Very intuitive animals

Основным моим ориентиром при поиске музыки является доверие к тому или иному исполнителю и его вкусу. Безусловно, какие-то произведения попадают в программы концертов или на записи не потому, что очень нравятся исполнителю, а, скорее, как дань тем или иным обстоятельствам: дружба с композитором, предназначение или же видение художественного директора (составителя программ). Но, в целом, я предпочитаю считать, что репертуар отражает вкус и взгляды музыканта или ансамбля. И именно доверие к ним заставляет переходить от одной записи в каталоге к другой или посещать концерты с абсолютно неизвестной программой. 

В разговоре о тенденциях современной европейской музыки Дмитрий Курляндский отмечал, что сейчас немало таких ансамблей, которые очень сильно влияют на композиторов, пишущих для них, вплоть до того, что можно не узнать композитора, сочинившего для условных ictus, но вряд ли есть шанс перепутать их звучание с чьим-то ещё. Даже более характерный пример — квартет Ардитти: по словам Курляндского, был бы сам в состоянии писать музыку, которую для них сочиняют. Очень узнаваема стилистика L'Itinéraire или более молодых Trio Catch, L'Instant Donné, а Neue Vocalsolisten долгое время диктуют тенденции вокальной музыки. 

Но всё меняется, и звук европейской фестивальной музыки тоже начинает надоедать. Его сложно охарактеризовать как-то конкретно, но можно легко узнать по некоторым приметам: это и высокая плотность материала, и безграничное применение невообразимых технических находок, и просто заунывные попытки следовать концепциям коллег старших поколений, уже превратившимся в традицию. В любом случае, оказавшись на концерте ансамбля Musikfabrik или recherche, понимаешь, что это он, тот самый звук. Поэтому я уже достаточно давно ищу альтернативу за пределами континентальной Европы, и главным моим проводником стал британский ансамбль Apartment House. Они тяготеют к задумчивой и в неизвращенном смысле минималистичной музыке, они любят Кейджа и умные сочинения (как антоним к безумным), которые принято называть пост-кейджианскими, также экспериментальные произведения, импровизируют и не гнушаются простоты. Они могут сыграть Femenine Джулиуса Истмэна (Julius Eastman), сочинения Йурга Фрая (Jürg Frey) и Линды Кэтлин Смит (Linda Catlin Smith). На самом деле, их дискография практически необъятна — добрая часть релизов аnother timbre включает сочинения, исполненные ансамблем или участниками. Также они записываются на Huddersfield Сontemporary Records (HCR), NMC recordings, Metier. 

Эта фраза принадлежит Антону Лукошевиче (Anton Lukoszevieze) — виолончелисту, основателю и художественному руководителю Apartment House — и была произнесена в фильме-интервью, посвященном концерту для фортепиано и оркестра Кейджа — весьма непростому для исполнения произведению, где многие решения должны приниматься непосредственно музыкантами: от того, какие элементы партитуры и в каком порядке играть, до того, как взаимодействовать с другими музыкантами. Собственно, об этом и интервью — каждый музыкант Apartment House рассказывает, что им движет во время исполнения. Итогом этого взаимодействия стала прекрасная запись концерта и релиз CC (2017) на HCR, куда также попало Resistance — новое сочинение Кристиана Волфа (Christian Wolff).

У Apartment House, по сути, нет постоянного состава (лишь Лукошевиче), но есть регулярные участники — гобоист Кристофер Редгейт (Christopher Redgate), арфист Родри Дэйвис (Rhodri Davies), кларнетисты Эндрю Спарлинг (Andrew Sparling) и Хезер Рош (Heather Roche), пианисты Марк Нуп (Mark Knoop) и Филип Томас (Philip Thomas). Все они также известны как солисты, кому адресованы многие сочинения последних лет. О Vessels Брина Хэррисона, посвящённом Томасу, я уже писал, Марк Нуп записал для all that dust цикл фортепианных работ Тима Паркинсона (выйдет в следующем году), Рош выпустила антологию сочинений (и транскрипций) для кларнета Кристофера Фокса. Характерными чертами всего перечисленного и репертуара Apartment House в целом является тяготение к аскетичности в выборе средств (будь то инструменты, форма или же способы подачи) и качество каждого отдельно взятого звука в произведениях.

Часть композиторов, близких ансамблю, пишет крайне аскетичную музыку, временами нарочито примитивную, статичную. Яркий тому пример — Лоренс Крейн (Laurence Crane), благодаря которому я открыл для себя простоту в музыке, после того как услышал его фортепианные работы в исполнении Майкла Финнисси (некогда призывавшего виртуозно стучать в барабаны и дуть в дудки, и вдруг сыгравшего Blue blue blue и 20th century music), а затем и камерные сочинения, записанные Apartment House в 2014 году. Майкл Парсонс (Michael Parsons, один из основателей Scratch Orchestra) и Питер Гарленд (Peter Garland) с его струнными квартетами также попадают в эту категорию. Про диск с последними Лукошевиче написал в буклете:

Другим начинанием, в котором ансамбль принял участие, является серия канадских композиторов на Another Timbre, открывающая ряд новых имён и весьма нетривиальных звуковых миров. Из того, что я успел послушать — 'Just So' и 'O Zomer!' Кассандры Миллер и 'Wanderer' Линды Кэтлин Смит (она родилась в США, но работает в Канаде). Если к первому диску Apartment House отношения не имеет, то на втором исполнили три сочинения из четырех, в том числе заглавную 'O Zomer!', удивительную по ясности композицию, состоящую из двух контрастных по динамике, темпам и составам частей, в которых очень выделяются ударные: маримба в первой и кротали во второй. Музыка Кэтлин Смит по духу ближе к Кейджу, Фелдману или даже некоторым акустическим работам Освальдо Колючино (Osvaldo Coluccino); возможно, во многом благодаря тому, насколько продуман каждый тембр и насколько напряженными кажутся отношения между звуками. В Morning Glory, Stare at the River и других произведениях с диска фантастически звучат ударные, за которые отвечают Саймон Лимбрик (Simon Limbrick) и Джордж Бартон (George Barton).

У этого текста вряд ли может быть вразумительное окончание, это лишь попытка рассказать об ансамбле, к творчеству которого я весьма неравнодушен.