ЖИРНЫЙ ЛОБ

В детстве я был пухлым, скорее даже жирным, и всегда этого стеснялся. Именно поэтому я очень стремался, когда мне предстояло пойти в первый класс школы, но, оказавшись на первой в своей жизни линейке, грузный школьник в моём лице почувствовал облегчение: больше половины детей имели лишний вес. Я попал в жирный класс и впервые ощутил себя среди своих.

Но счастье было недолгим, ведь уже в первые дни меня прозвали «жирным лбом». Я раньше не замечал, но, подойдя к зеркалу, понял, что мой лоб выпирает как козырёк кепки над лицом, а на ощупь был мягким. Действительно, у меня был жирный лоб.

Кличка приклеилась достаточно быстро и чувство одиночества накрыло меня снова и ещё сильнее: все параллельные классы обзывали нас жирными мразями, и среди этих жирных мразей я был изгоем, «Жирным Лбом».

Я жил обычной жизнью забитого школьника, в столовке чаще всего ел один. Но, однажды, ко мне подсела компания старшеклассников. Я не питал иллюзий насчет себя и огляделся: конечно, просто все столы и места были заняты. Видимо, они спешили или просто было наплевать на толстого малого, от которого несло как от старческой ссанины – это был такой сладковатый терпкий аромат, постоянно меня преследовавший.

От такого соседства я не на шутку напрягся, ведь одинокий школьник никогда не был компанейским, хоть новые соседи и не обращали на меня внимания. Со стороны это выглядело так: весёлые разговорчивые старшеклассники и угрюмый толстый пацан, смотревший в тарелку и не двигавшийся. Я почти оцепенел от напряжения.

Жирный Лоб почувствовал пульсацию в своём жирном лбу, частота биения сердца зашкаливала. Руками стало легче двигать: склизский пот смазал кожу подмышками; ноги горели, запертые в кипячёном болоте из запревшего солёного пота, омертвевшей кожи с пяток и отвалившихся погрызанных ногтей.

Пульсация во лбу всё усиливалась, и, казалось, он становился больше. Капли пота градинами скатывались по надутому барабану над бровями и повисали прозрачными искрящимися каплями. Лоб надулся настолько, что я мог видеть его навес, когда поднимал глаза, а дотронуться до него было страшно.

Мои соседи по столу небрежно ели свои супы и салаты, больше разговаривая, чем уделяя внимания трапезе. Я ощутил какое-то напряжение в голове и в один момент почувствовал легкий хлопок где-то внутри неё. Что-то горячее потекло по моему лицу. Потрогав рукой, я увидел молочно-зеленый гной с консистенцией жирного йогурта, покрывший мою конечность, который вонял старой гнилой кукурузой.

Во время хлопка, часть этого гноя разлетелась мелкими брызгами примерно на метр вокруг меня. К счастью, никто не заметил этого фейерверка. Моему соседу слева прямо в его куриный бульон плюхнулся большой шмат парной малафьи, который был похож то ли на заразную кончу, то ли на грузинскую сметану с травой.

Пытаясь не подавать виду, я начал промакивать вытекающий смердящий гной скудной и единственной салфеткой, которая в первую же секунду пропиталась насквозь и разваливалась у меня в руке. Вонючая жидкость всё текла и текла будто отовсюду, у меня не получалось заткнуть какое-то одно отверстие, чтобы остановить этот поток. От ужасающей вони появились позывы рвоты, но я пока мог их контролировать. На глаза накатывали слёзы отчаяния.

Как назло от нервов у меня скрутило живот и в мгновении шоколадного ока, говняная река тут же подступила к кожаной дамбе. Я что было сил сдерживал её, но именно это отрезало мне последний путь к отступлению в толкан.

Тем временем мой сосед с куриным супом зачерпнул полную ложку бульона, прихватив жирненькой пряной сметанки, и положил её в рот. Замерев, он смаковал кукурузный клейстер у себя во рту и затем оценил его вкус фразой «мм, кукурузка».

В этот момент содержимое моего желудка, получив мощный мышечный импульс, превратилось в блевотину, бьющую гейзером изо рта прямо на пластиковый стол. Свежесжёванная шелуха бурого риса заметными крапинками плавала в светлом однородном месиве, а громкие звуки задыхающегося алкоголика из моей пасти разбили монотонный шум разговаривающих школьников. В этот момент я уже понимал, что эта битва проиграна, но через пару мгновений может быть проиграна и война.

Мои силы держать говно иссякли, поэтому поначалу незаметно, но уверенно, понос потёк по моим ногам, плавно топя ножки стула в своем токсичном болоте. Тухлый кукурузный сироп со лба продолжал течь, поэтому постаравшись его заткнуть, я резко прислонил к нему руку, что вконец разорвало тонкую кожу и весь кефир волшебной эльфийской спермой стёк мне прямо на ебло, склеив веки. В тот же момент я вскочил, чтобы не дать поносу меня выдать, но ослеплённый, споткнувшись о ножку стола, я упал прямо на задницу, где уже надулась мягкая тёплая водяная подушка. Грёбаная гравитация сделала своё дело, и скорость, которую я развил, пролетев до пола, хватило, чтобы мои штаны лопнули прямо по шву, окропив пол и моих соседей говном. Блевотина, лениво стекавшая со стола, смешалась с фекалиями на полу, образуя интересный оттенок корней молодой лиственницы.

Я резко вскочил с пола и, поскользнувшись пару раз, выбежал из столовки прямиком в сортир. В зеркале я увидел покрытое шпинатной ряженкой красное ебло и бледную скукоженную кожу на лбу. Моя новый шерстяной свитер был украшен модными кляксами ещё не высохшей рвоты, а на спине красовались коричневые черкаши поноса, в котором я успел поваляться. В тот день я вышел из туалета только после начала урока и побрёл прямиком домой.

* * *

Я уговорил родителей оформить больничный, поскольку возвращаться обратно в школу не было ни единого желания, а о переводе в другую они и слышать не хотели.

Я не выходил из дома и каждое утро в зеркале наблюдал скукоженные обескровленные складки отслоившейся кожи на лбу, как от ожога. За две недели моей «болезни», они постепенно отваливались, пока кожа полностью не слезла. Такой результат не мог не радовать.

В школу я вернулся совсем другим человеком. По коридорам вразвалку теперь гордо шагал не «Жирный Лоб», а к обществу жирных мразей присоединился новый брат и уже было неважно, что этот брат недавно публично обосрался.

https://t.me/uporoto