебе знакомы. Если за всем этим стоишь ты…
— Говорю тебе, это не я.

— …то ты наносишь людям огромный вред. Тяжкий, непоправимый вред человеческим жизням, Стюарт.
Пупс пытался представить себя без Эндрю. Они знали друг друга с четырёх лет.
— Это не я, — сказал он.)
Тяжкий, непоправимый вред человеческим жизням.

Сами виноваты, с презрением размышлял Пупс, сворачивая на Фоули-роуд. Жертвы Призрака Барри Фейрбразера погрязли во лжи и лицемерии, а тут их вывели на чистую воду. Безмозглые тараканы, бегущие от яркого света. Они понятия не имеют, что такое реальная жизнь.

Пупс увидел хибару, перед которой на траве валялась лысая автомобильная покрышка. Он заподозрил, что это и есть жилище Кристал, и, проверив номер дома, понял, что не ошибся. Сюда его занесло впервые. Ещё пару недель назад он ни за что не согласился бы увидеться с ней в этой лачуге во время школьного перерыва на обед, но теперь обстоятельства изменились. Он сам изменился.

Поговаривали, что у Кристал мать — проститутка. А уж наркоша — на все сто. Кристал сказала, что дома никого не будет: мать пойдёт в «Беллчепел» на очередной укол метадона. Не замедляя шага, Пупс прошагал по садовой дорожке, но неожиданно его обуяло беспокойство. Из окна спальни Кристал следила за его приближением. Она закрыла все двери на нижнем этаже, чтобы он не увидел ничего, кроме прихожей, и заранее перенесла весь хлам частью в гостиную, частью на кухню. Грязный ковёр был местами прожжён, обои — в пятнах, но тут уж она ничего не могла поделать. Хвойный аэрозоль закончился, но Кристал нашла какой-то отбеливатель и побрызгала на пол в ванной и на кухне, где воняло сильней всего.

Когда Пупс постучал, она сбежала вниз. У них было мало времени; к часу могли вернуться Терри и Робби. Но долго ли умеючи детей строгать?
— Салют, — сказала она, открывая дверь.
— Всё путём? — Пупс выпустил дым через ноздри.
Он сам не знал, что ожидал здесь увидеть. На первый взгляд дом изнутри показался ему закопчённой пустой коробкой. Мебели не было вовсе. Закрытые двери впереди и слева имели зловещий вид.
— Мы здесь одни? — уточнил он, перешагивая через порог.

— Ага, — сказала Кристал. — Пошли наверх. В мою комнату.
Она повела его за собой. Чем дальше они углублялись в дом, тем гаже становилась вонь: коктейль из гнилья и хлорки. Пупс старался абстрагироваться. На лестничной площадке тоже были закрыты все двери, кроме одной. Туда и вошла Кристал.

Пупс обещал себе ничему не удивляться, но в комнате не было ничего, кроме матраса, накрытого простынёй и одеялом без пододеяльника; в углу кучей валялись шмотки. К стенке скотчем крепились фотографии, вырванные из таблоидов: портреты знаменитостей и поп-звёзд.

Кристал сделала этот коллаж накануне, вдохновившись видом стены в спальне Никки. Готовясь к приходу Пупса, она решила придать своей комнате более гостеприимный вид. Задёрнула тонкие занавески. Они окрашивали дневной свет в голубоватый оттенок.
— Дай посмолить, — попросила она. — Страсть как хочется сигаретку.
Он дал ей прикурить. Раньше он не видел, чтобы она так психовала; ему больше нравилось считать её дерзкой и многоопытной.

— Время поджимает, — напомнила она и принялась раздеваться, не вынимая изо рта сигарету. — Скоро мама придёт.
— Она в «Беллчепел» пошла, да? — уточнил Пупс, стараясь мысленно вернуть Кристал её жёсткий облик.
— Угу, — подтвердила Кристал, сидя на матрасе и стаскивая спортивные штаны.
— А что будет, если клинику закроют? — спросил Пупс, снимая пиджак. — Ходят такие разговоры.

— Без понятия, — сказала Кристал, но ей стало страшно; материнская сила воли, хрупкая и уязвимая, как неоперившийся птенец, могла сломаться от малейшего толчка.
Кристал уже разделась до нижнего белья. Снимая ботинки, Пупс заметил нечто рядом с кипой одежды: маленькую пластмассовую шкатулку с откинутой крышкой, а внутри — свернувшиеся кольцом знакомые часы на ремешке.
— Это часы моей мамы? — изумился он.
— Ты чё? — Кристал задёргалась. — Нет, — соврала она. — Они мне от бабушки достались. Не тро…

Но он уже вытащил часы из шкатулки.
— Мамины, — подтвердил Пупс, узнав ремешок.
— Ни фига!
Кристал пришла в ужас. Она уже почти забыла, как у неё оказались эти часики. Пупс умолк, и это ей не понравилось.
Часы, которые Пупс держал на ладони, одновременно были для него и вызовом, и упрёком. Он попеременно представил, как выходит отсюда, небрежно засовывая часы в карман, или, пожав плечами, возвращает их Кристал.
— Это мои, — не сдавалась она.

Ему не хотелось изображать из себя полицейского. Он хотел быть выше закона. Но вопрос решился сам собой, когда он вспомнил, что это подарок матери от Кабби: вернув часы Кристал, он продолжил раздеваться. Красная как рак, Кристал сдёрнула лифчик и трусики и голая нырнула под одеяло.
Оставшись в одних трусах-боксерах, Пупс подошёл к ней с запечатанным презервативом в руке.
— Это нам без надобности. — У Кристал сел голос. — Я пилюли глотаю.
— Да ну?

Она подвинулась, освобождая для него место на матрасе. Пупс забрался под одеяло. Стягивая с себя трусы, он гадал, не врёт ли она про пилюли, как врала насчёт часов. Но ему хотелось разок попробовать без резинки.
— Давай, — прошептала она и, вытащив у него из пальцев серебристый квадратик, швырнула тот на скомканный рядом школьный пиджак.

Пупс представил, что Кристал от него забеременела; какие, интересно, лица будут у Тессы и Кабби, когда это выплывет наружу. У него ребёнок в Полях, его плоть и кровь. Кабби такое и не снилось.
Он залез на Кристал; вот это — он знал — и есть реальная жизнь.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь