Зиговать необязательно: Роман Юнеман объяснил сторонникам «русскую идею»

Чистые пруды, «Листва», книжная лавка-лекторий от издательства «Чёрная Сотня», именно здесь националисты во главе с Романом Юнеманом и Данилом Махицким на неделе собрались разговаривать о «русской политике», красиво назвав это «Пределы (не)возможного».

Идем в подвал. Помещение небольшое, первое, что попадается на глаза – стойка с книгами о революции и истории. В глаза бросается яркое: «Что осталось от Гитлера». Слева – полка «русские книги», «книги для русских». На другой стороне выбор чуть более широк: начиная Лимоновым и заканчивая Гумилевым. Следующая комната: молодой человек проверяет билеты. Послушать обсуждение проблем русских при позднем Путине стоит 400 рублей, студентам скидка, их пускают за сотню. Вооружившись пресс-картой, прохожу бесплатно.

На часах 18:40, народ подтягивается к назначенным семи, становится теснее. Аудитория в основном – студенты (то ли остальным русским жалко больше 100 рублей, то ли пределы возможного для себя они уже нашли). В 19:00 заходит Данил Махницкий, бывший кандидат в Госдуму по Новой Москве от «Новых Людей», и Роман Юнеман, его политический крестный отец. Собственно, он отыскал Махницкого в недрах предвыборного списка и решил поддержать после того, как получил отказ в регистрации. Терять казавшийся таким близким мандат Юнеману не привыкать: на выборах в Мосгордуму в 2019 году он пал жертвой электронного голосования, тогда еще робко осваиваемого мэрией. В 2021-м году тот же фокус электоральные волшебники проделали с протеже Юнемана, Махницким: на электронном голосовании он «уступил» единороссу.

Зал полон, свободных мест нет, присаживаюсь в заднем ряду и смотрю поверх голов.

Итоги года Юнеман подводит без восторга: «Всё очень плохо. Наверное, 2021 год – худшее время, чтобы заниматься оппозиционной политикой в России. Национально-демократическое движение находится не в лучшем состоянии… но не все так безнадежно».

Погрузив слушателей в уныние, Юнеман дает им надежду: он обещает, что изменится все «очень быстро и очень резко. У авторитарного цикла России будет конец. Будет другая Россия». (Нацболы, молчать!) И если такие слова можно услышать от примерно любого оппозиционера, то дальше Юнеман сворачивает в излюбленную колею: его другая Россия будет, конечно, русской, в которой национальное движение получится развить, потому что третьего шанса не будет. Первый, по его мнению, был в 90-х, второй – теперь, третий – скоро, а четвертому, как известно, не бывати. «Сейчас нужно не ждать, а нужно готовиться!» – делает вывод Юнеман, и по залу разносится далекий грохот интернет-орудий строжайше запрещенной «Артподготовки». Тему подготовки подхватывает Махницкий.

По его мнению, русским будет легко прийти к власти, потому что «конкуренции в политике практически нет». Даже в Чертаново и Новой Москве, традиционно провластных и политически инертных районах, где выдвигались он и Юнеман, победить легко, стоит только начать там работу. Главное – не акцентировать внимание на идеологии.

Правда, все это разговоры о неопределенном будущем – пока оба политика отгорожены от власти надежным частоколом электронных выборов.

Тем не менее пессимизм начала встречи отринут. «Нет у нас кровавого режима», – отвечает Юнеман на вопрос из зала, уверяя, что «суть режима не изменилась, изменились средства. Автократия стала более жестокой, но осталась все той же автократией». Тут Юнеман уходит в исторические аналогии с Веймарской республикой: к Германии он весь вечер будет возвращаться – то ли вдохновляясь идеями национализма (где еще брать их русскому патриоту), то ли просто опираясь на свой опыт жизни в Европе.

Зал рассуждает о демократии, как и в любой политически заточенной молодежной аудитории уходит в теоретические штудии – и Махницкий внезапно хвалит своего идеологического оппонента Михаила Лобанова из КПРФ, а после отдает должное и Умному голосованию как «очень весомому электоральному инструменту».

Впрочем, такая политическая толерантность объясняется довольно быстро: по мнению Юнемана, избирателям не важно, левый ты или правый. На выборах не должно быть идеологических споров, не имеет даже значения, оппозиционный ты или провластный, главное – малые дела. В них, уверены националисты, они преуспевают.

При этом, однако, заявляет Махницкий, запрос на русскую политику огромен. Как соотносится это с заявленной аполитичностью кампаний националистов, понять легко: речь идет о бытовой ксенофобии.

«В Сосенском, – рассказывает Махницкий, – есть ЖК «Испанские кварталы», он зажат между двумя рынками, которые принадлежат азербайджанцам. Рядом – станция метро «Прокшино», оттуда идут шаттлы до миграционного центра Сахарово, весь трафик миграции проходит через эту станцию метро».

Именно в этом районе Махницкий набрал 55%, потому что «многие не хотят видеть мигрантов»: «Надоели, шляются по нашим улицам, отбирают работу»: так звучат опасения жителей по поводу миграции – это самая большая социологическая проблема, о которой говорят москвичи», – утверждает Махницкий.

К этому русская политика в его трактовке и сводится: запроса на русскую идею (чем бы они ни была) – нет, с сожалением констатирует он. «Есть запрос, чтобы мы через русскую идею транслировали нормальную миграционную политику, и он очень большой».

«Новый человек» Махницкий объясняет свою стратегию: не нужно говорит людям, что на выборы идут националисты, «важно дать решение их проблемам, которое не противоречило бы убеждениям».

Юнеман с ним полностью согласен: «Русская политика непонятна людям, запроса на нее нет, но есть запрос на борьбу с миграцией». Тут становится понятно, какими «малыми делами» кандидаты наполняли свои кампании: команда Юнемана, рассказывает он, собирала подписи против таксистов-мигрантов у метро «Аннино». Однажды волонтерам открыла дверь супружеская пара азиатской внешности, и девушка сказала: «Как надоели эти мигранты». Весь зал смеётся.

Юнеман доволен, от бытовой ксенофобии он поднимается до обобщений: «Наш народ – культурный ксенофоб». Политик объясняет, что есть разница между якутами и киргизами, хотя все это тюркские народы, но для русских «первый – свой, второй - не русский». Юнеману такое разделение нравится.

В конце, будто оправдываясь, он объясняет, что «если ты за русских, это не значит, что ты должен быть за Гитлера и ходить зиговать». Впрочем, идея политической маскировки пронизывает все речи вечера.

Практические советы, высказанные на нем, не пропадут втуне: Юнеман со сторонниками намерен активно участвовать в предстоящей в Москве муниципальной кампании.