Заумная заумь: как сжигать книги с причастными оборотами прямо у прилавков

У меня был непростой год. Ни на что не хватало времени, и от этого пострадало чтение. С начала зимы и до августа подаренные и заказанные раньше книги просто складывались мертвым грузом на полке. Все это время мне удавалось употреблять только легкие вещества вроде статеек и записулек в телеге. Летом я на три дня оказался на островке без интернета и двухслойной туалетной бумаги. Зато с целой пачкой книг с той самой полки.

Первой в руки я взял именно ее — “Искусство издателя” Роберто Калассо. Я прочитал страницу, потом еще одну, еще парочку и знатно подраскис. У меня сложилось четкое ощущение, что за эти 9 месяцев я безвозвратно деградировал и вряд ли смогу еще когда-нибудь читать что-то, кроме сетевого шума. Я понимал отдельные слова, но не мог вникнуть в написанное — все было дико, зубодробительно, кроваво сложно. Хотя на тот момент я не читал “Пиши, сокращай”, я сразу понял, что передо мной оно — “заумь”.

Заумью в “Пиши, сокращай” называют необоснованно сложный текст.

Если можно сказать просто — лучше так и сказать

Даже спорить не буду. Терпеть не могу хитровыебанную лексику. Когда читаю что-то выстраданное, нагроможденное словами и конструкциями, которые никто не употребляет в обиходе, представляю девчонку, которая добралась до маминой косметички и пытается как можно быстрее нанести на себя все, что под руку попадается. Неуместно это, короче, и грустно.

Но как обычно не все так однозначно. Я утверждаю, что заумь имеет право на жизнь и, как уже говорил в интрухе к этому каналу, не все так лихо делится на черное и белое.

Вернемся к “Искусству издателя”. Мне пришлось трижды откатываться на вторую страницу, чтобы настроиться на волну Калассо. Это очень сложный язык + вкрапления итальянского + неистовый неймдроппинг писателей, философов, друзей детства, который с первого раза не расшифруют даже самые прошаренные знатоки. Некоторые предложения в книге занимают полстраницы, между соседними предложениями иногда почти невозможно найти связь. На иных страницах множество не всем знакомых слов.

Примерно пятьдесят лет назад Клод Леви-Стросс предложил считать один из основных видов деятельности человеческого рода — а именно создание мифов — особой формой бриколажа. В конце концов, мифы выстраиваются из уже готовых элементов, многие из которых происходят из других мифов. Здесь я позволю себе предложить считать формой бриколажа и издательское искусство. Попытайтесь представить издательство как единый текст, сложенный не только из суммы всех изданных им книг...

Что у нас тут? Кто, блин, такой Клод Леви-Стросс? Что, мать вашу, за бриколаж? Как все это связано?

Мне не стыдно признавать, что я не знаю каких-то слов или имен, пусть даже общеизвестных, поэтому я все это рассказываю сейчас. А на острове мне приходилось идти в одну-единственную точку у причала, где ловил инет, чтобы занырнуть оттуда в википедию и все узнать. В итоге я остался на том причале и дочитывал книгу в сумерках.

Если “Искусство издателя” не заумь, то я уже тогда не знаю, что считать ею. Это не чтиво на ночь. Это книга для тех, кто знает всю издательскую кухню, а заодно и европейскую литературу и философию последних столетий от и до. Когда я заказывал “Искусство”, я рассчитывал получить какое-то руководство от мэтра. Но получил я намного больше.

Информационный стиль не обедняет язык, он лишь раскрывает бедность мысли. От этого страшно всем, кто зарабатывает письмом. Раньше эти люди прятались за пышными словами, а теперь видно, что за ними ничего не стоит.

Это из “Пиши, сокращай”. За пышными словами, значит, нихрена не стоит. Ну-ну.

Чтобы понять “Искусство издателя”, нужно знать, кто такой Роберто Калассо. Это представитель ядреной европейской интеллигенции, который воспитывался на том, что позже издавал. Под его руководством итальянское издательство Adelphi выпустило “Библиотеку” — собрание из 653 книг. Не уверен, но мне кажется, что ничего подобного в литературе с точки зрения издателя раньше не делал никто. Так осмысленно, по крайней мере. В коллекции смешение множества жанров, включая научную литературу, поэзию, научную фантастику, религиозные тексты.

Издатель рекомендует прочитать всю “Библиотеку” в особом порядке. Зачем? Чтобы постичь все, что можно, и переродиться в сверхчеловека, наверное. Вот на медиуме Ева Барбаросса рассказывает, как она исследовала эту заумь. Она врубалась в контекст каждого произведения и перед ней открывалась философия Adelphi, история Италии, авторы, переплетение жанров и мыслей гениев и видение самого Калассо.

Поток сознания читать тяжело, потому что приходится расшифровывать каждую логическую связь. Так, будто пытаешься проникнуть в мозг автора.

С каких пор проникать в мозг автора стало чем-то плохим? Все стоящие авторы померли так давно, что даже страшно становится. К ним нельзя записаться на прием, почитать их твиттер, пригласить в шоу к Малахову. Их больше нет, осталась какая-то сиюминутная чушь, которая не стоит ни одной буквы в работах великих. Проникать в мозг автора, понимать, как и почему он мыслит так, а не иначе, подтягивать факты из его эпохи — что, блин, может быть ценнее?

Да, всю суть книги можно было свести к двум-трем страницам. Если захотеть, ее можно упростить до пары предложений: “Издательство может быть не просто производством. У талантливых издателей все книги объединяются в одно, законченное произведение. Вот такие дела”.

Но я прочитал книгу, пролистал биографию Роберто Калассо, представил эпоху, в которой все это создавалось, и я понимаю, что автор не мог писать так просто. Для чего? Для кого ему так писать? Это заумь, но это важная заумь, которая заставляет думать и искать ответы. А еще подсаживаться на качественную литературу без выпендрежа. Иногда текст задумывается сложным не для того, чтобы автор мог блеснуть эрудицией и задействовать все известные словоформы. Иногда сложный текст оправдан и уместен. И мне бы искренне хотелось, чтобы это случалось чаще.

________________________________________________

P.S. Если ваши кулачки непроизвольно сжались от этого текста, и захотелось вступиться за инфостиль, вот вам трюк: я уже побывал в будущем и привел контраргументы на ваше негодование, наслаждайтесь.

P.P.S. Кстати, в будущем вы так и не стали успешным коммерческим писателем.