Заочный диалог со страной о причинах начала СВО, ч.1

Часть 2

Часть 3

Дату начала СВО обойти вниманием невозможно. Вспоминают, размышляют о причинах, последствиях, ходе событий, возможных вариантах, успехах и промахах: в России, на Украине и в мире.

24 февраля на улицах Киева было необычно тихо. Транспорт полупустой даже в час-пик. В присутственных местах почти не было людей. И там не выходной — обычный рабочий день. Но люди насторожены, чего-то ждут…

До итогов ещё далеко — военное противостояние не закончится завтра, а причины происходящего вполне рассмотреть можно. Интересны и их трактовки на Украине.

Украина больна. Лечение необходимо, а для этого важно не только поставить правильный диагноз, но и донести его до сознания людей, остающихся на территории, подконтрольной Киеву.

Одно из изданий, «Страна.Ua», ранее считавшееся оппозиционным, но значительно изменившее стиль и слог, так как оппозицию на Украине искоренили как класс, выдало обширный материал, посвященный попытке анализа причин произошедшего.

Это не столько попытка анализа, сколько работа, направленная на формирование общественного мнения, предложения своим читателям, коих у них немалое число, формулы понимания процессов, обозначений правых-виноватых, но при этом их цель не разобраться объективно в сути, а обосновать заранее сделанные «выводы».

 «Почему Владимир Путин решил начать вторжение в Украину, что в итоге втянуло Россию в тяжелейшую войну, какой она не знала с 1945 года, и ход которой для РФ очень далек от победного марша?» — задается вопросом «Страна».

При этом указывает, что западные СМИ якобы предупреждали о возможной войне. Но Зеленский никак не реагировал:

«А все сообщения о приближении войны называл «психологическими спецоперациями» и призывал им не верить, а готовиться к шашлыкам на майские праздники».

Правда позже, уже после начала войны, как отмечает «Страна», Зеленский и представители его команды дали свое объяснение такому парадоксальному поведению, утверждая, что о войне знали, к ней готовились, но населению об этом не говорили, чтобы не спровоцировать панику.

Далее продолжим в формате комментариев к тексту — заочной дискуссии — наши комментарии выделим курсивом.

Первый: попытаться политическим образом урегулировать вопрос. Например, объявить нейтральный статус страны и задекларировать отказ от вступления в НАТО (что требовала Россия и, как писали СМИ, предлагали Зеленскому отдельные западные лидеры). Либо начать движение по Минским соглашениям (еще одно требование РФ).

Такой вариант в качестве возможного не рассматривался ни Украиной, ни Западом. Это доказано признаниями Порошенко, Меркель, Олланда и Зеленского.

Второй: если путь компромиссов по указанным вопросам для украинской власти был неприемлем, то логично было бы начинать срочно готовиться к войне, призывая резервистов и укрепляя оборону. Уже после начала войны Зеленский и представители его команды дали свое объяснение такому парадоксальному поведению, утверждая, что о войне знали, к ней готовились, но населению об этом не говорили, чтобы не спровоцировать панику. Но, во-первых, такое объяснение является самоубийственным для власти, потому что, таким образом, она фактически утверждает, что сознательно не эвакуировала мирных жителей из того же Мариуполя, зная об угрожавшей им смертельной опасности.

Нет, это не «самоубийственное объяснение». Власть сознательно не эвакуировала население. Жертвы среди жителей Юго-Востока, во-первых – одна из целей этого режима, так как они и сейчас стремятся уничтожить как можно больше жителей именно этой части подконтрольных Киеву территорий, отправляя в первую очередь их на фронт. И, во-вторых, намного важнее для Киева и стоящего за ним Запада скрыть свою подготовку к началу вторжения в ЛДНР.

А во-вторых, в реальности признаков масштабной подготовки к войне видно не было. Не был сделан самый очевидный шаг — призыв сотен тысяч резервистов. Он был объявлен лишь за два дня до вторжения и то в ограниченном количестве — 35 тысяч человек. Более того, первая неделя боев, когда российские войска дошли до пригородов Киева и захватили огромные пространства на юге страны, показала, что оборона там подготовлена не была.

Ложь. Украина собрала ударный кулак в одном месте в одно время — на Донбассе, численностью до 120 тысяч штыков. Да, массированной обороны в центре не было, именно потому, что силы были сконцентрированы на Востоке, и не для обороны, а для вторжения.

Спусковой крючок

После окончания активной фазы боев на Донбассе и заключения Минских соглашений в российской власти боролись три подхода к украинским делам.

Первую стратегию можно условно назвать «забыть об Украине». Она исходила из того, что Украина после Донбасса и аннексии Крыма уже вряд ли может стать дружественным России государством, а потому нет смысла уделять ей много внимания, а нужно минимизировать до нуля зависимость РФ от Украины: например, строить обходные газопроводы.

Нет, дело не в том, что хотели «забыть об Украине» и поэтому строили газопроводы в обход. Просто далее зависеть от прихотей русофобской власти в Киеве не представлялось возможным. Газовые войны последние четверть века — как доказательство. Москва не отказалась бы иметь дело с Украиной-партнером, но не страной-шантажистом. России нужны были гарантии выполнения обязательств перед своими европейскими получателями газа, такой гарантией могли быть пути в обход Украины.

Вторую стратегию можно было охарактеризовать одним словом: «война». Ее адепты утверждали, что «забыть» об Украине не получится, она будет предельно враждебным России государством, которое НАТО затем сможет использовать для атаки против РФ. А потому с Украиной, в том виде, в котором она существовала после событий 2014 года, нужно покончить — либо через внутреннюю дестабилизацию и развал, либо военным путем.

«Покончить с Украиной» военным путём? Что-то с памятью у них стало. Не могут вспомнить, сколько раз Путин призывал к переговорам? И кто изначально не собирался выполнять «Минск-1, 2»?

Альтернативой военной стратегии была стратегия политическая. Которая фактически и стала официальным курсом Кремля.

Ее суть — сменить курс Украины внутриполитическим путем с враждебного по отношению к РФ на нейтральный, а возможно, в будущем, и дружественный. Частью этой стратегии были Минские соглашения, которые подразумевали реинтеграцию неподконтрольной части Донбасса в Украину с очень широкой автономией, что поменяло бы электоральный баланс в стране (в том числе и поэтому их не хотели реализовывать в таком виде украинские власти). Другой частью стратегии была поддержка тех политических сил на Украине, которые выступали за смену постмайданного курса. Эту стратегию изначально многие в Москве критиковали как абсолютно фантастическую и бесперспективную.

Но ведь «Минск» Украина подписала. Да, если бы соглашения были выполнены, была бы совершенно другая Украина. Скорее всего — устроенная по тому же территориально-административному принципу, как и США, Германия, Швейцария, Бразилия, Мексика, Россия и множество других стран. Это федерация, или, возможно, конфедерация с широкими полномочиями регионов. А что в этом плохого? Это не входило в планы Запада в отношении Киева? Им нужен был монолитный кулак, «политическая нация», единственной задачей такого государства было превратиться в ударный таран против России? В таком случае понятно, почему так против автономий были в Киеве. Да, были разные политические партии и разные взгляды – были бы и те, кто выступал против итогов Майдана. А разве это не демократия?

И, как ни странно, в 2019 году она (Россия) оказалась близка к успеху.

К тому времени общественное мнение на Украине значительно поменялось. На фоне коррупции во власти и тяжелой социально-экономической ситуации в обществе росло разочарование в результатах Майдана 2014 года. Стала активнее подниматься тема нормализации отношений с Россией и окончания войны на Донбассе. А в украинской элите проявлялось недовольство «внешним управлением» со стороны Запада и звучали голоса (например, Игоря Коломойского) о том, что неплохо бы как-то с Россией передоговориться.

С учетом таких настроений на выборах президента, с огромным отрывом победил Зеленский, центральным пунктом предвыборной кампании которого был мир на Донбассе, ради чего он был готов «говорить даже с чертом» (то есть с Путиным). А на парламентских выборах второе место заняла партия ОПЗЖ.

В окружении Зеленского было немало людей, которые поддерживали курс на нормализацию отношений с Россией, и определенные шаги в этом направлении начались: возобновились обмены пленными, был заключен газовый контракт, работал постоянный канал связи между ближайшим соратником Зеленского: Ермаком, и главным переговорщиком Москвы по Донбассу — Козаком.

И в то же время в Мариуполе, Угледаре, Бахмуте строились эшелонированные линии обороны, росла численность личного состава ВСУ. Через участие в боевых действиях прогоняли как можно больше людей. В итоге их численность до начала СВО превысила 400 тысяч человек.

Однако выполнять политическую часть Минских соглашений Зеленский не хотел, в том числе и из опасений массовых акций протеста, которые к тому времени уже начинали раскручиваться. По тем же причинам не решились украинские власти и возобновить подачу воды в Крым. Не реализовалась уже подписанная Ермаком и Козаком идея создания координационного совета, куда вошли бы представители Украины и ЛДНР. Банковая отыграла назад после протестов. Кроме того, Зеленский не хотел напрягать отношения с Западом, которому могли не понравиться шаги по взаимодействию с Москвой.

Типичная ложь Киева: когда нужно, они из кармана достают «массовые протесты», обычно представленные в виде хорошо организованных и экипированных крепких мужчин. Которые, как по заказу (а так и есть — именно по заказу), демонстрируют недовольство народа какими-либо попытками нормализации отношений с Россией. Власть «реагирует», и ссылаясь на них отказывается от прежних обещаний.

…в итоге Москва пошла по другому пути — наращивание конфронтации с Зеленским, делая ставку на подрыв его власти.

Не Москва шла по пути подрыва власти Зеленского, а Зеленский, спустя два года после избрания на пост президента показал всем, что ничего из обещанного в ходе предвыборной кампании выполнять не собирался, а диктатура при нем стала ещё жестче, чем при Порошенко.

К началу 2021 года рейтинг Зеленского и «слуг народа» обрушился. Из-под его контроля вышел Конституционный суд, фактически развалилось монобольшинство «слуг народа» в Раде, а ОПЗЖ по всем опросам вышла на первое место в рейтингах. И, теоретически, при сохранении этой тенденции, на парламентских выборах ОПЗЖ вместе с какой-нибудь партией, отколовшейся от «слуг» и другими близкими политсилами, могла бы сформировать большинство.

Так ведь это же просто нормальный путь демократического развития общества! Но не для этого делали Майдан. Допустить ликвидацию его «достижений» на Западе не могли.

Однако сама по себе эта возможность была воспринята Зеленским и Западом как серьезная угроза, и 2 февраля 2021 года был нанесен удар. Были введены санкции против телеканалов Медведчука. Затем против самого Медведчука. Потом против него были возбуждены уголовные дела, и он был посажен под домашний арест. Рейтинг ОПЗЖ постепенно начал падать. 

Да, без СМИ сложно распространять свои идеи среди населения. Но был ещё важный фактор: апатия, потеря людьми веры в перемены и надежды на то, что к власти в обозримом будущем сможет прийти лидер, способный остановить войну, наладить отношения с РФ, повысить уровень жизни, прекратить гонения на Церковь и русский язык.

Все думали, что забудет

Первый звоночек о том, что дело принимает серьезный оборот, прозвучал весной 2021 года, когда случилось очередное обострение на Донбассе, а Россия начала демонстративную переброску военной техники к украинским границам.

Но ведь на эту «демонстрацию» Киев (Вашингтон) никак не отреагировали.

Правда, тогда ситуация нормализовалась после звонка Байдена Путину. Войска от границ отвели. А между американцами и россиянами пошел переговорный процесс. Президенты с делегациями встретились в Женеве, и вроде бы начались какие-то подвижки по потеплению отношений. Байден, например, отказался вводить санкции против «Северного потока – 2» (ключевой части стратегии «забыть Украину»), дав фактически зеленый свет на его достройку.

Именно тогда, судя по выражениям Байдена и Нуланд, было принято решение о подрыве трубопроводов, если в этом появится необходимость. А в русле политики притопления ЕС, как экономического конкурента США, разрешение достройки СП – 2, было как раз наиболее циничным. Так европейские компании увеличивали свои затраты, которые никогда не смогут быть компенсированы.

В России, безусловно, было немало проблем, но они носили преимущественно социально-экономический характер. Прежде всего, это низкий (в сравнении с европейскими странами) уровень доходов населения. Но у РФ были все ресурсы для их решения за счет более социально-справедливого распределения национального дохода и бюджетных потоков. …

К слову, это имело бы большой эффект и для Украины. Самая главная «мягкая сила» России в отношениях с Украиной — это средний уровень зарплат в самой РФ. И если бы он приблизился к европейскому уровню, то на украинцев это произвело бы стократно более сильное впечатление, чем статьи Путина о единстве украинского и русского народов. И вызвало бы у значительной части населения желание каким-то образом присоединиться к этому процветанию.

Именно поэтому Запад руками Украины постоянно создает проблемы России. Госпереворот на Украине спровоцировал гражданскую войну, игнорировать которую Россия не могла. Уход Крыма ради спасения 2 млн своих жителей, вызвал антироссийские санкции, которые требовали значительных ресурсов России на их отражение. Но ведь не Россия провела госпереворот, а Запад, именно потому, что с Украиной мог бы случиться разворот «вектора интеграции» с Запада на Восток.

Что касается Украины, то тут события тоже развивались для России отнюдь не в угрожающем направлении. Страна погрузилась в состояние политической междоусобицы. Против Зеленского сложилась мощная коалиция влиятельных сил, включая олигарха Рината Ахметова. Довольно непростые отношения были у Банковой и с Западом, где все более активно поднималась тема коррупции в украинской власти.

На Украине после Майдана — «политическая междоусобица» —это всего лишь смотрины перед Западом: кто из местных докажет большую лояльность и готовность выполнить любой приказ дяди Сэма, ради получения ярлыка на княжение на территории колониальной Украины.

Рейтинг президента ускорил падение, и переизбрание на второй срок выглядело крайне проблемно. А контроль над Радой партия Зеленского потеряла бы точно. Также укреплялись прежние тренды в общественных настроениях: падение доверия к власти, разочарование в итогах пути Украины после 2014 года, тяга к стабильности. Показателен был опрос, проведенный летом 2021 года агентством «Рейтинг», в котором 41% опрошенных (очень большая цифра) согласился с тезисом Путина о единстве народов. То есть, никаких тенденций к усилению негатива в отношении к РФ среди украинцев до осени 2021 года (когда все начали говорить о предстоящем вторжении) не было. Процесс шел, скорее, в обратном направлении. В таких условиях Россия, в принципе, могла бы вообще ничего не делать…

Именно поэтому и нужна была встряска, мощная провокация для украинского общества, которая могла бы изменить радикальным образом отношение жителей Украины к России. Россия могла ничего не делать? Зато англосаксы не могли ничего не делать.

Но в 2021 году появились признаки, что Россия решила вплотную заняться ЛДНР. Промпредприятия были объединены в новую структуру, выплатили долги по зарплатам, пообещали инвестиции. Правительство РФ утвердило план финансовой поддержки ЛДНР с доведением соцстандартов там до уровня российских. То есть все выглядело так, что Россия уже не рассчитывала на реализацию Минских соглашений и реинтеграцию территорий в Украину и потому решила заняться их развитием.

Что в этом предосудительного? В России поняли, что ждать можно бесконечно, но на Донбассе уже пошли в школу те, кто родился после начала гражданской войны. Ждать и дальше, когда в Киеве (Вашингтоне) соблаговолят прекратить обстрелы Донбасса и принять простые, законные требования людей, было бессмысленно.

В общем, у РФ не было каких-то огромных, смертельно опасных, проблем с Украиной или с другими странами, которые бы можно было бы решить только войной. … Поэтому, когда с ноября 2021 года западная пресса почти в ежедневном режиме начала писать о подготовке России к вторжению, эту информацию и на Украине, и в России восприняли крайне скептически.

В России те, кто знали о планах Запада по организации вторжения Украины на Донбасс, вероятно, тогда начали принимать контрмеры.