"За окно в моей квартире". Как воюет легендарная "Сотка" – 100-я бригада НМ ДНР

Донецкое направление – одно из самых сложных на всей линии фронта. Много полей, лесопосадок, высотной застройки, много украинских укрепрайонов – ВСУ укреплялись и окапывались здесь не менее восьми лет.

Здесь, в предместьях Донецка, бьются с врагом самые опытные, закаленные в боях подразделения – раньше из Народной Милиции ДНР, ныне ставшие частями российской армии.

Выезд в подразделение – это всегда неожиданно. Еще вчера договаривались с командиром на "где-то днем приезжайте, сможете поснимать" – и вдруг уже ночью сообщение: "завтра в 8:00 встречаемся на окраине города, не опаздывайте".

Доехать на окраину города в такое время – задача не из простых. Найти таксиста, который согласится поехать в те края рано утром, непросто. И все же человек находится.

- Вам повезло, – смеется таксист Андрей, пожилой уже мужчина слегка за 60, – Кто таксует, туда ездить не очень любит. А я вот езжу!

У Андрея своя философия – до начала СВО он уже был на пенсии, и ничем таким заниматься не собирался. Однако сына Андрея мобилизовали в армию, самого Андрея не взяли. Андрей подумал-подумал – и решил сесть за баранку, возить людей туда, куда другие не поедут.

– У меня сейчас сын в Марьинке, – рассказывает Андрей. – Хотел и я пойти – да старый я уже, не взяли меня. Я тогда и решил, что если воевать не взяли, буду возить людей – возить туда, куда другие боятся.

Андрей часто подвозит военных, зачастую – мобилизованных из России.

– Осенью, помнится, такие смешные были, перепуганные, – улыбается Андрей. – Не все понимали, зачем они здесь, зачем воюют. Но ничего, сейчас уже втянулись, стали бодрые, злые.

По мнению Андрея, в этом есть и частично его заслуга.

– Я им так и объяснял: не понимаешь зачем тебе воевать, не хочешь? Так представь, что вернулся ты домой, а к тебе в дом пришел мужик с автоматом в камуфляже, с желтой повязкой. А он пришел, потому что ты отказался воевать. И он либо с женой твоей в спальню пойдет, либо с дочкой. А ты ничего сделать уже не можешь – потому что ты, дурак, воевать отказался.

100-я бригада НМ ДНР, ставшая 110-й гвардейской мотострелковой бригадой ВС РФ – подразделение славное и боевое.

При предыдущем Главе ДНР Александре Захарченко оно называлось Республиканской Гвардией. Гвардейской бригада является не только по названию, но и по сути. С начала СВО подразделение вынесло на себе сотни тяжелейших боев на самом сложном для продвижения направлении – донецком.

В бригаде – много мобилизованных: как местных, так и из "Большой России". Последние в основном – родом из Самарской и Оренбургской областей. Встречаются, впрочем, и другие – например, доброволец Алексей из Подмосковья, с которым мы едем к месту работы зенитки.

Советское зенитное орудие С-60, поставленное в кузов грузовика, комбат с позывным Тринадцатый называет "оружием возмездия". Изначально кажется, что он шутит – однако пообщавшись с бойцами расчета, понимаешь, что юмора в этом никакого нет.

Разработанное для борьбы с высотной авиацией еще при Сталине , орудие обладает чрезвычайной точностью и сумасшедшей дальнобойностью. Подобная "тачанка", по словам бойцов, крайне эффективна против украинских укреплений.

Путь к огневой позиции пролегает через распутицу. Старая советская "Нива" 1982 года выпуска натужно скрипит и воет – но все же пробирается через мягкий чернозем.

Водитель с позывным "Тимоха" воюет с 2014 года. Сам он родом из Селидово, "почти местный". Селидово с 2014 года оккупировано ВСУ – и обычно бойцы родом с оккупированных территорий сторонятся камеры. Тимоха не сторонится – он свою семью и всех родственников оттуда давно вывез.

"Нива" вязнет в грязи, мы уже готовы выскакивать на улицу и выталкивать ее, но "Тимоха" – водитель опытный. С третьего, с четвертого раза "Нива", завывая, пробивается на твердую дорогу и подлетает к позиции. "Тачанка" – уже на месте: стоит, развернувшись стволом в сторону противника.

Расчет "тачанки" работает споро, даром что почти полностью состоит из мобилизованных. Командир расчета, сержант "Пчола", постоянно бубнит что-то в рацию, связываясь с оператором БПЛА. Без корректировки с беспилотника даже столь мощное и дальнобойное орудие бесполезно – какой будет толк, если снаряды летят не в цель.

Где-то там, впереди, наступление – вперед идут штурмовые группы 9-го полка морской пехоты.

"Птички" с украинской стороны здесь летают довольно часто – как малые гражданские квадрокоптеры, так и крупные – такие как "Лелека", "Фурия", "Глаз".

Отправляя "тачанки" на работу, командиры не забывают о противовоздушном прикрытии – поодаль от тачанки дежурят трое бойцов. Один из них с антидроновым ружьем, еще двое зорко следят за небом, выискивая любую подозрительную точку. Погода сегодня ясная, а значит никаких препятствий к тому, чтобы запускать дроны, нет.

К сожалению, это касается не только наших частей, но и вражеских.

В небе вражеских дронов нет. Расчет изготовился к стрельбе, наш оператор нашел цель – и орудие дает первый, пристрелочный залп. Из жерла орудия вылетает сноп огня, звук оглушается, вынуждает попятиться назад – и это через активные наушники! Один из бойцов, наблюдающих за небом, раздраженно морщится – у него наушников нет.

– Давай левее! – шипит рация. – По блиндажу почти попал!

Расчет снова приходит в движение, один из бойцов крутит ручку поворотного механизма. Ствол приходит в движение, сержант снова давит на тангенту рации, получает ответ.

– Огонь!

Орудие снова бабахает. В рот летит пыль, приходится отплевываться. Снова шипит рация.

– Еще левее давай!

Снова спешная, но четкая, выверенная работа расчета. Глядя на них, даже не скажешь, что парни мобилизованные – они уже стали настоящими ветеранами.

Третий выстрел удачен. Приходит новая команда:

– Попали! Беглым давайте!

Бойцы заряжают новые обоймы со старыми, но надёжными 57-мм снарядами. Орудие бьет быстро, но не очередями, одиночными – здесь важна в первую очередь точность.

На седьмом или восьмом выстреле сержант останавливает стрельбу, снова тянется за рацией, слушает доклад оператора.

– Есть попадание!

Бойцы сбрасывают отстрелянные гильзы. Видно, что с каждым мгновением боевой работы их охватывает азарт. Движения становятся все более автоматизированными.

– Насыпем им с горочкой! – кричит один из них.

– За окно в моей квартире! – поддерживает второй.

– И за лобовуху в моей тачке! – смеется в голос стрелок.

Смеются и остальные. При этом деятельность не останавливается ни на миг. Получена новая цель, сержант дает новое направление. На горизонте курится дымок. Ребята из расчета анти-БПЛА, кинув мимолетный взгляд на горизонт, начинают ожесточенные споры:

– Это мы попали, да? – спрашивает тот, что помоложе, удобно устроившийся в брошенном кем-то на пустыре кресле.

– Не думаю, – степенно и неторопливо отвечает боец постарше, стрелок с электромагнитным ружьем. – Это калибр покрупнее нашего поработал.

– Да какая разница, – зло говорит третий. – Пусть горят, пусть боятся нас!

Бойцы не смотрят друг на друга – их взор прикован к чистому, без единого облачка небу. Стоит только появиться там беспилотнику – и стрелок должен немедленно сделать все, чтобы сшибить его. Если будет беспилотник – в считанные минуты по квадрату, где расположилась "тачанка", полетят мины.

Орудие достреливает остатки БК под одобрительные комментарии рации. Оператор докладывает, что попадать удается вполне себе успешно. В обойме застрял снаряд – и его с руганью достают, кладут на пол кузова. Пора сворачиваться, к "тачанке" подлетает "Тимоха" на своей старой "Ниве".

– Товарищи журналисты, грузимся! – кричит он.

Бежим к автомобилю. "Нива" старая, двухдверная – чтобы два человека загрузились, нужно сперва откинуть переднее сиденье. "Тимоха" торопится – и не зря. Сзади слышен свист и разрыв – украинские военные опомнились, начали огонь на подавление. Они не знают, куда именно стрелять, они не видят цель, бьют наугад.

Разрыв – далеко, метрах в трехста – но на точке ведения огня не стоит оставаться ни одной лишней секунды.

"Тачанка" тоже газует – расчет поднимает борта грузовика, люди крепко вцепляются во все, что угодно, чтобы не выпасть. "Тимоха" резко дает по газам, и "Нива", подпрыгивая и жалобно плача, вывозит нас прочь из ставшего в один момент опасным квадрата. "Тачанка" с трудом поспевает за ней.

Обратно проезжая через грязь, "Тимоха" уже научен горьким опытом – поэтому лихо и уверенно объезжает наиболее проблемные места. Семь-восемь минут – и мы на исходной точке. Выгрузив нас, "Тимоха" тут же уезжает – за командиром "тачанок" Алексом .

Через пару минут подкатывается и "тачанка". Бойцы загоняют спрыгивают на землю, загоняют ее в укрытие.

– Вырвались! – радостно выдыхает один из них, с позывным "Космос". – Уже думали все, хана, когда по нам лупить начали!

– Не всем так повезло, – мрачно добавляет его сосед, который не представился. – Недавно такую же установку у нас артой накрыли. Один двухсотый, остальным повезло, ранениями обошлись.

Сержант "Пчола", метнувшись в какую-то постройку, выносит своим бойцам кофе. Двое принимают пластиковые стаканчики, остальные заняты другим – расковыряли заклинивший в обойме снаряд, высыпали начинку.

– А сейчас будет шоу, смотрите!

Кто-то бросает в высыпавшиеся из неисправного снаряда брикеты с порохом, они вспыхивают огненным столбом высотой под два метра. Солдаты смеются и радуются как дети – как будто не они только что уничтожили два украинских блиндажа, а потом еле вырвались из под обстрела.

Советская "Нива" вновь подъезжает к нам, из нее вылезает командир взвода огневой поддержки и сходу вызывает к себе сержанта "Пчолу". "Алекс" доволен, но не совсем – одну из целей так и не удалось подавить. "Пчола" обещает провести дополнительные занятия с бойцами – в условиях текущего наступления мощная огневая поддержка штурмовикам, идущим вперед, необходима как воздух.

Мы прощаемся с лихими и смелыми зенитчиками, и поступаем в распоряжение "Тихого", командира ПВО батальона. В его подчинении – пара самоходных зенитных установок "Тунгуска" и два расчета – восемь мобилизованных бойцов.

– Они у меня молодцы, – улыбается "Тихий". – Командиров этих установок пять лет учат в военных училищах, а они сами за два-три месяца освоили.

Буквально за час до встречи с нами одна из двух его самоходок отличилась – сумела завалить крупный украинский беспилотник. Одной рукой держась за руль, "Тихий" успевает еще вести переговоры по рации – и огорченно кривится, услышав доклад.

– Беспилотник на минное поле упал, – с досадой сообщает он нам.

Бойцы "Сотки" всегда стараются собрать сбитые цели – во вражеских беспилотниках можно собрать много интересных деталей, которые в хозяйстве пригодятся. Дух ополчения первой волны образца 2014-го года жив в бригаде, и ее офицеры не только смелые командиры, но и рачительные хозяева, запасливые, как хомяки. Привыкшие, что сам о себе не позаботишься – никто не позаботится.

Маскировке зениток уделяется первостепенное значение. Неудачно разместил установку, пренебрег правилами маскировки – и тут же навлек на себя артиллерийский удар. Поэтому первая "Тунгуска" укромно спряталась между двух заброшенных зданий.

Из восьми ракетных тубусов на установке один пустой – именно этой ракетой уронили украинский дрон.

Зенитчики батальона борются исключительно с беспилотниками. Причина проста – украинских самолетов и вертолетов здесь, на Донецком направлении, уже давно не видели, а ракеты "Хаймарсов" старый ракетно-пушечный комплекс не перехватит.

– У "химарей" ракеты слишком высоко взлетают, – досадливо морщится "Тихий". – Новые "Буки" его могут перехватить, "Панцири" тоже – а вот "Тунгуска" не достанет.

Свою кипучую энергию зенитчики батальона посвятили борьбе с украинскими дронами – помимо стандартных гражданских квадрокоптеров у украинцев много разных БПЛА, которые летают на разных высотах. Есть "Фурия", есть "Лелека", есть "Глаз" – наиболее высотный и сложный для поражения.

И тем не менее, они падают – несмотря на то, что расчеты "сотки" состоят из бывших пехотинцев.

Из четверых бойцов расчета только молодой парень с позывным "Геббельс" до СВО имел боевой опыт – он воевал с 2015 года, успел побывать в рядах ЧВК "Вагнера", однако лишь в качестве штурмовика. У "Геббельса" – странное чувство юмора и смешно розовый кролик на сумке.

Остальные впервые взяли в руки оружие. Дороги войны их, призванных в ДНР, сначала разбросали по фронтам. Так, "Технолог" – действительно бывший инженер-технолог с завода, успел поучаствовать в обороне Херсона, "Геббельс" поучаствовал в штурме Попасной. Однако все они теперь – расчет ПВО, а бывший студент "Борода" – их командир.

Вторая "Тунгуска" расположилась в паре километров от первой, в густых зарослях кустарника. Среди них профессиональных военных нет вообще.

– Командир у нас хороший, все показал, все рассказал, – говорит командир второго расчета, позывной "Монах", – ну и мы старались.

– А кем были до мобилизации?

– Я строителем был, – улыбается "Монах".

– А я менеджер! – вторит ему боец "Дед".

– Торговый агент! – смеется Ярик, единственный, у кого нет позывного.

– Мастер электростанции по поверхностям нагрева! – привычно выговаривает длинное и сложное название своей профессии пожилой Борисыч, механик-водитель установки, обладатель длинной седой бороды.

С моральной обстановкой в расчете все замечательно – мобилизованные из ДНР из разных городов, разных профессий, разного возраста крепко спелись, сплелись в единый коллектив.

– Бог мне дал двоих детей и четверых внуков, да, к сожалению, все девки, – говорит Борисыч. – Спасибо Богу, что на этой войне я обрел сыновей и братьев!

Зенитчики с этой "Тунгуски" занимаются не только борьбой с дронами – не так давно они участвовали в работе по украинской пехоте прямой наводкой, поддерживали наступающих штурмовиков русской армии.

– У нас скорострельность хорошая, тридцатый калибр – самое то для огневой поддержки! – говорит командир.

– За пять минут работы эта установка отрабатывает за роту БМП! – добавляет свое весомое слово "Тихий".

Мы возвращаемся обратно в штаб и начинается томительное ожидание – вечером мы отправимся на позиции, на первую линию окопов.

Журналистов обычно отправляют на попутках, чтобы зря не гонять транспорт – поэтому помимо людей автомобиль повезет на первую линию воду, питание, а также гостинцы от замполита батальона "Барма" – вместе с самим замполитом.

В ходе ожидания нас развлекает боец с шевроном "Слабоумие и отвага", с нарисованными мультяшными бурундуками Чипом и Дейлом. Рассказываем ему про бойцов с позывными "Чип" и "Дейл" в бригаде "Пятнашка". Боец ржет и представляется: "Вжик" (еще один персонаж из этого мультфильма).

История у Вжика – интересная. С началом СВО он, уроженец Донецка, жил в Севастополе, не собирался идти воевать. Однако попал под мобилизацию его отец – и Вжик тут же приехал в военкомат и в ультимативной форме потребовал взять и его. Взяли.

– Мое главное качество – это целеустремленность! – заявляет Вжик.

– А чем докажешь?

– А вы когда-нибудь таблицу "Excel" до самого конца прокручивали?

– Нет.

– А я прокручивал!

Осенью Вжика ранили близ Александровки, что под Донецком. Теперь он служит при штабе – у него плохо двигается плечо.

За разговорами время проходит незаметно. Дневной свет сменяется сумерками с поразительной быстротой. За нами и за едой подъезжает машина. Мы отправляемся в неизвестность.