*бучий цирк

После пары дней усиленных переговоров мне всё же удалось уломать на встречу всех участников. То ли по счастливому совпадению, то ли по задумке дарителей, мы все оказались из одного города. Мужик, так и не представившийся, слёту согласился на встречу (думаю, он был бы очень рад разбить ебало тем, кто «по ту сторону», и всё ещё видел меня одним из них), а вот Жанну пришлось уговаривать долго. Сначала я выпрашивал у неё реальные контакты – телефон, соцсети, что угодно. И всё же удалось. Страница во «Вконтакте», явно фейковая, с ненастоящим именем и абсолютно пустая.

Долгая переписка, скидывание десятков фотографий себя на фоне монитора, на фоне известных мест города, с этим ебучим телефоном в руках, с улыбкой, со смешной рожицей… ну вот же, я обычный человек! Что тебе ещё надо!

Видеосвязь. Ей нужна была всего лишь видеосвязь. Сразу сказать не могла?

Ответила на видеовызов она не сразу. Видимо думала – а стоит ли? А когда всё же ответила, лица её не было видно. Похоже, что главной её целью было посмотреть на меня.

— Ну? – кружился я с телефоном в руках, делая крайнее средненькое качество ещё более «квадратным» и торомозящим. – Что мне сделать? Куда пойти? Паспорт показать?

— Стой, - высунулось из-за кадра часть головы, - не двигайся, дай хоть лицо рассмотреть.

— А мне твоё можно? – нагло спросил я.

— А меня это… щас, - Жанна опустила телефон, и я на минутку замолчал.

Слишком красивым было то, что я увидел.

— Насмотрелся? - вдруг хихикнула она.

— А, да, - спохватился я. – А ты?

В общем, всё прошло нормально.

Встреча состоялась в центре города, у фонтана. Длинная площадь, несмотря на жару, кишила людьми. Я пробивался сквозь их тела и удивлялся, ведь никогда в жизни, даже на день города, такой толпы здесь не было. Очередной ебучий цирк? Скопление предметов вызывает скопление людей?

Жанну я узнал без проблем. Хреновое качество видеосвязи несильно исказило её лицо. А вот мужик, стоящий чуть подальше, напугал меня, появившись словно из ниоткуда и швырнувший в меня телефон?

— Ну и нахрена? – злобно спросил я, держась за ушибленное место.

— Да я откуда знаю, - огрызнулся он. – Пробую. Хоть что-то пробую.

— Откуда столько народа? – Жанна разрядила обстановку резонны вопросом.

— Да я сам в ахуе, - гаркнул мужик. – Пятьдесят лет здесь живу, ни разу столько не видел.

— Может, скопление предметов как-то притягивает людей? – предложил я свою версию.

— Хм… - мужик потёр щетинистый подбородок. – А ну-ка, малая, возьми такси, отъедь на пару километров.

Мужик порылся в кармане и протянул ей пару купюр.

— У вас же есть контакты? - оглядел он нас. Вот тогда она отъедет, и вы созвонитесь, понятно?

Властному и грубому голосу было сложно сопротивляться.

Такси было полно, как и людей. На каждом шагу скучала машинка с соответствующим знаком на крыше. Я хотел было вызвать такси через приложение, но Жанна уже открыла чью-то дверь.

Машина зарычала, заскрипела и уехала в неизвестном направлении. Народ на площади стал исчезать на глазах. Причём не быстро куда-то расходиться, и именно исчезать. Просто кишащая бесконечность стала заметно более проходимой.

— Чудеса, - впервые голос мужика был удивлённым.

Я тут же позвонил Жанне и сообщил об успешности эксперимента.

— А если пойти в более тихое место? – предложил мужик. – Может, в лес?

В лес, с неизвестным злобным мужиком? Впрочем, у меня в кармане перцовый баллончик, поэтому можно было рискнуть. И к тому же – интересно было до безумия.

С трудом уломав Жанну, мы всё же взяли ещё одно такси и доехали до самого глухого места, доступного простому автомобилю. А там уже стояло несколько подобных, из которых вылезали люди, доставали рюкзаки, пакеты и прочую походную хрень.

— Да не может быть, - проворчал мужик.

Мы немного углубились в лес. Несколько пикников, парочка мангалов, издающих шикарные ароматы, сразу пять бегунов топтали порастающие травой тропинки… и грибники, штук шесть.

— Нет, ну вы меня хоть убейте, никто не пойдёт искать грибы в июле после двухнедельной засухи и жары. – мужик вытащил телефон. – Это всё из-за этой гадости. Намекает нам, что нужно сделать.

— Ну вот соберём мы побольше людей, и что дальше? – спросил я.

— Да если б я знал. Поехали обратно, там хоть шумно, наши странные разговоры не услышит никто.

А разговоров было немного. Мужик наотрез отказался рассказывать, какие у него были предметы, отвечая лишь фразой «не ваше дело». Жанна тоже многого не рассказала. Первую её жертву сожрала игрушечная змея, а потом она просто закрывала глаза и бежала прочь, когда предмет начинал действовать.

Покрутив телефоны в руках, обменявшись наконец настоящими контактами с мужиком, мы решили быть на связи и разошлись по домам. Мы жили в разных сторонах, поэтому, как только мы слегка отдалились друг от друга, площадь моментально рассосалась, и я всё никак не мог понять – куда так быстро исчезли люди.

Дома я бесцельно тыкал на кнопки, в поисках разных комбинаций. Это происходило уже как бы «на автомате», поэтому когда я вдруг услышал «режим «ножницы» активирован», не смог вспомнить, какие именно кнопки нажал одновременно.

Позвонил мужику, выслушал тонну критики о безответственности и невнимательности, а потом позвонил Жанне. С ней мне хотелось просто разговаривать и разговаривать, не прерываясь на сон и еду. Что поделать, понравилась она мне, очень. И когда я наконец решился спросить, есть ли у неё вторая половинка и получил отрицательный ответ, пробежал круг радости по комнате. Всё равно ведь никто не видит.

— Ладно, - вдруг оборвала она наш разговор, - мне спать пора, завтра на работу.

— В смысле? – спросил я, переводя взгляд на часы, - ты в ночь…

А часы показывали 23:40. Сколько мы с ней разговаривали? Час? Два? Ну три, не более, хотя у одного моего друга рекорд – 7 часов.

Телефон (настоящий) подтвердил – 2 часа 33 минуты. А во сколько начали разговор? Часов в 6 вечера?

— Так, блять, приехали, - проворчал я, попрощавшись с Жанной. – Режим «ножницы»? Да?

Я судорожно тыкал на кнопки, то на все сразу, то две-три одновременно, то удерживал их вплоть до нескольких минут. Прав был мужик, ругая меня за безответственность.

— «Режим «перенос» активирован, - «обрадовал» меня очередной голос из ебанутого телефона.

— Ну а это что значит? – спросил я в трубку.

Выяснилось всё на следующий день. Во-первых, заснул я в три ночи, а проснулся в десять утра, а умные часы сказали, что я спал четыре часа. Заебись! Классные ножницы, правда?

Во-вторых, в магазине, когда я бросил несколько товаров в корзину, ко мне подбежала женщина и грубо потребовала вернуть украденное. Я несколько раз посмотрел на неё, проследил за взглядом, который был устремлён в мою наполненную корзину, потом опять на неё… я не мог понять, чего от меня хотят.

— Я... я же не собираюсь это красть, - как можно спокойнее попытался произнести я. – Щас возьму всё, что нужно, и на кассу пойду.

Женщина, тем временем, вытаращилась, не сводя взгляда с корзины, и закричала:

— Тань, вызывай, у нас тут фокусник какой-то!

— Простите, секунду, что происходит? – я пытался сохранять спокойствие.

— Куда дел товар с корзиной? – потрясла она меня за руку. – Как ты это сделал, я же прямо тут стояла?

Вызванные Таней мужики в форме появились невероятно быстро. Уточнив на ближайшей кассе, куда идти, они уверенно направились ко мне.

— Молодой человек, воруем?

— Да, набрал целую корзину, потом всё спрятал куда-то, - кудахтала из-за спины женщина.

— Ничего я не воровал, - тряс я корзиной с продуктами в воздухе, - вот же, всё на месте!

— Смотрите, он ещё и издевается! – верещала тётка.

Мужчины в форме не обращали на неё никакого внимания.

— В чём, собственно, дело? - крикнул один из них на кассу. – Что он украл?

— Ну вот у Кати спросите, Екатерины Палны! – отозвалась кассирша.

— У какой Екатерины Палны, - растерянно осмотрелись мужики.

— У меня, - обидчиво подалась вперёд женщина, - я – Екатерина Пална.

Но её упорно продолжали игнорировать. Мужики уже ушли на кассу, звали администратора, когда я вдруг понял – режим переноса! Неужели это оно?

Я достал корявый телефон, задумчиво нажал пару кнопок, и вдруг привычный магазинный галдёж исчез. Тишина. Только тихая музыка, льющаяся с потолка из редких динамиков. Все пялились на меня. Выходили из-за углов, бросали продукты, врезались в полки, рушили всё подряд, и уверенно шли ко мне.

— Продолжаем, - вещал мужской голос из динамика. – Сейчас у нас ряд из 243 коров. Добавляем ещё одну. Теперь 244. Как видим, по-прежнему ничего не происходит. Знаете, я так скоро перестану удивляться. Продолжаем. Сейчас у нас ряд из 244 коров. Добавляем ещё одну. Теперь 245. Снова, как обычно, ничего не происходит…

Иногда откуда-то из далёких недр динамика доносилось коровье мычание.

Люди скопились вокруг меня и словно крайне внимательно слушали, боясь упустить хоть слово.

Аккуратно, пытаясь никого не задеть, я вылез из магазина, забыв про продукты в руке. Всё-таки спиздил. Выключил телефон и заглянул в окно магазина – люди суетились, ругались, бегали вокруг поваленных полок. И мне показалось (тогда ещё казалось, что показалось), что суетились уже совсем другие люди. Не было мужиков в форме, кассирша была другой, орущая на меня тётка пропала, да и в целом, я не узнал никого из толпы, окружавшей меня минуту назад. Как будто мгновенно сменялись кадры. Вот я здесь в одно, в время, а вот в другое. Если не обращать на это внимания, то и не заметишь.

А потом я глянул на часы. 17:22. Ну конечно, понятно, что теперь там другие люди.

Ебучий, ебучий цирк.

Телефон не ловил сеть. Как бы я не поднимал руку с ним вверх (гениальный способ поймать связь в городе), как бы не протирал симку и не вставлял её обратно… связи не было. Мой настоящий телефон вышел из строя, а эта кривая хуйня – нет.

Поэтому именно по кривой хуйне я без проблем дозвонился Жанне. Рассказал новости. Потом мужику. Потом опять Жанне, потому что просто хотелось с ней говорить. И встретиться хотелось. Решили завтра, в восемь вечера. Вот только я не стал обещать, что приду, потому что с моими «ножницами» это сделать довольно сложно.

Дома я всё пытался тыкать на кнопки, психовал, швырял телефон на пол, услышав очередную монотонную чушь из динамика. Я хотел слышать только об отключении режима ножниц и переноса, но у меня нихера не получалось.

Опомнился я ночью. Глубокой ночью. Три часа. Я тыкал на кнопки от силы пару часов, мать вашу! Что мне делать? Не сводить глаз с часов, чтобы не опоздать на встречу? Не спать? Больше вообще никогда не спать?

Но проснулся я в 6 вечера. Но умным часам виднее – вы спали один час двадцать минут.

— Где мои пятнадцать часов жизни, тварь? – наорал я на телефон и пару раз стукнул им о стену. Стало немного легче.

Бегом к месту встречи. То и дело смотрю на часы – только что было 18:40, через несколько секунд 19:02. Ну не успею же! А если успею, то что дальше? Разговор в ускоренном режиме, или сразу после приветствия Жанна скажет, что уже, блять, полночь, и ей пора домой?

Смена кадров резала глаза своими «вспышками». Вот я бегу к Жанне, а вот стою у какой-то толпы людей. Что я там делаю – понять невозможно, слишком быстро всё происходит. Главное, не «улететь» куда-то мимо встречи, но мне казалось, что я всё меньше это контролирую.

Я прибыл в 22:56. Жанна ждала меня. Сказала, что всё прекрасно понимает. Что не нужно беспокоиться о ней, лучше постараться выключить этот режим. Иначе как нам дальше встречаться и строить отношения? СТРОИТЬ ОТНОШЕНИЯ!

Сука, эта фраза вонзилась в сердечко, зашипела и взорвалась петардой ужаса и ОСОЗНАННИЯ.

Что мне пиздец.

Как я и думал, Жанна через несколько минут сообщила, что ей уже пора.

— Сколько? Полвторого? – Пялился я на часы. – Жанн, ты хоть скажи, как это происходит? Это просто я не помню потерянное время, или его вовсе нет?

— Я… я и сама понять не могу, - пожала плечами Жанна. – Вроде что-то было, вроде куда-то ходили, но всё это… как будто из детства, понимаешь? Как будто воспоминания появились, но мы с тобой с места не сдвигались.

— Офигеть, просто офигеть, - мотал я головой. – Но вот сейчас я говорю, я всё помню, неужели забуду через секунду?

— Ладно, - Жанна вдруг чмокнула меня в щеку, - да завтра.

Сжав на прощание мою руку, она встала и ушла.

— Проводить? – крикнул я, но увидел лишь, как она качает головой.

Мы сидели в парке. Прямо под кружевным фонарём, который неизвестно когда включился. Вокруг не было никого, за исключением одного зожника-бегуна, пронёсшегося мимо. И тут же фонарь погас. К смене кадров я уже привык. Считал их вспышками воспоминаний. Потряс головой – и нормально.

Звонок Жанны на кривой телефон почему-то не обрадовал. Стоило мне только найти замечательную девушку, и жизнь вот так у меня её отнимает. Точнее, нечто отнимает у меня жизнь, частью которой должна была стать Жанна… впрочем, какая разница.

— Я всю ночь у порога просидела, - услышал я её рыдающие всхлипы, как только ответил на звонок. – Мать не пускала… я только дверь открываю, она сразу захлопывает и молитвы орёт. Будто не дочь родная пришла, а привидение какое-то. Я ей кричу, я её умоляю, а ей плевать, молится и дверь изнутри заперла. Звоню ей, прошу впустить, а она «Чего, доча? Не слышу! Пропадаешь! Алё! Громче говори! Тут такое творится!» Да куда громче-то, я уже голос сорвала!

— Приходи ко мне, - спокойно говорю я. – Только, прости за мат, я нихуя не ебу, когда смогу попасть домой. Потому что для меня всего пара минут прошло с нашего расставания.

— Где ты живёшь?

Уже на бегу я диктовал адрес. Нёсся до ближайшего скопления машин, хватал первое попавшееся такси и ехал домой. Кажется, за время пути я побывал в паре сотен мест, а потом вернулся обратно в салон автомобиля. Таксист за время поездки сменился 4 раза. С хуя ли? Ответ прост. Моя жизнь – это теперь ебучий цирк. В котором я единственный зритель, а весь мир вкруг показывает свои ебучие фокусы.

Но Жанна меня ждала. Едва я вылез из машины, она набросилась на меня, крепко обняла и, слюнявя моё ухо от рыдания молила объяснить, что происходит.

— Сколько меня не было? – для начала решил поинтересоваться я.

— Почти пятнадцать часов.

— Пятнадцать? – взвыл я. – С матерью так и не поговорили?

— Всё то же самое, - отпустив меня, ответила Жанна. – Не слышно ей меня, видите ли.

— Я бы дал свой телефон, но он что-то связь не ловит, - сказал я. – О, а давай у прохожих попросим.

Попросили, блять. Телефон, который взял я, тут же перестал ловить сеть, а Жанну будто никто не замечал. Она просила, умоляла прохожих дать телефон на минуточку, но все шли с каменными мордами и будто реально в упор не замечали девушку.

— Режим переноса, - буркнул я, усевшись на скамейку.

— Что это? – подсела рядом плачущая Жанна.

— Ну, видимо, всё, чего я касаюсь, куда-то там переносится, - пожал я плечами. – Кроме одежды, ага. – я вытащил телефон и саркастически проговорил: - Спасибо, блять, что не оставили меня без штанов.

— Ну вот ты меня трогал, но я же здесь!

— Но никто тебя не видит. Будто я перенёс тебя куда-то, а здесь оставил… призрак? Информационный след? Прости, Жанн, прости… я не знал.

А Жанны уже не было на лавочке. Куда она делась и когда… или это я уже сто раз оставил её здесь одну, а теперь вот вернулся ещё на секундочку. Я уже не знал, с какого времени вести отчёт. И вообще не хотелось этого делать.

Жанна оказалась у меня дома. Я, видите ли, дал ей запасной ключ. Вчера. Вчера, блять. Девушка уже успокоилась и что-то готовила. Что-то из того, что вчера (или уже хуй знает когда) украл из магазина.

Она даже обрадовалась моему появлению, обняла и поцеловала, а потом несколько раз повторила, что я не виноват.

Поедая ужин (завтрак, обед… это уже не было важно), я философски изрёк:

— Это получается, что мы сейчас едим призраков? Призраков того, что я хотел купить?

А потом я лёг спать. Часы сказали, что я спал двенадцать часов, и мне было страшно узнать не только настоящее время, но и число.

Мужик, видимо, сидел на жопе ровно и не трогал телефон без острой необходимости. Просто звонил и спрашивал – «выяснил что?». Выяснил, блять, куда больше-то?

Жанны не было дома. На звонки она не отвечала.

Я пошёл на улицу, обозлённый на весь мир. Трогал все встречные здания, машины, толкался с людьми, лишь бы внести побольше хаоса в этот мир. Теперь я был на это способен. Иногда я врубал какую-нибудь «передачу» с дебильного радио, дожидался, когда вокруг меня соберётся сотня-другая людей, и по очереди бил каждому (ну, только мужчинам) в морду, надеясь выплеснуть всю злость. Зомбированные идиоты не смели мне сопротивляться. Кажется, я блуждал не один день, кажется, я «перенёс» куда-то весь город, а то и больше.

— … новой информации, заместительная терапия возможна при извлечении из объекта кариментария. Первые исследования показали, что вызвать приступ смеха у объекта можно различными способами, но лучше всего не тратить время, а напрямую действовать на мозг. Первый донор, назвавшейся Иваном Ранцевым, успешно выделял кариментарий на протяжении трёх суток, после чего впал в неопределённое состояние, при котором вполне активный мозг никак не взаимодействует с телом. Со вторым донором, Рудольфом Еланиным, всё прошло немного успешнее. Его состояние удалось стабилизировать, он всё ещё в сознании и здравом уме, но тут мы сталкиваемся с проблемой – у Рудольфа нет органа джи семь, поэтому на выработку кариментария уходят силы всего организма, в первую очередь мозга. В данный момент донор, что называется, в депрессии, и неизвестно, что с ним будет в дальнейшем. Но как источник кариментария он на данный момент равен нулю. О других испытаниях мы расскажем после того, как всё завершим. В ближайшее время ожидается прибытие большой партии новых доноров.

— Суки, - наклонился я к телефону. – Какие же вы суки. Мрази. Пидорасы. Чтоб я хоть ещё раз вам помог? Да пошли вы на хуй! Поняли? Слышите меня?

Очередная толпа покорна шла за мной, пока я не выключил телефон, а потом вдруг разбежалась в стороны, резко изменив внешность. Цирк, ебучий цирк. Вот во что превратилась моя жизнь.

Грозный мужик названивал и требовал объяснить, где Жанна. Грозился побить. Разбить ебальник. Это я ведь здесь самый плохой, да?

Я убил Жанну. Убил кучу невинных людей. А даже если и не убил, то обрёк на вечное рабство, на вечный источник какого-то, блять, кариментария…

Внезапно в голове появилось местоположение нового предмета. Чайник. Обычный, даже вроде не стрёмный. Прямо на столе. И да, он действительно там был. Я даже засомневался – а не купил ли я его сам во время этих временнЫх перебежек, во время смены кадров?

— Пошли вы на хуй, - с этим криком я выбросил чайник в окно.

И через секунду пожалел об этом. Место падения вспыхнуло синим, и я успел заметить полупрозрачный купол, распространившийся во все стороны. Люди, идущие рядом, мгновенно искривились, захрустели поломанными костями, брызнули кровью и куда-то втянулись. Будто в портал. Будто Ванька в кружку. Интересно, они там потом восстановятся или будут лишь обездвиженными от травм источниками кариментария.

Честное слово, я не виноват. Я понятия не имел. Впрочем, такие отмазки – не причины не оставаться виноватым.

Граница купола стремительно уходили вдаль, за горизонт. Ебучий телефон взорвался звонком.

— Это ты сделал? – голос мужика был настолько страшен, что ему бы злодеев озвучивать.

— Случайно, - легко подтвердил я.

— Убью нахуй, я знаю, где… а-а-ай, бля…. – не успел он закончить свою угрозу. Видимо, купол настиг и его.

— Не убьёшь, - смеюсь я и бросаю телефон в стену.

Никто не убьёт. Потому что мир меня убьёт быстрее. Потому что дом, который я трогал уже тысячу раз, давно исчез. Потому что я больше никогда из него не выйду, и никто никогда его не найдёт, даже если останется жив, здесь, на Земле. Потому что скоро у меня закончится вода и еда, а учитывая, как быстро идёт моё время, я могу сдохнуть уже через минуту.

А я ведь мог воспользоваться первыми «дарами», а дальше просто не лезть. Зашвырнуть телефон на дальнюю полку и забыть. Или как-то использовать, но без лишних экспериментов. Но, как я уже говорил в самом начале, все решения принимал только я.

На всякий случай беру телефон. Нажимаю клавиши наугад.

— Если слышите, ответьте, нахуя вам нужны были эти ножницы?

— Для ускорения процесса, - неожиданно ответили из динамика женским голосом. – Благодаря этому режиму у нас для новой фазы испытаний было более семнадцати тысяч человек.

— Семнадцати? – переспросил я. – Когда я успел?

— Вот именно, Александр. Успел.

— Вы пидорасы и суки, - отчаянно проскрипел я в трубку. – Если бы я знал, если бы знал…

— Спасибо за сотрудничество, Александр, - спокойно ответили мне. – Если снова понадобится ваша помощь, мы свяжемся.

— Какая, блять, помощь? Моего мира больше нет, а сам я сдохну через пару минут. Что ещё я могу сделать для вашего величества?

— Разберёмся, - снова спокойный и чёткий ответ. – Оставайтесь на связи.

— Да пошла ты на хуй, дура ебаная! – телефон снова летит в стену, а я ложусь в кровать и обещаю себе больше с неё не вставать.

Если дал обещание – держи его, во что бы то ни стало. Я всегда придерживался правила. Ну, старался. Старался. Но в этот раз, не сомневайтесь, я всё сдержал. Пить мне захотелось уже через несколько секунд, а штаны с кроватью были быстро обоссаны и обосраны. Такой смерти я хотел? Может, стоит отменить обещание и сходить попить? Пожрать? Помыться? Нет, на этот раз я слишком плохо поступил. Перебор.

Подыхать не так уж страшно, особенно в ускоренном режиме. Я пропустил всё плохое, поймал кусочек эйфории умирающего мозга и даже успел повидаться с Жанной.

— У нас всё хорошо, мы тут как на курорте, - её лицо будто на огромном экране. – Места полно, свобода. Только раз в месяц нужно приходить на сдачу кариментария. Нужно лечь в кровать, расслабиться, пока тебе в голову суют приборы всякие. Пять минут лежишь и всё, можно дальше гулять. Представляешь, у нас у всех на голове дырки с крышечками. Но ты не бойся, их просто так не открыть, а то поначалу были случаи. Дебилов на свете хватает… ну… ты тоже не молчи там, иногда хоть звони. Я же скучаю и вижу, ты ещё на связи. Напомню, ты не виноват. Это всё случайности. Зато мне тут работать не надо. С мамой встретились наконец-то. Всё хорошо, в общем, всё хорошо. Надеюсь, у тебя тоже. Целую. До связи.

— До связи, - отвечает мой мёртвый мозг.

Ничего уже не существует. Ни меня, ни мира вокруг. Но почему-то я вижу, как моё тело гниёт, воняет, покрывается личинками, а потом засыхает в полускетлетном состоянии. Почему-то я помню всю свою жизнь, и та встреча с Жанной была будто вечность назад, но точно была. И почему мне абсолютно плевать на всё это? Что это – посмертное забвение? Или кто-то упорно не хочет меня отпускать?

Единственное неприятное, что режет мой умиротворённый разум – это ебучий телефон, валяющийся на полу и бесконечно звонящий.

Когда он уже заткнётся?