Закладки в Пионерском
Закладки в ПионерскомЗакладки в Пионерском
__________________________________
Закладки в Пионерском
__________________________________
📍 Добро Пожаловать в Проверенный шоп.
📍 Отзывы и Гарантии! Работаем с 2021 года.
__________________________________
✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️
✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️
__________________________________
⛔ ВНИМАНИЕ! ⛔
📍 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!
📍 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!
__________________________________
Закладки в Пионерском
Возможно, одной из причин успеха помимо достоинств собственно текста стала кампания российских пропагандистов, направленная против этого произведения. Рассказываем, как травля писательниц сказалась на успехе книги у которой скоро выйдет продолжение. Писателя оскорбил тот факт, что романтические отношения двух пионеров тут Прилепин ошибся — на самом деле один из героев, Володя, уже не пионер, а комсомолец, пионервожатый разворачиваются на фоне «наших национальных советских символов — красного галстука, красного знамени, картин и скульптур реальных и культовых героев того периода». Негодующий Захар Прилепин потребовал немедленно ввести закон, защищающий святыни от глумления, а также выразил желание «сжечь офис» издательства Popcorn Books — впрочем, милосердно предложил сделать это ночью, чтобы не пострадали сотрудники. Пост Прилепина дал старт мощнейшей кампании в «патриотических» блогах — «Лето в пионерском галстуке» на разные голоса объявляли едва ли не главным источником морального разложения, педофилии, разврата и прочих предосудительных и противозаконных практик. Неделей позже депутат Государственной думы Нина Останина направила в Роскомнадзор требование проверить роман Сильвановой и Малисовой на предмет «пропаганды нетрадиционных ценностей» с перспективой возбуждения уголовного дела. А еще через пару недель, в конце июня, в борьбу включились медиатяжеловесы. Часть своей программы на телеканале «Россия 1» «Лету в пионерском галстуке» посвятил Дмитрий Киселев, а Никита Михалков в передаче «Бесогон» с большим чувством прочел вслух небольшой фрагмент книги, в которой усмотрел нарушение конституции и «лихую работу» по пропаганде однополых связей. Более того, Никита Сергеевич заметил, что начальные буквы в названии романа — ЛВПГ — подозрительно напоминают аббревиатуру ЛГБТ, и проницательно предположил, что совпадение это не случайно. Травля авторок и издателей романа продолжается и сейчас. Первоначально активисты предполагали их сжечь, однако позднее книгам нашлось лучшее применение: они были переданы местной епархии. Меж тем во Всероссийском книжном рейтинге , составленном по данным крупнейших онлайн-платформ и розничных книжных торговых сетей, в первом полугодии года книга Сильвановой и Малисовой заняла первое место в категории «художественная литература» и второе — в сводном рейтинге по всем жанрам. Доходы от ее продажи составили порядка 50 миллионов рублей, а тираж, несмотря на мизерные затраты на рекламу и продвижение, перевалил за тысяч экземпляров — беспрецедентная цифра для России. До того как стать полноценной книгой, «Лето в пионерском галстуке» появилось на крупнейшем в России сайте фан-фикшена «Фикбук» в разделе originals, где публикуются тексты, стилистически близкие к фанфикам, но при этом не эксплуатирующие антураж и героев уже существующих литературных и киновселенных. Роман пользовался успехом у читателей, и авторки решили попытать счастья, отправив его на редакционную почту Popcorn Books — издательства, специализирующегося на литературе young adult и активно работающего с ЛГБТ-проблематикой. В издательстве роман понравился, и Popcorn Books решил за него взяться — в начале года книга поступила в магазины. С этого момента популярность «Лета» неуклонно нарастала: роман привлек внимание ютьюб-блогеров , рассказывающих о книгах для молодежной и подростковой аудитории, эстафету приняли young adult блогеры на других платформах, включилось сарафанное радио — и уже к осени года роман прочно обосновался в списке бестселлеров, где пребывает и поныне. Критики обвиняют Елену Малисову и Катерину Сильванову в распространении гей-порнографии и оскорблении советских святынь, но это свидетельствует только об одном: собственно романа никто из них не прочел. Действительно, главные герои — пионер Юра и пионервожатый Володя — влюблены друг в друга, но отношения их носят совершенно платонический и целомудренный характер. Процитированная Никитой Михалковым сцена, в которой Володя проводит по щеке Юры рукой, едва ли не самая рискованная в романе. Более того, молодые писательницы рассказывают о пионерии с куда большим сочувствием и теплом, чем их старшие коллеги, имеющие персональный и зачастую травматичный опыт поездок в пионерские лагеря. Советское прошлое у Малисовой и Сильвановой показано в традициях позднесоветского детского кинематографа, на котором, вероятно, по большей части и основываются познания авторок в этой области, то есть ни о каком глумлении или надругательстве говорить не приходится — скорее наоборот, их можно упрекнуть в некоторой идеализации пионерии. Кстати, «Лето в пионерском галстуке» — далеко не единственный в России супербестселлер, ориентированный на подростков и молодых взрослых и содержащий при этом гомоэротические мотивы. Так, к примеру, новелла китайской писательницы Мосян Тунсю «Благословение небожителей», занимающая в сводном рейтинге бестселлеров четвертую строчку, тоже рассказывает о романтических чувствах двух юношей, правда не в советском, а в фэнтезийном антураже. В целом же порядка четверти книг в категории young adult так или иначе обращается к теме ЛГБТ, а учитывая, что, вопреки расхожему мнению, именно подростки сегодня составляют костяк читательской аудитории в России, это поистине огромная цифра. Комментирует психолог, кандидат психологических наук Ирина Млодик:. У подростка пробуждается сексуальность, его это смущает, волнует, больше беспокоит, чем радует. Подросток тревожится, что влечение его отклоняется от общепринятого, хотя на самом деле он просто ходячая «гормональная бомба». Подросткам хочется быть как все и в то же время формировать собственную индивидуальность. И книги про ЛГБТ помогают им принять и себя, и разнообразие, разнонаправленность собственных желаний. Большинство недавних законотворческих инициатив , направленных на усиление контроля за «ЛГБТ-пропагандой», использовали «Лето в пионерском галстуке» в качестве наглядного и, по задумке авторов, особо пугающего прецедента. Почему именно книге Катерины Сильвановой и Елены Малисовой выпала сомнительная честь послужить триггером и вызвать подобный шквал возмущения, можно только догадываться. Вероятно, сыграло роль сочетание трех факторов: огромной, абсолютно органической популярности романа в юношеской среде; использование в нем советской эстетики и антуража и, наконец, характерная для России сакрализация литературы. Из всех видов искусства именно литература мыслится у нас как нечто наиболее «высокое», «нравственное», «духовное» — а значит, любое отступление от «традиционных ценностей» в этой сфере выглядит для их поборников особенно кощунственным и возмутительным. Реакция читателей на кампанию травли в отношении «Лета в пионерском галстуке» оказалась вполне предсказуемой: гонения и проклятия сработали как самая эффективная реклама. Количество публикаций в блогах, отзывов и рецензий после выступления Прилепина, Михалкова и Киселева увеличилось многократно, а число поисковых запросов в «Яндексе» за июль составило тысяч для сравнения, книгу Захара Прилепина «Ополченский романс», вышедшую несколькими месяцами раньше, за тот же период искали раз. Официальной статистики по двум последним «скандальным» месяцам пока нет, но кажется, что публичная борьба с «Летом в пионерском галстуке» существенно подстегнула продажи и о книге узнали даже те представители целевой аудитории, которые раньше о ней не слышали. О достигнутом эффекте говорит, в частности, тот факт, что, когда издательство Popcorn Books объявило о скором выходе долгожданного продолжения романа под названием «О чем молчит Ласточка» в нем повзрослевшие герои встречаются вновь и, конечно же, выясняют, что первая любовь — самая крепкая , сайт, на котором можно оформить предзаказ, в первые же полчаса рухнул из-за перегрузки. Сейчас проблемы устранены, и предзаказ идет полным ходом. Если в какой-либо форме закон о полном запрете «пропаганды ЛГБТ» примут, книгу изымут из продажи или во всяком случае не будут допечатывать — вероятно, еще и поэтому покупатели не медлят с ее приобретением и стремятся оказаться в числе первых обладателей романа о новых приключениях Юры и Володи. В продажу книга поступит в конце августа. Перейти к материалам. Телеграм Фейсбук Твиттер. Источник: Meduza. Фрагменты книг «Popcorn Books» на «медузе» «Это самое ценное, что у меня есть, мое сокровище» Фрагмент романа «В открытое небо» об Экзюпери — он впервые рассказывает издателям о «Маленьком принце» «Господи, сделай меня непорочным, как эта капля» Фрагмент книги «Стертый мальчик» Гаррарда Конли — о «лечении» гомосексуальности с помощью религии Полицейский орет и целится в меня из пистолета, из которого только что убил моего друга Фрагмент особенно актуальной сейчас книги «Вся ваша ненависть» — о полицейском произволе в США «Вы пришли сюда ради музыки, а я — ради отца» Фрагмент романа «Найди меня» Андре Асимана — продолжения бестселлера «Назови меня своим именем» Как Антон упал на лед Фрагмент книги Микиты Франко «Дни нашей жизни» — о ребенке, растущем в гомосексуальной семье. С симпатией, но без ностальгии: пять современных книг о пионерском детстве. Подборка Галины Юзефович 2 года назад. Что происходит с этим законом. Как утверждают источники «Медузы», его почти наверняка не примут Но радоваться рано: «Единая Россия» готовит похожую инициативу 2 года назад. Елена Малисова и Катерина Сильванова. Галина Юзефович — о том, как новый закон повлияет на литературу в России. У него может быть много очень тяжелых последствий. Вот только одно из них Галина Юзефович — о том, какие книги могут попасть под запрет 2 года назад. Галина Юзефович.
Услуги по строительству и ремонту Кировоградская область - закладки
Закладки спайс россыпь в Тюкалинске
Закладки в Пионерском
Закладки в Пионерском
Купить закладки гашиш в Новосибирске
лето в пионерском галстуке
Закладки в Пионерском
Услуги по строительству и ремонту Кировоградская область - закладки
Закладки в Пионерском
Закладки в Пионерском
Картахена Испания Купить закладку Кокс
Услуги по строительству и ремонту Кировоградская область - закладки
Против «Лета» неоднократно выступали российские пропагандисты. Из-за того, что в сюжете описаны романтические отношения пионера и вожатого, возмутились Захар Прилепин, Никита Михалков и Дмитрий Киселев. Писательницам начали поступать угрозы, и они были вынуждены покинуть Россию. Накануне принятия закона о запрете «ЛГБТ-пропаганды» под который теперь может попасть и роман Сильвановой и Малисовой , с авторами текста поговорила литературный критик Галина Юзефович. Если я правильно понимаю, по возрасту ни одна из вас не успела побыть пионеркой — так почему вы обратились именно к советскому сеттингу? Почему вам захотелось разместить свою историю в этих чуждых вам декорациях? Елена Малисова: Ну, во-первых, историей в широком смысле я интересуюсь с самого детства. Во-вторых, я поздний ребенок — если бы у меня сейчас были живы дедушка с бабушкой, им было бы под лет. Они воспитывались в советских традициях, как и мои родители — да и я, в сущности, тоже. Я всю жизнь, тоже с самого детства, была окружена артефактами СССР — от вещей до книг и фильмов. Поэтому я не считаю СССР чем-то чуждым. Плюс ко всему со времен распада Советского Союза прошло не так много времени — мы же не можем сказать, что вот с такой-то конкретной даты мир необратимо изменился, а люди, родившиеся и повзрослевшие в СССР, разом взяли и полностью преобразились. Все-таки изменение мышления — это слишком долгий процесс, не одно поколение занимает. В некотором смысле советское время продолжается в нас. Кроме того — и это тоже стало для нас источником мотивации, — об СССР много информации, много источников на русском языке, это \\\\\\\\[для работы над книгой\\\\\\\\] очень важно. Если бы мы захотели написать историю, ну, например, про конец XIX — начало XX века в Сиаме, где бы мы взяли информацию об этом периоде? С СССР такой проблемы нет. Нас часто укоряют за то, что мы пишем о стране, где сами не жили. Ну хорошо, а если бы жили, что бы поменялось? Чтобы хорошо описать какую-то эпоху, необязательно лично проживать соответствующий опыт. Мы можем опереться на объективные исторические данные и на свидетельства очевидцев, которых вокруг очень много. Более того, взгляд из будущего зачастую более комплексный, чем взгляд изнутри. Он позволяет увидеть какие-то взаимосвязи, которые современнику различить сложно. Елена Малисова: Все мое детство — это один сплошной советский контекст. Конечно, меня туда тянуло. Катерина Сильванова: Чуть ли не самые счастливые дни моего детства прошли в заброшенном пионерлагере. Я видела все эти гипсовые статуи, все эти корпуса. Конечно, я никогда не была пионеркой, не приезжала туда на смену, но мне очень нравилось на эту тему фантазировать. Я не так хорошо, как Лена, разбираюсь в истории, но меня советская эпоха тоже всегда притягивала. И в е, когда я росла, и в нулевые было очень много фрагментов советского наследия — и в воспитании, и в других сферах. Для современных подростков СССР, конечно, гораздо дальше, для них это часть прошлого. Для меня же это что-то близкое, там жили мои родители, бабушки, дедушки, я взрослела на их воспоминаниях и рассказах. Для меня СССР — непосредственная и персональная предыстория меня как личности, как человека. У меня, как у человека, его заставшего, было как раз обратное ощущение — что вы его немножко идеализируете и романтизируете. Вам правда симпатична эта эпоха? Елена Малисова: Я думаю, в первую очередь мы должны оговориться, что точка зрения автора не равна точке зрения персонажа. Любая история всегда держится на персонаже, на его внутреннем конфликте. События сюжета — это обрамление изменений персонажа. В «Лете в пионерском галстуке» мы смотрим на мир глазами \\\\\\\\[главного героя романа\\\\\\\\] Юры — и его позиция не соответствует на все сто ни моей точке зрения, ни Катиной. Это позиция Юры — его воспоминания о Советском Союзе в самом деле пронизаны ностальгией. Ностальгия там \\\\\\\\[в романе\\\\\\\\] вообще проходит красной нитью через весь текст. Катерина Сильванова: Да нет, у меня оно было однозначным и до войны. Мы же говорим слово «война»? Катерина Сильванова: Хорошо, мне не страшно. В общем, мне кажется, если ты объективный человек с элементарными зачатками критического мышления и умеешь пользоваться нормальными источниками, а не слушать, что говорят про Советский Союз в телевизоре, то какое у тебя может быть мнение по его поводу? Ясно же все. Я читала и думала: «Да где же они такой пионерлагерь откопали, что там такая милота сахарная? Елена Малисова: Так было нужно для истории. А когда люди говорят, что мы очерняем советское прошлое, то на самом деле они хотят сказать, что мы очерняем их личные воспоминания. Именно это их ранит и оскорбляет. Если человека шокируют какие-то сюжетные перипетии у нас в «Лете», то в контексте их эмоционального восприятия, их прошлого это, конечно, будет восприниматься как очернение. Хотя в действительности критики Советского Союза в книге практически нет, она там и не нужна. Пионерлагерь «Ласточка» выглядит у вас каким-то очень реальным — он в самом деле существует? И если да, то что вас с ним связывает? Катерина Сильванова: В строгом смысле слова пионерлагеря «Ласточка» имени Зины Портновой нет, но есть его конкретный прототип, с которого я буквально этот лагерь списывала, просто в романе мы дали ему другое название. Помню, где точно он находился в Харьковской области. Знаю, что с ним сейчас, — там построили турбазу, а лагерь снесли. Меня с этим лагерем связывает очень прикольная история. Подруга моей мамы Раиса Ивановна еще в советское время и сразу после работала там завхозом. Когда там были смены, она выдавала детям матрасы, ключи от комнат и все такое. Когда смен не было, она за лагерем следила вместе с мужем, то есть буквально там жила. В м или м лагерь перестал функционировать, но у Раисы Ивановны остались ключи и доступ ко всем этим корпусам, поэтому мы туда приезжали просто отдохнуть — там речка, лодку можно было взять, Новый год праздновали… Я просто обожала это место. Чувства были как у взрослого уже \\\\\\\\[главного героя романа\\\\\\\\] Юры, который возвращается через много лет и видит полуразрушенные корпуса, все эти заросли. Я туда приезжала и замечала: деревянный корпус, который еще в прошлом году хоть облупленный, но стоял, на следующий год уже просто лежал. Это очень для меня родное воспоминание, очень личное. Поэтому, возможно, получилось описать этот лагерь так, что он кажется настоящим. Елена Малисова: Насколько я знаю, многие лагеря строились по одному плану, так что все они были во многом похожи. Возможно, именно поэтому читатели узнают в «Ласточке» те места, где когда-то отдыхали сами. Елена Малисова: Кто конкретно нас читает — вопрос очень сложный. У нас нет всей статистики, кто покупает наши книги, — но, естественно, это совершеннолетние люди, ведь при покупке книги проверяют паспорт. В целом в творчестве я довольно эгоистична. Я пишу всегда для себя, а не для кого-то — просто не думаю о том, кто потом будет ее читать. В случае с «Летом» мы писали эту историю друг для друга. Вот и получается, что первая наша аудитория — это мы двое. После того как мы выложили роман в интернете \\\\\\\\[бесплатно на сайте «Фикбук»\\\\\\\\], аудитория у «Лета», конечно, выросла и стала очень разнообразной и по возрасту, и по полу. Елена Малисова: Я думаю, что в этом и состоит одна из причин популярности нашего романа — он никому ничего не навязывает, не транслирует никаких идей. Он просто рассказывает историю двух юных людей на фоне начинающейся перестройки и последующего распада огромной страны. Наши так называемые охранители попытались построить вокруг «Лета» какую-то конспирологическую теорию: мол, почему он написан, для чего, какие ценности продвигает, наверняка же это все неспроста. Но художественное произведение, я думаю, стоит рассматривать не с точки зрения конспирологии, а с точки зрения драматургии — тогда многие вопросы отпадут. В сущности, в «Лете» самое главное — запрет на самое доброе и светлое чувство, любовь, потому что для общества важно не само это чувство, а то, к кому оно обращено. Получается, что в большей части романа мы просто показываем чистоту этого чувства, а в момент озарения главный герой делится этой мыслью с другим персонажем — а заодно и с читателем. К какому читателю можно обратиться с этой мыслью? Да к любому примерно, я думаю. И скорее молодые, чем взрослые. Елена Малисова: Мне кажется, тут надо просто посмотреть, кто у нас сейчас самая читающая аудитория — какого она возраста и пола. Женщины читают больше, чем мужчины. С возрастом люди меньше читают художественную литературу, то есть молодые читают романов больше, чем взрослые. Словом, мне кажется, что наша аудитория — это просто слепок рынка, а не что-то уникальное и особенное. Катерина Сильванов а: Если же судить по отзывам, которые мы получаем, то нам очень часто пишут и люди постарше — за 30— И мужчин очень много. Они не просто подписываются на наши соцсети, но пишут настоящие большие отзывы с благодарностями. Тема, которая поднимается в «Лете в пионерском галстуке», многим людям кажется табуированной, и, возможно, поэтому более взрослые люди читают наш роман, но не афишируют это. На сайте «Фикбук» , где изначально появилась и ваша книга, очень много текстов, написанных по следам «Лета», — и они тоже в большинстве своем написаны девушками. Катерина Сильванова: Если говорить про «Фикбук» — так там в основном девочки и сидят. Они читают, они и пишут. Возможно, это связано еще и с тем, что романтическую литературу чаще читают девушки. Мужчины тоже, конечно, пишут, я много читала такого рода книг, но у них выходит как будто другой жанр. Их больше интересует физическая сторона, а женщины больше пишут о чувствах. Скажите, а как было на самом деле? Элемент коммерческого продвижения в вашей истории присутствует? Катерина Сильванова: Да, было дело — я когда-то вложила рублей в рекламу во «ВКонтакте». Катерина Сильванова: Году в м или м я заплатила рублей за рекламу в каком-то паблике «ВКонтакте», чтобы они сделали репост. Это весь наш рекламный бюджет, в общем-то. Катерина Сильванова: Сарафанное радио. Я не могу объяснить, почему это так на других произведениях не сработало, а с нашим сработало. Было несколько волн х… Чуть не сказала «хейта». Несколько волн хайпа! Катерина Сильванова : Да уж, а хайп был, \\\\\\\\[книгу обсуждали\\\\\\\\] в твиттере, в тиктоке. Его создавали читатели, которым понравилось. Они пересказывали, делились, начинали снова читать, подтягивали и вовлекали других. Елена Малисова: Да, я с Катей согласна абсолютно. В принципе, до того, как «Лето» было издано, у него была уже относительно большая аудитория, но это была аудитория самиздата. К самиздату у многих читателей предвзятое отношение, самиздат часто считается синонимом чего-то некачественного, кустарного. Когда «Лето» появилось уже в виде изданной книги, к имеющейся аудитории подключилась новая. Потом, собственно, пошла вторая волна сарафанного радио — плюс на момент выхода книги на нее уже было написано достаточно много отзывов, появившихся еще после сетевой публикации. Катерина Сильванова: Мне кажется, что дело еще и в нашей коммуникации с читателями — она сыграла значительную роль. Как авторы мы не прячемся, мы четко даем понять аудитории, что мы существуем, вот наш голос, вот наши лица. Сообщения читателей не уходят в никуда, мы их видим и отвечаем. Я замечала — не буду примеры приводить — за некоторыми авторами, что они как будто строят стену между собой и читателями. Мы же стены не строим — мы строим мосты. Раньше основной канал у нас был «ВКонтакте». Там был паблик , общая беседа, куда мог добавиться любой желающий. И мы всегда были такими же участниками этой беседы. Приходят люди поговорить про «Лето в пионерском галстуке», сказать за него спасибо или просто рассказать, что сегодня увидели красивую кошку на улице, и мы с ними общаемся. Понятно, что мы там не постоянно сидели, но спокойно заходили и разговаривали. В принципе, до сих пор иногда это делаем — просто сейчас читателей гораздо больше и паблик сильно разросся. Я вела во «ВКонтакте» паблик «Подполье для фикрайтера» — там просто собирались люди с «Фикбука», которые пишут фанфики или оригинальные истории. И вот однажды мы с другими ребятами-админами решили сделать созвон в скайпе и почитать друг другу, поговорить на свои творческие темы. Закинули в «Подполье» пост: типа, присоединяйтесь, кто хочет. И туда пришла Лена — вот так мы и познакомились. Катерина Сильванова : Где-то через полгода после того, как познакомились. Я приехала к Лене в гости, и после этого мы очень крепко подружились. Елена Малисова: И кстати, сразу начали писать «Лето в пионерском галстуке» \\\\\\\\[которое вышло в году\\\\\\\\]. Как это изменило вашу жизнь? Елена Малисова: Успех на самом деле никак не изменил мою жизнь, мое мироощущение. Я до сих пор даже не вполне его осознаю. Кем была, тем и осталась — и цели, и смысл жизни у меня, в общем-то, те же. Скандал изменил жизнь более существенно. После него, мне кажется, мои нервы укрепились настолько, что вокруг меня появилась какая-то броня. Катерина Сильванова: Да, у меня примерно так же — не то чтобы из-за успеха моя жизнь чисто практически перевернулась с ног на голову. А вот скандал сильно повлиял на реальное окружение — пришлось уехать из страны ради безопасности. В целом же я бы сказала, что публикация «Лета» поменяла кое-что важное в моем отношении к себе и к миру. Это было просто чем-то нереальным — чтобы мою книгу издали. А когда мы ее подержали в руках — реальную книжку, реальную нашу историю — и когда мы поняли, что наши книги читают, я вдруг осознала, что могу быть писателем. И не в мечтах, а на самом деле. Мне до сих пор сложно называть себя писателем, я в это как-то не до конца верю. Что я правда могу не работать на дурацкой работе, а писать книжки, делать то, что всю жизнь хотела. Вот это изменение было и остается самым главным для меня, пожалуй. Елена Малисова: Да, угрозы были — несколько десятков уж точно. Естественно, это тревожит, даже если из сотни угрожающих всего лишь один дойдет до активных действий. Жить в ситуации, когда, как убеждают, вся страна против нас, тяжело и страшно. Хочешь не хочешь, все равно где-то в подсознании этот страх потихонечку, но начинает прорастать. Зачем жить в страхе и рисковать, если с этим можно как-то побороться? В нашем случае выходом стал отъезд \\\\\\\\[из России\\\\\\\\] — как минимум временный. Хотели бы? Елена Малисова: Я думаю, что вернусь. Но я не знаю когда. Я, честно сказать, когда это увидела, внутренне ахнула. Это было трудное решение? Как вы и издатель к этому пришли? Катерина Сильванова: Да, это было сложное решение. После такого стресса выпускать следующую книгу было страшно — казалось бы, ну зачем провоцировать \\\\\\\\[хейтеров\\\\\\\\]? С другой стороны, мы не могли ее не выпустить. Мы чувствовали моральный долг перед читателями — мы знали, что книгу очень-очень ждут. Ощущение было такое: ты стоишь где-то на обрыве, под ногами земля крошится. Знаете, такое чувство — как в последний раз. Елена Малисова: В условиях угроз и морального давления реально было очень трудно готовить книгу к публикации. Мы не знали, выйдет ли она вообще. Прогнозы и планы менялись каждые несколько часов. Естественно, в таких условиях трудно сосредоточиться — а книжку хочется издать, сделать лучше. В общем, в какой-то момент решили — была не была, выпускаем! Меня лично очень мотивировала злость — на всех, кто нас травил и запугивал. Я видела, чего они на самом деле хотят больше всего, — заткнуть нам рот. И я просто понимала, что не могу прогнуться. Если я прогнусь, поведусь на их угрозы, то, по сути, предам саму себя. Катерина Сильванова: Да вроде бы нормально. На предзаказе сайт положили — вы слышали, наверное. Как вам кажется, какая логика за этим стоит? И какие вы видите риски для вас и ваших книг? Тут не нужно ни к шаману, ни к доктору ходить. И это даже не говоря о том, как закон повредит живым людям — а это самое главное, на самом деле. Литература-то уж так…. Елена Малисова: Мне кажется, охранители были убеждены, что их взглядов придерживается вся страна, а альтернативные взгляды они считали какой-то статистической погрешностью. И вот успех «Лета» показал им, как сильно они ошибались. Продажи «Лета» — лакмусовая бумажка: они показали, как много людей в нашей стране придерживаются обычных, нормальных гуманистических ценностей. И как много среди них молодежи, до сердец которых нашим охранителям никак не дотянуться. Возможно, тиражи «Лета» подсветили их собственную беспомощность. В сущности, охранители попались в ими же расставленную ловушку. И если успех нашей книги о чем-то и говорит, то только о том, что у нас в стране живут нормальные люди, с гуманистическими взглядами. Теперь же эти люди пытаются заставить людей замолчать совсем. Но даже если это случится, если люди перестанут говорить, публиковать, издавать книги о том, что их волнует, мысль-то все равно никуда не исчезнет. Это абсолютно точно. И я на самом деле в отношении литературы относительно спокойна. Во-первых, я уверена, что это временно. А во-вторых, запреты приведут к еще большему интересу, к еще более чуткому и внимательному отношению к запрещенной литературе и темам, которые в ней поднимаются. Естественно, все это очень плохо, и из-за таких законов снова расцветет пиратство. Но книги не исчезнут. Их не искоренить, да и культура самиздата, как показывает опыт советского времени, россиянам не чужда. Катерина Сильванова: Книги можно запретить, но спрос-то никуда не денется. Все, что происходит, — сюр и глупость. Но получится у них все как всегда. Перейти к материалам. Телеграм Фейсбук Твиттер. Источник: Meduza. Елена Малисова и Катерина Сильванова. Подробнее о «Лете в пионерском галстуке». И теперь это главный бестселлер сезона в России год назад. Как хотят запретить «пропаганду ЛГБТ». На примере книжной индустрии. У него может быть много очень тяжелых последствий. Вот только одно из них Галина Юзефович — о том, какие книги могут попасть под запрет 2 года назад. Фрагмент романа «О чем молчит ласточка». Фрагмент на «Медузе» год назад. Разбираем закон о ЛГБТ-пропаганде. Все, «гей-пропаганда» что бы это ни значило теперь в России под полным запретом. Кого, как и за что будут наказывать? Хотя бы предположительно год назад. Еще про пионерское детство. С симпатией, но без ностальгии: пять современных книг о пионерском детстве. Подборка Галины Юзефович 2 года назад. Беседовала Галина Юзефович.
Закладки в Пионерском