ОНО

Билл торжественно посмотрел сначала на повязку, потом на Ричи.
— Эттто бббыл кклоун, который притворился Джорджем, — сказал он.
— Точно, — отозвался Ричи. — Точно так же, как этот клоун притворился мамой, когда его увидел Бен. И он же притворился этой задницей, прокаженным, которого видел Эдди.
— Верно.
— А эээто дддействительно клоун?
— Это чудовище, — мрачно и бесстрастно ответил Ричи. — Чудовище, которое поселилось здесь, в Дерри, и которое убивает детей.

6

В субботу после всех этих происшествий с запрудой, разговора с мистером Неллом и ожившей фотографией Ричи и Беверли Марш столкнулись лицом к лицу не просто с чудовищем, а сразу с двумя. Они были страшные, но не опасные, они набрасывались на свои жертвы в кинотеатре «Аладдин», где на балконе сидели Ричи, Бен и Бев.

Один из этих монстров был оборотнем, которого играл Майкл Ландон. И несмотря на то, что он изображал оборотня, было видно, что ему холодно и что он покрылся гусиной кожей. Другим чудовищем был разбившийся гонщик, которого играл Гари Конвей, и потомок Виктора Франкенштейна воскресил его к жизни. Виктор скармливал все, что ему не надо, аллигаторам, которых он держал в подвале. В программе был также фильм с показом последних французских мод, с сообщением о недавних взрывах на мысе Канаверал и известные мультики, а также рекламы готовящихся аттракционов. Среди этих рекламируемых фильмов Ричи сразу отметил два, которые надо будет посмотреть: «Я вышла замуж за космическое чудовище» и «Капля».

Бен сидел и смотрел совершенно спокойно. Генри, Белч и Виктор раньше смеялись над Оле Хейсаком, и Ричи казалось, что только это его и тревожит.
Эти ребята сидели близко к экрану, грызли кукурузные хлопья каждый из своей коробки и улюлюкали.

Бен молчал из-за Беверли. Он просто терял рассудок от того, что она сидела рядом с ним. У него даже мурашки пробежали по телу, а если она ерзала на своем месте и поворачивалась так, что оказывалась еще ближе, то все его тело горело как в лихорадке. Когда она наклонялась, чтобы достать кукурузные хлопья, и ее лента касалась Бена, он замирал от восхищения. Потом, позднее, он подумал, что эти три часа, проведенные рядом с ней, были одновременно самыми долгими и самыми короткими часами в его жизни.

Ричи же не понимал, что Бен пребывает в муках телячьей любви, и был совершенно спокоен. В его книжке единственно, что было интереснее серии Френсис, говорящий Мул, это картины ужасов — дети в театре, зал набитый окровавленными детьми, которые кричат от ужаса и боли и визжат. Он, конечно, не связывал, то, что они смотрели сейчас, т. е. низкопробный фильм серии «Эмерикен Интернэйшнл», с тем, что происходило у них в городе. По крайней мере, в данный момент не связывал.

Он увидел рекламу субботнего сеанса «Двойного удара» утром в пятницу в «Новостях». Он тут же забыл, что плохо спал накануне ночью и что в конце концов, потеряв надежду на сон, он встал и зажег свет в чулане (вот уж точно — детская проделка), но уснуть так и не удалось. А на следующее утро все пошло своим чередом, вернее, почти все. Вдруг ему стало казаться, что у них с Биллом была общая галлюцинация. Но раны на руке у Билла не были галлюцинацией, разве что он порезался листками фотоальбома Джорджа. А вдруг и правда? Бумага довольно толстая, все может быть. И кроме того, не обязан же он думать обо всем этом постоянно, лет десять подряд. Конечно, не обязан.

А дальше Ричи Тозиер поступил так, как поступают многие дети и что совсем не выносят взрослые (такой стиль жизни быстро отправил бы их в дурдом). Он встал, съел огромное количество блинов на завтрак, просмотрел рекламы фильмов ужасов, которые печатаются на специальной странице, сообщающей о том, где и как можно развлечься, сосчитал свои деньги, обнаружил, что их довольно мало, и начал приставать к отцу.

Его отец, дантист, вышел к столу уже готовый к работе — в своем белом халате, раскрыл спортивную страницу и налил себе вторую чашку кофе. Это был довольно приятный человек с узким лицом. Он носил очки в металлической оправе, голова его сзади начинала лысеть. Потом, в 1973 году, он умер от рака гортани. Он взглянул на рекламу, на которую указывал Ричи.
— А, фильм ужасов, — сказал Бентворт Тозиер.
— Да — усмехнулся Ричи.
— Хочешь пойти, что ли? — спросил Бентворт Тозиер.
— Да.

— Чувствую, что если ты не попадешь на этот дрянной фильм, то просто умрешь от огорчения.
— Вот именно. Умру от огорчения в страшных конвульсиях. Трах! — Ричи упал со стула на пол, схватившись за горло и высунув язык. Этакий своеобразный способ выражения.
— О Господи! Ричи, прекрати, пожалуйста, — попросила мама, которая стояла у плиты и жарила ему яичницу, потому что ему недостаточно было блинов на завтрак.

— Послушай, Ричи, — сказал отец, когда Ричи поднялся и снова сел на стул. — Я, кажется, забыл дать тебе денег в понедельник. Наверное, именно поэтому тебе понадобились деньги в пятницу.
— Ну…
— Идет?
— Ну…
— Понимаю, это слишком глубокая тема для мальчика с таким жалким умишком, — сказал Бентворт Тозиер. Он поставил руку на стол и подпер ею подбородок. На своего единственного сына он смотрел с обожанием.

— Куда это годится? — Ричи вдруг заговорил голосом Тудли, английского дворецкого. — Ну я сделал это, не так ли! Пип-пип. Привет, и все такое. Это мой вклад в войну. Что нам всем надо сделать — так это выбить обратно этого проклятого немца, правда? Этого мокрого ежика! Этого…
— Эту кучу дерьма, — подхватил Бент и потянулся за земляничным вареньем.
— Избавьте меня от ругани за завтраком, пожалуйста, — обратилась к мужу Мэгги Тозиер, которая как раз в это время принесла яичницу для Ричи.

— Не понимаю, как тебе не противно забивать голову всей этой чепухой? — сказала она Ричи.
— Ах, мама, — ответил Ричи. Внешне он был как бы раздавлен, а в душе торжествовал. Он мог читать мысли своих родителей, как по книге — любимой зачитанной книге, и он прекрасно знал, что он получит то, чего добивается — деньги и разрешение пойти днем в субботу в кино.
Бент наклонился к Ричи и широко улыбнулся.
— Думаю, я правильно понял тебя, — сказал он.

— Правда, папа? — ответил Ричи и улыбнулся ему в ответ… несколько натянуто.
— О, да. Ты знаешь, как выглядит наш газон, Ричи? Ты представляешь себе наш газон?
— О, конечно, сэр, — ответил Ричи опять голосом Тудли. Пытаюсь представить его себе. Такой нестриженный, да?
— Угу! — согласился Бент. — Вот ты и приведи его в порядок, Ричи.
— Я?
— Подровняй его, Ричи.

— О'кей, папа, конечно, — сказал Ричи, но тут же в его голове возникло ужасное подозрение. А что если отец имеет в виду не только главный газон перед домом?
Улыбка Бентворта Тозиера стала еще шире — ни дать ни взять хищная акула.
— Все газоны, о мой злосчастный отпрыск: перед домом, за домом и с боков. А когда ты закончишь, я положу тебе в руку две зелененькие бумажки с изображением Джорджа Вашингтона.
— Я не смогу, папа, — сказал Ричи, но испугался, что отец будет непреклонен.
— Два доллара.

— Два доллара за
все газоны! —
вскричал Ричи с искренней болью. — Это самый большой газон во всей
округе,
папа!
Бент вздохнул и снова взял газету. Ричи был виден заголовок на первой странице: «Исчезновение мальчика рождает новые страхи». Он сразу вспомнил о Джордже Денбро, о его странном альбоме — наверное, все это была галлюцинация. Да и кроме того, это было вчера, а сегодня — все другое.

— Полагаю, что тебе не так сильно хочется смотреть эти фильмы, как ты говоришь, — произнес Бент из-за газеты, потом он взглянул на Ричи поверх газеты, изучая его. Он изучал его так, как изучает крупный картежник картежника-любителя.
— Когда такую работу выполняют Кларки вдвоем, ты им даешь по два доллара
каждому.
— Да, это правда, — согласился Бент. — Но, насколько мне известно,
они

не собираются завтра в кино. Хотя, может, и собираются, но тогда они рассчитывают на свои деньги, и они не суют нос не в свои дела, не следят за тем, как живут их соседи. А ты наоборот, хочешь и в кино пойти, и деньги получить, и сунуть нос куда не надо. А живот у тебя болит от того, что ты съел за завтраком пять блинов да еще два яйца, а потом выпил целую бочку жидкости. Ну что? — сказал Бент и, не дожидаясь ответа, снова погрузился в чтение галеты.

— Зря ты наговариваешь на меня, — сказал Ричи и повернулся к матери за поддержкой. Мать в это время ела тост.
— Ты-то знаешь, что это наговор — обратился к ней Ричи.
— Да, дорогой, знаю. Вытри яйцо на подбородке.
Ричи вытер подбородок.
— Три доллара, если я скошу все газоны к твоему приходу сегодня вечером, пойдет? — обратился он к газете.
Отец выглянул из-за газеты.
— Два пятьдесят.

— О Господи! — сказал Ричи. — Опять двадцать пять — Мое сокровище, — сказал Бент из-за газеты, — Решай. Мне хочется прочитать информацию о боксе.
— Ладно — согласился Ричи, — Когда твои близкие хватают тебя за глотку или за другие места, они делают это со знанием дела. Чертовски здорово это у тебя получается.
Потом он косил траву и, подражая героям фильмов, говорил разными голосами.

7

Он закончил косить газон перед домом, за домом и с боков в пятницу к трем часам, поэтому в субботу утром в кармане его джинсов уже лежали два доллара и пятьдесят центов. Вот она,
чертовская фортуна.
Он позвонил Биллу. Билл сказал, что ему нужно пройти исследование у логопеда. Ричи выразил сочувствие Биллу и произнес голосом Билла, заикаясь так же, как он:
— Пппошли ииих к чччерту, дддружище Бббил.
— Хватит смеяться надо мной, Тозиер, — сказал Билл и повесил трубку.

Потом Ричи позвонил Эдди Каспбраку, но у Эдди настроение было еще хуже, чем у Билла. Его мать, сказал он, купила проездные билеты на автобус, и они должны посетить тетушек Эдди в Гавене, Бангоре и Хампдене. Все три тетушки были толстые, как миссис Каспбрак, и все три не замужем.
— Они будут щипать меня за щеки и говорить, что я вырос, — сказал Эдди.

— Это способ узнать, какой ты хороший Эд. Им, наверное, нравиться смотреть на тебя. Точно так же, как и мне, — ты мне тоже понравился, когда я увидел тебя первый раз.
— Ты прямо как проститутка, Ричи.
— Чтобы узнать человека, нужно какое-то время, Эд, ты же знаешь их всех. Вы собираетесь на следующей неделе в Барренс?
— Думаю, что да, если другие пойдут. Не хочешь поиграть во что-нибудь со стрельбой?
— Может быть. Но… Пожалуй, у нас с Биллом есть что сказать тебе.
— Что?

— Вообще-то это дела Билла. Ну пока. Желаю поразвлечься у тетушек.
— Очень смешно.

Третий звонок был к Стэну, но старик Стэн был в немилости у своих домашних за то, что разбил окно. Он играл в летающие тарелки, для чего использовал пирожковую тарелку. Тарелка, конечно, разбилась с громким треском. Ему пришлось ходить в виноватых весь уикэнд и еще, вероятно, следующее воскресенье. Ричи посочувствовал ему и спросил, пойдет ли он в Барренс на следующей неделе. Стэн сказал, что, вероятно, пойдет, если, конечно, отец не придумает для него какую-нибудь работу или не продолжит его наказание.

— О Боже, Стэн, и все из-за какого-то окна, — сказал Ричи.
— Да, но
большого
окна, — сказал Стэн и положил трубку.
Ричи уже собирался уйти из гостиной, как вдруг вспомнил о Бене Хэнскоме. Он полистал телефонный справочник и нашел нужную страницу. Арлен Хэнском была единственной дамой среди всех Хэнскомов, которые были в списке, поэтому Ричи решил, что ему нужен именно ее телефон, и позвонил, чтобы поговорить с Беном.

— Я бы с удовольствием пошел, но уже потратил все свои деньги, — сказал Бен с сожалением; ему было стыдно вспомнить, что все свои деньги он потратил на всякую чепуху — леденцы, содовая вода, чипсы и т, п.
Ричи тянул резину (ему не хотелось идти в кино одному), потом сказал:
— У меня полно денег. Ты можешь потом мне отдать.
— Правда? Ты дашь мне?
— Конечно, — ответил Ричи с удивлением, — Почему бы и нет?

— О'кей — счастливо закричал Бен. — Это просто здорово. Два фильма ужасов! Что ты скажешь насчет фильма об оборотне?
— Пойдет.
— Старик, я обожаю фильмы про оборотней!
— Слушай, Хейстак, не обмочи штаны от восторга.
Бен засмеялся.
— Давай встретимся около «Аладдина», о'кей?
— Да, годится.
Ричи повесил трубку и задумчиво посмотрел на
телефон.

Ему вдруг пришло в голову, что Бен Хэнском очень одинок. Поэтому он почувствовал себя героем. Посвистывая, он побежал наверх, чтобы прочитать комиксы перед фильмом.

8

День был солнечный, ветреный и прохладный. Ричи, пританцовывая, шел по центральной улице к кинотеатру «Аладдин», мурлыча себе под нос и прищелкивая пальцами в такт. У него было хорошее настроение. Когда он шел в кино, у него всегда было хорошее настроение, — он любил уходить в волшебный мир, в волшебные мечты. Он жалел тех, кто не мог, как он, пойти в кино и получить удовольствие, тех, у кого были разные дела и обязанности в это время, — например Билла, которому надо было идти к логопеду, Эдди, которому надо было ехать к теткам, старика Стэна, который в это время будет скрести ступеньки и подметать гараж из-за пирожковой тарелки, которая полетела не налево, как ему хотелось, а почему-то направо.

На Центральной улице он увидел девушку в бежевой юбке в складку и белой блузке без рукавов, которая сидела около аптеки Шука. Она ела фисташковое мороженое, по крайней мере, оно было похоже на фисташковое. Ее ярко-рыжие волосы, которые казались то совершенно медными, то вдруг совсем светлыми, падали ей на плечи. Ричи знал только одну девушку с таким цветом волос.
Это была Беверли Марш.
Ричи очень нравилась Бев. Да, она здорово нравилась ему, но не
в смысле секса.

Он был просто в восторге от ее внешности (и он знал, что не только он; поэтому такие девицы, как Садли Мюллер и Грета Бови, ненавидели Беверли страшным образом, они были еще слишком малы, чтобы понять, что могут многого достигнуть совсем простым способом… и поэтому вынуждены были соперничать во внешности с девушкой, которая жила в трущобах Нижней улицы), но больше всего он ее любил за то, что она была крутой и обладала чувством юмора.

И у нее всегда были сигареты. Короче говоря, она нравилась ему потому, что была прекрасным парнем. И все же он пару раз поймал себя на том, что пытается рассмотреть, какое у нее белье под дешевыми выношенными юбками, а ведь за парнями он так не наблюдает, правда?
И Ричи пришлось признать, что если она и была парнем, то парень этот был чертовски хорош.

Приближаясь к скамейке, на которой она сидела и ела мороженное, Ричи представил себе, что он Хамфри Богарт, что на нем пальто, перепоясанное ремнем, и шляпа. Он просто перевоплотился в Хамфри Богарта, почувствовал, что он и есть Хамфри Богарт — по крайней мере, для самого себя. Нужно еще только говорить немного в нос.

— Привет, милочка, — сказал он, пробираясь к ее скамейке и следя за уличным движением. — Автобус здесь ждать бесполезно. Нацисты отрезали нам отход. Последний самолет будет в полночь. Поэтому я… Хотя я как-нибудь переживу.

— Привет, Ричи, — сказала она, повернувшись к нему, и он увидел синяк на ее правой щеке, похожий на тень вороньего крыла. Его еще раз поразила ее красота… только сейчас ему пришло в голову, что она прелестна. Раньше ему казалось, что прекрасные девушки бывают только в кино. Теперь он понял, что это бывает не только в кино и что одну из таких красивых девушек он знает. Может, он это понял только из-за синяка, который контрастировал с ее красотой. Он вдруг понял, что у нее прекрасные серо-синие глаза, губы естественного красного цвета, прекрасная свежая кожа без всякой косметики, а на носу крошечные веснушки.

— Ищешь что-нибудь зелененькое? — она дерзко вскинула голову.
— Тебя, моя прелесть, — ответил Ричи, — Ты превратилась в прекрасный свежий лимбургский сыр. И когда мы привезем тебя из Капабланки, ты попадешь в самую лучшую больницу, которую только можно купить за деньги. Ты у нас побелеешь снова. Клянусь своей матерью.
— Болтун ты, Ричи, совсем это не похоже на Хамфри Богарта, — сказала она с легкой улыбкой.
Ричи сел рядом с ней.
— Ты собираешься в кино?

— Нет, у меня нет денег, — сказала она. — Можно мне посмотреть твою йо-йо?
Он засмеялся:
— Но мне придется забрать эту игрушку обратно. Она должна спать, а не крутиться.
Она продела палец в петлю шнура, Ричи поправил очки, чтобы лучше видеть, что она будет делать дальше. Она повернула руку ладонью вверх, игрушка заплясала на ее руке. Она сняла йо-йо с указательного пальца. Когда она сгибала палец, игрушка оживала и по шнуру снова взбиралась на ее ладонь.

— О, вот это да, глядите-ка, — сказал Ричи.
— Детская штучка, — сказала Бев. — Вот посмотри. — Она снова опустила йо-йо вниз, дала ей немного успокоиться, а потом йо-йо снова запрыгала по ее руке.
— Прекрати, — сказал Ричи, — я не выношу это зрелище.

— А если так? — спросила она, мягко улыбаясь. Йо-йо забегала теперь взад и вперед, оставляя красный след от своего Дункановского танца, который напомнил Ричи танец в исполнении Бо-Ло Боунсер, который ему довелось однажды видеть. Закончился танец йо-йо двумя круговыми пробежками (Бев почти ненавидела старую даму, которая наблюдала за ними). Йо-йо прекратила вертеться, и ее шнур аккуратно смотался вокруг оси. Бев отдала игрушку Ричи и снова села на скамейку. Ричи сел рядом, от восторга у него даже отвисла челюсть. Бев посмотрела на него и усмехнулась.

— Закрой рот, а то муха залетит.
Ричи закрыл рот так, что он даже щелкнул.
— Эта последняя часть танца была просто превосходна. Первый раз в жизни мне удалось сделать два подряд круговых оборота, не сбившись.

Мимо них проходили дети. Они спешили на сеанс. Прошел Петер Гордон с Марсией Фадден. Считалось, что они идут вместе, но Ричи подумал, что это скорее оттого, что они живут рядом на Западном Бродвее, и потому нуждаются во взаимном внимании и поддержке. Петер Гордон уже был весь в прыщах, хотя ему исполнилось всего двенадцать лет. Он иногда ошивался с Бауэрсом, Криссом и Хаггинсом, сам же он не осмеливался ни на что.

Он посмотрел на Ричи и на Бев, которые сидели на одной скамейке, и стал дразнить их:
— Жених и невеста! Сначала любовь, потом свадьба…
— а потом появляется Ричи с детской коляской! — закончила Марсия, давясь от смеха.
— Перестань, дорогая — сказала Бев и погрозила им пальцем.
Марсия с отвращением отвернулась, как будто ей было стыдно за них.
Гордон обхватил ее рукой и крикнул Ричи через плечо:
— Пока, очкарик!

— Вот достанется тебе ремня от матери, — спокойно ответил Ричи. Беверли задыхалась от смеха. На минуту она наклонилась к плечу Ричи, и в это мгновение Ричи понял, что ее прикосновение и все ощущения, связанные с ней, ему далеко не безразличны. Она выпрямилась.
— Вот сопляки, — сказала она.
— Да уж, думаю, что Марсия Фадден мочится розовой водой, — сказал Ричи, а Беверли снова засмеялась.
— Канал номер пять, —
сказала она глухим голосом, потому что зажала рот рукой.

— Даю голову на отсечение, — ответил Ричи, хотя не имел ни малейшего представления, что такое Канал номер пять. — Бев!
— Что?
— Не покажешь, как быстро успокоить йо-йо?
— Думаю, что смогу, хотя мне никогда не приходилось это показывать.
— Как ты научилась? Тебе кто-то показал?
Она пренебрежительно посмотрела на него.
— Никто мне не показывал. Я сама догадалась. Просто нужно покрутить палочку. Мне никто этого не показывал. Но нетрудно догадаться.

— Ты совсем не тщеславна, — сказал Ричи, вращая глазами.
— Это верно, но я действительно этому не училась.
— У тебя с вращением все в порядке?
— Конечно.
— Наверное, можешь быть чемпионом среди юниоров, а?
Она улыбнулась. Такой улыбки Ричи до сих пор никогда не видел. Она была мудрая, циничная и печальная в одно и то же время. Он даже отпрянул от этой неизвестной силы, как он отпрянул от альбома Джорджа, когда изображения в нем стали оживать.

— Это для таких девочек, как Марсия Фаддея, — сказала она, — для нее, для Сэлли Мюллер и Греты Бови. Одним словом, это для девочек, которые мочатся розовой водой. Это им подойдет. А я никогда не буду чемпионом.
— Ну, Бев, это не дело…
— Да нет. Все так, — она передернула плечами. — Не обращай внимания. Кому же нравится кувыркаться и показывать свое нижнее белье миллионам людей, как ты думаешь? Посмотри-ка сюда, Ричи.

Целых десять минут она показывала Ричи, как быстро остановить его йо-йо. Под конец Ричи стал что-то соображать, хотя получалось у него, как правило, только до половины.
— Не нужно резко дергать пальцем, вот и все, — сказала она.
Ричи взглянул на часы на Меррил Траст, через дорогу, и вскочил, запихивая свою йо-йо в задний карман.
— Ого, мне нужно идти, Бев. Я еще должен встретиться с Хейстаком. А то он решит, что я передумал или что-то в этом роде.
— Кто это Хейстак?

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь