Россия на спаде волны. Следующей точно не будет?

Госпитализации по России снижаются.

Их максимум пришёлся на 8−9 февраля (update: новый максимум — 15 февраля: небольшой скачок до 21,8 тыс.), а пик скользящего среднего — на 10−13 февраля.

За субботу-воскресенье, 12-13 февраля, скользящее среднее впервые с начала волны снизилось. За понедельник среднее выросло на 1,4% за сутки — но это естественный недельный скачок:

А ещё на выходных впервые число новых госпитализаций оказалось меньше, чем в аналогичный день прошлой недели: так, в конце января-начале февраля рост неделя к неделе составлял 40−60%.

Как я писал в начале февраля, первыми пик прошли Москва и Северный Кавказ — это происходит уже в конце января. Госпитализации снижаются и там, и там последние 7−10 дней. Дальний Восток и Северо-Запад пик госпитализаций проходят прямо сейчас. Остальные округа преимущественно его прошли (с отдельными исключениями).

Новые госпитализации продолжают активно расти в Забайкалье (среднее выросло на 179% за неделю), Оренбургской области (+50%), Амурской области (+48%), Приморье (+31%), Липецкой и Белгородской областях (+30%).

Самое быстрое снижение сейчас происходит в кавказских республиках (от −24 до −52% за неделю) и в Тыве (−38%), которая стала единственным регионом, решившимся на локдаун — уже пятый с начала эпидемии.

Почему растёт число случаев

Однако если смотреть на выявленные случаи, спад не так очевиден. Прямо сейчас скользящее среднее — на историческом максимуме (190 тыс. в среднем за последнюю неделю), а пик новых случаев пришёлся на 10−13 февраля:

В чём дело? Заболеваемость по Стопкоронавирусу, как водится, слабо сообщается с реальностью — и пик заболеваемости федеральный оперштаб замечает с задержкой. Отсюда и парадокс: госпитализации пик прошли, а заболеваемость — пока нет.

Впрочем, для России это не парадокс, а норма — это типичная история, которая повторяется в каждую волну эпидемии. Я об этом рассказывал в своей осенней статье на примере Татарстана и Краснодарского края, где пик официальной заболеваемости в прошлую волну произошёл на несколько недель позже по сравнению с заболеваемостью реальной.

Сейчас, впрочем, есть и более прозаичная причина: с 10 февраля, когда произошёл скачок до 200 тыс. выявленных, в статистике стали учитывать результаты экспресс-тестов на антиген. Новое постановление Роспотребнадзора вступило в силу 6 февраля, а спустя несколько дней экспресс-тесты начали учитывать в Москве и регионах, а Минздрав пообещал выдавать ковид-сертификаты по результатам экспресс-тестов. До этого все быстрые тесты требовали обязательной перепроверки ПЦР.

Есть ли дефицит коек

Впрочем, прекращение роста новых госпитализаций может говорить ещё об одном: о нехватке коек — и о том, что медицинская система уже захлебнулась, и уже на этапе приёмного покоя идёт сортировка, и в больницы попадают только самые тяжёлые пациенты.

К счастью, это не так. Причина сейчас не в нехватке коек: в эту волну нагрузка на коечный фонд меньше, чем в прошлую. 

Хотя федеральный оперштаб не даёт информацию о том, сколько коек занято (а значит — какова фактическая нагрузка), это можно рассчитать, исходя из занятого фонда в регионах.

По моим оценкам, в России сейчас занято около 185-190 тыс. коек — это на 40% меньше, чем в прошлую волну, но уже сопоставимо с дельта-волной прошлым летом (тогда на пике в больницах лежало 198 тыс. пациентов):

И хотя это на 16% меньше, чем на пике осени-зимы 2020 года, на ИВЛ сейчас пациентов не меньше — свыше 5 тыс. человек (что говорит о более строгих критериях госпитализации по сравнению с 2020 годом).

В Татарстане занято почти 94% коек (и 99% детских), в Чувашии — 97%, в Забайкалье — 94%, в Оренбургской области — 92%. В Пермском крае, где за две недели число коек увеличили вдвое, занято 80%. Аналогично и во Владимирской области, и в Хакасии, в Рязанской области, Бурятии, Коми и других регионах — от 80 до 85%, и это с учётом активного наращивания коек последние недели.

Почти 200 тыс. занятых коек — это больше, чем почти в любой другой стране мира: так много, как в России, не госпитализируют больше нигде (об этом также писал «Холод»). Это 1300 пациентов в больницах на 1 млн. По этому показателю к нам ближе всего другие восточноевропейские страны: Украина, где сейчас 730 пациентов на 1 млн населения, Болгария с 900 пациентов на 1 млн, и Молдова, где ещё недавно на пике в больницах лежало 1270 пациентов на 1 млн. Единственная страна, где госпитализировано сейчас больше людей, чем в России — это Грузия: 1650 госпитализированных на 1 млн населения.

Не мягкий: тысячи на ИВЛ

Что с тяжестью? Это один из ключевых вопросов, учитывая славу омикрона как безобидного ОРЗ. И как будто бы омикрон и правда переносится значительно легче и практически не приводит к тяжёлому течению, о чём могут говорить графики с пациентами в реанимациях в Дании. На фоне рекордной заболеваемости и рекордных госпитализаций отделения реанимации практически пустуют — на всю страну в больницах лежит 30-40 человек с ковидом в ОРИТ. И спад начался вскоре после того, как омикрон начал доминировать:

И как будто бы не так уж неправы те, кто делает чрезвычайно оптимистичные заявления:

«Омикрон» массово пришел, но в реанимацию с ним не попадают, он как ОРВИ. И это начало конца пандемии, знак того, что скоро все закончится.

— так считает Доцент кафедры инфекционных болезней и эпидемиологии Дальневосточного государственного медуниверситета, кандидат медицинских наук, врач-инфекционист Евгения Мокрецова.

Мы сейчас находимся в ситуации, когда "омикрон" – это просто ОРЗ. От него не умирают.

— заявлял в передаче Андрея Малахова Александр Мясников и многократно писал о том же в своём Телеграм-канале: «увеличения занятости реанимаций и смертности не происходит».

Инфекция, вызванная омикроном, протекает очень легко. Поэтому не с чем бороться и не на чем показывать эффективность вакцины.

— пишет и рассказывает телеведущая Елена Малышева.

Но к сожалению, Россия — не Дания. Длительность лечения в стационаре у нас куда выше, чем датские медианные 15 часов, а реанимации отнюдь не пустуют.

Такой перегрузки реанимаций, с какой Россия столкнулась при дельте, сейчас и правда не наблюдается. Вместе с тем, отдельные регионы таки столкнулись с дефицитом реанимационных коек: в Самаре в областной больнице почти не осталось мест в ОРИТ. В реанимации Республиканской больницы Мордовии их просто нет, без «почти». В Псковской области в областной больнице заполнена как взрослая реанимация, так и детская, которую были вынуждены развернуть впервые за всю эпидемию.

Динамика ИВЛ по стране нехорошая. Так, только за первую неделю февраля число пациентов на ИВЛ выросло на 36% — притом, что до этого на протяжении полутора месяцев было снижение. Сейчас на вентиляторах более 5000 человек — это сопоставимо с пиком второй волны (осень 2020 года), но на 40% меньше максимума прошлой волны (тогда на ИВЛ лежало 7000 человек).

Если считать доли (как это любит делать московский оперштаб, когда есть необходимость показать более оптимистичные цифры), то всё также нехорошо: сейчас на вентиляторах около 2,8% от всех госпитализированных. Такое соотношение было и в прошлые три волны во время пиков — никакого заметного уменьшения тяжести госпитализированных мы по статистике не видим. Это несмотря даже на то, что почти 7% пациентов в больницах по стране — это дети, которые на порядки реже попадают в реанимации и на ИВЛ.

На региональном уровне картина в большинстве случаев та же самая:

• Нагрузка на реанимации растёт, число пациентов на вентиляторах увеличивается (и следует за заболеваемостью с задержкой в пару недель)
• Пока на ИВЛ меньше пациентов, чем на пиках 2021 года, во время двух волн дельты
• Но при этом, как правило, столько же или больше, чем на максимумах 2020 года

В Москве — уже 652 пациента на ИВЛ, рост на треть за две недели. Это уровень 23 ноября. Это всего на 15−18% меньше исторических максимумов. На ИВЛ сейчас попадает около 6−6,5% от всех госпитализированных (что также указывает на строгие критерии госпитализации) — эта доля не снизилась:

Ростовская область приближается к рекордам первых волн эпидемии — на ИВЛ уже 281 пациент. На 60% меньше, чем во время двух дельта-волн, но сопоставимо с пиками прошлой зимы:

Снизилась ли доля пациентов на ИВЛ? Незначительно: если в прошлые волны на пиках госпитализаций в Ростовской области на ИВЛ находилось 9−10% пациентов, то сейчас — 8%:

Россия, впрочем, не уникальна — например, в Молдове волна омикрона по части загрузки реанимаций оказалась ненамного лучше последней дельта-волны, а сейчас в ОРИТ находится 230 человек на 2,6 млн населения:

И между Молдовой и Россией есть ещё кое-что общее, помимо высокого числа госпитализаций и тяжёлых пациентов — и отнюдь не мягкой волны омикрона. В обеих странах население слабо защищено: так, в Молдове всего 28% привитых двумя дозами и только 8% населения — с бустерами.

(Ре)вакцинация решает?

Возможно, чтобы быть немного Данией, России, Молдове (а ранее и США, показавшим также высокую смертность при омикроне) не хватает привитых. В Дании группы 60+ вакцинированы на 97%, 50−59 — на 94%, а 15−49 — на 83−88%:

В России же перед началом волны омикрона было привито 67% пожилых (а в Москве — всего 46%).

И это не говоря уже о бустерах — в Дании с бустерами свыше 60% населения. Среди групп риска третью дозу вакцины получило свыше 93%, причём основная кампания пришлась на декабрь, когда омикрон только начал распространяться:

В России, по расчётам на основе региональных данных, ревакцинировано всего 11,1 млн человек (из них более 600 тыс. — это военные) — это 7,6% от всего населения, или всего 34% от тех, кто вакцинировался более полугода назад.

Между тем, бустеры значительно снижают риски и восстанавливают защиту от тяжёлого течения и летального исхода (и частично — от инфекции и симптоматического ковида). Например, свежие данные из Великобритании:

• Эффективность против госпитализации через 6+ месяцев после двух доз AstraZeneca или Pfizer — чуть более 30%
• Эффективность против госпитализации через 4,5−6 месяцев после двух доз — около 55%
• Бустер Pfizer повышает защиту до 85−90% в первые два месяца и до 75−80% — на дистанции от двух до трёх месяцев. Более поздних данных пока нет, бустеры в Великобритании начали делать недавно.
• Бустер Moderna даёт защиту стабильно выше 90% как минимум в первые два месяца (более поздних данных пока нет).
• Защита от летального исхода при двухдозовой вакцинации оценивается в 59% через 25+ недель, при бустерной — в 95%.

В России, к сожалению, мРНК-вакцин в доступе нет и пока не предвидится, а единственной вакциной с доказанной эффективностью остаётся «Спутник». Поэтому остаётся вариант с бустером в другой стране — а где именно и как его можно сделать, см. в этой статье (с моими комментариями). В ситуации, когда возможности слетать за мРНК нет, стоит ревакцинироваться «Спутником».

Энной волны не будет?

Впрочем, в России прививочная кампания давно пущена на самотёк и не нужна на населению, ни властям. Первую дозу сейчас получает около 90−95 тысяч человек в сутки — смешные 0,06% населения, и это уровень конца марта 2021 года, когда вакцина была в дефиците, а в регионах стояли двухнедельные очереди на прививку.

Прошло два года, Россия пережила пять волн эпидемии, потеряла более миллиона человек в виде избыточной смертности, одной из первых запустила и провалила кампанию по вакцинации, первой в мире начала делать бустеры — и также провалила кампанию по ревакцинации. А расчёт сейчас всё тот же, что был и полгода назад, и год, и два: стоит всего-то дотянуть до окончания этой волны, как всё закончится. И, как и весной-летом 2020 года, по-прежнему живы те же надежды: осталось дотянуть до спада волны — следующей уже не будет, конец эпидемии близок.

Поэтому так и будем дальше болеть и рассчитывать на безобидный и добрый вариант, который наконец-то положит конец пандемии. Пусть не первый омикрон, BA.1, а второй, BA.2. Пусть не второй, а второй с мутацией Orf3a:H781Y (а Orf3a — белок, который связывают с воспалительными реакциями в клетках). Пусть не омикрон, а рекомбинант омикрона и дельты. Или даже двойной рекомбинант.

А все случаи с тяжёлым течением, заполненные реанимационные койки, умирающих от ковида можно списывать на дельту — ведь омикрон, как уже укоренилось в головах, не способен вызвать тяжёлого течения. А значит, любой ковид с течением чуть тяжелее соплей — это дельта. Даром что в странах, где по-настоящему широко поставлено секвенирование и отслеживание вариантов (будь то Дания или Великобритания), уже через месяц после начала распространения омикрона дельту и днём с огнём практически не найти.

P.S. Ровно год назад, на спаде второй волны эпидемии, я написал большой текст о неизбежности третьей волны. К сожалению, многое актуально до сих пор — особенно заключительная часть: «Третьей волны не будет?». И нынешний мой текст, кажется, можно завершить точно так же, как и тот. Только замените мысленно «третью» волну на «шестую». Или на какую угодно. Теперь-то её точно не будет:

А третьей волны не будет, потому что стадный иммунитет и уже некому болеть. Третьей волны не будет, потому что все вакцинируются. Третьей волны не будет, потому что везде спад. Третьей волны не будет, потому что скоро весна и лето, а вирус не любит жару. Третьей волны не будет, потому что вирус теперь точно станет добрее. Третьей волны не будет, потому что вирус исчезнет. Третьей волны не будет.

Не будет?

Мой Телеграм-канал про ковид и эпидемию: @Драган про ковид