Знамение

Фантасмагория

Выросший в небольшом рыбацком посёлке я к совершеннолетию уже окончательно устал от моря, ураганов, соседей, города и уехал в глубь материка в тихий городок Заринск, куда меня пригласил племянник, вскоре переехавший в мой дом у моря. Я с лёгкостью устроился на крупный завод ремонтирующий поезда, конкурс был высокий, но я обладал редким талантом - относительная трезвость. Я любил крафтовые виды пива, которые тут не продавались, и я выписывал их из малой столицы через знакомых экспедиторов, копить приходилось долго, коллеги посмеивались и подтрунивали, но уважали за это увлечение, кто-то даже побаивался. Копить приходилось дольше чем на местный смешанный спирт выпускаемый в разных вариациях под марками “Мороз”, “Стужа”, “Холод”, и поэтому я всегда был относительно трезв. 

И вот, скопив очередное состояние, я пошел забирать особо ценный экземпляр - Сауэр смузи, пестри, со вкусом обожженного кокоса утопленного в лимончелло. Я накинул замызганное пальто безотрывно служившее мне уже 5й год и вышел на улицу Революции, оставшейся в первозданном виде всё моё пребывание в этом городе, и я уверен, сохранившейся неизменной до сих пор. Неподалеку в тени на лавочке восседали силы местного морального надзора и лузгая семечки с едва сдерживаемой страстью, но неторопливо и обстоятельно, не теряя ни грамма лица перед слушательницами, рассказывали друг другу последние сплетни:

-“Мазутово болото говорят вновь неспокойно… Видно вновь недочтёмся работника заплутавшего или грибника какого нибудь если леший закружит его. Пар видели уже, значит далеко зашло, уже венки можно и не носить.”

-“Гальку Сивцеву помните? Нет не ту, та уже в Рве, я про ту которая любила говорить что ноги как деревянные и ходила странно. Она же сейчас в Урале великом живёт, говорит опять живой снег выпадал и в раны местному мальчишке залез, на силу вытянули, вот ужас то, хорошо что он раз в десять лет только приходит, а деревья они теперь вырубают на саженей 70 от дома, а пни жгут и бором посыпают.”

-“Побродимов говорит опять мудрец поднимется в Заринск, будет наизусть священное писание читать, только вы не ходите, он его читает несколько часов но как выходишь тебя уже дней 6 как разыскивают, вот Стёпку то до сих пор ищут с того разу.”

-“Слышали что под фанерным комбинатом нашли? они настил то убрали а там символы советские, звёзды, молот и серп, люди красные, но какие-то у них формы странные, как и не люди то вовсе.”

-“Под фанерным то не это нашли, ну окромя этого, там это же двери были в путепровод на 76 км, а там токамак нашли, запустили а он да как возьми и пропади в хлопке, а теперь оттуда масса лезет”

-“Масса… У степняков дух, у христиан материя, а у нас иное.”

Докурив сигарету ловко отправил её в полёт щелбаном и филигранно угодил ею в ободок мусорной корзины  стоявшей возле бабок, те одновременно повернули на меня по змеиному прищуренные головы и одновременно открыв рты выдавили из себя длинную колбасу какофонических проклятий, совершенно игнорируя красоту совершенного мной действия, улыбаясь смотря на мусорку я широкими шагами, беззаботно махая руками на ходу пошел к станции Заринская. Денег было только на пиво, но это не было проблемой для меня, я всегда катался зайцем, я называл это трейнсёрфинг. Но на повороте я встретил двух goth gf, они стояли по обе стороны дороги и с восхищением смотрели на меня. Две колхозные готочки Аня и Света мне всегда нравились, они выглядели эффектно, но не уверен что они вообще подозревали о моём существовании, я был приятно удивлён и хотел с ними заговорить, но они начали первыми:

-“Вьы жеь знаьете кьак обрьазовалсья тьот укльад жизьни пьо которьому мьы живьёмь?”,  - сказала Анна.

-“Ммм.. ну да, конечно”, - сказал я имея нулевые знания о чём нибудь что не касалось работы, квартиры, крафтового пива, анекдотов из газеты что мне отдавали соседи. 

-“Раньшъе, во времъена племъён произошъло то чтъо назыъвают великъим бедсътъвием, в дейстъвительности этъо не былъо бедствъием, а лишь велъиким” - серьёзно произнесла Света

-“В самом деле?” - Я начинал догадываться что без серьёзных познаниях в этнографии края, но я решил импровизировать, - “В научной статье Кириешкина я узнал что великим оно было далеко не для всех, он назвал это очищением в муке”.

-“Никакього Кириешкьина мы нье зньаем, и космьогонию бельых калмыкьов сегодня никьому уже не узьнать, но оньа с намьи в кровьи”, - быстро и с ожесточением сказала Аня.

-“Тъебе не нужнъы чужъие глазъа и рукъи чътобы видъеть прошълое или будущъее, сакральнъый глъаз есть в кажъдом, но с кажъдым новым поколъением его всё сложънее открыть, но мъы знаем къак.”

-”Мы покьажем тебе новьый свет.”

Девушки накинулись на меня и начали открывать сакральный глаз, я заорал на всю улицу, потом заверещал, а затем смолк и потерял дар слова. Я охватил разумом сразу всю кипящую травой и цветами степь, какой она была задолго до людей, затем она утонула и кишела монстрами как труп опарышами, но вот море высохло и по вновь укрытой растениями земле побежали монстрики, их было великое множество, они проходили неостановимыми потоками между собой. После всё стихло, но лишь что бы вновь ожить, и тут спустя вечность всё застыло, по степи шел человек, был он одет в звериные покровы, и нёс в руке лампу из скорлупы ореха который был мне незнаком, в нём плавало масло и фитиль красного цвета, фитиль горел пламенем цвета глубокого моря. Человек остановился и посмотрел мне в глаза, его лицо было неуловимо морщинистым, и очень гладким. Он протянул руку и повернул ладонь, скорлупа выпала и мгновенно распространилось пламя по всей траве и сожгло её, но как грибы выросли шатры и палатки, люди в судорогах появились из неоткуда и встали на ноги, пошли, побежали и начали истреблять появляющихся зверей и птиц, а потом и друг друга, и не осталось никого кроме одной палатки, из которой толпой вышли люди, шли они животом к спине идущего впереди и не было им конца, они заняли всю землю.

Видение оборвалось, Аня и света смотрели на меня стоя надо мной, я понял что задыхаюсь от рвоты и вскочил, оправившись я посмотрел на них и хотел было спросить, но они опередили меня:

-“Тепъерь ты можъешь видъеть как видъели онъи”, - сказала Света

-“Попробьуй подьумать о том чтьо будьет дальшье с намьи”, - сказала Аня

Подумав о них я увидел Аню в лесу в центре каменного великоалтайского Хританаш круга возведенного в честь Мнаяма сразившего Тратро и 16 саблезубых тигри. Света поднималась в подъезде в квартиру и больно ударила мизинец о тумбочку при входе. Я поведал им об увиденном и они радостно обняли меня и засмеялись, затем многозначительно помолчав мы разошлись. Я напрягшись понял что держу в руках заветную банку откупориваю и пью, сладкий вкус наполнил рот, и превратился в лимончелло с яркими кокосовыми нотами. Я помотал головой отгоняя яркие ощущения, кажется я испортил себе весь кайф. Проходя мимо следующего поворота я понял что сейчас выйдет Сергей Карпов, мой коллега, приставучий тип которого я терпеть не мог, к тому же почему-то всегда пахнувший нечистотами. Он не просто должен был выйти, а непосредственно поскользнуться на этом самом пятачке, и когда я его увидел то остановил его и сказал чтобы он был аккуратен и не смел тут падать, но он парировал мои предостережения своими оккультными повериями, оказывается, каждый четверг и субботу, он по пути тут в магазин каждый раз поскальзывается на кале, вначале он пытался обходить это дело, но каждый раз так или иначе всё заканчивалось одним и тем же, либо он был невнимателен, либо его немезида была замаскирована, или возможно хитрее. Я ретировался, удаляясь я услышал протяжное ругательство и громкий влажный шлепок.  

Подходя к станции я знал уже решительно всё. И про местный колледж куда никогда не входили студенты, но там действительно ведётся программа обучения, но цена её очень высока, и она не в деньгах - студенты добираются туда через сны, многие умирают по пути. Зато выучившись становятся правителями. И про то где скрывается единственный в округе бомж Евсей, забравшийся в заброшенную медвежью берлогу он на слух учится раздвигать землю легчайшим прикосновением ладони, попутно получая благословение от двух мудрецов, уже постигших это нелёгкое дело. И о ширящемся под городом разломе в который прямо сейчас проваливается сокровищница одного из умерших в четвертом веке до нашей эры ханов, содержащая последние предметы способные к волшебству.  Увидел древние войны с людьми вышиной с дуб, причудливых зверей, где лежит карандаш и линейка которые были нужны вчера, потерявшихся туристов забравшихся в пещеры и попавших на другой край земли, слепых монахов быстро передающих между собой маленькую книжку поддерживающую их жизнь в таком состоянии уже третий век, мистического зверя держащего обломки скалы в ожидании давно погибшего хозяина, людей которые передавали в своём роду знания о том как искривлять душу так чтобы переставать быть людьми. И самое главное, я увидел великое бедствие. 

Оно случилось с теми кто желал его, жизнь была похожа на рай и люди не смогли жить в нём, он был так сладок что ломал им спины, и они пошли по всем краям земли искать лучшей доли, и нашли впадинку в земле ведущую на другую землю, та земля ещё не была готова, по ней сновали монстры и людям там было страшно, но тот кто создавал всё это действие увидел их и выслушал их проблемы, прошел с ними через впадинку и подарил смертные грехи, а затем поработил их, и вкусили они борьбу и сладость заработанной свободы и наконец обрели желанный мир.

Подойдя к станции я привычным движением взялся за прут забора и перелез через дырку, запрыгнул на перрон. Двери закрылись и поезд с толчком тронулся, я смотрел в окно и понимал как я был глуп и ничего не понимал в то далёкое время когда я проходил мимо станции и мнил себя всезнающим, в момент смыкания створок дверей меня посетило 763 инсайта, об этом я узнал в другом инсайте, слово инсайт тоже было в одном из таких откровений. Судьба человечества до этой точки и немного забегая вперёд была мне известна, я плавал в истории как кит плавает в океане, способный прозвонить каждую молекулу воды своим пением. Я знал как каждый из императоров подбирал себе утром одежду, какого быть каждым зернышком которое когда либо собрали крестьяне и техника, я видел тех людей которых будут носить на руках или разрывать на части называя святыми. каждая эманация боли и удовольствия были известны мне. Я провалился в глубину себя и истории, в тот момент это было одно и тоже, и на дне я увидел впадинку, и попробовал пройти в неё, хотя это было внутри моей головы, это действие имело смысл и я чувствовал это, и что мне точно не стоит этого делать, но я был любопытным. Мрак незначительной флуктуации реальности мгновенно окутал меня, и вся она открылась тысячами глаз смотрящих на меня, я ринулся назад и вырвался через влажные и холодные глаза. Я вскочил со скамьи вагона и ринулся вперёд, впереди были другие скамьи и я упал запутавшись в них. Я медленно поднялся, ничего не произошло, я ехал в вагоне. 

Выйдя на Притаёжной я пошел обратно по путям до цехов где работал, мимо меня проехала машина и обдала грязью, я представил с кайфом как у ней сдуваются все четыре колеса и машина со свистом и шипением начала останавливаться. Шофер вышел из кабины и начал материть колёса и меня, я подошел и сказал что если он продолжит то стукнется лбом о машину, он продолжил и тут повернувшись жестикулируя и объясняя что-то со всей решительностью нагнулся и ударился головой о крыло машины и упал подёргиваясь. Я продолжил путь к работе и зайдя через кпп добрался до гаражей, где нашел наконец человека с которым договорился о том чтобы он привёз мне пиво, я уже знал что он захочет сделать мне подарок и купил вместо одной 6 штук, но он не знал что я никогда не пью один вид крафтового пива дважды. Однако мне была приятна его симпатия и я подправил его судьбу так что деньги что я отдал за пиво были каплей в море того что его ждало. Покинув здание я выпил банку пива, оно было именно такого вкуса как я и представлял. Это была последняя банка крафтового пива в моей жизни.

следить за выходом публикаций, а так же читать старые