Маугли XXI века

Низкий поклон среднему классу! Всех с прошедшими и наступающими праздниками!

***

В среду, третьего сентября две тысячи четырнадцатого года, заказной ПАЗик с тремя пассажирами ехал по двухполосному шоссе на северо-запад. В салоне играла песня про любовь.

На заднем ряду сидений, издавая истошные вопли, с широко раздвинутыми ногами лежала Зойка, у которой уже 4 часа продолжались схватки. Если ребёнок родится живым, это будет её первое потомство. Помогала Зойке оставить наследника цыганка баба Соня — повитуха (специалист по родам). Судя по объявлению с Авито, баба Соня занималась полной организацией родов. Она отвечала, как минимум, за три вещи: чтобы ребёнок родился, родился живым и, желательно, чтобы роды не убили саму Зойку. Её услуги стоили 1850 рублей в день, а портфолио состояло из собственных же четырёх детей, три из которых были рождены в полном одиночестве, а один в тюремной камере в присутствии участкового.

Ассистировать баба Соня завербовала молодого узбека по имени Дилшод. И где-то в автобусной атмосфере, вместе с запахом бензина и гнилой дыни, витало едва уловимое ощущение того, что Дилшод должен был быть врачом или хотя бы санитаром. Это было достаточно очевидным, но нигде не оговаривалось, что делало финальную стадию Зойкиного размножения ещё более стрессовой. Дилшод, постанывая, с открытым ртом смотрел на андроид-планшете видео, в котором рассказывали о новом образе Саши Спилберг.

Некоторых людей (например, которых рожали) команда, которую собрала Зойка для своих родов, поразит. А некоторые (например бабы, которые сами рожали) — с неё просто ахуеют. К сожалению, третьего сентября две тысячи четырнадцатого года все российские специалисты были недоступны — они были прикованы к телевизору, где по первому каналу был большой репортаж в честь десятилетней годовщины теракта Беслане.

Баба Соня убедила Зойку, что ребёнок должен родиться в особенном месте, поэтому экипаж держал курс в самый центр курской магнитной дуги.

Безумный рёв Зойки мешал Дилшоду сконцентрироваться на новом образе Саши Спилберг. Он хмурился.

— Не ори, НЕ ОРИ! ТЫ, Я КОМУ ГОВОРЮ! — изо всех сил успокаивала клиентку баба Соня.

— Боюсь, тёть Сонь, лезет уже наружу, гад! — сквозь слёзы кричала Зойка.

— Никуда не вылезет! — баба Соня достала из грязной чёрной сумки кусок фанеры и прижала его к Зойкиной пизде, — Не вылезет! Отец кто у него?

— Не знаю!! — вопила Зойка.

Половая жизнь у Зойки была не очень активной, но очень продуктивной. Проблемы с идентификацией отца неродившегося ребёнка были связаны не с большим объёмом выборки, а с тем, что перед сексом Зойка нажиралась как корова — так и пизда была податливее, и оргазм ощущался по-иному. Хитрая мать Зойки во избежание позора сразу пустила слух о том, что миру предстал второй случай непорочного зачатия. Когда представители научно-популярной элиты из деревни в Белгородской области, где живёт мать Зойки, этот миф развеяли, она стала говорить, что отец ребёнка — популярный стриптизёр Тарзан, который в время очередной командировки так увлёкся рабочим процессом, что не выдержал, да набросился Зойку, да с такой яростью и похотью, что Наташе Королёвой и не снилось.

— Не знаю, не знаю... — передразнила её баба Соня, высморкавшись в свой фиолетовый цыганский халат, — живот вон как раздуло, абы двойня будет!

— Меня мать домой с двумя не пустит!! — с новой силой заревела Зойка.

— Лишнего в лесу оставим, ты не ори, — баба Соня задумчиво улыбнулась, — или я заберу, отдашь? — сверкнула золотыми зубами цыганка.

— АААА! — закрыв глаза руками, ревела Зойка.

— У... билят, кокая... красивий, — с трудом вспоминая русские слова, Дилшод делился с окружающими своими впечатлениями о новом образе Саши Спилберг, — Каааак Анфис Чехъва... слааадкй.

— Главное, чтобы кесареву не было... — продолжая прижимать кусок фанеры к Зойкиной пизде, рассуждала баба Соня.

— Ой, тёть Сонь, не надо кесареву, пожалуйста!! Боюсь как! — Зойку буквально разрывало (как, собственно, живот при кесарево) при мысли о таком варианте родов.

— А я кесареву делать не могу, — громко сказала баба Соня, — но нож взяла, мало ли что, — она достала из сумки огромный ржавый нож, ручка которого была перемотана синей изолентой.

Зойкино ревущее рыло вмиг побледнело, а автобус начал снижать скорость, после чего и вовсе остановился.

— Закурдан! Тэ курэл тут джюкло!* — выругалась на своём баба Соня, — что случилось?

— ТУАЛЕТ, ОСТАНОВКА 5 МИНУТ! — задорно проорал Вадим Серафимович, водитель автоубса.

— ООО, — взвыла баба Соня, — пойду крапивы тебе нарву!

Оставив роженицу в одиночестве, баба Соня пошла в поле, что вдоль трассы, а Вадим Серафимович ссал в гордом одиночестве, пока его не нарушил Дилшод, встав рядом с ним.

— Че? — полуспросил у него Дилшод.

— Чего? — по-славянски громко ответил ему Вадим Серафимович.

— ЭЭЭ... — грустно вздохнул узбекский специалист.

Красивую, умиротворённую летнюю панораму насквозь пронзил безумный визг Зойки:

— АААА! Помогите, началось!

Баба Соня неспеша зашла в автобус, оценила ситуацию и, посоветовавшись с водителем, заявила:

— Рожать будешь здесь. Дилшод, иди сюда.

Зойка взвыла с новой силой. Пока баба Соня копалась в своей дорожной сумке, Дилшод сел рядом с обезумевшей от боли Зойкой, широко улыбнулся во все зубы, которые, если и были на месте, то в гнилом состоянии, и тихо сказал:

— Пиривэт... Ти очень красивий девшка... можна... с вами познакомца?

Зойкины глаза, обезумевшие от процедуры родов, смотрели на него с непониманием.

— Нашла! — крикнула баба Соня, достав из сумки небольшое зеркало, — это от злого духа, чтобы в ребёнке не остался! — сказала она, поставив его напротив того места, откуда, предположительно, должно было вот-вот появиться дитя человека.

— УУУ... нихйа сэбе. — уважительно оценил ранее неизвестную технологию родов Дишлод.

Угол зеркала спокойно позволял Зойке наблюдать за месивом у неё между ног, отчего она, тихо рыдая, смотрела прямо в глаза Дишлоду.

— Ти красавца дай... воцап пожалуйсто номер мне.

Будущая мать закрыла глаза и зарыдала.

— Яв дарик**, — сказала баба Соня, взяв в руки нож и оттопыривая им левую половую губу Зойки, — вылазий! Вылазий!

— Ответ пожалуйсто... слишиш меня? — Дишлод ещё ближе наклонился к Зойкиному лицу, слюна из её орущего рта попадала ему на лицо, которое уже не озаряла гнилозубая улыбка.

Дишлод нахмурился и полез Зойке под футболку, отчего та заревела настолько, что Вадим Серафимович не выдержал и вышел из автобуса на улицу.

— Вот он чё отчибучивает, — со смехом сказала баба Соня, — Дишлод, полез титьки мять, вот даёт, — плача от смеха продолжала повитуха.

— Тии.. рюский шлюх! — Дишлода очень разозлило и разочаровало отсутствие взаимности и какой-либо ответной реакции с Зойкиной стороны на его сексуальные ласки, — Сюка.. пашла нахюй!

Когда ребёнок родился, а голодный до женского тепла узбек сел на прежднее место, видео про Сашу Спилберг ещё не закончилось. Взяв в руки планшет, он приятно улыбнулся, а затем удобно скукожился на сидении как птенчик в гнезде.

Баба Соня в кровавых руках держала появившуюся на свет жизнь.

Лёжа на заднем ряду сидений, Зойка, ставшая матерью, одной рукой держала сотовый телефон, по которому сообщала своей матери о том, что она теперь бабушка, а другой, словно чётки, крутила криво отрезанную пуповину.

Вадим Серафимович мизинцем ковырял у себя в ухе.

Третьего сентября две тысячи четырнадцатого года, усилиями узбека и цыганки родился он, возможно, достойный Гном Гномыча соперник, с которым они будут делить Россию будущего. Россию будущего, в котором человек, рождённый среди зверей, схлестнётся с человеком, зверьми воспитанный.

*Заебал! Чтоб тебя собака выебала!

**Иди сюда!