Закладки наркотиков в Нетания

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Как искать закладки с солью

Закладки наркотиков в Нетания

Отзывы про Гашиш Прокопьевск

В Киевской области с года работает христианский центр реабилитации людей с алкогольной и наркотической зависимостью «Восор». Туда приходят люди, которые разуверились в том, что спастись от зависимости можно самостоятельно — и надеются теперь, что им в этом поможет бог. Громадское побывало в центре и узнало, как вера меняет людей — и почему они думают, что дело в боге, а не в них самих. Хостел для верующих. Христианский центр реабилитации людей с алкогольной и наркотической зависимостями находится на выезде из Мотыжина — небольшого села в 50 километрах от Киева. Здесь только две достопримечательности, которые могли бы быть друг другу конкурентами — православная церковь и этот центр, который создан протестантами. Директор Александр Усатюк говорит, что такое отдаленное место выбирали не специально — просто дом раньше принадлежал прихожанке, которая после смерти завещала его церкви. Там устроили центр, а позже, по прибытию новых реабилитантов, его расширяли. Бежевое трехэтажное здание стоит на берегу речки и даже не огорожено забором. Сотрудник центра Александр Темешев таких, как он, тут называют «служитель» с гордостью говорит, что это такая политика — кто хочет, может спокойно уйти, задерживать никого не будут. Возле дома разбит огород, небрежно огороженный деревянным заборчиком, тут же, в паре метров от него, припаркованы пару автомобилей — очевидно, что служителей. За домом — хозпристройка, как позже выяснится, там живут коровы и куры. Возле ворот кучей сложены дрова для рубки, — к ним неспешно идет парень в свитере и шортах, оглядываясь в поисках топора. Александр Темешев выглядит как здоровый сельский житель — высокий, с жизнерадостным лицом и немного упитанный. Меньше всего он похож на служителя церкви и на бывшего наркомана — хотя кололся, по его признанию, лет десять, несколько раз пытаясь вылечиться в медицинских центрах. Больше нечем было заниматься. Куда ни выйдешь — тут наколотые, тут наколотые ну и я вместе с ними. Раз ляпнулся — и все. Я кололся 10 лет, и получил свободу. Я теперь знаю, как и что рассказать людям, что им надо делать, для того, чтобы обрести эту свободу. Как конфликт на Донбассе изменил протестантскую церковь. Центр внутри выглядит как недорогой хостел — на первом этаже столовая «трапезная» , кабинет директора, туалеты и комната, где живут служители: они дежурят по два человека, меняясь через сутки. Комнаты для реабилитантов находятся на втором этаже. Служителей всего четыре — два Александра, Анатолий и Евгений. Все — бывшие наркоманы и все совершенно не соответствуют этому образу. Второму Александру лет 25, он розовощекий с немного торчащими ушами — его легко представить на тракторе или с крынкой молока. Анатолий — плотный, высокий мужчина с постоянной улыбкой на лице, он немного заикается и часто моргает; Евгений — в темных очках и неразговорчивый. Директор Александр Усатюк похож на бизнесмена — поджарый, в черной рубашке и с короткими черными волосами, в которых пробивается седина. Помимо центра, он еще служит пастором в одной из церквей Ирпеня. Тогда был такой мир, такие правила и такие законы. Было все в жизни: и алкоголь, и разваленная семья. Бог меня оттуда достал, и я не спился. Были люди, которые говорили, что можно жить по-другому, что есть бог. И я поверил этим людям. Я тоже пошел в церковь, потому что у нас знаете, как — «як тривога — то до бога». Мы сидим в кабинете директора — Усатюк, два Александра и Анатолий. Всем не терпится рассказать свою историю — как они страдали от наркотиков, а потом, все-таки, пришли к богу. Это главная мысль, которая звучит во всех разговорах — спасает только бог, а центр лишь помогает его увидеть. Поэтому я пошел в армию, в президентский полк. И то я там употреблял. В 21 год я пошел в социальный центр реабилитации, через месяц вышел — снова колоться. Уже в 24, когда было все совсем плохо, мне предложили на реабилитацию в центр спасения. Я его видел. И он меня спас. Детский дом для взрослых. Во дворе центра трое реабилитантов рубят дрова, хэкают и потирают руки. Это так называемая трудотерапия, которая используется для избавления от зависимостей. Дрова рубят для себя — здесь же, за домом, стоит котельная, которая обогревает центр. Еще дальше — огород и сарай, где живут коровы и куры. Все это обеспечивает центр едой. Помимо служителей, здесь сейчас живет 32 человека. Центр может одновременно принять 34 пациента. Усатюк рассказывает, что главное — это занять чем-то реабилитантов, чтобы не оставалось времени для мыслей о наркотиках или алкоголе. Распорядок дня почти армейский — в 7 утра подъем, потом молитвы, завтрак и трудотерапия. После обеда — общая молитва, свободное время, отбой в 10 часов. Трудотерапия бывает разной — кто колет дрова, кто косит траву, кто убирает в хоздворе, кто топит котельную, а кто готовит еду на всех. Работы хватает, говорит Усатюк. За дисциплиной следят служители — и в правилах трудотерапии сказано, что их нужно беспрекословно слушаться. Это же все делается для себя, не для кого-то. По двору снуют мужчины с хмурыми лицами. Есть как совсем молодые парни, так и уже пожилые. Друг друга они называют «братья». Женщин в центре нет, — Усатюк поясняет, что это для пользы самих реабилитантов. Говорит, что как только человек начинает потихоньку выходить из зависимости, он обращает внимание на женщин, а это только вредит процессу реабилитации. Но я вам скажу, их было всего два-три за все время — а центр существует с года. Если у человека случается приступ, мы даем ему препараты или же везем в клинику. Там его прокапают, чтобы не было ломки, потом он возвращается сюда. За пребывание в центре каждый реабилитант платит гривен в месяц. Усатюк уверяет, что это очень символическая сумма — ее с трудом хватает на покрытие коммуналки и медицинские услуги. Основную часть средств дает церковь, для которой подобная реабилитация — одно из направлений служения. Ноги в язвах. Часто так бывает, что люди хотят выговориться, а не с кем. Или еще не готовы проходить реабилитацию в центре — поэтому просто общаются с нами. Анатолий тоже кололся — в основном, метадоном и в пах. Говорит, что у него был туберкулез, гепатит и ВИЧ, а сейчас нет никаких болезней — «бог исцелил». Не решаюсь с ним спорить и не произношу вслух очевидную фразу — ВИЧ можно только контролировать, но не вылечить. Все отмахиваются: кто-то сосредоточенно смотрит в небо, кто-то демонстративно жует яблоко. Реабилитант представляется Сергеем, здесь он спасается от игровой зависимости. Сергей в очках, с живыми черными глазами, он чем-то похож на муравья. До выписки из центра ему осталось три недели. Усатюк поясняет, что рекомендуемая реабилитация — около полугода. Тем, кому нужно больше, рекомендуют задержаться. Но не честным трудом заработать, а обмануть кого-то. Это было приоритетом жизни моей. Дошло до того, что меня уже могли посадить в тюрьму, но спасибо родителям — постоянно вытаскивали. В какой-то момент я понял, что больше так жить не могу. Сергей рассказывает историю без надрыва в голосе, как будто прочитал ее в книжке, а не пережил сам. Вспоминает, что от него отрекся отец и все друзья, с работы уволили. Я выбрал второй вариант — и вот теперь я свободен, я полностью освободился. В центре Сергей научился хорошо готовить и теперь печет хлеб. На вопрос, что он будет делать дальше, отвечает, что «все в руках господа». Но Усатюк говорит, что часть реабилитантов сами становятся служителями в какой-то церкви. Я покаялся. Сказал: избавь меня, господи, от этого, и чтобы мысли меня не посещали. И они меня не посещают по сию секунду. Поэтому нельзя сказать, что я был верующим. У меня есть труд, чтение, общение с братьями. Мне этого достаточно. Александр Темешев говорит, что кололся десять лет, но в итоге «пришел к богу» Фото: Громадское. Но тюрьма ни одного бандита не изменила. И когда бандит выходит, он начинает бандюжничать. У меня приятели по десять лет отсидели в тюрьмах, вышли и снова начали колоться. Ты — супергерой. Ты не думаешь, что о тебе подумают люди, ты уверен в себе. Ну, конечно, побалдеть, наколоться. Вот и я балдел. А потом понял, что подсел, что уже в системе. Пришел к родителям, это мне где-то 20 лет было. Отец сказал — идем в больницу, будем лечиться. Я лег, пролечился три недели, вышел и в первый день укололся. Понял, что что-то не то, меня опять положили в больницу, я еще полежал. Прошло четыре дня, это были самые тяжелые четыре дня в моей жизни. Я снова лежал в больнице и потом понял, что мне уже ничего не поможет. Я смирился с этой мыслью и каждый раз, когда шел в больницу, я ложился, чтобы почиститься, сбросить физическую тяжесть. Когда я пришел в центр, у меня было чем колоться и мне не было слишком плохо. Я просто в один момент понял, что я еще молодой человек, а я уже конченный. Есть что-то несвойственное человеку. Если ты возьмешь рюкзак, оденешь тяжелый рюкзак на плечи и будешь идти — какое-то время тебе будет нормально. Но потом ты начнешь чувствовать тяжесть. Это какой-то груз, который давит тебя, раздавливает. Точно так же наркотик. И мы как наставники, мы учим людей, что самое главное верить богу. А центр — это место которое ограждает человека от внешнего воздействия, от внешних соблазнов. Поверь, если можешь. В час дня в центре обед. Сегодня подают гречневый суп и пшеничную кашу. Реабилитанты подтягиваются в столовую, занимают свои места. Разговаривают друг с другом мало, сосредоточенно работают ложками, иногда задумчиво вглядываясь в стену. Видно, что ему очень нравится быть главным. Хотя служители уверяют — они не повышают голос на своих реабилитантов, даже если сильно выведут. Ведь бог этого не одобрил бы. Обед в центре в , после — общая молитва в зале Фото: Громадское. К нам, бывает, обращаются родители с просьбами — ну заберите его, вылечите. Но мы отказываем, мы не скручиваем людей и не привязываем их к кроватям. Только добровольное желание. По-другому никак. В комнатах, где живут реабилитанты, висят картины с Иисусом, возле каждой тумбочки — Библия. Все выглядит довольно-таки казенно — аккуратно застеленные кровати, минимум вещей. Есть разные способы — всевозможные кодировки, например. Я их не осуждаю — главное, чтобы это помогло. Если способ помогает, значит, это хороший способ. Но да, наша главная задача — чтобы человек все-таки встретился с богом. Мы прощаемся со служителями у входа в центр. Усатюк едет с нами в Киев — только что ему написали о смерти прихожанина, надо будет провести похоронную службу. Реабилитанты на прощание не машут — все-таки, здесь чужих не очень любят. Если у меня про вас спросят, то я скажу, что да, я верю, что есть такой человек, я с ней говорил. Но вот сейчас мы с вами встретились, я вас узнал получше и теперь я точно знаю, что вы существуете. Каждое воскресенье наши редакторы выбирают для вас лучшие истории недели. Поддержи Громадское. Мы работаем для тебя и благодаря тебе. Будь нашим другом. Сообщаем Объясняем Рассказываем Показываем. Рус Укр. Хостел для верующих Христианский центр реабилитации людей с алкогольной и наркотической зависимостями находится на выезде из Мотыжина — небольшого села в 50 километрах от Киева. Больше о: наркомания. Сейчас читают 26 июня , В «ПриватБанке» произошел сбой. У некоторых владельцев карточек могли повторно списать средства. Школьница из Кривого Рога рассказала, что на выпускном ее изнасиловал учитель. Это подтвердила гинеколог после осмотра. Коронавирус обнаружили у еще людей в Украине. Больше всего — в Киеве. Что нового мы узнали? Российский рэпер Баста дает концерт в Киеве. Активисты пытались его сорвать. Со 2 июля вступают в силу ограничения на въезд в Украину из-за штамма «Дельта». Какие именно? Показать все актуальное. Подпишись на рассылку Каждое воскресенье наши редакторы выбирают для вас лучшие истории недели. Будь нашим другом Поддержать. Made with by Ralabs.