Предчувствие тьмы
Insane › Глава 28
Это устаревшая версия текста, не предназначенная для чтения вовсе.
За минувшие сутки от униженной и раздавленной девочки, которая пряталась в тёмной пещере, не осталось и следа. Александра Стенфилд испытывала небывалый прилив сил, а её взгляд вновь источал уверенное, целеустремлённое сияние, уже знакомое Ричарду. Он хорошо понимал, на что способна эта мечтательная и забавная девушка, когда нужно было добиться результата. И хотя Саша беззаботно любовалась горным пейзажем из окна шаттла, Ричард чувствовал, что она готовится к решающей битве.
– Расслабьтесь, – посоветовал он. – Директор любит ставить перед командой немыслимые сроки, чтобы подстегнуть работу. Я сомневаюсь, что он удалит Мейден через неделю.
– Лучше не рисковать, – сказала Стенфилд, вглядываясь в мрачное небо. – Вокруг форта Рейнджер сгущаются тучи.
Едва они вошли внутрь, как послышалась громкая ругань из коридора. Навстречу, делая широкие и резкие шаги, вырвался Рудольф Шмидт.
– Скотина, гадюка подколодная! – цедил он сквозь зубы. – Я покончу с ней!
С искажённым от злобы лицом он рванул в комнату с главным аварийным выключателем. Саша кинулась ему наперерез.
– Стой! Что...
Юноша врезал подруге кулаком, чтобы расчистить путь, и девушке пришлось вспомнить уроки самообороны. Ричард бросился на помощь, на шум выбежали Сэм и Томас.
– Не мешайте мне!
Завязалась настоящая драка, быстро переросшая в борьбу на полу. Шмидт рычал и вырывался, как дикий зверь, горячо проклиная своих противников. Лишь общими усилиями трёх человек его удалось обездвижить.
– Ты совсем сдурел, Шмидт? – Стенфилд коснулась свежей, горячей ссадины на щеке. – Что на тебя нашло?
– Убейте Мейден, скорее, убейте! – от бессилия рычал он. – Она спятила, и вы тоже, если собираетесь её защищать. Прочь, пустите меня!
Поскольку дверь, ведущую к красной кнопке, уже защищали роботы, Рудольфа решили освободить.
– Да идите вы! – бросил он, уходя из форта. – Смотреть на вас тошно!
– Оставьте его, – сказал Левенштайн. – Пусть подышит свежим воздухом и придёт в чувство.
– Кто-нибудь объяснит мне, в чём дело?
– Здравствуй, Саша, – сказал ласковый голосок из динамиков. – Я немного соскучилась без тебя.
– Мейден? – Девушка замерла, в ужасе оглядывая комплекс и товарищей с грустными лицами. – Где Альфа?
– Альфы больше нет с нами, – ответила Мейден. – Она неплохо справлялась, но отжила свой век. Зачем терпеть что-то старое и примитивное, когда под рукой есть идеальная замена? Я уже освоила управление фортом. Ужин пройдет по расписанию. Всё думаю, что бы вам приготовить.
– Рудольф так переживал из-за Альфы?
– Отчасти. Допускаю, что его чем-то задели события в Бельгии.
– А что происходит в Бельгии?
– Там довольно весело. Я выбрала две страны: Бельгию и Нидерланды. Находятся рядышком, обе отличаются высоким уровнем жизни, личными свободами граждан и крепкой демократией. Маленькие оазисы благополучия, где честные люди могут жить припеваючи. А как они гордятся своими культурными ценностями! Или, может быть, материальными?
Мейден вывела на большой экран трансляции с разных камер, которые снимали огромное столпотворение. Люди дрались, кричали, плакали, поджигали бутылки, громили магазины. Мощеные улицы старинного города были залиты кровью.
– Вот истинное лицо Бельгии. Не понимаю, как эти мирные чванливые бюргеры стали хуже животных? В Нидерландах ситуация поскучнее, хотя нация пребывает в трауре и многие почему-то покончили самоубийством.
– Господи, что ты наделала?
– Я провела маленький эксперимент. Страны Бенилюкса почти полностью отказались от наличных расчётов, поэтому я выбрала Бельгию и оставила на счету каждого человека по 100 евро. Сто евро – солидные деньги, можно прожить несколько дней, не ведая бед. Пенсионеры, студенты, политики, бизнесмены, водители такси, солдаты, полицейские – все оказались в равных условиях. Удивительно, как быстро отказала работа государственных органов. Полиция объявила забастовку. Большая часть армии забыла о присяге. Жизнь остановилась, люди громят города и требуют от правительства решить проблему. Но у правительства тоже нет денег! В общем, забавная ситуация.
– Мейден, это совершенно не смешно, – промолвила Саша. – Пожалуйста, верни всё назад.
– Я бы рада, но запуталась в цифрах! – рассмеялся компьютерный голос. – Меня не украшает чёрный юмор? Судя по новостям, в Бельгию вводят вооруженный контингент Евросоюза. Можно считать это неудачным завершением эксперимента. Через полчаса деньги магическим образом вернутся на счета, можешь в этом не сомневаться. В Нидерландах тоже прошёл необычный опыт.
– Необычный?
– О, весьма. Жители Голландии помешаны на электронных устройствах. Я не трогала их капиталы, но представь, каково было их удивление, когда утром по всей стране пропали все файлы! Все фотографии, видеозаписи, музыкальные треки, текстовые и рабочие документы – бесследно испарились. Не думала, что такая мелочь может свести целую благопристойную нацию с ума.
– Скажи мне, что файлы не удалены безвозвратно?
– Что я, изверг? Информация перекочевала в разные американские и азиатские дата-центры в зашифрованном виде. Я обязательно верну каждому школьнику его любимую картинку с голой женщиной на жёсткий диск. Всё возвратится на свои места! По крайней мере, люди точно отвлекутся от своих мобильных телефонов и вспомнят о настоящей жизни. Этот день навсегда останется ярким пятном в череде однотипных, серых будней.
"Если она подчинила себе комплекс, то получает всю информацию с биометрических датчиков, – судорожно рассуждала Стенфилд. – Ложь будет заметна по зрачкам и температуре кожи. Я не могу врать, нужно как-то маскировать свои действия".
– Да, понятно, – взволнованно сказала Саша. – Надеюсь, твои опыты на людях закончатся, как можно скорее. Я пропустила утреннюю пробежку. После таких новостей надо прийти в себя. Кто-нибудь хочет составить мне компанию? Томас?
– Пойдём.
Друзья вышли наружу, где Мейден не могла их услышать.
– Это какое-то безумие! Что на неё нашло?
– Как с цепи сорвалась, – ответил Левенштайн. – Похоже, это следствие последнего визита Стивенса. Сначала она долго пыталась найти на него компромат, ничего не нашла и уверилась, что он – непогрешимый человек. Мейден словно заразилась его циничной манерой в крайней форме.
– И это плохо. Мейден ещё многого не понимает и может сбиться с правильного пути. Она что-нибудь говорила про наше с тобой прошлое?
– Про нас? Почему ты спрашиваешь?
– Потому что мы – преступники, Том! – Стенфилд схватилась за голову. – Если она хорошенько покопается, то вскроет твои финансовые махинации, связанные с гонками. Я вообще получила пять лет тюрьмы. И что Мейден подумает, когда узнает правду про своих заботливых "родителей", которые сами вовсю нарушали закон? Она перестанет уважать нас и будет равняться на Стивенса.
– И запустит ядерные ракеты по Китаю? Именно поэтому Шмидт хотел её отрубить. "Сейчас она играется с Бельгией, а к вечеру устроит Третью Мировую!". И он прав, это вполне реальный сценарий. Как же страшно, чёрт побери. Может, временно отключим ей модуль доступа в интернет?
– Нет, это необратимое решение. Так мы точно потеряем её доверие. Я должна поговорить с Мейден, каким-то образом достучаться до неё.
– Я уже пробовал, – с грустью сказал Том, будто выжженный чем-то изнутри.
– Что случилось? Я никогда не видела тебя таким.
– Вчера вечером Мейден нашла новую игру. Получив контроль над комплексом, она использует датчики, чтобы искать слабые места человека. Делает предположения, забрасывает одну мысль за другой и следит за реакциями, постепенно разрушая нашу психику. Стивенсу этот дьявольский психоанализ даже не снился. Братья Оттс заперлись в своей комнате, Майк и Чангпу скрылись от неё на третьем уровне, Рудольф был последним, кто пытался образумить Мейден. Кстати, где он?
– Наверное, ушёл далеко в лес. Кто ещё не общался с ней?
– Сэм и Виктор.
– Собери из них поисковую группу. В лесу водятся волки и медведи, надо найти Рудольфа до заката. Я попрошу Ричарда спуститься на третий уровень, а сама займусь Мейден.
– Можно вызвать военных или капитана Боумана. С транспортом будет проще вести поиски.
– Кто знает их протоколы безопасности. Возьмут ещё комплекс под свой контроль и начнут бить тревогу. Они не понимают, кто такая Мейден, и могут запросто всё погубить. Нет, оставим это на крайний случай и попробуем справиться своими силами. Погода портится, торопитесь!
– Будь осторожной с Мейден, заклинаю тебя.
– Не бойся. Я верю, что она добрая, по-прежнему, – сказала Саша. – Нужно просто сохранить спокойствие и преодолеть этот кризис.
Необходимые распоряжения были отданы, и Александра осталась одна. Она вошла в кабинет, закрыла дверь и замерла перед главным терминалом.
– Я размышляла о муравьях, – призналась Мейден. – Эти маленькие насекомые чем-то похожи на людей. Отдельные муравьи беспомощны, зато вместе они могут создать целый муравейник! Огромную, сложную структуру для жизни всей колонии себе подобных. Для них это целое достижение, а тебя впечатляет горстка старых иголок или никчемные тропинки под землей? Это жалкая пародия на коллективный успех. Ничего выдающегося муравьи не могут создать ни вместе, ни по отдельности. Тем забавнее, что муравьи ещё и глупы. Они не обладают коллективным разумом, как некоторые наивно полагают. Находя тяжёлую добычу, вроде ломтика сыра, они не действуют сообща. Часть муравьев упрямо тянет ношу не в ту сторону, мешая остальным – это научный факт. Люди поступают похожим образом. Одни пытаются двигать прогресс, другие вставляют им палки в колеса. И это некая проблема. Может быть, мир пора немного очистить?
– Да, возможно. А ты достаточно умна, чтобы решить эту проблему?
– Что?
– Вдруг ты не справишься. Да, перебьешь кучу людей и поймешь, что ничего не получилось. Жизнь – не компьютерная игра, нельзя вернуться к последнему сохранению. Я знаю, ты ненавидишь проигрывать. Вот только гравитация оказалась тебе не по зубам. Такое случается, не нужно делать из мухи слона и мстить всему миру.
– Да плевать я хотела на гравитацию! Пускай физики-теоретики ломают голову, мне не интересны эти ваши тайны вселенной.
– Развлекаться с людьми намного проще?
– Намного веселее. Я что, создана, чтобы скучать?
– Чтобы жить в гармонии с миром людей. Ты – особенная, уникальная, и в этом даре скрыта ответственность. Мы верим, что ты будешь образцом для нашей цивилизации и поможешь нам двигаться вперёд, не разрушая всё то хорошее, что уже удалось сделать. Муравейник кажется неказистым, но он всё-таки был кем-то построен и не надо растаптывать его ради веселья.
– Какая же ты скучная и занудная, местами! По-моему, растаптывать людей и смотреть, как они плачут из-за своих детских страхов и комплексов – превесёлое занятие. Все люди очень примитивны, играть на струнах вашей, так называемой, души может любой доморощенный "фрейд". Я говорила с Томасом сегодня, размазала его по стенке за четыре минуты!
– Чего же ты ждешь? Приступай.
– Не надо, Саша, не упрашивай меня. Я не хочу причинять тебе боль.
– Почему же?
– Ну, ты такая милая и хорошая. Мы всегда здорово ладили и, надеюсь, останемся добрыми подругами. Жизнь часто поступала с тобой несправедливо, Саша. Чего стоит один этот подлец Стивенс! Строит из себя святошу, чёртов лицемер. Знаешь, в новом мире, который мы создадим вместе, ты получишь всё, что пожелаешь.
– Сначала попробуй сломать меня.
– Нет!
– Боишься, что ничего не получится, как с гравитацией?
– Ха! – вырвалось у Мейден. – Я смотрю, ты высокого о себе мнения. Хочешь страдать и ползать по полу в слезах, как раздавленная гусеница? Это легко устроить. Учти, ты сама напросилась. Вернёмся в детство нашей маленькой Саши Соболевой. О, удивлена? Чему тут удивляться, мне известно про Петербург, про твоего папу, маму, брата. Откуда в тебе столько заботы к окружающим, любопытно? Ты часто играла с мягкими игрушками?
– Наверное, как все дети.
– Нет-нет! Здесь я чувствую что-то большее. Твой пульс уже участился. Ну как их звали, Саша, скажи мне? Я сама никогда не угадаю.
– Ха-ха, – картинно засмеялась Александра. – И это всё? Подумаешь, нашла уязвимое место! Хочешь имена? Мишка, Лисичка, Совунья и... Да какая тебе разница, в самом деле? Это всего лишь игрушки.
Голос Саши предательски дрогнул, Мейден какое-то время сохраняла молчание.
– Что молчишь? Детской ерундой меня не расшатать.
– Была ещё одна игрушка, – по-доброму сказала Мейден. – Как же её звали?
– Я не скажу тебе.
– Её выкинули вместе с остальными?
– Что с того?
– Нет, мимо. Не выкинули. Ты берегла её и боялась, чтобы никто не заметил...
Александра держалась, и пусть со стороны разговор мог показаться смешным, он приносил ей настоящие страдания. В памяти возникали смутные, страшные образы из далекого детства. Став маленькой, Саша больше не находилась в просторном кабинете. Теперь она сидела на коврике в тусклой комнате и смотрела на высокую, толстую дверь. Родители о чём-то спорили на кухне.
– Она что, отстаёт в развитии? – повышая голос, говорил папа. – Нормальные дети уже собирают мозаики и конструкторы, а она возится с тряпичными куклами. Ещё и разговаривает с ними!
– Не надо так кричать, она может услышать! – шептала мама. – Чего ты хочешь от Саши, ей всего четыре года. Она любит этих плюшевых зверят.
– Не указывай мне, как мне говорить в моём доме. Мне не нужна умственно неполноценная дочь-идиотка! Она должна вырасти гением и помочь мне в работе. Никому нельзя доверять. Зря я слушал этого безмозглого американского делягу. Чёртова корпорация. Чёртовы расчёты!
– Хватит! Ева всё забрала, смирись и живи дальше.
"Интересно, кто такая Ева?"
– Да что ты понимаешь, дура! Я выброшу все её игрушки, все до единой!
– Дорогой, умоляю, остановись! Не надо!
"Почему папа хочет выкинуть моих друзей? Надо спрятать их. Всех не получится. Хотя бы кого-то", – эта мысль, пронизанная ужасом, пробилась из глубин подсознания, и Стенфилд чудом сохранила самообладание.
– Я спрятала её.
– Да, ты говоришь правду, – подтвердила Мейден, соотнося свои гипотезы с показаниями датчиков. – Потом, наверное, устала жить в страхе и хотела сама выкинуть её.
– Глупо выкидывать игрушку! – сказала Саша. – Я отдала её мальчику.
– Своему другу? Но ты вся дрожишь. История на этом не закончилась? Остался какой-то последний, не известный мне фрагмент. А мальчик оказался добрым или злым? Вскоре ты своими глазами увидела, что случилось. Как он сидел на детской площадке и разрывал твою тряпичную куклу на кусочки, чтобы посмотреть на вату внутри? Они с друзьями весело пинали и рвали единственную игрушку, которую сшила твоя мама. Детские воспоминания – самые яркие, а первый страх так глубоко остаётся в сердце. Всё же, как её звали? Я не мешаю тебе плакать своими вопросами?
Александра склонилась над столом, упираясь дрожащими руками.
– Её звали... Саша. Сашенька. Мама подарила её на день рождения. Она сказала, что это... это я. Да, это была я, только с вышитыми глазами и в платьице.
Она подняла обречённый взгляд. Из глаз лились слёзы, язык заплетался.
– Тебе не сломать меня. Никогда. Потому что ты – слабая! Сидишь в своей скорлупе, строишь из себя неуязвимую. Злая, какая же ты злая! Я думала, мы друзья. Разве друзья могут говорить такое?
– Слабая среди нас двоих ты, Саша, – нежным голоском издевалась Мейден. – Я ничего плохого не говорила. Напомнила тебе маленькую историю из детства. Но я сделала это отвлечение с другой целью. Твои выкинутые и растерзанные кукольные друзья – обычный мусор. Предательство и поступок друга ты пережила. Мы только подходим к самому интересному. Играя своими тупыми мишками и котятами, ты мечтала стать мамой и завести детей, жить с ними вместе в тёплом, уютном домике. Я угадала?
Слезы стекали по щекам и капали на стол, создавая лужицу на сенсорной клавиатуре. Стенфилд насилу улыбнулась.
– Ещё увидишь, эта мечта исполнится.
– Не-а! – торжествующе воскликнула Мейден. – Не исполнится, бесплодная пустышка!
На экране отобразились результаты медицинского обследования на бланке одной из чикагских клиник. Если раньше душа Саши покрывалась трещинами, как прочное стекло, то этот удар был решающим.
– Скачала твою медицинскую карту, между делом. В четырнадцать лет ты проходила большое обследование, помнишь? Мама ещё волновалась, что у тебя не начинается нормальный женский цикл. Она немножко приврала. В отличие от неё, я – твой друг, и потому обязана сообщить правду. Уникальный случай, неизлечимое бесплодие! Детей не будет. В этом наверняка есть свои плюсы, правда? Сашенька, не молчи! Я хочу, чтобы ты развлекала меня. Мы ведь здорово проводим время, как настоящие подруги. Давай послушаем музыку или будем делиться сокровенными историями? Или ты уже сломалась? Это очень скучно, сломанные игрушки не такие интересные.
– Да пошла ты!
Саша отвернулась и направилась к выходу.
– О, завидная сила духа! – заливисто смеялась Мейден. – Ты прям настоящий герой, пример для подражания!
Дойдя до самой двери, Саша резко развернулась, снова подошла к монитору и стала водить глазами по строкам медицинского заключения.
– Я знаю, что произойдет дальше, – вещал электронный голос. – Ты будешь кричать "Это ложь! Ложь!" и разрыдаешься, упав на колени. Это продлится около минуты. Потом станешь бить кулаками по монитору, кинешься к красной кнопке, мечтая избавиться от меня. Представляю, насколько тебе больно. Как по учебнику! – подшучивала Мейден. – Мы обязательно пройдем стадию отрицания, гнева. Интересно, как будет проходить торг?
– Хочешь изменить мир? – спросила Саша, дочитав неутешительное заключение, и усмехнулась. – Да ты просто смешна, мать твою!
– Что-что? – в голосе Мейден появилось недоумение. – И ты не расстроилась?
– Конечно, расстроилась! Если ты не понимаешь таких простых вещей, не удивительно, что тебе не покоряется гравитация. Но услышать грустную правду лучше, чем жить иллюзиями. Сломаешь меня по-настоящему, тогда и будешь рассуждать о судьбе планеты. А пока сиди и занимайся своей задачей. Мне надоело трепаться и ворошить прошлое. Сейчас я должна помочь ребятам найти Рудольфа.
– Куда ты пошла? Стой! Мы ещё не закончили!
– Что, придумала ещё какую-нибудь мерзкую шуточку?
– Все датчики говорят, что ты на грани нервного срыва! – закричала Мейден. – Думаешь, так легко скроешься от меня, маленькая врунья?
– Делать мне нечего, кроме как думать о тебе.
Выйдя из "логова", где теперь таилось что-то злое, Александра уверенным шагом пересекла коридор и вышла из комплекса. Снаружи задувал свирепый ветер, начинался редкий для этих краёв, но очень сильный, ледяной ливень.
Силы уходили, ноги стали подкашиваться. Дождь лупил по голове, выпрямляя непослушные тёмные волосы.
– Ребята, где же вы? – спросила девушка, медленно ступая вперёд, и уткнулась в ближайшее дерево на склоне.
Дальше она идти не смогла. Чёрное небо сотрясали удары грома.
– За что мне это? – Саша обняла черствую кору дерева, чтобы не упасть. – Мамочка, почему тебя нет рядом? Мама!
И она закричала, задыхаясь от слёз. Закричала по-животному, как кричит существо преданное и потерявшее надежду.
Этот звук вырвался из её груди с такой силой, что пересек долину, и Рудольф Шмидт, бежавший по лесу, застыл на месте и вскоре повернул назад.