Затянутая в латекс сучка расслабляется по полной программе

⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Затянутая в латекс сучка расслабляется по полной программе

Footer


About the Archive

Site Map
Diversity Statement
Terms of Service
DMCA Policy



Contact Us

Policy Questions & Abuse Reports
Technical Support & Feedback



Development

otwarchive v0.9.325.8
Known Issues
GPL by the OTW





On Archive of Our Own (AO3), users can make profiles, create works and
other Content, post comments, give Kudos, create Collections and
Bookmarks, participate in Challenges, import works, and more. Any
information you publish in a comment, profile, work, or Content that you
post or import onto AO3 including in summaries, notes and tags,
will be accessible by the public (unless you limit access to a work only
to those with AO3 Accounts), and it will be available to
AO3 personnel. Be mindful when sharing personal information,
including your religious or political views, health, racial background,
country of origin, sexual identity and/or personal relationships. To
learn more, check out our Terms of Service and Privacy Policy .



I have read & understood the new Terms of Service and Privacy Policy


Work Search:

tip: buffy gen teen AND "no archive warnings apply"



This work could have adult content. If you proceed you have agreed that you are willing to see such content.


If you accept cookies from our site and you choose "Proceed", you will not be asked again during this session (that is, until you close your browser). If you log in you can store your preference and never be asked again.

коллекция драбблов с подсказками (в названии глав), основанных на теме «редкие, представленные в недостаточном количестве или необычные кинки».

«Всё что произошло далее, является истинной правдой... или почти истинной». «Ваши желания будут исполнены, хотите вы этого или нет».
Иногда совершенно запутанные стечения обстоятельств приводят нас к совершенно конкретным последствиям. Я родился в благополучной по советским меркам семье. Папа военнослужащий, мама до-мохозяйка с высшим образованием, доход выше среднего, но в этой семье не хватало малости – любви. Нет возможно она и была в короткое время между зачатием и рождением, но потом, по неведомым мне причинам она как бы растворилась между бытом и... Впрочем, я опишу обычный вечер в нашей семье. Папа приходит с работы, чуть позднее, чем обычно. В слегка возбуждённом состоянии и запахом спиртного, скорее пива. В советское время пиво было таким же алкоголем, как и водка. - Что опять, - спрашивает мама. - Димка, в гараже попросил помочь. - Выпил? - Имею право. - Опять... есть будешь? – металл в голосе. - Нет, я устал, лягу. - Ах, уже наелся у своей сучки, - мама всегда считала, что у каждого нормального мужика должна быть сучка и ругать за это является прямой обязанностью жены. - Ты опять за своё, да как тебе не на стоебет. Дальше шла брань, большинство слов из которой я не разбирал. Потом мать поднимала нас из постели и говорила: посмотрите дети на своего отца... Вот эта сволочь и т.д. Нам хотелось спать, но жалко было мать, и мы ныли, плакали, а потом ложились спать. Но было уже не до сна. И вот здесь я нырял в вои фантазии. Я не хотел жить в этом мире, полном грубости и унижения. Мой мир фантазии был наполнен приключениями и удивительными чудесами. Я научился разворачивать экран перед своими глазами и видеть сны наяву. Как в кино. Более того, когда я засыпал, я мог управлять снами и переходить из одного сна в другой. Но в реальном мире я чётко уяснил, что быть мужчиной плохо, а женщиной быть хорошо. Мужчину никто не любит, унижают, а женщина существо слабое, но в то же время самое дорогое – это мать, это жена, которую надо любить. Более того она более красивая. У неё красивые платья, украшения. Она центр внимания. Её любят дети, другие дяди и тёти тоже. Бабушки её жалеют и защищают от плохого папы. А главное меня окружали сёстры. Одна родная и две двоюродных, а я был самым младшим. Мама, конечно, была прекрасной женщиной, красавицей и ей просто необходимо было часто ходить по магазинам, следить за модой, ведь у папы была хорошая зарплата. И она часто оставляла меня с сёстрами на воспитание. Сёстры же воспитывали меня по своему: или ты не с нами или играешь в наши игры. Их игры мне нравились. «Дочки-матери». НЕ сыночки-матери, а именно дочки! Я конечно был дочкой и со мной делали, то что хотели – любили. Любили заворачивать в одеяло и давать соску. Одевать в платье, завязывать бантики, но самое главное – они любили, пускай по своему, но любили меня. И вот когда папа приходил в очередной раз поздно, то и под утро, я сбегал. Сбегал в мир своих фантазий. В этом мире я был девочкой. Вы не поверите, спросив меня, а сколько мне было лет. С тех пор как я себя помню! А помню я себя только с 5 лет. Я не знаю, что было раньше, кто-то помнит и раньше, а я нет. Сколько я знаю, я всегда хотел быть девочкой. НЕ космонавтом или моряком, а девочкой, вот так! Прошло десять лет. Я уже ходил в седьмой класс. Мама начала работать, сестра в институте, папа, как всегда, и я мог при желании пропустить пару уроков и заняться любимым делом, а именно превратиться в девчонку. Я забрался в мамин шкаф и начал выбрал себе подходящее платье для сегодняшней сессии. Папа на день рождения подарил мне фотоаппарат, и я, установив его на штативе, и задав задержку затвора, фотографировал себя в женских нарядах. Это волновало меня дважды, когда я переодевался и когда я в коморке печатал фотографии. Нынешней молодёжи не ведом кайф ручной печати фотографий, когда под твоими руками, на белом квадрате появляется изображение. Ты ещё не знаешь, что это, а потом узнаешь в этой милой девушке знакомые черты. А бывало, я увлекался и делал нечто более привлекательное. Например. Натягивал верёвку по всей квартире и вешал на неё все, что есть простыни, немного приспосабливал их, а затем наматывал верёвку с простынями на себя. Получался очень пышный подъюбник. Корсеты я мастерил сам из старых жилеток. А потом начал экспериментировать с кляпами, Потом со связыванием и всё это фотографировал. И так это была самая обычная сессия, я одел на себя изысканный костюм из гардероба сестры и только настроил фотоаппарат, как услышал звук поворачивающегося ключа в замке. Никто не должен был прийти в это время!.. Только у бабушки был запасной ключ. Я дрожащими руками начал развязывать узелки корсета, а он ещё больше затянулся, попытался раскрутить юбки и понял, что сейчас меня застанут врасплох. Я начал искать место, где спрятаться, до ванной путь лежал через прихожую – опасно. Шкаф! Я открыл дверки и нырнул в ворох одежды, затаскивая за собой метры юбок-простыней. Закрыл двери и затих. Сердце билось как бешенное. Да это была бабушка. Зачем она пришла не понятно, но то, что она не собиралась уходить, я понял сразу. Она принялась печь пироги к маминому дню рождения. Да, а я, видимо подарочек, спрятанный в шкафу. Я боялся шелохнуться, скрипнуть дверцей, я молился только об одном, что бы мне провалится в ту же секунду, чтобы... Нет, я вру, в эту секунду я мечтал быть обыкновенной женщиной выйти навстречу моей любимой бабушке и сказать: здравствуй дорогая, я твоя внучка, давай я тебе помогу. Да, действительно в тот момент я больше всего хотел больше никогда не прятаться в шкафу. С тех пор шкаф для меня стал символом несправедливости.
Прошло ещё десять лет. Я поступил на заочное отделение в театральный, на актёрское отделение, и был зачислен в штат нашего провинциального театра. Пока учился, я должен был исполнять все предписанные мне роли. Заметив мою миловидную внешность, режиссёр, который был, кажется, склонен, а скандальным постановкам, любил меня использовать в женских ролях, что мне и удавалось с моим великим удовольствием. Наибольшим успехом шли «Примадонны», а верхом моей карьеры стал спектакль «Служанки». Если первые годы работы в театре вызывали у меня волнении во всём теле, то в третий год, я уже мог себе позволить опоздать на репетицию или не выучить текст. Режиссёр орал, матерился, но ничего сделать не мог – я был незаменим. Увы, все через это проходят, что называется «звёздная болезнь». Скука, вот главная проблема провинциального города, зритель ходит на премьеру, ещё пару раз, а потом ты играешь в полупустом зале с вялыми хлопками, зато в буфете царит оживление. В конце концов, ты сваливаешься до дешёвых трюков с эпатажем или акцентируешь на пошлости, а кроме того, режиссер, понимая, что талан талантом, а кассовый сбор делают дешёвые комедии, а не психологические спектакли, делает коньюктуру, оставляя сладкое на потом, а потом ещё на потом и т.д. Скука. И вот в нашем театре, появляется молоденькая, припрелестная актриса. Чеховская, Островская, не от мира сего, а из века минувшего, с манерой не выученной, а врождённой. Нет, ребятки бесполезно описать звезду, надо видеть. Как вы сами понимаете, я влюбился. Да как – до беспамятства, но боялся даже подойти к ней. Надо отметить, что и в манере одеваться, она превосходила других. Я сначала подумал, что она репетирует в этом платье, а потом, когда увидел, что для неё это повседневная одежда, челюсть, дорогие мои, отвалилась. Юбки она носила только длинные и либо совсем узкие, либо гаде, но самое главное они у неё все. Все!!! Шелестели. Я с ума сходил, когда она проходила мимо меня с шелестом опавших листьев и лёгким весенним ветерком задевала меня слегка подолом. Я не знал, как объяснится с ней, но случай не дал себя долго ждать. Есть в театре правило после премьеры поздравлять друг друга поцелуем. Целовались все со всеми. Скромно, в щёчку или делая вид, но целовались. И вот после долгожданной премьеры и грандиозного успеха. Артисты, цеха, режиссёр, высыпали со сцены фойе, и началось традиционное лобызание. Она подбежала ко мне и не слова ни говоря, поцеловала в губы. О, этот поцелуй значил многое и был естественно замечен актёрами, острыми на слово. - А у меня сегодня день рождения. Идёмте в мою гримёрку. У меня торт и шампанское. Навалилось народу, все взяли по кусочку и бокалу, а мне не досталось. Подняли за здоровье. И тут Лена, а так звали молодую актрису, заметила, что я стою «пустой». - Ну что вы молчите? Ах, какой вы скромница. Вот отпейте из моего. А теперь кусайте. Смелее, нам одно на двоих хватит, - она как маленького ребёнка покормила меня из своих рук. Потом я провожал её до дома. Она шла рядом в длинной гофрированной юбке, облегающей бёдра и широко раскрывающейся внизу. Её края то и дело касались моих брюк, и каждый раз меня обдавал жар и волнение. Её талия, а она была очень стройной, стягивал чёрный корсет, плечи же были совершенно открыты, лишь густые чёрные волосы крупными волнами обрамляли лицо и ниспадали на спину. Прохожие оборачивались, а ей кажется было совершенно всё равно. Её походка... я никогда не видел, что бы так ходили девушки, меня сводила с ума своим совершенством. Лишь потом я узнал, что выросла она в семье, где религиозные взгляды родителей, запрещали женщинам, даже девочкам носить короткие платья. Её ноги, приученные с детства сдерживать ширину шага, теперь шагали легко и плавно. Мы остановились, немного не дойдя её парадной. Она внезапно повернулась ко мне и обняла, прижавшись грудью, и опустив голову мне на плечо. - Я люблю вас. Я растерялся, нет право, я так ждал, что скажу это сам, а оказывается... - Не провожайте меня. И уходите, - и издали ещё раз, одними губами. – Я вас люблю. Что-то удивительно было в этом «Вас». Я был немного старше её, а она видела во мне взрослого мужчину. Мне это импонировало. Но, я так и остался стоять как вкопанный. Потом обошёл дом в надежде увидеть её окно. Но, увы. На следующий день я летел на крылья. Пришёл первым. Никого. Заглянул в её гримёрку. На вешалке висело её нежно розовое с бирюзовым платье. Мы играли в лёгком французском водевиле 19 века. И соответственно платье несло легкомысленный фарс. Бесконечное количество бантиков, от самых маленьких, до больших, море рюшей, воланов, слегка приподняты турнюр, это задняя часть юбки, фигура кажется слегка летящей вперед. Я взял платье и поднёс его к лицу. Оно издавало блаженный аромат театра и её моей любимой. Затем встал пред зеркалом и приложил платье к себе. Мне показалось, что я смотрю на Леночку. Я сделал пару жеманных движений и рассмеялся. - Тебе идёт, хочешь примерить, - я обернулся. Это была она. - Нет, нет. Я тебя ждал. - Нет, правда, я видела «Примадон», ты великолепен в женском, ну давай. - Нет, я не буду, - но на самом деле я очень этого хотел. Жутко хотел, тем более, чтобы меня одевала Лена, моя звёздочка. Да для неё... - Ну, хватит голубки, - вошла Светка. – Да, ладно не прячьтесь и так все знают. - Ладно, иди, а то Макарыч ругается, если опаздывают, мне ещё роль подучить, - она чмокнула меня прямо при Светке и толкнула в грудь.
**************** Прошло две недели************* Наш роман бурно развивался, и как почти любой на моём месте, я уже фантазировал бурную ночь с моей красавицей. Однако, она мило опускала голову и не допускала меня ближе чем на поцелуй, в остальном же она была сама покорность. Закончился вечерний спектакль, завтра понедельник – выходной. Я проводил её до заветной черты, за которую она меня не пускала, но в этот раз она не остановилась и не разжала моих пальцев. Мы прошли ещё несколько метров, а она как будто сама себе говорит. - Хотите зайти ко мне? - М-м, да, да конечно! - Мой муж сегодня утром уехал на три дня. - Муж? Чей муж? - Мой конечно, Вы что не знали, я ведь замужем. Все знают. - Не... – наверное, я сейчас был глупее осла. Все знают, что у неё муж, все видят, что у нас роман... ах, блин, теперь понятно, почему, я постоянно слышал шепот у себя за стеной. Вот черви театральные. - Так Вы зайдёте? – пролепетала она ангельским голоском. - Может быть, что-нибудь купить? - Как вам будет угодно, - от этой моей любимой фразы у меня снова выросли крылья, и я подумал, чёрт возьми, она меня любит, значит, всё будет хорошо. Ну, муж, может не любимый. Мы отправились в ближайший магазин, набрали сладкого, торт, шампанского и вошли наконец-то в дом. Три дня думал я это не плохо. Есть шанс сегодня остаться на ночь. Но когда открылась дверь, и мы вошли в квартиру пыл убавился. В коридоре на вешалке сушилось борцовское кимоно внушительных размеров, висели перчатки и боксёрский шлем. Пахло потным мужиком, а не как не девичьей светличной. В комнате стоял тренажёр, а дверном проёме груша. Контрольным выстрелом меня добил журнал, как специально открытый на странице – глушители. Я прочитал обложку «огнестрельное оружие». - Посидите пока на кухне, я немножко приберусь, он такой неряха. У нас не принято, чтобы мужчина занимался домашними делами. Понятно, мужики у вас стреляют, убиваю, и вешают, таких идиотов как я. - Ну, вот и всё, что вы будете кушать? - Послушай, давай перейдём на ты, мне как-то не уютно на вы. - Хорошо, как Вам будет угодно. Стол был накрыт, бокалы наполнены и после третьего, я немножко расслабился. Она подошла ко мне со спины и начала массировать мне шею и плечи. - Вы такой напряжённый, ой простите. ТЫ весь напряжённый, расслабься, ты меня любишь. Ты сегодня превосходно играл. Зал просто умирал со смеху. Ты меня научишь так играть. У тебя такой ласковый и высокий голос как у девушки. В общем я завёлся, дружок мой рванулся вверх, я подхватил Лену и легко перенёс её в спальню и чуть не уронил, на ковре над кроватью висела коллекция кинжалов, сабля и катана. Но во мне проснулся тигр, и я донёс и бросил свою добычу на подушки. Дальше она как профес-сиональная гейша раздела меня, а потом разделась сама и легла рядом и тихо сказала: «не спеши». А я и не спешил, я был наверху блаженства, самая красивая женщина в мире лежала на моём плече... И тут что-то щёлкнуло. Я ещё не понял, что произошло, а мой котёнок весь ощетинился, сжался. Её лицо стало бледное как простыня. В глазах застыл ужас. - Что? – второй щелчок я уже различил – кто-то открывал замок входной двери. – Он? Она не мола говорить - только кивнула. - Куда? - В ванную... Одежда... быстрее... он убьет нас, я так и знала... - Успокойся, соври что хочешь, только выиграй время. Куда спрятать одежду? Она открыла люк стиральной маши и затолкала туда всё, даже кроссовки и с перепугу нажала кнопку старт! - А, - только успел я сказать, она захлопнула дверь в ванной одновременно с открывшейся дверью. - Милый ты вернулся, я как чувствовала – стол накрыла. - Здравствуй, Лейла, машина сломалась, завтра утром поеду, - мужчина говорил с кавказ-ским акцентом хрипловатым басом. Лейла, кто Лейла, Лена? Ну да же, её глаза были как два угля чёрные, а волосы и кожа смуглее моей. - Вот и хорошо. Я увидел, как ручка двери ванной поворачивается, её муж хотел войти. Я стоял совершенно голый и обливался холодным потом. - Милый, вымой руки на кухне, ко мне Лиза зашла из театра. Представляешь, мы шли, а тут грузовик как бухнет по луже и окатил её сверху донизу. А вообще она новенькая, а уже поставили в спектакль вместо Светки, у неё горло, так вот она просила помочь репетировать. Я включил душ. Вода хлестала, и я больше не слышал их слов. Значит я Лиза, подруга, ну-ну. Я взглянул на барабан стиралки, в котором крутились мои джинсы с трусами. Весело. Взглянул на себя в зеркало. «Восток дело тонкое Петруха», - да товарищ Сухов, это вам не там. У тебя хоть пулемёт был. А ну-ка без штанов повоюй? Надо, что-то делать. Я достал с полочки станок и начал усердно бриться, лицо, грудь, руки, ноги. Затем немного подправил брови, ничего отрастут. Залез в ванную, облился. Поискал, что бы одеть. Ничего. Обмотался по грудь большим махровым полотенцем, а другим обмотал голову, как это делаю женщины, когда сушат волосы. Ещё раз взглянул в зеркало и немного провёл помадой по губам. Постучал в дверь и на самой высокой ноте позвал. - Лена, Лен, кто-то пришёл, дай мне что-нибудь накинуть. - Лиза, подожди, сейчас иду, - она не принесла ни чего, просто открыла дверь, так чтобы заслонить меня от кухни, выдернула меня из ванной и бегом втолкнула в спальню. - С лёгким паром. - Спасибо. - Тише, не баси! - Спасибо, - пропищал я, и показал кулак, - что бы я делала без тебя. Как хорошо иметь такую отзывчивую сообразительную подругу. - Весь мир театр и каждый в нём актриса. Что же тебе одеть, ты же на два размера больше и в росте, - и добавила громко. – Ты хотела репетировать, значит, будем репетировать. Надо всё делать, как учил Макарыч (это наш режиссёр), строить образ от условий декораций музыки, костюма текста. Правильный костюм всегда помогает вживаться в образ. Она достала Светино платье из водевиля. Я покрутил у виска, ты сдурела. - А ты хочешь, что бы нас убили, обоих прямо здесь, ты его не знаешь. Я посмотрел на ковёр и представил как наши обнажённые окровавленные тела заворачи-вают в него. - Лиза у Вас со Светой один размер, везёт, а я такая маленькая, - и добавила шёпотом. – Надевай немедленно. - Да неужели ничего другого нет. - Нет, и помни, королевская гвардия побеждает потому, что противник не может отвести взгляда от сверкающих мундиров. Чем ты будешь ярче, тем больше будешь похож на настоящую женщину. - А это зачем, - возразил я когда она начала одевать на меня корсет. Вместо слов она просто хлопнула меня по рукам и пригрозила. Стой смирно. Я ещё раз попытался возразить, когда в дело пошёл объёмный подъюбник и кринолин, но она даже не слышала меня, потом парик и в заключение легкомысленная шляпка с бантом под подбородком. - Нет, дорогая моя, надо привыкнуть к шляпке, а то у нас случай был, репетировали без шляпки, а как одела перед премьерой и весь текст забыла. Она поправила бант, потом подтянула шнуровку платья и показала большой палец вверх. - Во? Ты гениальная актриса. Немного грима и можно выступать. - А ты? Давай, одевай своё розовое. - Мне то, зачем, я роль знаю. Садись, я тебя накрашу. Закрой глаза. Я закрыл глаза и почувствовал холод
Секс в троем с Михаилом и его большим членом
Подборка девчёнок без лифчика
Русская брюнетка в черном белье любит фут фетиш и трамплинг