Закладки лирика в Болгарине
Закладки лирика в БолгаринеЗакладки лирика в Болгарине
__________________________________
Закладки лирика в Болгарине
__________________________________
📍 Добро Пожаловать в Проверенный шоп.
📍 Отзывы и Гарантии! Работаем с 2021 года.
__________________________________
✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️
✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️
__________________________________
⛔ ВНИМАНИЕ! ⛔
📍 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!
📍 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!
__________________________________
Закладки лирика в Болгарине
Многие выбирают Болгарию в качестве места для проживания именно потому, что болгарский язык похож на русский. Многие вообще свято уверены, что все поголовно болгары говорят по-русски, и учить язык не понадобится. Другие полагают, что выучить язык будет просто, потому что болгарский имеет с русским много общего. Доля правды в этом есть. Языки действительно схожи. Но различий у них тоже немало. Болгарский язык значительно отличается от других языков славянской группы. И главное его отличие состоит в том, что болгарский имеет нехарактерные для славянских языков черты, которые приближают его к языкам аналитическим, таким как английский, например. Герб Софии в софийском метро с лозунгом «Растет, но не стареет» Маленькое пояснение. В синтетических языках к которым относится русский связка слов в предложении осуществляется за счет их изменения падежные окончания, личные окончания и т. В аналитических языках для связки используются предлоги и служебные слова, а порядок слов в предложении четко регулируется. И если древнеболгарский язык был полностью синтетическим что не делало его, впрочем, проще — достаточно взглянуть на церковнославянские тексты православных богослужений, чтобы в этом убедиться , но позднее он обрел и аналитические черты. Болгарский язык занимает промежуточное положение: падежные окончания практически отсутствуют, вместо них используются предлоги. Кроме того, в болгарском языке есть совершенно нехарактерные Объявление в Софии на горячих источниках: «Запрещено купание, стирка и мойка» для славянских языков определенные артикли, которые находятся в конце слов. В отличие от тех же англичан болгары не довольствуются одним определенным артиклем, а меняют его в зависимости от рода и числа. Да еще и цепляют то к существительным, то к прилагательным. По этой причине изучение болгарской грамматики может вызвать определенные затруднения, хотя лексика болгарского и русского языков, в принципе, схожи если забыть о ложных друзьях переводчика. Неожиданные предлоги, краткие и полные формы разных слов, притяжательные местоимения, которые звучат так же, как и местоимения в дательном падеже, совершенные и несовершенные глаголы не радуйтесь знакомому термину, он означает нечто совсем другое , перепрыгивающие с места на место слова — это далеко не все сюрпризы, которые ждут самонадеянных товарищей, убежденных, что болгарский — это почти то же, что и русский, только попроще. Болгарский язык во многом похож на русский. Указатель в парке Свети Георги в Добриче. Письменный болгарский язык более или менее понятен любому, кто знаком с языком русским. Достаточно знать, что «щ» читается как «шт», а твердый знак произносятся как короткое «ы», чтобы достаточно бегло читать болгарские тексты. И даже примерно их понимать. Единственное, что мешает, так это огромное количество каких-то непонятных маленьких слов типа «те», «ме», «ще», «ги», «я», «си» и т. Большинство иностранцев эти слова просто-напросто пропускает. И это большая ошибка, ибо коротенькие слова несут большую смысловую нагрузку. Скажем, «ще» указывает на будущее время, а «се» — это частица, подобная русскому —ся умываться, прогуливаться , указывающая на то, что действие направлено на того, кто его совершает. Если такие маленькие слова игнорировать, то смысл совершенно меняется, а в некоторых случаях вообще остается непонятным. Например, что значит «Те те канят»? Word настойчиво предлагает «удалить повторяющееся слово», и совершенно напрасно, потому как первое «те» означает «они», а второе «те» значит «тебя». Вы еще считаете болгарский языком легким и интуитивно понятным? Таблички «Не пипай! Опасно за живота! Очень выразительная табличка, смысл интуитивно понятен Многие болгарские слова кажутся устаревшими и трогательно-архаичными. Некоторые кажутся смешными — кстати, только пока не знаешь язык. Потом привыкаешь, теряешь свежесть восприятия, и уже иначе реагируешь на слов. Добрая половина слов кажется знакомой. И правда, выглядят они совсем как русские. Вот только значения совпадают не всегда. Самый простой пример: «гора» по-болгарски это не гора вовсе, а совсем даже лес. И таких слов очень много. Если текст еще худо-бедно можно понять, то с речью устной дело обстоит сложнее. Мало того, что ударения ставятся в самых неожиданных местах, так еще и говорят болгары обычно так быстро, что пока успеешь распознать первое слово, они успеют еще десяток слов произнести. Понятно без перевода Если попросить говорить помедленнее, они обычно начинают говорить… погромче, а иногда почетче. Это, конечно, несколько облегчает понимание, но незначительно. Так что будьте готовы к тому, что поначалу вы вообще не будете понимать устную болгарскую речь — ну то есть ни одного слова хотя, если бы вам удалось это же прочитать, скорее всего, вы бы могли понять о чем речь. В общем, практика, практика и только практика. Без нее — никуда. Можно прочитать целую библиотеку на болгарском языке, но чтобы научиться понимать устную речь, надо слушать эту устную речь. Фильмы с субтитрами, передачи и просто общение с соседями вам в помощь. Полезным также будет учебник с аудиокурсом, например, по методике Берлитц. Но языковую практику он, конечно, не заменит. Быкова «Удивительное языкознание». Вам также могут быть интересны другие наши статьи: Болгарские цены: вопросы и ответы Как лучше всего отдыхать в Болгарии? Болгарские праздники Нравится статья? Поделитесь с друзьями, нажав на кнопки соцсетей! Перейти к содержимому Болгарский язык: первое знакомство Многие выбирают Болгарию в качестве места для проживания именно потому, что болгарский язык похож на русский. Необычный славянский язык Болгарский язык значительно отличается от других языков славянской группы. Читаем по-болгарски Болгарский язык во многом похож на русский. Устная речь Если текст еще худо-бедно можно понять, то с речью устной дело обстоит сложнее. Гашек, твердый, гарик без кидалова Мозырь. Москва Бибирево купить закладку Ecstasy. Как сделать курительную смесь из табака. Купить Кокаин через телеграмм в Рудном. У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали! Report content on this page. Please submit your DMCA takedown request to dmca telegram.
Пишут друзья. Мой брат — болгарин. Проза Б. Рябухина
Ерейментау Купить закладку Кокаин
Закладки лирика в Болгарине
Закладки лирика в Болгарине
Коктебель Купить закладку амфетамин фен, порох, Лирика 300 мг
Закладки лирика в Болгарине
Закладки лирика в Болгарине
Закладки лирика в Болгарине
Закладки лирика в Болгарине
Купить закладки лирика в Болгарине
Позвольте представить ещё одного нашего друга — поэта, драматурга, переводчика Бориса Константиновича Рябухина. Борис Константинович Рябухин Борис Карин — поэт, драматург, прозаик, критик, переводчик. Родился 7 ноября г. С г. Работал в «Молодой гвардии», «Литературной газете», «Юности», «Художественной литературе». Член Союза журналистов , Союза писателей России Автор 30 книг. Среди них главный труд — «Российские хроники». Драматическая трилогия в стихах «Степан Разин», «Кондрат Булавин», «Император Иван»; а так же «Отцовский след», роман в письмах; «Волжский царь», роман-хроника; «Избранное», стихотворения и переводы; «Любовиада», стихотворения и переводы; «Крымская «Венера», роман. В году Государственный Донской казачий театр в г. Волгограде поставил по мотивам драмы Бориса Рябухина спектакль «Кондрат Булавин». Все тяжести в большой семье лежали на маме и на мне. Хотя старшая сестра у нас — Елизавета. Но таким дурам, признанным врачами, не нужно иметь детей, чтобы не пускать их на верное страдание. Привезла Елизавета в Астрахань грудного Леню, отняла от груди, полутора лет. И уехала. Мама его выходила. То-то он о ней и слушать теперь не хочет. Когда ему было три года, Елизавета вновь является в Астрахань. Я дома была. Сказала Елизавете: — Возьми его. Но она не взяла: — Ты его привезешь. У меня квартира в Сураханах. Я работаю. И вот кончила я первый курс института, и летом вздумала вести племянника трехгодовалого Леню к матери в Баку через Каспийское море. Она жила вольготно, и он ей был не нужен. Думаю, кое-что там куплю, так как вся оборвалась в финскую войну. Нашла ее за городом, в рабочем поселке в Сураханах. Молодая была, беззаботная. Было мне тогда 19 лет. Приехала без приключений. Кроме одного — Ленька рассвирепел, злился на меня что-то. Вцепился в мои волосы, да так сильно, что мне было его не оторвать. Мужчина какой-то разжимал ему кулачки. Злой он был очень с детства. А может, помнил, как с ним обращались у матери, и не хотел к ней возвращаться. Но потом все улеглось. Жалко мне было его оставлять. А Елизавета опять с «животиком». Я бегаю за билетом, считаюсь в очереди. А она его бросила и ушла на работу. Уехать-то мне домой было очень трудно. Ходили до Астрахани две шхуны по Каспийскому морю, и было плохо с билетами. Я ездила много раз на морской вокзал считаться в очереди и все время опаздывала. И вот раз я решила спросить молодого человека — куда он едет. Выяснила, что едет в Астрахань. Он согласился взять мне билеты, так как стоял близко к кассе — двенадцатым. Я поехала к сестре домой за деньгами. А нужно ехать загородной «кукушкой» такой маленький поезд за 1 рубль. Туда я доехала. Открыла дверь, а около нее лежит мой Ленечка. Весь обмаранный, в говне, бедный, кричал много времени, звал мать — и так не дождался и уснул около двери, пока я стояла в городе за билетом на шхуну. Я подняла, обмыла Леню, накормила, уложила на кровати. И решила достать мои деньги на билет. Я спрятала их за висящую на стене картинку. А там их нет. Все обыскала в доме — ни копейки. А у меня в кармане осталось всего пять копеек, 2 и 3 копейки. Ехать не на что. А нужно! Так как я чувствую, что иначе не уеду. Тогда я решаюсь на такой шаг. Просить этого парня, чтобы он меня довез до Астрахани на свои деньги. На «кукушку» тоже нет рубля. Только собралась уходить с чемоданами, Леня проснулся, и почувствовал, что я уезжаю, начал плакать. Что делать? Подождала — матери нет. Время не терпит, стала его уговаривать. Он просится со мной. Сердце зашлось у меня. Его не брать — а ее нет. Увезти его — тогда зачем я ехала? Везла-то его, чай, к матери? Решаюсь опять оставить его одного, а сама реву. Обманула, бедного, схватила чемодан — и на поезд-кукушку побежала. Добежала с чемоданами до станции полтора километра от их дома. Так сестру и не встретила. Денег нет на билет. Стала умолять начальницу станции дать мне 1 рубль на дорогу. Сказала, что мы с сестрой разошлись. Обещала, что на обратном пути она отдаст рубль. Обрисовала ее. Та дала мне рубль на билет на «кукушку». Добрая душа. Так я приехала на морской вокзал из Сураханов с пятаком. Я поняла, что все деньги мои Елизавета украла. Приезжаю, а парень меня уже ждет. Через два часа посадка. Билет взял. А я приехала с пятаком. Ему говорю: — Вот подожди еще немного, может, сестра принесет мои деньги. А сама знаю, что это бесполезно. Не затем она их взяла. Началась посадка. Увидел меня мужчина, который считал очередников. Говорит: — Я вам оставил номер — четыреста. А я ему говорю: — Мне взял билет один человек, да денег у меня нет. Все ему рассказала. Он вынимает 3 рубля и отдает мне на хлеб. Есть же добрые люди на свете. Я купила два килограмма хлеба — размола. Говорит: — В Астрахани увидимся. Теперь торопит меня с посадкой молодой человек. Я ему говорю: — Продавай билет, а то опоздаешь. А он в ответ: — Нет уж. Я тебе поверил. Довезу тебя до Астрахани. Я была так довольна, обрадовалась. Говорю: — Как тебя звать? Как только приедем, я сейчас же тебе отдам деньги. Меня обязательно будут встречать. Погрузились на палубу. Билеты были палубные. Народу — больше, чем надо. Как скотину, набили. А ночью поднялся шторм. Суденышко наше трещит, все мачты поломало, когда проплывали Дербент самое глубокое место на Каспии. Ну, думаю, все, конец. А Василий где-то под лодкой спал. И меня сморил сон. Очнулась — ночь, все трясется, судно заливает, какой-то кошмар. Что-то мешается у меня в головах. А это — ноги с одной стороны и с другой стороны, между ними голова моя катается. Люди стонут. Многих рвет. Кричат: — Умираю!.. Вот здесь я струсила. Все, думаю, погибнем. Шторм, наверное, 10 баллов. Кричит между собой команда, бегают, спасают судно. В общем, спаслись чудом, да умением капитана. Утром наступил штиль. Море — как зеркало. А все равно судно как-то вздрагивает, до тошноты. Но я сравнительно хорошо переношу качку. Василий пришел. Тоже, вроде, ничего. Многие стонут. Все сидят вповалку. Слышу, какой-то мужичок рассказывает рацею. Я дал телеграмму, и мне выслали на билет. А что бы делала девчонка на моем месте? А я оборачиваюсь и говорю: — Вот, перед вами такая девчонка. Еду на чужие деньги. А этот добрый человек везет меня на свои деньги. И ничего со мной не случилось. Не люблю хвастунишек, особенно вот таких мужичков. Всех, кончено, заинтересовала. Что да как? Ох, да ах! Смотрю, кто пирожков сует, кто рыбы, кто мяса — все со всех сторон надавали. Не брала. А они уговаривают: — На еду смотреть не можем… Пропадет добро… А я купила в дорогу таблеток от морской болезни. Сама выпила и Василию дала одну. Может, и это помогло. А скорее, пустой желудок. Я целый день ездила, ничего не ела. А он на вокзале в очереди стоял. Так что, мы с ним добро насытились «за спасибо». А вечером, как стемнело, мы были уже в Астрахани. Все же парень довез меня до дома. Так я с 5 копейками переплыла Каспий. Подъезжаем, думаю, а вдруг тетушки не придут? Да Василию и говорю: — Тогда поедем ко мне домой. Я тебя накормлю. Помоешься и дальше поедешь утром. А ехать ему за Саратов, в какую-то деревню. Смотрю, мои тетушки Ольга и Шура меня высматривают. Все истерзались — Капа пропала. Говорю: — Приехала с пятаком. Вот молодой человек привез. Смотрю, а его нет. Сундучок его у меня, горбатенький. А Василия нет. Я бегаю по пристани, кричу его. А его нигде нет. Вспомнила, ведь ему дальше ехать — так он ушел в кассу узнать насчет билета — в свою деревню. Нашла его в кассе. Отдала ему горбатенький сундучок и деньги. Тетушки наскребли. Но ты так не доверяйся, что все бросил и убежал. А он в ответ: — Уж я тебе доверился, ты не могла меня обмануть. Я тебе верю. Распрощались друзьями. И больше я его не видела ни разу. А фамилию не знала. Когда я уезжала с Надей на Дон, в году, мама дала мне шаль старинную и хорошую скатерть зеленую с яблоками на кайме, очень красивую. Я много насправила там вещей. Купила четыре платья, костюм, Наде два хороших платья. Вдруг приезжает Елизавета ко мне на Дон. Как она узнала мой адрес? Стоит, грязная, вонючая. Я ее отмыла, приняла, как сестру. В это время у меня сидела фронтовичка, инспектор района. Так посмотрела на нее и спрашивает: — Это кто? Говорю: — Родная сестра. Через месяц, я, как всегда, ушла в школу на занятия. А Лиза меня обчистила наголо, и костюм украла, и первую комбинацию с кружевом… весь мой чемодан опорожнила, все надела на себя, покрылась маминой шалью, это мое приданое, и ушла в неизвестном направлении. Оставила записку: «Капа, не сердись. Свои люди — сочтемся». Так я плакала. И осталась опять в бязевой рубахе и в дерюжке пиджачке, еще со студенческой скамьи. Хорошо, что четыре платья я отдала хозяйке, чтобы не пылились. Знала, что может случиться. Не впервой. Поискала ее, поплакала — и все. А потом подумала: денег-то у нее нет, да и у меня не было, а ей надо ехать до Баку. И там ее никто не ждет. Мужа нет. Муж болгарин, не то сбежал, не то власти забрали. Вроде, болгарский революционер. Так и пропал. Детей уже двое растет — дочь Наташа и сын Леня. Нужда… Это было в году, когда меня перевели из Клетской Почты в райцентр. Потом стало жить труднее, это я была еще не «замужем», если так можно выразиться в моем случае. Как выходила замуж за отца? Мне казалось, что Костя меня очень любит. А сама не хотела выходить замуж. А Костя даже думал, что Леня — мой сын, и говорил, что возьмет меня замуж и с ребенком… Написал мне письмо хорошее: «Я тебя люблю! Потом почему-то сказал: — Давай письмо это сожжем. И мы сожгли. Зарегистрировались мы в году, в июне месяце. Костя приехал к нам в Астрахань в июле в отпуск. Я там была на летних каникулах. И все ему было не так уже тогда. Все не нравилось у нас. А что может нравиться, жили бедно. Отец приговорен по ой политической статье к расстрелу, с заменой на 10 лет сибирского лагеря без права переписки. И с войны после ранения Костя пришел уже в другую семью. А мне сказал, «стыдясь измены», возвращайся домой в Астрахань — война. По глазам я увидела у Кости, что все мои старания — бесполезны. Уложит меня — и замычит горе мой ребенок. Нужно сохранить себя для него. И я решаюсь послушать Костю — уехать домой. Что там меня ждет? Близкий фронт — немец был уже за Элистой, близко к Астрахани. Дома мать одна, с Лидкой. Младшая сестра Надежда была со мной на Дону. Я почернела. У меня было уже осеменение левого легкого. Скоропостижная чахотка. И я стала белеть. Лечила себя сама рыбьим жиром, да тюлений жир мама покупала. А потом уже до себя не было времени. Заболел сын — понос моет ребенка, он тает. Ходила по врачам-светилам — к Каплину, Элинскому, платила по 25 рублей за визит, а проку нет. Но новая вода — астраханская сыграла роль. Костя, приезжая с Дона в Астрахань, тоже мучился с животом — понос «семь метров против ветра». Дома образовалась большая семья. У мамы было трое —Надя, Лидия Калерия, и мы вдвоем с сыном Борей приехали. Вскоре Лидия уехала, вышла замуж. Нас осталось пять едоков, а работника — ни одного. Я без работы. В школе нет часов. Устроилась в детсад, два месяца поработала — его закрыли. По счастью, устроилась в Рыбсбыт, выписывать наряды. Заготовлю и подпишу наряды, чтобы рабочим не терять времени — а они что-нибудь мне подкинут. Покупала продуктовые карточки, а начальник Ляпинский их мне отоваривал. Правда, я стеснялась, но пересиливала себя — кормить-то нужно было семью. Рыбьи головы можно было брать каждый день отпускали служащим. Пироги с рыбой тоже отоваривала на продуктовые карточки. Тут мы пока зажили. Но напал тиф. Маму положили в больницу. Приезжает старшая сестра Елизавета, привозит сына сосунка Юрочку, а сама заболела тифом. Я кормлю двоих, своего Борю и ее Юрочку. Молока у меня много, и оно жирное. Вместе с Елизаветой приехала сестра Калерия, тоже больная, привезла крошку — Коленьку. Мама поправилась. Положили в больницу Калерию, тоже признали брюшной тиф. И она его не перенесла, умерла в больнице. А вскоре и Коленька умер за матерью, было ему несколько месяцев. И бабушка наша Пелагея умерла тут же от тифа. Так что у нас было три покойника за год. А немец — уже близко. Астрахань начал бомбить. Бросил бомбу в Затон. И на Парбычевом бугре в больнице вылетели все окна. Конечно, паника! А я только легла в больницу на Парбычевом бугре с сыной Борей и племянником Юрочкой. Два дня всего полежала. И вдруг, на Астрахань налет. Кричат, звонят. Начали стрелять недалеко от нашей больницы. Кaк вдруг рядом бухнуло — так, знаешь, все стекла вылетели. Хорошо, мы не около окон были. Кругом ветер. Я — с двумя младенцами на руках. Куда деваться? Дело было днем. Немецкий самолет начал кружить-кружить над нами. И его хотели сбить наши. А он целился в восьмую нефтебазу… Говорят, кто-то ракету дал ночью, цель обозначил. И самолет все же успел сбросить бомбу. Они же несколько раз прилетали. Попали бомбы в Семнадцатую пристань и в Затон. Я думаю: «Что же я буду лежать-то? Уж умирать, так дома всем вместе! В чем была, в том и пошла. Я в платье бежала. Халат, наверное, на мне был. Я бросила халат. И прибежала домой. Приехала на Огареву улицу на трамвае. Ну, может быть, и бесплатно. Елизавета вышла из больницы, едва долечившись, и дала Юрочке свою грудь. Он бедненький, конечно, заразился и вскоре погиб. Как мы не уговаривали ее с мамой, чтобы она не давала ему грудь, она нас не послушалась. Не видели, когда и покормила его. Юрочке было столько же месяцев, сколько и моему сыну Боре. Юрочку тоже схоронили. Так и не стало красивого Юрочки. Волосы у него были красной меди, глаза синие. Жалко мне его было. Но этот у нее был уж четвертый, наверное, ребенок. Вскоре Елизавета опять уехала, налегке, от детей освободилась. Она все время «гастролировала». Приехала Лидия — вдвоем с мужем насовсем. Но жили у его матери. Затем приехала с фронта Оля больная, она служила в обозе на войне. Стала жить у нас в той комнате, где раньше была Лидия. После приехал Лева, Олин муж с фронта, больной туберкулезом. Больше его НКВД не ловило. Много его лечили и в больнице, и сами, но ничего не помогло. Он умер в году. До этого времени они жили у нас. Жили мы плохо. Меня вернули из Рыбсбыта в школу, работать учителем. И есть стало нечего. Семья большая — а работников не прибавилось. Елизавета так с нами и не жила, а все отдавала нам детей. Леньку, после того, как я ей отвезла его в Баку, она вновь вернула. Посадила его на поезд и прислала к нам. А может, он сбежал от матери и сам приехал. Только как мог запомнить адрес? Иду из школы, смотрю — у наших ворот паренек стоит, лет 10 — ти на улице Огаревой. Спрашиваю: — Леня, это ты? Привела домой. Приветила его мама, так и любила всю жизнь больше других. Как-то Боря, приревновав, спросил: — Бабушка, а почему ты все за Леню, да за Леню заступаешься? Больше его любишь? А она была очень тактичная, ответила ласково: — Боря, у тебя есть мама, а у Лени — ни мамы, ни папы нет. Стали спрашивать его: — В каком классе учился? Пошла к директору школы Александре Васильевне, все рассказала. Мой директор — чуткий человек: — Давай посадим его в четвертый класс. Не сумеет — переведем в третий. Сижу с ним вечерами — долблю. Удержала — перешел в 5 класс. Потом — шестой, седьмой. Восьмой кое-как кончил. В пищевой техникум не сдал. Я носилась с ним, как с писаной торбой. Решила устроить его в речное училище. Я знала заведующего, пошла к нему с конвертом рублей. Он меня за этот конверт с треском выставил. Но приняли Леню в училище. А тот начал дурить: — Не хочу там учиться. Пойду на курсы поваров. А примерно в это время мы все угорели. Я истопила печь. Вроде, хорошо угли промешала и закрыла трубу. Спали мы с Борей в темной комнате, Надя — в спальне, а Леня — в прихожей. Ночью просыпаюсь от болей в голове. Мама была на другой половине дома. Я добежала до большого стола в зале и чувствую, что падаю без сознания, приползла к Наде. Она вскочила, поняла, что мы угорели, разбудила Леню. Он схватил ее на руки и вынес в коридорчик, да упал как подкошенный вместе с ней. Потом расстелили на полу коридора одеяла, подушки принесли. Боря сам выполз, тоже угорел, его мутило. Сидели все на крыльце, не могли отдышаться. Маму разбудила Надя, велела греть скорее воды и делать нам компрессы к головам. Все легли в коридорчике с открытыми дверями. Мама всех нас выходила. Лидия не хотела помогать, как я, а наоборот брала с нас, считая, что мы ей должны. Она устроилась на работу, и у нее появилось все. Прихватывала и наше. Так, исчезла моя красивая, заработанная на Дону, комбинация. Исчезли бриллианты из моего, дареного квартирантом Юсупом, кольца. Лидия сказала: — Это — квартирант взял. Мы голодали — берегли каждую вещь. Так продавцы нашлись. У Нади тоже алмаз исчез из кольца. Есть хотелось, и дети продавали из дома тайно себе на хлеб. Мама тогда нам свое приданное распределила. Била нас нужда, била. А мама все скрывала. Я сейчас думаю, может зря на кого-то грешить. Ведь жить маме было не на что. Сама могла что-то продать на кусок хлеба детям. Но Леня лазил за спрятанными украшениями, может, что и украл. Потом купил пшена, варил в сарае втихаря кашу и Борю тоже угощал. Я не спрашивала маму о деньгах, отдавала всю зарплату до копеечки. Мама вела расход, а я вечно без денег была. Не обеспеченная. А вот одиночеством во всю жизнь обеспечена и ненавистью. И Лидия, и Надя, и ее муж Саша, и Ленька меня видеть не могут. А за что? Не пойму, видимо, за то, что я есть на белом свете. Как писал Лермонтов: «Я тот, кого никто не любит, и все живущее клянет…». И как будто услышал профессор Черкасов эти мои горькие слова, написал мне письмо, сделал предложение. И я согласилась выйти за него замуж, так как никто меня не брал из-за этой хевры. Как увидят пять ртов, всех нужно кормить, а после военных лет было несладко. Это кто в Торгсин нес, те еще как-то жили. А за нас унесли все свои всё из дома. Так что жили только на мою зарплату. А из школы ничего не унесешь, кроме двоек. Мои тетушки Шуранька и Ольга нам помогали из своих грошей. В основном Шура, так как она работала на картошке, потом на мясокомбинат устроилась. Но у Черкасова было несладко. Один показной шик — и один костюм изношенный донельзя. Скупец и страшный ревнивец. Хоть я по-матерински пригрела двух его дочерей, большую и маленькую. До года Леня учился в торговой школе, еще где-то на курсах кондитеров. Саша, Надин муж, надо мной поиздевался — стал долбить Леньку. Даже дрался с ним, по полу катались, кто кого. А маме одни горечи и терзания. Леня убежал от нас. Мама в шоке — Ленька пропал! Ищем его, звоню в милицию. Нет нигде. Мама совсем сдала. Сколько лекарств перепила. Искала вместе со мной по больницам, глотала таблетки от головной боли и хваталась за горло. Позже случайно узнаем, что он у Райки живет на Пушкинской улице, у пастуха, с их семьей в 14 человек. Утащила его их девка, на себе женила. И когда мама узнала, не пошла к ним до тех пор, пока народилась у него девочка. Леня, как начал работать поваром — долго не давал о себе знать. Кто-то из знакомых увидел его с животиком в районе Баррикад. Растолстел непомерно. Узнали, что хоть живой. Но Леньку с ребенком и этой шалалычкой мама сама выгнала. Схватила чемодан и вынесла, шатаясь, в коридор. Да, он здорово помог ей «убраться». И узнав, что народилась дочка у Лени, мама, бедняжка, уже умирающая, вскочила с кровати, схватила его чемодан и молча вытащила в коридор. Больше почти не говорила, не пила и не ела два месяца — рак пищевода. Но уже мама сама поняла, что у нее рак, угасала с каждым днем. И все время мне говорила: — Бросай своего бабая, а то и в дом не попадешь, как только я умру. Пророческие ее слова. Я вернулась домой и застала ее в живых только два месяца. Когда Надежда повела ее на рентген и сама смотрела вместе с врачами, то у нее опухоль была уже 5 сантиметров. Написала она письмо своему учителю в Ленинград, Шерышевскому. Он ей ответил, что «везти ее бесполезно к нам, в лучшем случае она проживет два года, а в худшем — умрет на операционном столе. Встанет это вам рублей». Это на старые деньги. А у нас и 10 рублей не было. Пошла я к врачу Овсянникову во Вторую клинику в Астрахани. Он спросил: — А сколько ей лет? Я говорю: — Шестьдесят один год. Операция трудная и бесполезная. До конца дней мама ждала отца. Отец так и не вернулся из сибирского лагеря. Как только я сбежала от Черкасова домой, мама велела привести нотариуса, и сказала ему: — Дом пишите на Капиталину и Надежду пополам. Мама расписалась дрожащей рукой на завещании и сказала: — Вот вам дом на двоих. Когда продадите или поделите, то по рублей отдадите Леньке. И отдайте ему отцову лисью шубу. Эта рыжая шуба не столько в сундуке лежала, сколько в ломбарде перезакладывалась. Спрашиваю: — А Лидии чего? Больше ничего не говорила. Растащили ее они втроем — Лида, Лиза и Ленька. Раз мама мне сказала: — Они взяли все, что было нажито. Тебе ничего не досталось. Так все мы и сделали. Я еще тысячу рублей отдала Сашке. После смерти мамы в году, немного спустя, Саша со скандалом заколотил дверь из одной половины дома в другую, и оставил нас с сыном в крохотной и темной комнате с коридором. Мы разъехались с сестрой по разным домам. И рассыпалась наша большая бедная семья. А в нищете осталась только я с Борей. Даже Леня купил машину «Волга». Только шиковать у него не всегда получалось. Однажды Борис привел Леньку с вокзала в 12 часов ночи. Провожал друга, видит, человек лежит пьяный, он его растолкал — Ленька, и довел кое-как до нас. Он жил очень плохо с первой женой, и, конечно, начал пить, и дошел до ручки. Вот и привел его Борис с голой попой на виду — одна рвань. Я его обмыла, обшила. Всю его зарплату складывала. А когда он жил у нас, я ему запретила носить с работы продукты. Было трудно. Но мы привыкли с нуждой бороться, и жили честно. Так и сын вырос таким. Раз смотрю, а на столе лежит огромный кусок масла. Как мне его захотелось! Спрашиваю: — Ленька, это что такое? Где взял? Он просит меня продать его кому-нибудь из учителей. Я отказалась наотрез. Что-то засуетилась, все — бегом, спешила на работу. Пошла в туалет — а он у нас во дворе — смотрю: что-то белое плавает в яме выгребной, пригляделась — это сливочное масло. Как пуля, выскочила из туалета, прибегаю домой — а масла на столе нет. Я так испугалась. Чем будем платить? Ведь оно стоило 60 рублей за килограмм. Соседка вытащила его — свинье отдала. И говорит: — Кто-то масло бросил в уборную. Борис отучил Леню приносить продукты с работы. Так отвадил, что больше он даже не заикался об этом. На свои и Ленины деньги, я купила материал бостон, и ему и Боре из него сшили по костюму. Купили Лене драповое пальто. Оделся он, как франт. Красивый был, вылитый болгарин — Алексей Дмитриевич Тодоров, точно его отец — революционер, как говорил Леня. Боря даже в Болгарию писал, хотел помочь Лене найти отца. Мы все считали, что он репрессирован или выслан, как иностранец из СССР. Но ответа на запрос не получили. И что же, только приоделся Леня — опять его, как и первая жена, утащила официантка к себе домой. Я его ищу, а он у нее отсиживается под хмельком, как в кино «Шведская спичка». Потом, в основном моя тетушка Шура за ним ухаживала, приняла эстафету у моей мамы. Она отдала ему свою квартиру в старом деревянном доме. Он ее отремонтировал и обставил. Но как-то по-цыгански, что ли. Жил неплохо с новой женой и ее сыном. Они бабу Шуру любили. Она жила с ними, как родная бубушка. Леня умер 16 мая года. И вот, я уже в Москве. Боря мне сказал, что Леня ему по-братски как-то признался, мол, не ожидал от него, что он возьмет когда-нибудь мать, то есть меня, жить к себе в Москву. А я вижу после его смерти сон. Их в клети спускают в шахту. Он ничего не говорит. А подал мне стул. Я села. А в руку кто-то мне вложил бумажку. Я хотела прочесть, ничего не вижу. И только в середине напечатано: «Колдун». И я просыпаюсь». Вся молодость прошла в работе и заботе о других. Так мама сказала. И вспомнила, как Леня, когда ему было 45 лет, мне посочувствовал: — Капа, всю жизнь живешь для других. Поживи хоть немного для себя. А я умею? Литературно рассказ превосходный. Лёгкое перо, повествование «льётся из уст» рассказчика, подобно былине. Богатейшая и очень органичная лексика. Замечательно выписаны характеры. Спасибо за публикацию! Откровенная и честная житейская история. Господи, сколько таких горьких судеб и семейных распрей в жизни встречаются… Тем не менее: «Сердце вновь горит и любит — от того, что не любить оно не может! Ваш e-mail не будет опубликован. Сообщать о новых комментариях по е-мейл. Перейти к содержимому. Пишут друзья. Статья Е. Мой брат — болгарин. Проза Б. Рябухина Опубликовано Алексей Дмитриевич Тодоров. Добавьте в закладки постоянную ссылку. Рябухина Елена говорит:. Альбина говорит:. Очень интересный рассказ, сюжет с первых строк захватывает и не отпускает до конца. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш e-mail не будет опубликован. Сайт работает на WordPress.
Закладки лирика в Болгарине
Москва Северо-Западный Купить закладку Кокаин