Заключающие замечания о порядке

НАУКА и ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ (конспект)

Проблемы порядка и экстенсии следует рассматривать как проблемы первостепенной структурной важности, если мы хотим здравомыслия в наших жизнях. Над ними следует работать и внедрять практику в начальное семантическое образование,. Это поможет подрастанию нового, более здравомыслящего, поколения, которое могло бы жить с меньшим числом проблем и более высокими значениями выживаемости.

Для того чтобы более полно оценить масштабность задачи более подробного анализа проблем ‘экстенсии’ и ‘интенсии’, я рекомендую читателю прочесть книгу профессора Кларенса Луиса Survey of Symbolic Logic [Исследование Символической Логики], от издательства University of California Press, 1918, Главу V которой он посвятил важной попытке сформулировать строгую импликацию как экстенсионального так и интенсионального характера, которую мы относим к единственной не-эл возможности организма-как-целого. В теории ‘строгой импликации’ Луис вводит понятия невозможных пропозиций, и тем самым проливает очень нужный свет на проблему не-смысла.

Стоит упомянуть, что теория здравомыслия, за счёт значения выживания порядка, не может начинаться с прежних, недифференцированных схожестей, происходящих из высоких абстракций. Её стоит начинать с отличий в основе, и тем самым сохранять структуру и порядок, направленные на выживание, как мы это делаем в данной работе.

Животные, в отличие от людей, не обладают высоко дифференцированной нервной системой, поэтому разницу между их высокими и низкими абстракциями мы не считаем настолько фундаментальной; это мы проясним далее. С животными, также, не настолько важной выступает проблема порядка, потому что они не могут его изменить. Животные могут обладать лучшей ко-ординацией, потому что вышеописанные структурные сложности в них не возникают. Среди них, как правило, не встречается ‘психически больные’. Но, по тем же причинам, они не могут начинать каждое новое поколение с того, на чём остановилось прежнее. Иными словами, животные не функционируют как время-связующие.

Структурная сложность и дифференциация нервной системы человека обусловливает не только все наши достижения и контроль над миром вокруг нас, но и практически все человеческие, в большинстве семантические, затруднения, включая многие ‘умственные’ болезни. Анализ с точки зрения порядка на макроскопическом уровне (семантических проявлений) позволяет увидеть глубокую связь с субмикроскопическими процессами распределения., нервной энергии. С должным пониманием механизма, который контролирует эти процессы, мы можем ими управлять и изменять их с помощью специального семантического обучения. Иными словами, теоретические, доктринальные, более высокие абстракции могут произвести стабилизующий и регулирующий физиологический эффект на функции нашей нервной системы.

Читатель может заинтересоваться тем, что ‘порядок’ играет важную роль в жизни животных. Анализ строительства гнёзд и распределения по возрасту в стаях птиц показывает, что каждый шаг цикла не получится обойти перед осуществлением следующего шага. Если цикл нарушается, они, как правило, не могут приспособиться к новому положению дел, что вынуждает их начинать сначала.6 Подобным образом это случается с нами, когда мы не можем припомнить строчку стихотворения, и чтобы его воспроизвести, нам приходится начать сначала. Павлов, с помощью изменения четырёхмерного порядка стимулов, мог провоцировать глубокие нервные волнения в нервных системах собак,.

Также. по-видимому, в некоторых случаях афазии — неврологического расстройства языковых процессов с симптомами слепоты или глухоты к словам., — понятие ‘порядка’ и ‘отношений’ обычно затрагивается в первую очередь. В некоторых случаях, абстракции низкого порядка выполняются успешно, но вычисления, алгебра и другие абстракции высокого порядка, для которых требуются упорядоченные цепочки, становятся невозможными. Люди, страдающие афазией, по-видимому, лишились общей способности понимать отношения и упорядоченные последовательности.7

Мы видим, уникальную важность проблем порядка, и поэтому исследование психо-логики в математике, основанное на порядке, может дать нам средства, по меньшей мере, частичного контроля различных нежелательных семантических проявлений у людей.

Нам не приходится этому удивляться. Структура нервной системы человека состоит из упорядоченных цепочек, возникших под влиянием внешних и внутренних стимулов в четырёхмерной пространственно-временной совокупности, обладающей пространственным и временным порядком. Внедрение конечной скорости нервных токов — о чём мы знали, но обычно пренебрегали — автоматически несёт с собой наше упорядочивание в ‘пространстве’ и ‘времени’, и, следовательно — в пространстве-времени. Поэтому старые анатомические трёхмерные аналогии мы считаем пагубными и ложными по отношению к фактам при обобщении. Так получается, что мы живём в четырёхмерном мире, где не можем разделить ‘пространство’ и ‘время’. Те, кто их разделяет, привносит выдуманные, препятствующие выживанию сущности и влияния в свою систему, сформированную этим действительным миром и не способную приспособиться к выдумкам.

Мы видим, что все эти проблемы ‘адаптации’ или ‘не-адаптации’, ‘выдуманных’ или ‘действительных’ миров., состоят в тесных отношениях с нашими с.р на эти проблемы, и в конечном счёте, с некоторыми структурными знаниями о них. Но отношения [attitudes] предполагают абстракции низкого порядка, ‘эмоции’, аффективные компоненты и другие сильные семантические факторы, которыми мы обычно пренебрегаем, когда имеем дело с наукой, научными проблемами и методом. Для адаптации и, следовательно, для здравомыслия, нам следует принимать в расчёт игнорируемые аспекты науки, математики и научного метода; в частности их семантические аспекты. Таким способом мы сможем отбросить другую широко распространённую структурную выдумку, о которой мы говорили в начале этой главы — о том, что наука и математика существуют в изоляции.

То, что мы обсудили выше о порядке, ведёт нас к формулировке основополагающего принципа для не-аристителевой системы; в частности, организмы, которые представляют процессы, развиваются в определённом естественном четырёхмерном порядке выживания, и что обращение этого порядка неизбежно ведёт к патологическому развитию, направленному на не-выживание. Наблюдения выявляют, что, стоит нам принять порядок в качестве основного фактора, обращение естественного порядка становится возможно найти во всех человеческих трудностях, включая ‘умственные’ болезни. Любое отождествление сущностно разных уровней, или спутывание порядков абстракций, автоматически приводит к обращению естественного порядка. Когда нам удаётся обратить обращённый порядок или восстановить естественный порядок выживания с помощью превентивного обучения или психотерапии, мы можем ожидать полезных результатов. Эти теоретические выводы обосновал своим опытом и работой в психотерапии доктор Филипп С. Грэйвен. Стоит отметить, что различные примитивные ‘трюки со словами’, или современные ‘гипостазации’, ‘реификации’, ‘овеществления’., и прочие семантические нарушения представляют ничто иное, как спутывание порядков абстракций, или отождествления в значениях [value] сущностно разных порядков абстракций.

Вышеприведённые соображения носят полностью общий характер, но в силу их новизны, их пока не применяли в не-аристотелевой простой и рабочей форме к психиатрии или к образованию. Доктор Уильям Уайт применяет некоторые из этих понятий в своей очень полезной статье The Language of Schizophrenia [Язык Шизофрении]. Учитывая метод подхода, я приведу цитату из этой статьи. Стоит понимать, что в этой статье он затрагивает и другие проблемы и даёт ссылки на литературу, которые я решил опустить в цитате, потому они не интересуют нас в контексте данной работы. Я выделил некоторые моменты курсивом.

Требуется поразмыслить совсем немного, чтобы осознать масштабность темы шизофренического языка, хотя бы по той причине, что в ней нам приходится понять всю тему языка, которой она приходится лишь частью. Мы можем оценить далее размах и глубину темы языка, обратив внимание на то, что один лишь аспект его невротического происхождения — как мы узнали из исследований случаев афазии — составляет одну из самых сложных проблем во всей области неврологии; проблему, в отношении которой мы всё ещё пребываем в безнадёжном невежестве, особенно учитывая огромные объёмы работы, проделанной в этой области….

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Не так давно в тему шизофренической мысли и речи внесли вклады, которые лучше вписываются в мою линию размышлений на эту тему; я укажу их полностью. В этих исследованиях приравниваются процессы мышления людей, страдающих шизофренией, и процессы мышления детей и примитивных людей.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

...В архаическом мышлении дологического типа, которое наблюдается среди примитивных рас, правдоподобность образов проявляется ярче, чем среди более развитых рас; производимый эффект в наблюдателе при этом проецируется и принимается как присущее отношение [attitude] объекта, который таким образом приобретает «демонический» характер. Все вещи, которые вызывают подобные эмоции расцениваются как одинаковые на деле. При шизофрении происходит подобная утрата объективности, от которой галлюцинации и реальность не всегда чётко различаются, и всякое событие обладает значением и производит эффект на наблюдателя; идея о действии ведёт прямо к действию, вместо того чтобы допустить возможность действия, и это интерпретируется как принуждение извне. Паралогическое мышление представляется следующей стадией; отождествление объектов основывается на сходствах, а отличиями при этом пренебрегают…. Такая форма мышление часто встречается у пациентов страдающих шизофренией.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

… Для нормального человека главным критерием мира реальных объектов служит их независимость от этого человека, а существование вымышленных вещей зависит от него. Пациент-шизофреник характеризуется тем, что его умственные и воображаемые опыты обладают вещественной и конкретной природой, тогда как нормальный человек видел бы лишь символы и аналогии. Его мысли проявляют волшебную силу и могут приводить к реальным результатам; ему кажется, что они обладают содержимым и он можем манипулировать ими физически…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В манифестациях людей, страдающих шизофренией, наблюдаются сходства со многими другими детскими манифестациями: детские шутки, выходки и игры со словами носят схожий аутистический характер и проявляются без наблюдаемого отношения к действительности — это, как правило, меняется в период полового созревания. Пациенты, подобно детям, любят придумывать своего рода неопластический язык, значения которого знают только они сами или люди из их ближайшего окружения. В речи и действиях детей часто наблюдается стереотипия. Они передают музыку одними и теми же механическими воспроизведениями, и предпочитают одни и те же простые мелодии и ритмы; то же наблюдается у пациентов-шизофреников….

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Таким же образом нам не следует приравнивать регрессивное психотическое к примитивному слишком буквально. Мы не сомневаемся, что имеются близкие аналогии в их соответствующих способах мышления, и нам стоит признать, что распознание этих аналогий сыграло важнейшую роль в нашем понимании шизофренического мышления, но этот вопрос, по крайней мере, пока стоит оставить на этом месте, чтобы в спешке не наделать ошибок.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Стоит поднять ещё один момент, после всего, что мы сказали об утрате границ эго, его безразличии, и т. д. Эти выражения могут приравнять, если не мыслить осторожно, к таким концепциям как дезинтеграция или слабоумие. Нам не стоит упускать магию слов из виду, чтобы не пойти по ложному пути к прежним значениям, когда мы стремимся к новым, но вынуждаем себя пользоваться словами по текущим привычкам…. Под регрессией к детскому или примитивному уровню такого рода, которая происходит в таких условиях, в которых, как считается, эго лишается ясности в своей определённости, не предполагается дезинтеграция в смысле расстройства, а регрессия на другой тип порядка или, как сказал бы мой друг Коржибски, на более низкий порядок абстракции.

Мы считаем это важным, потому что в природе этих изменений воплощается принцип….

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Этим принципом, который конкретно заключается в том, что мыслительные процессы и язык смещаются к более низкому порядку абстракции, мы объясняем, по меньшей мере частично, другое явление. Если, через процесс регрессии, механизмы мышления смещаются ко всё более примитивным уровням, то нам стоит ожидать, что они в конечном счёте прибывают к конкретному перцептивному уровню, и когда это происходит, мы начинаем учитывать галлюцинации, которые давно считают свидетельством шизофренического расщепления. Я считаю, что существуют другие факторы, которыми мы могли бы объяснить галлюцинации, но по меньшей мере, нам стоит считать их естественным результатом регрессии, как и формы мышления, которые мы уже указали….

Как следствие, получается, что мы не можем понять язык пациентов-шизофреников без помощи этих принципов, потому что язык более низкого уровня психологического развития, или более низкого порядка абстракции, остаётся неудобопонятным тем, кто мыслит в рамках более высоких уровней. С этой точки зрения, всю проблему понимания психозов мы можем рассматривать как проблему перевода языка психозов.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Полноценное понимание языка шизофрении предполагает понимание языка в целом, которому шизофренический язык приходится частью. Это далее предполагает понимание мысли в общем, которой язык приходится выражением. Учитывая масштабы, это видится невозможным, но нам следует ясно учитывать определённые принципы, чтобы мы не утянули с собой, при любой попытке понять язык шизофрении, некоторые ошибочные понимания в обе эти территории, которые по-прежнему встречаются часто, потому что мы пока не заменили их полностью новыми способами размышления над данными вопросами….

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Я допустил одно психиатрическое предположение, которое, среди прочих, служит основой в моём подходе к проблеме языка шизофрении. Я предполагаю, что шизофрения представляет собой регрессивный психоз. Я считаю это важным, потому что если это удастся подтвердить, мы можем ожидать, что обнаружим в мышлении и языке пациентов-шизофреников характеристики ранних стадий развития, более ранних генетических уровней.

Развитие или эволюция мысли и речи, предположение о генетических уровнях, предполагает, что существует некоторый закон, согласно которому это развитие протекает. Этот закон заключается в том, что мысль и язык в своём развитии преобразуются от ощущений, конкретности и восприятия в размышления, дифференциацию и абстракцию.

Закон шизофренической мысли и языка представляет собой нечто обратное закону их развития, согласно предположению, что шизофрения представляет собой регрессивный психоз.

Это обращение закона развития предполагает результаты, которые сильно отличаются от тех, которые мы предполагаем, пользуясь старыми терминами «дезинтеграция» и «слабоумие».

Мы можем легко и кратко указать на это обращение. Язык шизофрении реализуется на более низком порядке абстракции, в сравнении с нормальным языком взрослого человека.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Не смотря на то, что мышление и речь шизофрении реализуется на более низком порядке абстракции, при них задействуются слова, которые мы приспособили к употреблению для выражения более высокого порядка. Это расхождение служит одной из причин, по которым мы испытываем такие трудности в попытках понимания такого языка. Другой причиной наших трудностей в понимании пациента-шизофреника служит то, что некоторые из его символов реализуются на более низком порядке абстракции, но отнюдь не все, из-за чего мы имеем дело со странной смесью, которая ещё больше запутывает наше понимание. Ещё одно затруднение составляет магия слов.1 Нам пока не удалось полностью уйти из под её влияния, из-за чего мы склоняемся к мыслям о том, что если существует слово, то мы можем найти вещь, которая этому слову соответствует, и думаем о словах, употреблённых тем или иным образом, как об обязательно значащих то, что они значили и продолжают значить в нашем опыте.

Обращением закона развития при шизофрении мы также можем, по меньшей мере частично, объяснить галлюцинации, которые давно считают признаком шизофренического расщепления. Регрессия ведёт, в конечном счёте, к конкретным, перцептивным конфигурациям и всему, что под этим предполагается.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Поэтому, чтобы понимать язык шизофрении, нам придётся охватить всю ситуацию в динамике. Главным препятствием этому пониманию остаётся магия слов… [‘Магия слов’ представляет лишь малое, но очень сложное проявление аристотелевой с.р отождествления и, естественно, также демонстрирует обращённый естественный порядок в оценке. – А. К.]

Отождествление, или спутывание порядков абстракций, в аристотелевой или инфантильной системе, наносит гораздо больший вред, чем мы привыкли считать в современной психиатрии. Любое отождествление на любом уровне любых порядков представляет с.р, которая неизменно ведёт к обращению естественного порядка выживания и становится основанием для общей неадекватной оценки, и таким образом, для общего недостатка адаптации, варьирующегося от лёгкой дезадаптации в повседневной жизни до худших случаев шизофрении. Не-аристотелева система, с помощью полного устранения ‘тождественности’ и отождествления, даёт простые, но эффективные средства, в форме превентивного обучения, чтобы избавиться от источника дезадаптации. Книгу II я полностью посвятил этой теме.