бояра

В лучшую VIP-палату Императорского госпиталя ворвались три человека в накинутых на плечи белых халатах и почти бегом направились к герметичным стеклянным дверям, разделяющим зону для гостей и отделение для пациента, где стояла массивная медицинская кровать и различное оборудование. Молоденькая дежурная медсестра подскочила со своего места и попыталась их остановить.  

– К нему сейчас нельзя! Он спит! Хороший сон критически важен!

Один из ворвавшихся, пожилой мужчина с длинной черной бородой, не сбавляя хода рявкнул на девушку:

– Прочь с дороги! Открывай эту сраную дверь!

Он указал на стеклянные двери, за которыми лежал пациент палаты.

Девушка сжалась от страха, но не сдавалась:

– Доктор запретил посещения без его разрешения, господин. Простите, господин, я не могу открыть. 

Мужчина с бородой взревел и замахнулся на девушку. Та пискнула и попятилась назад.

– Не стоит, брат. Оставь свой гнев на старика.

Его остановил второй мужчина, гладко выбритый и с конским хвостом черных волос почти до пояса. Он вряд ли был сильно моложе первого, но выглядел намного свежее. Он улыбнулся и обратился к перепуганной медсестре:

– Милая, открой дверь. У нас срочное дело. Ты же знаешь, кто мы такие?

Девушка кивнула, но не двинулась с места.

Мужчина с хвостом выждал несколько мгновений, развел руками и щелкнул пальцами левой руки. 

Девушка завизжала от боли. Послышался хруст костей. Медсестра схватилась за правую кисть и упала на колени. Через пару секунд все прекратилось. Девушка всхлипывала и прижимала руку к груди.

Мужчина с хвостом подошел к ней вплотную и посмотрел сверху вниз. 

– Кому вздумала перечить, тварь? Открывай или останешься без рук. 

Девушка с мокрым от слез лицом с трудом поднялась на ноги, подошла к двери и ввела код на панели доступа. Створки с шипением разъехались в стороны.

– А теперь пошла прочь. И проследи, чтобы никто нас не беспокоил. 

Медсестра бегом покинула палату.

Гости прошли в медицинский отсек и встали вокруг кровати. На ней лежал седой до снежной белизны старик, покрытый трубками и датчиками. Он мирно спал. Старик не выглядел больным. Его старческое лицо покрывали глубокие морщины, но не похоже было, что он при смерти. 

Посетители постояли в молчании около минуты. Они мрачно переглядывались, не зная как поступить. Наконец бородатый мужчина прочистил горло и громко сказал:

– Отец!

Старик тут же открыл глаза, осмотрел пришедших и ухмыльнулся.

– Дети… Пришли проведать умирающего отца? Или карманные деньги закончились?

Разбудивший его бородач проигнорировал издевку, ткнул в старика пальцем и почти закричал:

– Что ты сделал, отец? Что ты сделал с завещанием? Мы знаем, что ты его переписал! 

Ухмылка исчезла с лица старика, его взгляд ожесточился. 

– Вы, щенки, знаете только потому, что я так захотел. Захотел, чтобы вы прибежали сюда, обоссавшись и обосравшись со страху. Вижу по мордам, что получилось.

Заговорил второй мужчина. Его голос звучал спокойно и примирительно.

– К чему все это, отец? Мы же не враги тебе. Прошу, объясни. 

– Ты только и делаешь всю жизнь, что просишь, Сашенька. 

Сашенька, то есть Александр, ничего не ответил, но лицо его скривилось. Он отвернулся и отошел к окну. 

Старик бросил ему в спину:

– Разве я вру, сынок? А?

Старик замолчал и потянулся к трубке с водой. Напившись, он облизал сухие губы и продолжил: 

– Да, я изменил завещание. Вы правда думали, что я ничего не узнаю? Не узнаю о вашем потешном сговоре? Отвечайте.

Ответом ему стали молчание и неприятное удивление на лицах. Александр снова повернулся к отцу.

Внезапно старик выпучил глаза и заорал так громко, как только мог. 

– Отвечайте! Отвечайте, сукины дети! Неужели вы поверили, что умнее меня? Неужели посчитали, что чего-то стоите? Вы!

Старик приподнялся на локтях. Он переводил полный ярости взгляд с одного своего ребенка на другого. 

– С врагами сговорились, падаль! Отец еще не сдох, а вы уже празднуете! Продать мою компанию этой суке Павлову! Мои собственные дети ему жопу лизать приползли. Горе на наш дом! Хер вам, а не моя доля! Ничего не получите, сволота! 

Тут не выдержала молчавшая до сих пор худая женщина – третий визитер. Она, как и мужчины, была в возрасте, но сохраняла красоту. Ее черные волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Женщина хлопнула по спинке кровати и завизжала:

– Наш дом, отец? Наш дом? Да мы нищие! Ты все просрал, старый дурак! Псионы тебе мозги сожгли! Твоя сраная компания почти банкрот! И мы продадим ее пока она хоть чего-то стоит! Продадим как мусор, от которого пора избавиться. 

Повисло молчание. 

Старик прикрыл глаза и откинулся на подушку.

– Витя, Саша… Вы согласны с сестренкой? С моей ненаглядной Анечкой? 

– Да, отец.

– Согласен.

 Старший, Виктор, добавил:

– Отец, по нашему договору с Павловыми, я останусь на посту  генерального директора после продажи контрольного пакета. Я не позволю компании умереть. Но без свежих инвестиций нам конец, ты сам знаешь это!

– Договор с Павловыми? Ты жалкий идиот. Они подотрут тобой жопу и выкинут. У нас все отнимут за жалкие копейки. Все, что строили мой дед и отец. Все, что строил я. Мое наследие. Зачем же вы так со мной, дети? 

– Отец, это уже решено. С контрольным пакетом или без, мы продадим BSG. Если не Павловым, то кому-нибудь другому. 

– Раз так, то пошли вон. Разговор закончен. Видеть вас больше не хочу. Мои акции перейдут к тому, кто этого заслуживает. 

Три старших ребенка Владимира Самсонова, главы международной корпорации Samsonov Business Group, молча развернулись и вышли из палаты. 

***

В коридоре Виктор отвел брата и сестру в укромный уголок и усадил в кресла вокруг журнального столика. 

Александр сильно нервничал. 

– Как он узнал? Кто слил? 

Анна вопросительно посмотрела на Виктора. Она уже вернула самообладание после срыва в палате.

– Без его доли у нас не будет контрольного пакета. Сделки не выйдет. Скажи что-нибудь, братец, это же была твоя идея.

– Успокойтесь. Я не позволю старику все испортить. Он считает себя умнее всех, но он глубоко ошибается. Я, кажется, знаю, кому он передаст свою долю. Старый дурак думал, что надежно его прячет, но я оказался хитрее. Акции будут нашими. 

Последнюю фразу Виктор произнес с улыбкой. Анна и Александр непонимающе смотрели на него в ожидании пояснений. Виктор насладился их нетерпением и тихо сказал:

– У старого пердуна есть ублюдок. 

Александр схватился за голову:

– Что?! Вот кобелина! Как он умудрился это скрыть?

– Ему семнадцать, официально – сирота. Сейчас он под сфабрикованной личностью учится в гимназии при Академии Самсонова на одном курсе с моим младшим. Все это время он был прямо у нас под носом.

Анна прищурилась и недовольным голосом спросила у Виктора:

– Давно ты знаешь? Почему сразу не сказал мне? Мы в одной лодке, Витя, я должна знать такие вещи!

– Не кипятись. Я сам узнал недавно. Мой лучший человек случайно наткнулся на несоответствия в отчетах о перемещениям отца. Дальше дело техники. 

– И что? С чего ты решил, что отец оставит акции какому-то пацану? 

– По моей информации, они были близки. 

Александр хохотнул. 

– Да не смеши меня! Отец был с кем-то близок? 

– Сам не верю, но сведения надежные. 

Александр и Анна переглянулись.

– Что предлагаешь? 

Виктор перешел на полушепот. 

– Парня надо убрать. Оставил отец ему акции или нет, но лишний наследничек нам точно не нужен. Их и так очередь стоит. Согласны?

– Согласна.

– Я за, но… Ты все организуешь? Надо действовать быстро и осторожно, старый хрыч вот-вот помрет. 

– Не волнуйтесь, он просто исчезнет. С завещанием или трастом мы разберемся. Засудим, подмажем, припугнем кого надо. 

Анна встала с кресла.

– Тогда мне пора. Сообщи как все будет сделано.

Александр поднялся за ней. 

– И мне тоже. Хочу быть в курсе.

Виктор молча кивнул. Он дождался, пока брат и сестра уйдут, и достал из внутреннего кармана пиджака телефон. 

***

– Валентина Сергеевна, вы поймите, что и для вас, и для Павла будет гораздо лучше, если вы сейчас возьмете компенсацию и подпишите отказ от претензий. Павлу будет оказана лучшая медицинская помощь. Мы оплатим реабилитацию и самый современный протез. А вам предложим хорошее место в наших структурах. Вы же бухгалтер в банке, верно? Тяжело, должно быть, воспитывать сына одной.

Валентина Сергеевна была молодой и красивой женщиной. Но сейчас ее заплаканное лицо уродовали гнев и горечь. Она смотрела на меня с ненавистью. Опыт уже подсказывал мне, что просто так она не согласится.

– Пошел к черту из моего дома! И передай своим хозяевам, чтобы больше не присылали своих шавок! Они заплатят за то, что сделали с моим сыном!

Она демонстративно отвернулась. Я вздохнул и поднялся со стула. Мне было жаль эту женщину, и я ей сочувствовал. То, что я делал не доставляло мне радости, но я точно знал, что не будь я сейчас на своем месте, то мог бы оказаться на ее. Сидел бы беспомощный и пускал горькие слезы. Эта женщина даже не представляла насколько ей и ее сыну повезло, что разбираться отправили именно меня. Другие бы не стали никого уговаривать. Другая ее большая удача в том, что младший отпрыск Виктора Самсонова сжег ее сыну только одну руку. Многим повезло гораздо меньше. 

– Валентина Сергеевна, я пытался помочь вам сохранить лицо, но вы не оставляете мне выбора. У меня нет на это времени. Так что теперь я буду говорить прямо. Если сейчас вы не подпишите бумаги и пойдете в полицию, то случится следующее. Как только в полиции узнают на кого заявление, то там сразу же придумают миллион причин его не принимать. Даже если дело заведут, весь следственный комитет дружно будет пытаться его развалить, а свидетели внезапно забудут даже родных матерей. Кроме того, на вашего сына будет написано встречное заявление. У вас есть адвокат?

Женщина презрительно зыркнула на меня и снова отвернулась.

– Если дело каким-то чудом дойдет до дворянского суда, там у него нет шансов. У Самсоновых ни одна, а целых три адвокатских конторы мирового уровня. А половина судей Петербурга с ними в родстве. Вы не просто проиграете. Вас обяжут выплатить компенсации и судебные издержки. Они разорят вас, отнимут вашу квартиру и все имущество. Они проследят, чтобы вы потеряли работу и получили черную метку в системе. Вы останетесь на улице вместе с сыном инвалидом без копейки. И, поверьте, я описал самый лучший сценарий. Но вы ведь и так это все знаете, верно? Вы прекрасно знаете, что Самсоновы и такие как они управляют этим миром. 

Валентина Сергеевна повернулась ко мне. Она кипела от гнева, но не могла проронить ни слова. Я видел подобное много раз за годы работы на Самсонова. Внутри нее ярость, гордость, жгучая обида и ненависть боролись со здравым смыслом. Тут у меня запиликал телефон. Звонил босс.

– Слушаю, Виктор Владимирович. 

– Михайлов, бросай все дела. У меня в кабинете через тридцать минут, понял? 

– Понял, Виктор Владимирович. Я как раз заканчиваю с делом семьи Прусикиных. 

– А, бешеная мамаша однорукого? Заткнул ей пасть? Починим мы ему культю, пусть не ноет.

Я глянул на Валентину Сергеевну. Она со слезами в глазах смотрела куда-то мимо меня.

– Да, все улажено. 

– Жду. Не опаздывай, дело важное.

– Я ведь никогда не опаздываю, Виктор Владимирович. 

– Знаю-знаю. 

Я повесил трубку и достал из кармана сложенный договор об отказе от претензий. Развернул его и положил перед Валентиной Сергеевной. Затем вытащил свою ручку и протянул ее женщине. Это был подарок от семьи босса на пятнадцать лет службы. Ручка была из белого золота и кожи, а гравировка на корпусе гласила: “За верную службу семье Самсоновых”. Валентина Сергеевна уставилась на ручку.

– Подписывайте и покончим с этим. Гордостью сыт не будешь. Поступите мудро, ради сына.

Бедная женщина беззвучно зарыдала, выхватила ручку и подписала. Я забрал бумаги, ручку и повернулся, чтобы уйти. 

– Скоро вам переведут деньги и позвонят из медцентра Самсоновых. Прощайте, Валентина Сергеевна. В ваших же интересах, чтобы эта встреча оказалась нашей последней.

***

Я вышел от босса с бешено колотящимся сердцем. Убийство! Он хотел, чтобы я убил для него человека. За пятнадцать лет работы я подчистил за семейством Самсоновых тонны дерьма. Но никогда мне не приказывали убивать. Я запугивал людей, подкупал свидетелей, давал взятки, уничтожал улики, нанимал бандитов. Но никогда никого не убивал сам. Виктор решил убить парня просто за то, что ему возможно достанутся акции Владимира Самсонова. А это ведь я нашел его и рассказал Виктору. Я вынес парнишке смертный приговор, а теперь сам должен его исполнить. 

Виктор мог легко поручить мне нанять для работы киллера. Но он хочет, чтобы мы стали полноценными сообщниками. Убийство сына человека уровня Владимира Самсонова дело не просто серьезное, а чрезвычайно серьезное. Маги очень не любят, когда кого-то из них убивают. Пусть парень был всего лишь бастардом, но он был магом и сыном самого Самсонова. Если Виктора раскроют, ему и всем его детям придет конец. Делая меня сообщником и исполнителем, он хочет защититься. Так у меня будет меньше желания его сдать. Хитрый ублюдок.

Виктор уже придумал план. Я должен буду взять чистую машину и перехватить парня на вечерней пробежке. Сказать, что отец хочет срочно встретиться и прислал меня. По дороге попытаться выяснить у парня что-нибудь про акции и наследство. Отвезти его на одну из наших строек и убить. Тело сбросить в котлован и залить бетоном. Виктор дал мне пистолет. “Он молодой и не будет ожидать атаки. Вряд ли он сможет отразить внезапный выстрел в упор.” 

Я вышел из офиса, сел в свою машину и закурил. Постепенно сердце перестало колотиться. Я уже знал, что должен сделать. Я знал это как только вышел из кабинета босса. Я отдал Виктору Самсонову пятнадцать лет жизни, совесть и самоуважение. Но мою душу он не получит.

***

После того, как Антон Михайлов вышел из кабинета, Виктор Самсонов некоторое время сидел без движения и смотрел на дверь. Он думал, взвешивал, прикидывал варианты. Затем взял свой телефон и сделал вызов.

– Маша, будь ласка, найди мне Гошу, ммм… Вострикова, да. Отправь ко мне. Да, прямо ко мне. И быстрее. 

***

Семнадцатилетний Дмитрий Бербер сидел на переднем пассажирском сидении, справа от меня. Я был за рулем. Мы ехали на черной дешевой Тойоте, одной из тех, что мы закупаем на вторичке специально для таких дел. Найти парня не составило труда. Он бегал вокруг кампуса Академии каждый вечер. Как только я его обнаружил, то сразу установил слежку. Нам было известно о нем все, что возможно. Имя Дмитрий Бербер, разумеется, полностью фейковое. Установить кто его мать мне так и не удалось. Самсонов старший и его спецы отлично поработали. Отследить парня можно было только до момента его прибытия в Петербург. 

Он запросто сел ко мне в машину, когда я сказал, что от отца. Как Самсонову удавалось хранить этого балбеса в тайне?

– Отец вызывает? Что-то случилось? 

– Да, ему стало хуже. Поэтому он хочет срочно вас увидеть.

– А как же вся эта конспирация? Он никогда никого не присылал. Обычно он приезжал сам, один.

–  Случай особый. Дело касается передачи акций. 

– Акций? Каких еще акций? 

– Он сказал, что вы поймете. Возможно, перепутал. У него путается рассудок из-за пси-склероза.

– Мы никогда не говорили с ним об акциях. Он говорил, что оставит мне кое-какое имущество и деньги, но не акции. Когда он забрал меня из Калуги, то сразу дал понять, что на многое мне рассчитывать не стоит, но я все понимаю. Это ради моей же безопасности. Главное, что я смогу получить образование да и голодать не придется.

Парень говорил совершенно искренне. Черт, да он даже ничего не заподозрил. 

До стройплощадки мы добрались за полчаса. Уже смеркалось. Ворота были заперты, но у меня имелась универсальная ключ-карта от большинства объектов Самсоновых. Я заехал в укромное место между бытовками и заглушил мотор. 

– Давай выйдем. 

Парнишка послушно вылез из машины и осмотрелся.

– Отец скоро подъедет?

Я не ответил. Внутри меня снова разыгралась буря эмоций. Я твердо решил, что должен делать, но в последний момент мне стало страшно. Пойти против своего босса, пойти против Виктора Самсонова, жестокого и мстительного человека. Решусь ли я? 

Но глядя на беззаботного Дмитрия, который и не подозревал, что здесь и сейчас решается его судьба, я понял, что у меня нет выбора. Я не буду убивать невиновного, тем более еще ребенка. Я на такое не способен. Виктор плохо меня знал. Я служил ему и пресмыкался, чтобы сохранить свое место, чтобы не оказаться на месте его жертв и жертв ему подобных. Работа на Виктора оказалась моим единственным шансом выбраться из дерьма и нищеты. Я ведь не маг, но все равно смог подняться так высоко. Но есть черта, за которую я не готов переступить даже ради собственного благополучия. Поэтому я пойду против Виктора. Скорее всего, он убьет меня, но все решено.

– Дмитрий, я хочу, чтобы ты послушал меня внимательно.

– Слушаю.

– Я привез тебя сюда, чтобы убить. 

Я вытащил пистолет и показал ему. Он тупо уставился на него. 

– Вы… Вы убьете меня? За что?

Парень был в ужасе.

– Нет, не убью. Я собираюсь рискнуть всем и пойти против своего начальника. Чтобы дать тебе шанс.

– Ш-шанс? 

– Шанс скрыться. Сейчас ты залезешь в багажник машины, а я сделаю пару выстрелов и залью яму бетоном. Затем вывезу тебя отсюда и где-нибудь высажу. Такой цирк выиграет нам немного времени. Ты понимаешь? 

– Д-да.

– Хорошо. Тебе нужно будет найти людей твоего отца. Только они смогут помочь. Пока твой отец жив, он сможет тебя защитить. Ты понял? 

Дмитрий кивнул.

– А теперь полезай в багаж…

Раздался выстрел, затем еще один. Парень пошатнулся и упал. За ним стоял Гоша Востриков, один из моих людей. Он с довольной ухмылкой направлял на меня пистолет.