На ощупь, ч. 1

Шесть дней в пещере без света ведут к галлюцинациям, переохлаждению и увеличивают риск упасть и разбиться насмерть. Зачем кому-то добровольно участвовать в одном из самых экстремальных реалити-шоу?

— Да ладно?

— Не. Может. Быть.

Мужчина и женщина, спотыкаясь, выходят наружу и со слезами на глазах вдыхают душный воздух Миссури, после чего падают на гравий. Время близится к вечеру, а заходящее солнце сквозь ветви ивы и ясеня посылает на землю бледно-желтые лучи. Уже появились светлячки, их свет мелькает меж кустами жимолости. Но мужчина и женщина понятия не имеют, который час, и глаза их видят не очень хорошо. Последние шесть дней в кромешной тьме они пытались преодолеть адски сложный лабиринт, высеченный природой в склоне горы позади них.

Это не сумрак и не приглушенный свет — это полная, кромешная тьма. Такая, что невозможно увидеть руку, поднесенную к лицу, и даже понять, открыты ли глаза. Затерявшиеся в древней пещере, мужчина и женщина поодиночке начали противостоять изоляции, которая влияла на их сознание и обманывала чувства, что приводило к новым сбивающим с толку галлюцинациям. Прощупывая дорогу, сомневаясь в каждом шаге (ведь в любой момент можно сломать шею или чего похуже), они продвигались по незнакомой местности, где обитают насекомые, властвует суровый холод, встречаются узкие проходы, обрывы в неожиданных местах, глубокие расщелины и острые скалы. В конце концов они нашли друг друга глубоко под землей и затем с большой осторожностью вместе искали путь наружу. А все это время в темноте вокруг них бесшумно работала команда продюсеров и операторов, фиксируя каждый шаг и находясь одновременно так близко и так далеко.

Это не психологический эксперимент или военные учения. Это новое шоу «Тьма» (Darkness), премьера которого состоялась 2 августа на канале Discovery. Можете считать это безумным или гениальным, но ясно одно: оно утоляет ненасытный аппетит американцев к экстремальным реалити-шоу и выводит их на совершенно новый уровень.

Суть «Тьмы» довольно проста. В начале каждого эпизода три незнакомых друг с другом человека спускаются глубоко в пещеру или заброшенную шахту в трех разных местах. У них есть шесть дней, чтобы найти друг друга и выбраться через другой выход без каких-либо источников света. Все их ресурсы и инструменты ограничиваются шлемом и рюкзаком, в котором находятся трос, немного воды и маленький питательный батончик — всю остальную еду (читай: червей и насекомых) они должны добыть сами.

Концепция максимально проста и незатейлива. Участникам платят только за их время; приза никакого нет. Вместо этого мотивацией служит набор личных или профессиональных навыков выживания и желание узнать предел своих возможностей. Среди участников были инструктор школы выживания для военных США, ветеран «зеленых беретов», несколько морпехов и пожарных и археолог, специализирующийся на древнем «искусстве выживания». Нет команд, нет соревнований, нет церемонии награждения. «Можно назвать это тестом на выживаемость или социальным экспериментом, но на самом деле это и то, и другое», — считает Рич Росс, директор канала Discovery. «Смесь ужастика без сценария и психологического триллера, и все это происходит в экстремальных природных условиях, — поддерживает Крис Грант, гендиректор компании Electus, разработавшей и продюсирующей „Тьму“. — Мы хотим затронуть нечто атавистическое, примитивное. Темнота сама по себе животное, и она причиняет неудобства». Настоящий противник здесь — это не другие участники и не фальшивые препятствия, это сама темнота.

Страх темноты заложен в человеческой природе. В отличие от животных, которые в основном активны ночью, человеческое зрение устроено так, что оно лучше всего функционирует при ярком дневном свете. Крупные хищники, охотящиеся в темноте (например, львы), устроены совсем по-другому. Так что с точки зрения эволюции страх темноты вполне оправдан.

Конечно, в современном мире мало кому угрожает быть съеденным львом, но страх темноты никуда не исчез — и есть он не только у детей, большинству из которых он знаком. Боязнь темноты может проявляться в экстремальной форме у взрослых — тогда она называется никтофобией (от греческого «nyx» — ночь), и ей страдали все: от Октавиана Августа до Киану Ривза и Мохаммеда Али. Очень немногие взрослые люди признаются, что боятся темноты, при опросе по телефону. Но если дать им возможность перечислить свои страхи в условиях большей анонимности, они становятся куда более открытыми: к примеру, около 40% взрослых, опрошенных в Великобритании, признались, что боятся ходить по дому в темноте, а 10% даже не встанут с кровати, чтобы дойти до туалета. Некоторые врачи утверждают, что страх темноты также может является причиной бессонницы, которой подвержены приблизительно 60 миллионов американцев. Они не спят по ночам не из-за львов, а из-за других, метафорических хищников: демонов нашего сознания, не потревоженных светом дня, населяющих темноту, окружающую кровать — тревоги, переживания, сожаления.

Из трех участников этого эпизода «Тьмы», который, по предварительным данным, должен выйти в начале следующего года, только одна призналась, что когда-то боялась темноты. Сара Уильямс, 27-летний фотограф из Лос-Анджелеса, страдала от «сильного страха темноты». «Только в колледже я начала спать без света — до семнадцати лет меня мучили кошмары», — рассказала она. Но прошлое не помешало ей принять участие в «Тьме», а даже наоборот. «Во всех сферах своей жизни я ищу способы выйти за привычные рамки, узнать предел своих способностей, испытать то, что никогда не испытывала». Сара — блондинка ростом 160 см, ее легко рассмешить, она обладает спокойствием буддийского монаха и железным характером. «Быть неподготовленной — один из моих сильнейших страхов. Это мне казалось решающим испытанием: только я, сама по себе, без всего необходимого, берусь за дело», — делится она.

Боязнь Сары быть неподготовленной появилась не просто так. Когда она только начинала ходить в турпоходы, она отправилась на экскурсию в Национальный заповедник Анджелес с двумя ребятами, заверившими ее, что они заядлые туристы. Оказалось, что это не так: они не собрали с собой все необходимое, не знали, как хранить и очищать воду, а один из них, утверждавший, что был бойскаутом, постоянно пытался отыскать дорогу сквозь чащу с помощью смартфона. Четыря дня спустя, в разгар одной из самых жарких недель рекордной для Калифорнии засухи, компания заблудилась окончательно, и оба парня не могли подняться с земли из-за обезвоживания; один из них был на грани шока. Вопреки их резким возражениям — «они были очень агрессивными» — Сара забрала все телефоны, по своим следам отправилась обратно и взобралась на гору, чтобы поймать связь и вызвать спасательный вертолет.

Следующие четыре года после этой почти состоявшейся катастрофы девушка еще активнее занималась горным туризмом. И хотя она готовилась к «Тьме», проводя время в камере сенсорной депривации, усерднее всего она пыталась смириться с тем, что никогда не сможет подготовиться полностью. «Главное здесь — это вера. Мне просто нужно было верить, что ничего плохого не произойдет, а если и произойдет, то я с этим справлюсь».

До этого телешоу Сара не занималась спелеотуризмом, но для Трея Хайнке пещеры — второй дом. Трей родом из Миссури, но сейчас живет прямо у пещер Indiana Caverns в Кройдоне, штат Индиана — здесь он работает гидом. Жилистый и мускулистый, он похож на сильно загорелого Кристиана Бэйла, только с легким акцентом и пирсингом. Ему недавно исполнилось сорок, но довольно долгое время он был уверен, что столько не проживет: «Если бы в моей школе в старших классах провели опрос, кто наверняка умрет молодым, все бы назвали меня. Но теперь большинство моих старых друзей умерли, а я тут, на земле». И под землей: Трей — суровый турист, способный сгруппироваться и последовательно вывихнуть суставы, чтобы поместиться в проход 20 см высотой. За последние тридцать лет лазанья по пещерам он потерял счет переломам ребер и конечностей: «Учитывая все эти пещеры и рок-концерты, мне реально повезло». Еще Трей несколько раз подолгу жил дикарем в компании лишь собаки и ручной змеи.

Первая половина жизни Трея была нелегкой. «Я бросил пить и принимать наркотики, только когда открыл для себя спелеотуризм. Не поймите меня неправильно, я все равно иногда выпиваю, но алкоголь больше не разрушает меня, не разрушает мою жизнь. Теперь мой наркотик — грязь».

Как только Трей заводит разговор о пещерах, его глаза начинают светиться и широко распахиваются — словно он уже под землей. «Мне нравится, что можно оказаться там, где еще не была ни одна живая душа. Забираясь в гору, немного надеешься, что случится что-то подобное, что ты пройдешь через кусочек земли, где, возможно, никто не бывал до тебя, но потом находишь там бутылку из-под виски или окурок, которые говорят об обратном. На поверхности люди побывали везде, под землей же совершенно другой мир». Будучи спелеологом, наносящим на карты неизвестные ранее проходы, он часто исследует тупиковые тоннели, где больше никто никогда не окажется: «Я добирался до таких уголков нашей планеты, где побывало меньше людей, чем на Луне».

Трей убежден, что отправиться под землю в кромешной темноте — ужасная идея. «Никогда нельзя спускаться в пещеру без трех разных источников света и трех наборов батареек для каждого из них — без фонарей нам не выжить». Но концепция «Тьмы» его все равно привлекла: «Это идет вразрез со всеми правилами, которых придерживаются профессионалы, но что произойдет, если в реальной ситуации разобьются все фонари или случится что-то еще? Так не делают, мне не стоит этого делать — но я хотел доказать самому себе, что смогу».

К Саре и Трею присоединится третий участник, Брэндон Поуп, 38-летний специалист по холодильному оборудованию. Свободное время он проводит в походах по глухим лесам Арканзаса и учит детей навыкам выживания. Брэндон, считающий себя мастером выживания, также признает, что условия «Тьмы» нарушают все правила, которым он обычно непреклонно следует. «Я никогда не выхожу из дома неподготовленным, я никогда не иду неподготовленным в лес. С собой всегда должен быть базовый набор: огниво, таблетки для обеззараживания воды, ножи», — объясняет он. Но он не смог устоять перед идеей справиться со всем самостоятельно в экстремальных условиях. «Я люблю испытывать себя, выходить из зоны комфорта. Я никогда не боялся темноты, никогда не боялся насекомых». Он хочет посмотреть, получится ли у него. Совсем скоро он узнает, что нет.

Четвертый герой этого эпизода «Тьмы» — сама пещера. Миссури неофициально называют «штатом пещер», где их насчитывается около 6 300. Недалеко от городка Ханнибал располагаются две наиболее знаменитые из них, высеченные в склонах холмов древними водами. Они входят в группу пещер Марка Твена. Первую, которая раньше называлась пещерой Макдауэлла, переименовали в пещеру Марка Твена в честь писателя-сатирика, который провел детство в Ханнибале. Он описал ее в «Приключениях Тома Сойера и Гекльберри Финна» под названием «пещера Макдугалла». В своих произведениях Марк Твен опирался на подлинные события, которые были даже удивительнее выдуманных историй. Помимо небезопасной площадки для игр местной детворы, пещера Макдауэлла в разное время служила прибежищем для преступников, контрабандистов в период Гражданской войны и даже доктора — криминалиста-любителя, который пытался сохранить тело умершей дочери в огромном стеклянном сосуде, подвешенном в одном из залов глубоко под землей. Сегодня сюда провели освещение и установили перила, чтобы принимать толпы туристов. Подпись Джесси Джеймса, сделанная карандашом и сажей, видна на стене недалеко от автографа Брэда Пейсли.

Но пещера Кэмерон из группы пещер Марка Твена — совсем другая история. Она относится к так называемым диким пещерам, была открыта гораздо позже и остается в более или менее нетронутом естественном состоянии, если не считать небольшой пристройки у главного входа.

Услышав слово «пещера», скорее всего, вы представите грот или подземелье. Но Кэмерон — это лабиринт пещер, где 6,5 км тоннелей образуют запутанный лабиринт с пятью сотнями проходов, поместившихся на 22 гектарах. Встречаются небольшие открытые пространства, где ходы пересекаются, но сами они ни капли не напоминают коридоры и тоннели, созданные человеком. Многие из них очень тесные и сужаются кверху и книзу, напоминая ромб, а их самые широкие части находятся на разной высоте. Стены других проходов невероятно высокие и ровные, но в то же время чрезвычайно узкие, из-за чего приходится втягивать живот и идти боком. Часто встречаются тупики и крутые обрывы. Узкие выступы нависают над пропастями глубиной 30 метров, которым спелеологи дали имена вроде «Впадина судьбы», «Большое ничто» или «Пропасть смерти». Идти (или ползти) по этим тоннелям все равно что преследовать муравья, который потерялся в торте с заварным кремом, только вот слои его — не хрустящее тесто, а острые как бритва камни, которые могут порезать кожу или выколоть глаз, и где, споткнувшись и упав, можно сразу умереть или остаться лежать на дне какой-нибудь жуткой пропасти с переломанными костями. Перемещение по пещере по сути своей опасно («Если упасть и удариться головой о камень, можно умереть и от падения с полуметровой высоты», — считает Трей), но если учесть, что это происходит там, где из-за любого шага есть риск сорваться с бог весть какой высоты, — это уже другой размах сумасшествия.

Когда настает время снимать эпизод «Тьмы», Сара, Трей и Брэндон заберутся в разные части пещеры Кэмерон. С каждым поворотом свет становится все тусклее, а участники — все потеряннее. Наконец, их поглотит темнота.

Пещеры издавна служили людям укрытием и местом для проведения древних религиозных обрядов, а их стены выступали в качестве полотен для первобытных художников. Но то, что люди и пещеры давно взаимодействуют, не делает последние гостеприимными и дружественными для человека. А пещера Кэмерон и вовсе опасна для жизни.

Во-первых, там холодно. Исходя из универсального правила, температура пещеры равняется средней годовой температуре региона, в которой она находится. На северо-востоке Миссури она составляет 14 градусов по Цельсию, даже если снаружи жара под сорок. Но речь не только о температуре воздуха. Каменные стены пещеры ледяные на ощупь. Если сесть или лечь, камень вытянет из вас тепло, словно вы — новомодный десерт молекулярной кухни на плите шоковой заморозки.

Именно холод выводит из игры первого участника. «Я хожу в походы при такой температуре в шортах и кофте с коротким рукавом. Но в пещере эти 14 градусов ощущаются совершенно иначе. Помню, лежал на земле в первую ночь и чувствовал, как тепло практически мгновенно стало покидать тело», — позже замечает Брэндон. Он попытался отдохнуть в надежде, что энергия вернется. «Я взял одеяло, лег и подложил его как подушку. Задремал, но холод разбудил меня. Я заледенел». Он попытался снова заснуть. «У меня бритая голова, а это значит, что большая часть тепла выходит именно отсюда. Поэтому я накрыл ее одеялом, но оно стало слегка влажным от лежания на земле». Когда Брэндон проснулся во второй раз, его потрясывало, и он не чувствовал пальцев на ногах. В этот момент он начал опасаться переохлаждения. Осознав, что просто не сможет приспособиться, он привел в действие аварийную радиосвязь и вызвал команду, чтобы его вывели наружу. «Теперь я по-новому зауважал пещеры. Нельзя прийти туда, думая, что ты нереально крутой, и приручить ее», — признает Брэндон.

Брэндону пришлось столкнуться с еще одним испытанием, которое готовит выживание под землей и в темноте: с потерей ощущения времени. Брэндон дважды засыпал на тридцать-сорок минут, но проснувшись, думал, что прошло часов восемь-десять. Когда команда спасателей прибыла на место, Брэндон был уверен, что пробыл под землей двое суток. На самом же деле он был там менее 12 часов.

Ученые написали много работ, посвященных этому явлению. Исследователи, которые отправлялись в пещеры поодиночке, но в одно и то же время и жили там в течение продолжительного срока, давали совершенно разные ответы относительно своего пребывания внизу: друг от друга они отличались на недели, и еще сильнее их показания разнились с реальными данными. Если не иметь под рукой часы и телефон и не видеть смены дня и ночи, то восприятие времени сбивается быстро.

Но это ничто по сравнению с процессами, которые протекают внутри организма. Когда говорят о «циркадных ритмах», на самом деле имеют в виду десятки физиологических процессов, циклов, которые управляют всем: от сердечного ритма и дыхания до иммунной системы, пищеварения и температуры тела. Эти подсистемы работают по собственным графикам, но синхронизируются друг с другом, пока тело следует 24-часовому циклу, который опирается на смену дня и ночи и общественную жизнь. В ситуации с неправильным распределением света и темноты все сходит с привычной колеи за несколько дней. Нередко бывает, что живущие под землей испытуемые растягивают цикл сна и бодрствования на 48 часов или меняются в поведении и иначе ощущают собственное «я». Европейский ученый Мишель Сифр проводил по несколько месяцев подряд в малоосвещенных пещерах Альп и Техаса в рамках исследований для НАСА. Сифр не только заработал переохлаждение, но и отчасти потерял рассудок. К примеру, он пытался подружиться с мышью, но вместо этого случайно раздавил ее, из-за чего находился на грани суицида. Когда его спрашивали о влиянии этих экспериментов на тело и сознание, Сифр, которому сейчас более семидесяти лет, описывал их как «ад» и говорил, что ощущал себя как «марионетка, которая вот-вот слетит с ниточек».

Продолжение: http://telegra.ph/Palcem-v-nebo-08-12-2