Палестинский взгляд
Евгений ТрифоновЧасть 1
Песня: MC Abdul «Shouting at the Wall»
События: обстрелы сектора Газа (2008-2009, 2012, 2014, 2021)
В прошлогоднем тексте про Эминема я упоминал, что песня «Not Afraid» призвана помочь людям преодолевать жизненные сложности. А теперь узнал, что она помогла мальчику из сектора Газа.
Он влюбился в эту песню, научился её зачитывать, начал сочинять сам. Взрослые из Палестины и Ирландии заметили потенциал и помогли. И в 2021 году вышел его клип о жизни под бомбёжками:
Наткнувшись на клип этим летом, я сразу офигел от читки и рифм: «ОХ ЁЛКИ, ЭТОТ РЕБЁНОК ЗАЧИТЫВАЕТ ЛУЧШЕ МНОГИХ ВЗРОСЛЫХ РЭПЕРОВ».
А содержание оказалось таким: «всё здание трясётся, словно одержимое», «чтобы сестрёнка заснула, я врал ей, что это звучат фейерверки», «кричу в стену, но ничего не меняется».
Песня винит «плохой Израиль», но не призывает к насилию. В интервью Абдул говорит: «Я пока ничего не понимаю в политике, но я за мир».
Кто-то заподозрит, что тут взрослые сочиняют за ребёнка жалостливые тексты для образа «умучанных палестинцев». Честно говоря, не знаю, сколько тут вклада взрослых. Но видно, что самому Абдулу близка песня Тупака «Changes» — а она как раз про «моих людей угнетают, но нужно научиться жить в мире».
В день теракта 7 октября я думал об израильтянах. А когда в ответ начались адские бомбёжки Газы, подумал об Абдуле: он там? Он жив? Оказалось, что он уже подписал контракт с американским лейблом и перебрался в Лос-Анджелес. Возможно, песня «Not Afraid» спасла ему жизнь.
Многие скажут: жизнь под бомбёжками ужасна, но почему Абдул винит не террористов, а ответный огонь Израиля?
Думаю, тут надо понять, что вообще такое «жизнь подростка в Газе»:
Ты рождаешься в месте размером меньше Петербурга. Оно окружено забором, у ворот автоматчики. Просто так выйти нельзя, только при определённых условиях. Есть берег моря, но попробуешь уплыть — израильтяне начнут стрелять. Получается, ты родился в чём-то вроде концлагеря (хоть и с красивым пляжем).
У тюремщиков были свои причины, но ты-то в них не виноват. И возникает боль: ты не совершил ничего плохого, а тебя уже заточили.
Иногда прилетают израильские ракеты. Вроде как «в террористов», но убивают и гражданских вроде тебя. Это вторая боль: ты ничего не сделал израильтянам, но твоей жизни угрожают их ракеты.
У кучи людей вокруг ПТСР от бомбёжек, и все через пару рукопожатий знают кого-то погибшего. Третья боль: израильтяне убили кого-то из твоих близких.
Израиль объясняет обстрелы борьбой с террористами. Но если не хочешь погибнуть от ракеты, что тогда должен сделать? Голыми руками свергнуть террористическую организацию? Четвёртая боль: израильтяне наказывают тебя за то, что ты не можешь изменить.
Над тобой нет защитной системы, а над Израилем есть. Так что люди, отправляющие ракеты на тебя, сами не особо рискуют жизнью. Пока ты в опасности и в нищете, в их инстаграмах вместо руин — дорогие кафе. А единственные израильтяне вокруг тебя — суровые автоматчики, которые не видят в тебе человека. Пятая боль: успешные израильтяне готовы взаимодействовать с нищим тобой только в формате ракеты.
Думаю, в таком месте сложно не возненавидеть Израиль. А поскольку многие лишались близких и хотели отомстить за них, напрашивается вопрос: могли ли там не возникать новые террористы? Я абсолютно не оправдываю терроризм, но если мы хотим жить без него, важно понимать, что к нему приводит.
А кроме ужасов бомбёжек, в Газе узнаёшь палестинский взгляд на историю. Согласно которому, у израильтян нет права на землю, с которой они тебя бомбят. И кого тогда будешь критиковать в песнях?
Чтобы понять, почему палестинцы так видят историю, вернёмся к началу XX века.
Часть 2
Песня: попурри
События: предыстория (до 1948 года)
В Иордании собрали старые палестинские песни (около 1920-х годов) и записали мэшап в современных аранжировках:
Кто-то возразит: «Какие "палестинские песни", если ещё не было палестинцев как народа? Было просто место Палестина, где жили арабы». Порой вообще говорят «арабы после образования Израиля придумали народ, чтобы страдать от его ущемления». Приводят фразу Голды Меир «there was no such thing as Palestinians».
Историк Джеймс Гелвин писал, что палестинская идентичность у арабов выделилась уже в ходе конфликта с евреями, но это не делает её «ненастоящей»: наличие общего врага как раз сплачивает. И сейчас палестинцев слова «выдуманный народ» задевают: «нам отказывают в самом факте существования».
А музыка тут помогает: вот наши песни, вот наша куфия, вот наш Хандала, мы настоящий народ. Песню «Куда? В Рамаллу» сочинили ещё до появления Израиля, а ведь сейчас этот город — де-факто палестинская столица!
Впрочем, в начале XX века Рамалла не была столицей, а вся территория Палестины была частью Османской империи. Там жили арабы и немного евреев. А евреи-сионисты из других стран всё активнее хотели «вернуться туда».
В ходе Первой мировой Британия сказала арабам: «Помогите бороться с Османской империей, а на отвоёванных землях сделаете арабское государство». Борьба арабов действительно возникла. Но Британия тайно начала переговоры с Францией о дележе этих земель. А в 1917-м подписала декларацию Бальфура, разрешив евреям создать в Палестине «национальный дом».
Получается боль: Британия пообещала землю, а затем втихую распорядилась по-своему. Есть нюансы, и ситуацию возможно расценивать иначе. Но арабы расценили так: на нашу землю позвали евреев чёртовы колонизаторы, не имея на это права.
Евреев в Палестине становилось всё больше, начались конфликты. И возникал вопрос: что они с нами сделают, когда все соберутся? Тоже боль: палестинские арабы ощутили угрозу.
После Холокоста европейцы ощутили, что евреям нужно государство. И решили разделить палестинские земли на арабскую и еврейскую страны.
Для арабов это звучит так: европейцы резали евреев, а теперь за это дарят им нашу землю. Мы-то при чём? Если немцы провинились, пусть их землю и дарят! Это боль: чёртовы колонизаторы решают свои проблемы за наш счёт.
Арабы отвергли предложенный ООН вариант разделения. Почему кто-то делит нашу землю? Почему нам предлагают половину, если у нас 70% населения?
А евреи приняли план и в 1948-м создали государство Израиль. Тогда ряд арабских стран объявил ему войну на уничтожение.
Часть 3
Песня: Файруз «Цветок среди городов» («Захрат аль-мадаин», زهرة المدائن)
События: Накба и Накса (1948–1967)
Израиль ухитрился не только выстоять, но и расширить территории. Из того, что делили в 1947-м, у арабов остались сектор Газа и Западный берег.
А ещё из-за войны более 700 000 палестинских арабов покинули дома. Кого-то, как жителей Рамле и Лидды, прогнала израильская армия. Кто-то сам бежал, услышав про резню в Дейр-Яссине. Тогда они думали, что вернутся, как только война закончится.
Но Израиль, присоединив много земли, запретил беженцам туда возвращаться и до сих пор не изменил решение. А в других странах их тоже не приветствуют, сделав «вечными беженцами». Поэтому в некоторых палестинских семьях уже 75 лет передают по наследству ключи от домов, куда хотели бы вернуться.
Отец супермоделей Беллы и Джиджи Хадид утверждает, что в 40-х в Палестине его родители приютили у себя семью еврейских беженцев, а в итоге семья завладела их домом. Буквально сказка про лисичку и зайца.
Всё это палестинцы назвали «Накба» («катастрофа», النكبة). И Накба — их главная боль: они ощущают себя изгнанным народом и хотят это исправить.
Можно возражать «вот греки не ноют о покинутых домах в Турции». Но факт в том, что это сформировало палестинскую идентичность, люди ощутили себя народом со своим главным событием. Сказать палестинцу, что Накба не особо важна — как сказать русскому, что ВОВ не особо важна.
Ситуацию усугубляет репатриация в Израиль: «то есть еврей, родившийся где угодно, может легко переехать в Хайфу, но моей семье из Хайфы запрещено туда вернуться?»
В Шестидневной войне 1967-го Израиль снова победил, оккупировав сектор Газа и Западный берег. Палестинцы назвали это «Накса» и ощутили себя ещё более изгнанными.
Отдельно важен Аль-Кудс (арабское название Иерусалима). Город религиозно значим и для мусульман, и для иудеев. После 1948-го у евреев была западная часть, а у арабов восточная: какой-никакой компромисс. В 1967-м, когда Израиль оккупировал всё, выгонять арабов он не стал, но вызвал боль: враг контролирует наш священный город.
Иерусалимская мечеть Аль-Акса так важна в исламе, что судьба города волнует весь арабский мир. И ключевую песню о нём спела ливанка Файруз, одна из главных арабских певиц в истории.
Этот девятиминутный эпик сочинили в 1967-м, сразу после оккупации. Так что песня — тоска по «утраченному важному» с надеждой снова это обрести.
Часть 4
Песня: «Красное знамя поднято» (من أجل فلسطين ,طلت الراية الحمرا)
События: «освободительное движение» и мирный процесс (1967-2000)
По предыдущим песням заметно, что стереотип «арабы живут одним насилием» глупый. Но и представлять их всех зайчиками было бы неправильно. Возникали организации «для борьбы с оккупантами», и вот песня «Народного фронта освобождения Палестины»:
НФОП были за марксизм-ленинизм (отсюда «красное знамя») и «демократическую Палестину», где арабы и евреи «смогли бы жить без дискриминации — и этнической, и классовой». Звучит красиво, но организация захватывала самолёты, и ряд стран признал её террористической.
Сейчас она подзабыта, а на слуху ХАМАС (жестокая исламистская) и ФАТХ (не религиозная, со временем ушла от террора).
Арабы по-разному отвечают на вопрос «какие методы борьбы допустимы». Но сходятся на «тут праведная борьба с угнетателем, не стоит ожидать цветочков». И в 1987-1993 произошла интифада — вооружённое восстание.
Чтобы исправить ситуацию, США выступили медиатором «мирного процесса». Предполагалось, что в итоге будут два равноправных государства. Для этого палестинцы должны были признать право Израиля на существование, а израильтяне — одобрить создание независимой Палестины. Этих уступок удалось добиться.
Но дальше застряли на сложных вопросах: точные границы, статус Иерусалима, «право арабов на возвращение». И к 2000-му мирный процесс увяз на полпути: Палестину сделали частично автономной.
Часть 5
Песня: DAM «Кто террорист?» («Мин эрхаби», مين إرهابي)
События: вторая интифада (2000-2005), ХАМАС в Газе (2007)
В 2000-м начиналась новая интифада, а в израильском городе Лод зарождался палестинский хип-хоп: там араб Тамер Нафар вдохновлялся рэперами вроде Тупака.
Из-за наркоторговли в Лоде израильская полиция доставала арабов. И песни Тупака очень подходили: «нас угнетают», «полиция к нам жестока», «но мы и сами друг друга мочим».
Тамер создал группу DAM, и песня «Кто террорист?» стала хитом.
Это программное заявление: «Вы называете нас террористами, но сами вы террористы. Отняли нашу землю, убиваете нас, а мы не можем пойти в суд — там всё решаете тоже вы».
Тут видна боль: палестинцы недовольны, что их называют террористами, но Израиль не признан государством-террористом. Статья «Военные преступления Израиля» в Википедии обширная, а суд в Гааге годами не брался за них.
Группа DAM стала чем-то вроде «Касты»: уважаемыми ветеранами, способными и иронизировать («Mama, I Fell in Love with a Jew»), и быть очень серьёзными («If I Could Go Back in Time»). Не стоит оценивать их по одной «Кто террорист?» и считать близкими реальному терроризму — наоборот, это «мирное музыкальное сопротивление». Причём критикующее не только Израиль, но и арабов. В песне о правах женщин они говорят: «если мы сами дискриминируем друг друга, разумеется, другие тоже будут».
После интифады произошёл новый виток. Сначала Израиль прекратил оккупацию сектора Газа: арабы, живите там как хотите. В 2006-м прошли выборы в палестинский парламент, где внезапно победил ХАМАС. А затем он силой подчинил весь сектор Газа.
Многие из-за выборов говорят «жители Газы сами виноваты». Но и здесь есть боль: «Почему люди не помнят, что выборы были не про контроль Газы, что ХАМАС притворялся присмиревшим, что половина нынешнего населения Газы тогда ещё даже не родилась?»
Часть 6
Песня: Шедия Мансур и Омар Оффендум «Мы должны измениться» («Лазим нетъхэйяр», لازم نتغير)
События: блокада Газы (с 2007), рост поселений на Западном берегу
Палестинская диаспора есть по всему миру, и на стыке культур возникают интересные явления (вроде сериала «Мо»). Так получилось и с певицей/рэперкой Шедией Мансур из Лондона. Она ощущает себя палестинкой (первый же клип был про куфию), но при этом ценит права женщин и свободу слова. Выступает в национальном платье, но без хиджаба.
У неё много фитов с рэперами, покажу любимый. Омар Оффендум — сириец, выросший в США, тоже сочетает восточные ценности с западными.
Звучит интересно, напоминает российских артистов Drummatix и Horus. А содержание не сводится к «опять евреи виноваты».
Омар цитирует хадис «не надо ни причинять вред, ни отвечать вредом». И поэтично критикует арабов, доверяющих телевизору: «твоя лодка жизни плавает между Полуостровом и Маяком» (каналы «Аль-Джазира» и «Аль-Манар»).
Шедия говорит: «У меня есть надежда на человечность, но одними разговорами не поможешь». А её главный тезис — «Мир теряет баланс, и нам надо измениться». То есть арабы могут хотеть изменений не только от евреев, но и от себя.
Это песня 2013 года. Что произошло к моменту её выхода?
ХАМАС, заняв сектор Газа, стал обстреливать Израиль ракетами. Там решили отгородиться: сделали противоракетную систему «Железный купол», обстреливали в ответ, а весь сектор поместили в «блокаду» с тщательной проверкой людей и товаров.
А на Западном берегу условная палестинская администрация, но в реальности больше контроля у Израиля. Например, он понаставил кучу блокпостов. Арабы регулярно сталкиваются с ситуацией «недружелюбные евреи нацеливают на тебя винтовки».
Это приводит к боли: палестинцы чувствуют, что им выкручивают руки, они стали заключёнными на своей земле. Причём «тюремщики» могут превышать полномочия.
А ещё на Западном берегу становилось всё больше еврейских поселений. С точки зрения международного права они незаконны. Но религиозные поселенцы считают, что это их земля, потому что в Торе так написано.
Для арабов получается так: евреи ставят свою священную книжку важнее закона, поэтому тихо захватывают нашу землю. А наша книжка говорит, что тогда надо уничтожать этот народ. Но им мир позволяет, а нас называют террористами. Почему евреям можно ставить священную книжку выше закона, а нам нельзя?
Ладно, попробуем жить не по Корану, а по закону. Как нам остановить незаконные поселения?
- Требовать? Не помогает.
- Подать в суд? В израильском только посмеются.
- Обратиться в ООН? Пробовали, там выпускают резолюции «Израиль, прекрати», но Израиль ими подтирается.
- Добиться юридически обязующей резолюции? Пробовали, США это заблокировали.
- Обратиться в Международный уголовный суд? Пробовали, там сказали «Израиль не принял Римский статут».
- Мы даже сами приняли Римский статут, сказали «преступление на нашей территории». Там вроде как приняли заявление, но дальше толком ничего не стали делать.
- Убедить всех ввести санкции? Пробовали, но всем плевать.
- Объявить войну? Так Израиль запретил нам создавать армию.
И тут у палестинцев возникает боль: а какие варианты, кроме террористических, Израиль нам оставил-то? Если бандит тебя грабит, а полиция подкуплена им, то что делать?
И ещё боль: почему Израиль называют «цивилизованной демократией», а нас «примитивными варварами», если это Израиль плюёт на законы и понимает только грубую силу?
Но главная боль такая: Накба продолжается. С помощью незаконных поселений Израиль постепенно аннексирует нашу землю.
И если не сопротивляться, у нас её просто не останется. А если Израиль не оставил нам цивилизованных вариантов сопротивления, на что он жалуется-то тогда?
Часть 7
Песня: Daboor & Shabjdeed «Inn Ann»
События: напряжённость последних лет (2020 — наше время)
К незаконным поселениям добавились новые проблемы.
Первая: выселения арабов в иерусалимском районе Шейх-Джарра, где вместо них заселялись евреи. Критики называют это планом «евреизировать» город.
Юридически там всё сложно. Но для арабов это простая боль: враги выгоняют нас из нашего священного города. Молодой иерусалимский рэпер Daboor выпустил песню «Sheikh Jarrah». И появилось меметичное видео, где на упрёк «вы крадёте мой дом» еврей отвечает «ну если не я, кто-то другой украдёт»:
Вторая тема: «уход вправо». Израиль и так держал курс «прижать арабов к ногтю», но в 2022-м это усугубили ультраправые министры Итамар Бен-Гвир и Бецалель Смотрич. Для понимания: у Бен-Гвира дома когда-то висел портрет еврея-террориста Баруха Гольдштейна, убившего 29 палестинцев.
Тут понятная боль: у противника к власти пришли люди с людоедскими взглядами на нас.
Есть давний спор про Израиль и апартеид: оказались ли арабы гражданами второго сорта? Бенджамин Погрунд родился в ЮАР, и много лет писал: «В Израиле много проблем, но это не апартеид, уж мне-то поверьте». А этим летом написал: «Вот теперь думаю, что всё идёт в сторону апартеида». Он в ужасе, потому что ощущает повторение истории ЮАР.
А в 2018-м в Израиле приняли закон Nation-State Bill, закрепив основополагающий статус евреев. Арабы тогда ставили на аватары саркастичный штамп, подчёркивающий их боль: быть «человеком второго сорта» никому не хочется.
И третья тема — про мечеть Аль-Акса.
Во-первых, арабов взбесили рейды израильской полиции туда. Они случились не на пустом месте, а из-за кидавшихся камнями палестинцев. Но для мусульманина видеть, как евреи в Аль-Аксе кладут всех лицом в пол — это боль.
А во-вторых, радикалы вроде Бен-Гвира стали подниматься к этой мечети. Там священное место и для иудеев, но по договорённости с Иорданией им нельзя ходить туда когда вздумается. И хотя Бен-Гвир не заходил в саму мечеть, для мусульманина его действия — это боль.
ХАМАС резко критиковал это, а Египет и Иордания прямо называли опасной провокацией. При этом теракт 7 октября назывался «Operation Al-Aqsa Flood», упоминая Аль-Аксу. И получается такая боль: «израильтяне, вас предупреждали не совать пальцы в розетку, вы продолжили, вас ударило током, а теперь вы наказываете нас».
В 2021-м палестинским хитом стала песня «Inn Ann»:
Текст недопонимаю, просто ощущаю вайб уличного КАЧАЮЩЕГО хип-хопа. Но контекст даёт интервью с Shabjdeed. Он говорит, что к конфликту его поколение подходит по-новому, потому что выросло в менее кровавое время, чем интифады. И уже почти нашло общий язык с евреями.
Это интервью вышло 20 сентября 2023-го. Вскоре тезис про общий язык разлетелся вдребезги.
Часть 8
Песня: Мохаммед Ассаф «Моя палестинская кровь» («Дамми фаластини», دمي فلسطيني)
События: текущие
Певец Мохаммед Ассаф вырос в секторе Газа, где проявить талант мог только на свадьбах. Но затем смог выбраться в Египет на шоу Arab Idol — и триумфально победил с песней «Поднимем куфию». А ещё важнее песня «Моя палестинская кровь», ставшая своего рода гимном.
Она временно пропадала из стримингов, и арабы утверждают, что под давлением Израиля. После волны возмущения вернулась, но это не первая подобная история. Ещё одна боль палестинцев: Израиль заглушает наши голоса цензурой.
Израильтяне создали ремикс «Моя еврейская кровь» и гордо постят его в тиктоке. Реакция арабов: вам мало было землю украсть, так ещё и песню стырить решили?
А теперь к нынешним событиям. 7 октября ХАМАС вторгся в Израиль, бесчеловечно убил больше тысячи человек и захватил сотни заложников.
Раз подход «обнесём ХАМАС забором» не сработал, Израиль в ответ решил уничтожить его армией. Поскольку террористы используют гражданские объекты, это влечёт много жертв, в том числе детей. Куда больше, чем в исходном теракте.
Это вызвало дискуссию о пределах самообороны. Не совершает ли Израиль в ответ на чудовищную вещь ещё более чудовищную?
Арабы уверены, что совершает. И тут есть такая боль: даже жёсткий ветхозаветный принцип «око за око» означал «только одно око за око», почему у нас берут десятки за одно? Диспропорциональная доктрина «Дахия» аморальна и противозаконна.
Многие называют это геноцидом. Это слово не вполне подходит, но в Газе кошмар, и не только из-за смертей. От обычной войны гражданские хотя бы могут бежать. Здесь же миллионы человек третий месяц заперты в пыточной,
где каждое утро выясняют «кто из знакомых погиб»,
где прорва раненых, а медицины почти нет,
где массовый дефицит еды, воды и вообще всего,
где уже половина жилья разрушена, и людям некуда будет вернуться,
где у многих тёплая одежда осталась под руинами их домов,
где связь так неустойчива, что бывает не проверить «живы ли близкие»,
где у всех жителей, думаю, психика расхреначена на всю жизнь.
И у многих в мире возникла боль: «Так нельзя. Каким бы ужасным ни был теракт, ответ тоже бесчеловечный».
Возникли митинги в поддержку Палестины, и про них стали спорить: участники просто переживают за детей под бомбами или поддерживают терроризм? Если первое, почему не протестуют против ХАМАС? Получается, второе!
Думаю, тут важны две вещи:
1. На Западе вопрос «осуждаете ли вы» видят как «да» или «нет». Но у арабов чаще видел что-то такое:
«Бессмысленно осуждать неизбежные вещи. Если вы оставите кастрюлю на плите с закрытой крышкой, а она закипит, вы осудите её кипение? Город-тюрьма Газа и был такой закрытой кастрюлей».
2. По мнению арабов, палестинский народ угнетён: его существование отрицают, часть земли уже отобрали и теперь отбирают оставшуюся, любую борьбу с этим давят.
И арабы смотрят так: что бы ни сделал ХАМАС, без угнетения он и не возник бы. Давайте решать первопричину, а не о(б)суждать следствия.
И возникает боль: почему Нельсона Манделу считают героем-освободителем, хотя он тоже использовал насилие, а нашу борьбу осуждают?
Также арабов бесит риторика Израиля. Одно дело, если бы Нетаньяху сказал: «Мы очень сочувствуем мирным жителям Газы, но у нас нет другого выхода».
Вместо этого Нетаньяху говорит: «Мы люди света, а они люди тьмы». И у арабов возникает боль: «Это же звучит буквально как Гитлер. Что за расчеловечивание?»
А реплики части израильтян вроде «сравнять Газу с землёй» выглядят призывами к геноциду. Это тоже боль: «И вот эти людоеды — "люди света"? Да они же превратились в нацистов, от которых когда-то пострадали».
Закончу новой песней MC Abdul. После 7 октября он сидел в безопасной Калифорнии, но испытывал большую боль: переживал за оставшихся в Газе родных. И недавно со словами «We are human too» выложил песню, куда добавил голосовое сообщение от младшего брата.