«Зато теперь дочке в школе не будут говорить: «Твой папа — зэк». Даже если бы я погиб там, то для неё я остался бы героем СВО»

Бывшие участники «мясных штурмов» из отряда «Шторм Z» рассказали ASTRA о том, зачем они пошли на войну, как их кинуло государство, и почему они хотят обратно в окопы. 

Российских заключённых начали вербовать на войну в Украину ещё в 2022 году. Сначала — в ЧВК «Вагнер», затем в «Шторм Z» — отряды Минобороны РФ. В начале марта 2024 года российские пропагандисты начали утверждать, что «Шторм Z» прекратили своё существование, а вместо них появилось новое подразделение — «Шторм V». 6 марта 2024 года стало известно, что в Госдуму РФ внесли законопроект, закрепляющий механизм освобождения от уголовного наказания россиян, заключивших контракт с армией или призванных по мобилизации. Ранее подписавших контракты осужденных освобождали от наказания путем помилования — соответствующие указы подписывал Владимир Путин. А те, кто заключил контракты после сентября 2023 года, выходили из ИК уже не по помилованию, а по условному освобождению.  

Несмотря на все эти нововведения и то, что «Шторм Z», как утверждают кремлёвские СМИ, уже не существует, бывшие бойцы этого подразделения, выжившие после многочисленных «мясных штурмов», существуют. «Мы вернулись домой — и с нами как со свиньями обращаются. Хотя, наверное, и со свиньями лучше. Их хоть кормят, место дают. А мы, по ходу, хуже свиней стали для них», — возмущается один из экс-бойцов «Шторма Z», столкнувшийся с правдой жизни не на войне и не за решёткой — а в отношениях с собственным государством. Которое обещало, что «не обманет», но опять обмануло. 

ASTRA собрала истории экс-бойцов «Шторм Z», которые вернулись с войны, и оказались на воле никому не нужны.  

40/139

Эльнур (имя изменено) живёт в Ишиме. Это небольшой город на берегу одноимённой реки в Тюменской области. В колонию строгого режима он попал за наркотики. Говорит, «купил для себя». До освобождения мужчине оставалось чуть больше года. Дома ждали двое детей и жена. Но сначала в колонию пришли вербовщики из ЧВК «Вагнер», а затем из Минобороны. С последними заключённый решил подписать контракт на полгода и поехал на войну в Украину. Вместе с Эльнуром воевать в соседнюю страну  отправились ещё 139 человек. Из них живыми спустя полгода вернулись лишь 40. Эльнур и его сосед по колонии Равиль — среди выживших.

«Я пошёл, потому что хотел хоть как-то помочь своим детям. Справка о том, что я — участник СВО, — она очень облегчила им жизнь. В школе дочка кушает бесплатно, мероприятия бесплатно разные посещает. Ну и теперь ей в школе не будут говорить: «Твой папа зэк». Даже если бы погиб, то для неё я был бы героем СВО, который сражался за родину», — делится своей мотивацией заключить контракт Эльнур.

На вопрос, можно ли защищать родину на территории чужой страны, не задумываясь, отвечает: «С одной стороны, нет. Но, по крайней мере, где мы были и общались с местными жителями, они очень благодарны нам были и говорили, что они очень нас ждали». Конкретизировать, где именно в Украине бывших российских заключённых встречали с благодарностью, Эльнур не решается, ссылаясь на подпись бумаги, запрещающей разглашать такие сведения.   

Равиль (имя изменено) — по образованию оператор-постановщик, а также специалист по нефтегазовому оборудованию — как и Эльнур, отбывал срок по «наркотической», 228-й статье в Тюменской области. Он не скрывает свой вины, однако, на просьбу рассказать поподробнее об уголовном деле отмахивается — «Неудачный брак».

Контракт с Минобороны Равиль подписал в ишимской колонии №6, куда его перевели из «Полярной совы». Он тоже вспоминает, что сначала в их зону приезжала ЧВК «Вагнер», и он был готов подписать с ней контракт, но после этапа был на карантине.

«Я прекрасно понимал, что надо помогать нашим братьям, которые защищают женщин и стариков, — говорит Равиль. — С 2000 года они издевались над этими территориями! Никто об этом не говорит. Сколько мирных погибло. Надо было всё ещё раньше сделать и радикально. Люди идут, потому что понимают, что это благая цель. Если мы не остановим этих шакалов на пороге нашего дома, то они придут к нам домой», — цитирует тезисы российской госпропаганды Равиль.

Эльнур вспоминает, что на первом же боевом задании на его глазах погибли близкие знакомые из колонии, «можно сказать, друзья»  — от вида их изуродованных тел хотелось плакать, признаётся мужчина.  

«Нас просто кинули как слепых котят, без рации, без карт. Мы не дошли до точки даже половины, у нас уже все были либо 200-е, либо 300-е… Нас человек увёл вообще не в ту сторону… У ребят уже у кого руки не было, у кого ноги… Вкололи им промедол и пошли дальше. И плакали, и истерика, и злость, и паника… Смешанные чувства, непонятные», — делится экс-боец «Шторм Z» своими воспоминаниями. 

«Врачи-хирурги отказываются от «Шторма Z», отказываются нам делать операции»

Видео из госпиталя Самарской области с 6 военнослужащими «Шторм Z», один из которых сидит в инвалидном кресле, а один стоит на костылях, появилось в местных пабликах 4 марта 2024 года. Мужчины обратились к Путину, так как врачи отказываются их лечить, а Минобороны не выплачивает обещанные компенсации. 

«Обещали все социальные выплаты, лечение, но на деле получается другое. На своём личном примере: мне отказали в операции. Вот мы находимся в госпитале в Самарской области, но мне сказали: приедешь домой и будешь там проводить лечение, так как врачи-хирурги отказываются от «Шторма Z», отказываются делать им какие-то операции. То же самое по выплатам. В контракте было написано, что будем получать 205 тысяч, за каждый пройденный километр, а по факту мы все получали по 105 тысяч. <…> А я общался с местным медперсоналом, они говорят, что мы в этом госпитале не числимся. Нас нету. Им не платят за нас. <…> Я хотел сказать по поводу своего ранения, мне очень требуется травматолог, так как у меня ещё осталось множество осколков в ноге очень глубоко. Идёт загноение, врачи толком ничего сделать не могут. И ещё мне сказали, как только контракт мой закончится, они меня выписывают, и дальше я сам двигаюсь. Я считаю, это неправильно», — говорят бывшие заключённые на видео из Самарской области. 

Дахир Абсаламов ушёл на войну из колонии в Ставропольском крае в мае. Мужчина утверждает, что тоже оказался «никому не нужен», вернувшись с войны. 

«Когда мы воевали на самом передке, мы нужны были родине, а как платить, как документы нам делать, мы стали никому не нужны», — рассказывает ASTRA Дахир.

По его словам, в тот «призыв» уехали 1 800 заключенных, однако выжили из них только 92. 

«Мы вернулись домой — и с нами как со свиньями обращаются. Хотя, наверное, и со свиньями лучше. Их хоть кормят, место дают. А мы, по ходу, хуже свиней стали для них», — вздыхает Дахир.

«Вижу трупы, слышу их во сне. Но всё равно хочу обратно»

Между подписанием контракта и отправкой на войну у Равиля прошло шесть дней. Вместе с ним из колонии в Ростов-на-Дону вылетели 300 человек. Там, на границе около месяца они тренировались вместе с «элитными группами» — «Чёрная мамба» и «Фиксики».

«Там много таких названий, чтобы немного “разгружать” ребят», — смеётся Равиль.

После учебки начались штурмы. «Не записывайте эти цифры», — просит Равиль и называет, сколько человек у них погибло во время первого боевого задания, а сколько было ранено. Каждая из этих цифр в четыре раза больше числа тех, кто вернулись.

«Мы оттуда вернулись не теми, кем уходили. Жизненные ценности поменялись. Ни любви, ни тоски, ни жалости. После того, как я вернулся, и поймал разбег с семьёй (развёлся, - Прим.ред.), это убило во мне последнее человеческое. Собирался обратно на фронт, но мне в военкомате сказали, что они меня не могут забрать. Все, кто подписывал из колонии, на фронт теперь могут попасть только по всеобщей мобилизации», — говорит Равиль. 

По словам Равиля, сам он никакой психологической травмы на войне не получил, потому «не видел там ничего, чего не видел бы на гражданке, просто масштабы больше».

«Ты идёшь в какое-то место, там узнают, что СВОшник — и до свидания. Вспомним чеченский опыт, когда кому-то крышу сносило. Многие думают, что сегодня будет точно так же. С нами были ребята, которые были в Чечне, они сами в шоке, говорят, Чечня по сравнению с тем, что происходило здесь, была разминкой», — утверждает Равиль. 

Эльнур же рассказывает, что столкнулся после возвращения с войны с ПТСР, но тоже «хочет обратно».

«Обстрелы снятся. Вижу трупы, слышу их во сне. Просыпаюсь дома. Но я всё равно хочу обратно, тянет меня. Там просто всё понятно, всё ясно. Не скажу, что у меня были какие-то лидерские качества, но там ребята меня слушались,  поэтому и сделали меня командиром. А что сейчас делать на гражданке — я не знаю», — делится Эльнур.

«Мы, говорят, не ожидали, что вас столько живыми назад вернётся»

Роман (имя изменено) — из Краснодара. Молодой человек провёл на фронте полгода. Он настойчиво просит не раскрывать его имя — мужчина утверждает, что его сослуживцев по «Шторму» государство за попытки отстоять свои права награждало повестками на мобилизацию. Назад на войну Роман не хочет.

«Было понятно, что нас просто кинут - и всё. Я вам скажу больше. Я прописан в Минводах, а живу в Краснодаре. Пошёл в военкомат касательно выплат по ранению, по зарплате - мне сказали, что нам никто ничего не даст. Мы, говорят, не ожидали, что вас столько живыми назад вернётся. С нашего призыва по всей России набрали 2600 человек. Из них 1800 были с Южного федерального округа. Домой вернулось чуть больше ста. За всё время службы я не получил ни одной зарплаты. Когда нас вывезли в Россию обратно, мне на руки отдали 470 тысяч, и сказали "свободен”», — говорит Роман.

Он рассказывает, что его  «футболят из кабинета в кабинет», а он отправляет заявления во все возможные инстанции — приёмную президента, Единый расчётный центр, СОГАЗ. По его словам, объясняют невыплаты тем, что бойцы «Шторма Z» - не кадровые военнослужащие.

«Трижды замполит нашего батальона подавал мои документы на награды - за Макаровку, за штурм Старомайорки и за десантников, когда ВСУ их отбило, десантники эти позиции бросили. И мы четыре раза эти позиции отбивали назад. Четыре раза мы их отбивали, четыре раза десантники уходили оттуда. И три пакета на меня было отправлено на Министерство обороны, на представление к наградам. Но после всего этого сказали, что "Шторма" к наградам не представляются. Да и честно сказать, мне их награды по барабану», — рассказывает Роман. 

«Мне сейчас звонят, уговаривают подписать контракт. Вплоть до того, что давят на мораль: вот, мол, ты группу водил на штурм, у тебя были потери маленькие. А сейчас группа зашла на штурм - больше 70 человек двухсотых. А был бы ты, таких потерь не было бы, люди бы сохранились. Я бы, может, с радостью и остался бы в армии, мне нравится армия, я понимаю её. Даже в бою - страшно, жутко, но я чувствую это всё. Я бы с радостью хотел остаться, но у меня просто руки опускаются, глядя на это всё. Я не хочу ничего делать для них», — говорит Руслан.

Помилованный заключённый из «Шторма Z» поджёг в Брянской области релейный шкаф за вознаграждение в 40 тысяч рублей 

Отсутствие выплат бывшим бойцам «Шторм Z», по всей видимости, толкает их на совершение новых преступлений. В марте 2024 года впервые стало известно о случае, когда помилованный экс-зек поджёг релейный шкаф на железной дороге за деньги. 

По данным источников ASTRA, о возгорании на 370-м километре перегона между станциями Чернец и Полпинская сообщил машинист локомотива. Вскоре недалеко от места происшествия оперативники нашли пострадавшую от огня куртку. С помощью экспертизы была установлена личность предполагаемого преступника. По мнению ведомства, это уроженец Климово Брянской области —21-летний Николай Евсеенко.

В декабре 2022 года Евсеенко был осужден за неоднократные преступления, связанные с распространением наркотиков и кражи на 12 лет колонии. Спустя пять месяцев он заключил контракт с Минобороны и отправился на фронт. В ноябре его помиловали, и он вернулся на родину.

Евсеенко признался в том, что поджёг релейный шкаф за деньги — ему заплатили за это 40 тысяч рублей. Кроме того, в его телефоне были найдены координаты еще одного релейного шкафа вблизи ж/д станции Красный Профинтерн в Бежицком районе Брянска. Поджечь его Евсеенко якобы планировал 3 марта.