Закладки ганджубаса Монпелье

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Закладки ганджубаса Монпелье

Французский город Монпелье (регион Лангедок-Руссильон)

Закладки ганджубаса Монпелье

Мухаррак купить закладку метадона

Купить шишки Кизел

Закладки ганджубаса Монпелье

Купить закладку амфа Сафоново

Восприятие мира через религию — отличительная черта европейского Средневековья. Постижение божественных замыслов считалось высшей мудростью, а объяснение мира посредством влияния Бога — лучшим способом познания вечного и бренного. На этом пути живая и смелая мысль неизбежно приходила в противоречие с официальным каноном. История христианства — как, впрочем, и любой другой религии — является в том числе историей ересей. Споры вокруг природы Христа или символа веры привели к появлению различных ветвей христианства: католичества, православия, арианства, несторианства и т. На Западе, в отличие от Востока, ересиархи не успевали набрать силу, как попадали в жернова католической церкви или влачили полуподпольное существование среди кучки последователей. Единственными исключениями до возникновения протестантизма являлись катары и гуситы. Первыми на историческую сцену вышли катары, обосновавшиеся на юге Франции, в Лангедоке, и ставшие объектом летних Альбигойских войн. Происхождение катаров по традиции возводится к малоазиатской дуалистической секте павликиан, зародившейся в VI—VII веках. Они основали теократическое государство, но в VIII столетии были разбиты византийскими императорами и переселены на Балканы, где приняли имя богомилов. Оттуда ещё до Первого крестового похода их учение проникло в Европу и особенно распространилось в Южной Франции. Не вдаваясь в детали, скажем, что это был синтез манихейских и христианских воззрений, отвергавший Ветхий Завет, а семь христианских таинств были заменены обрядом возложения рук consolamentum. Главной книгой катаров, то есть «чистых», были Евангелия, прочитанные сквозь призму Добра и Зла, Света и Тьмы, Духовного и Телесного — иными словами, через воззрения гностицизма. Авторитет и уважение у простых людей катары завоёвывали благодаря безупречному поведению в подражание первым апостолам. Однако, как заявляли католические проповедники, «лучше жить во грехе, чем заблуждаться в вере». Первые упоминания о ереси катаров в Европе относятся к XI веку. Это были небольшие группы, не имевшие никакого влияния. По-настоящему о феномене новой ереси заговорили в следующем столетии. В году участники Турского собора сетовали на растёкшуюся от Тулузы до Средиземного моря ересь — «змей, жалящих простодушных в винограднике Господнем». Через два года в Ломбере состоялся публичный диспут между католическими прелатами и епископами альбигойцев — так стали называть катаров по их главному городу Альби. В году сообщалось о прибытии в Лангедок некоего Никиты, называемого «папой катаров». Альбигойская ересь попала на благодатную почву, набирала силу и шла в рост. В году граф Раймунд V Тулузский сообщал об «устрашающем распространении ереси». В году на III Латеранском соборе катары были преданы анафеме. Поговаривали о крестовом походе, но всё это были голословные заявления и пустые намерения, никак не мешавшие разрастанию нового вероучения. Ситуация стала меняться после года, когда на папский престол взошёл энергичный и целеустремлённый Иннокентий III — один из самых великих понтификов в истории. В апреле года он направил своих представителей в Лангедок для усмирения ереси катаров и вальденсов — так называлось другое популярное на юге Франции учение, лишённое, правда, манихейской закваски. Миссия папских посланцев не имела особого успеха. Местные епископы, раздражённые широкими полномочиями легатов, игнорировали их указания, а местные феодалы обставляли свою помощь всевозможными условиями. В году для искоренения ереси был послан «аббат аббатов» — глава цистерцианского ордена Арнольд Ситосский. Через два года к проповеди против ереси присоединился Доминго де Гусман, будущий основатель доминиканского ордена. Одновременно Иннокентий просил французского короля Филиппа Августа «поднять меч на волков, опустошавших божье стадо». Ничего не вышло. Рвение богословов было бессильно, а Филипп Август был занят тем, что сцепился с английским королём Иоанном Безземельным за Нормандию и Аквитанию. Вдобавок понтифик пригрозил графу крестовым походом и конфискацией земель. Ничего не происходило до тех пор, пока 14 января года двое неизвестных не пронзили копьём Пьера де Кастельно, ярого хулителя графа Раймунда, когда легат переправлялся через реку. Убийцы нашли покровительство в Тулузе, молва объявила виновником Раймунда, а католическая церковь получила моральное превосходство над «гнусными еретиками». Папа объявил крестовый поход, обещая его участникам те же привилегии, что и крестоносцам в Святой земле. Во Франции начала формироваться большая армия. Оробевший Раймунд поспешил покаяться и покориться Риму. Унизительная церемония, состоявшаяся 18 июня года, когда обнажённого по пояс графа бичевали при большом стечении публики, а затем на верёвке, накинутой на шею, ввели в церковь, на время спасла от нашествия его родовые земли, но не Лангедок. Раймунд принял обет и влился в ряды крестоносцев, передав в июне года в распоряжение папы семь крепких замков в качестве залога верности. Ересь была не единственным фактором начинавшейся войны. Территория, против которой был направлен гнев церкви — юг Франции на восток от Роны до предгорий Пиренеев — была не совсем Францией. Лангедок, или на латинский манер Окситания, означал земли, где говорят на языке ок. Ок или провансаль был распространён на широкой полосе Средиземноморья от Каталонии до Пьемонта, а местные жители, несмотря на общее вероисповедание, воспринимали вторгшихся крестоносцев как чужаков. Третьим по счёту, но не по важности, фактором, повлиявшим на характер противостояния, стал вопрос собственности. Папа обещал передать земли еретиков крестоносцам, что, конечно, заставляло рыцарей зорче высматривать «смутьянов», но одновременно затрагивало многие интересы. К тому времени Лангедок представлял собой сложный конгломерат феодальных зависимостей, где один и тот же сеньор мог быть вассалом разных правителей в разных своих владениях. Например, тот же Раймунд Тулузский являлся вассалом одновременно императора, папы, английского и французского королей. Так из-за вопроса владения в войну был вовлечён король Арагона, так появились мятежные графы, так народ вставал за своего исконного сеньора. Альбигойский крестовый поход, растянувшийся на 20 лет — , делят на шесть периодов:. Проще, но не в ущерб истине, провести деление между временем де Монфора — , временем юга — и временем Франции — , где каждый отрезок означает господствующую силу. Первая крестоносная армия, насчитывавшая, по оценкам современных специалистов, около 20 человек, собралась в Лионе в июне года и двинулась вниз по течению Роны в «земли еретиков». Эта внушительная сила была набрана преимущественно в Бургундии. Так как «покаяние» Раймунда отвратило угрозу от его земель, весь удар пришёлся по домену Раймунда-Роже Тренкавеля, виконта Безье и Каркассона. Тренкавель призвал на помощь своего сюзерена — арагонского короля, но тот, являясь, в свою очередь, вассалом папы, организовавшего поход, мог предложить только посреднические услуги. Тренкавель решил сражаться в одиночку. Первая же осада прославилась своим печальным исходом и наложила отпечаток на долгие годы борьбы. Взятие Безье 22 июля года завершилось массовыми убийствами горожан погибло до человек , сопровождавшихся знаменитой сентенцией папского легата: «Убивайте всех! Господь узнает своих». Была эта фраза произнесена или нет, но она точно передаёт дух произошедшего. Жителям разрешалось покинуть город, «взяв с собой только свои грехи». Триумф крестоносцев был полным. Главные вожди похода отклонили честь продолжить борьбу, и на завоёванной территории остался только небольшой отряд вряд ли более человек во главе с летним Симоном де Монфором, который и был избран новым виконтом Безье и Каркассона. Симон де Монфор получил общеевропейскую известность осенью года во время Четвёртого крестового похода , когда отказался участвовать в штурме христианского города Зары Задара и вместо Константинополя отправился в Палестину. Тем самым он подтвердил верность идеалам крестового движения и заслужил уважение многих. На полях Лангедока он завоевал славу выдающегося полководца и сокрушителя еретиков. Обладая войском в несколько тысяч, он умудрялся держать в подчинении регион в несколько миллионов. Нет нужды описывать все кампании. Очертим только природу этой войны — войны осад и переговоров. С по год, когда де Монфор был главной фигурой на юге, можно насчитать не менее 45 осад и лишь четыре боестолкновения в открытом поле, из которых только сражение при Мюре заслуживает названия битвы. Серьёзным моментом, влиявшим на характер боевых действий, был дневный обет крестоносца. Каждый год с севера к де Монфору прибывали отряды «паломников», почти исключительно на этот срок, и поэтому активизация и затухание войны имели прямую связь с новыми подкреплениями. Южане, дезориентированные вилянием своего вождя, графа Тулузского, и парализованные в своём отношении к еретикам «враги, но братья» сражались в одиночку за свою землю и своего господина. В году карающий меч де Монфора обратился против владений графа де Фуа. Крестоносцы взяли сильные крепости Минерв и Термес, жгли катаров сотнями. Однако Тулуза была непростым замком: её население превышало 40 человек, а длина стен была такова, что ни о какой блокаде с теми силами, какими располагали крестоносцы, не могло быть и речи. Горожане оказали отчаянное сопротивление, и через две недели, 29 июня, де Монфор был вынужден отойти — в том числе из-за отбытия большой партии «сорокадневных». За поднятие руки на «воинов христовых» Тулуза вслед за своим графом подверглась отлучению. Злоба и ненависть росли с каждым днём: хроники пестрят содранной кожей, отрубленными носами и верёвками виселиц. Раймунд не отваживался на битву и отсиживался за стенами переполненной беженцами Тулузы. В году для южан забрезжил луч надежды — на их сторону встал находившийся в блеске медных труб арагонский король Пётр Католик. Один из героев великой битвы при Лас-Навас-де-Толоса , безупречный рыцарь и истинный сын церкви, он был полон решимости скрестить копья с де Монфором. В Лангедоке с нетерпением ждали «доброго короля, который положит предел наглости французов». Передача завоёванных территорий новым хозяевам с севера, практиковавшаяся с года, не оставляла сомнений, что не одни еретики интересовали крестоносцев. Арагонский король объявил войну и 30 августа года под ликование народа вошёл в Тулузу во главе отборного отряда из рыцарей. Собранная южанами коалиционная армия под командованием Петра, Раймунда и графов Фуа и Комменжа достигала человек: рыцарей и конных сержантов, городского ополчения. Армия де Монфора не превышала человек, из них рыцарей и конных сержантов. Тем не менее 13 сентября при Мюре южане потерпели сокрушительное поражение: арагонский король был убит, а альбигойская армия частью уничтожена, частью рассеяна. Мятежные графы, потрясённые случившимся, изъявили покорность Риму и обещали всюду преследовать ересь. Однако купить мир смирением не вышло. В июне года на совете в Монпелье было принято решение, позднее подтверждённое IV Латеранским собором, о лишении Раймунда VI Тулузского наследственных земель графства в пользу Симона V де Монфора и католической церкви. После этого де Монфор приказал своему брату Ги срыть стены главных очагов недовольства — Тулузы и Нарбонны. Раймунд со своим сыном того же имени удалился в Англию. Путешествие де Монфора на север Франции для принесения присяги королю Филиппу Августу за Тулузу представляло сплошное торжество. Чтобы поприветствовать легендарного героя, собирались огромные толпы. Солнце ярко светило крестоносцам, которые ещё не ведали, какая грядёт гроза. Отчаявшись найти справедливость на Латеранском соборе, полностью вставшем на сторону северян, юг поднялся «во имя Милосердия, Тулузы и Иисуса Христа», не обращая больше внимание на авторитет папы. В апреле года оба Раймунда высадились в Марселе. Старый граф, несмотря на его прежнее двоедушие, был встречен с восторгом. Города и замки Прованса присягали ему, файдиты лишённые своих фьефов дворяне стекались под его знамёна. Молодой Раймунд, которому было всего 19 лет, двинулся на восток к Бокеру на Роне, тогда как старый граф отправился за Пиренеи вербовать войско для похода на Тулузу. Появление юного наследника у Бокера послужило сигналом к восстанию. Город заняли его сторонники, а гарнизон крестоносцев заперся в замке. На помощь осаждённым устремился сам де Монфор, но попытки деблокировать гарнизон провалились. У де Монфора были только его собственные силы, а к восставшим постоянно подходили по реке подкрепления. Бокер был потерян, а великий крестоносец впервые проиграл. Его месть обрушилась на Тулузу: город подозревался в измене и должен был поплатиться за это. Горожане поднялись как один и ответили насилием на насилие. Дело дошло до уличных боёв. В конце концов наиболее влиятельные жители покинули город, остальные были разоружены, рвы Тулузы засыпаны, а остатки стен разобраны. Симон де Монфор с новыми подкреплениями с севера Франции воевал против Раймунда Молодого за Роной, когда получил известие, что 13 сентября года в Тулузу вошёл Раймунд Старый. Вслед за ним туда хлынули все недовольные и принялись откапывать рвы и сооружать баррикады, укрепляя город. Это была храбрость обречённых, схватка не на жизнь, а на смерть. В руках французов оставался только Нарбоннский замок и надежда на Симона де Монфора. Де Монфор подошёл к городу 9 октября, но, учитывая нехватку ресурсов — пресловутые 40 дней и необходимость держать значительные контингенты в замках по всей стране — до весны крестоносцы больше наблюдали, чем воевали. Оба моста через Гаронну держали южане, однако крестоносцы, используя брод в 17 км от города, после жестоких боёв смогли захватить предместье Сен-Сиприан на левом берегу. Де Монфор отправил во все уголки Франции гонцов с призывом о помощи. Весной ему на подмогу пришёл граф Суассон, зато к восставшим присоединился Раймунд Молодой, который вошёл в город под самым носом у неприятеля. Основные атаки крестоносцев развернулись против Монтольеских ворот, тулузцев — против Нарбоннского замка. Многие отмечали, что де Монфор утратил былую хватку и пребывал в каком-то оцепенении. Быстрота, с какой всё стало рушиться после его смерти, подтверждает выдающиеся военные таланты де Монфора. Даже поход французского дофина Людовика Льва во главе большой армии с 32 графами и 20 епископами окончился провалом осада Тулузы длилась с 16 июня по 1 августа года. Крестоносцы теряли города один за другим. Загнанный в угол Амори де Монфор, незадачливый сын великого отца, умолял французского короля Филиппа Августа взять все его владения и права. Одновременно в самых почтительных выражениях старый Раймунд просил Филиппа Августа примирить его с церковью и вернуть, таким образом, его законное наследство. Выходило, что только французский монарх мог решить этот кровавый спор. И он решил его — в свою пользу. Ко времени его воцарения в году на юге многое поменялось. Молодой Раймунд продолжал шаг за шагом теснить северян, пока 14 января года Амори де Монфор окончательно не оставил Лангедок. Однако Амори де Монфор передал свои права на Тулузу не прежним хозяевам, а французскому королю. Теперь в игру вступал самый сильный. Людовик VIII потребовал от церкви безоговорочной поддержки: гарантий мира на границах во время его отсутствия, привилегий для крестоносцев, как в Святой земле, отлучения от церкви отказавшихся идти в поход вассалов, подтверждения его прав на Лангедок и ежегодной субсидии в 60 парижских ливров. Бурные споры между «алчущими» и «непримиримыми», колебания между сиюминутным и долговременным, сложные хитросплетения выгод и долга склонили в итоге чашу весов в пользу короля. Нет удовлетворительных оценок численности крестоносной армии, но, судя по обширным приготовлениям, сохранившимся в хрониках именам участников, страху, охватившему южан при приближении этого войска, королю удалось собрать весьма значительные силы. В мае года армия крестоносцев двинулась вдоль главной транспортной артерии — Роны. Напуганные бароны юга покидали Раймунда и наперебой «желали укрыться под сенью мудрого правления короля». Всё шло гладко, пока 10 июня Авиньон не закрыл перед Людовиком ворота. Считавшийся гнездом вальденсов город был осаждён. В разгар осады граф Тибо Шампанский, наплевав на все договорённости, ушёл через 40 дней. В лагере ощущалась нехватка продовольствия, вспыхнула эпидемия. В воздухе пахло провалом, но 9 сентября Авиньон выкинул белый флаг. Его укрепления были разрушены. Если бы все города сопротивлялись, как Авиньон, поход обернулся бы катастрофой, однако они старались избежать подобной участи. После трёхмесячной заминки король двинулся к Тулузе. Марш сопровождали летучие отряды Раймунда и дизентерия. В стычках и болезнях пал каждый десятый крестоносец. Не доходя до Тулузы, Людовик повернул на север. Смерть короля давала Раймунду шанс на смуту во Франции, но уже в начале года регентша Бланка Кастильская уступками привлекла строптивых вассалов на свою сторону. Кампанию на юге вёл полководец Юмбер де Божо, сенешаль Франции. Его метод состоял в тотальном разорении края. Виноградники, поля и сады выламывались, вытаптывались и вырубались. Обездоленные крестьяне сбивались в банды и мстили захватчикам. Ожесточение достигло крайности, тулузцы бились на последнем дыхании. Раймунд понимал, что его ресурсы исчерпаны. В году при посредничестве папы Григория IX был разработан проект мира, залогом которого должна была стать женитьба одного из младших братьев короля Альфонса де Пуатье на единственной дочери и наследнице Раймунда — 9-летней Жанне. По этому документу, напоминавшему капитуляцию, Раймунд VII терял две трети своих владений, позволял ввести инквизицию, компенсировал многочисленные убытки церкви, срывал стены 30 замков, обеспечивал французские контингенты в Лангедоке — и далее в том же духе. В знак раскаяния Раймунда заставили принять ту же процедуру бичевания, через которую прошёл его отец 20 годами ранее. Некогда могущественный Тулузский дом подошёл к грустному финалу. В году Жанна наследовала владения отца, а после её смерти в году они отошли в собственность французской короны. Ересь катаров стала проклятием юга. Отстаивавший свои исконные права Лангедок бесконечно обличался как пристанище еретиков и был тем самым изолирован и поставлен вне закона. Веротерпимость стала худшим грехом, а сожжение еретиков — лучшей добродетелью. С года в Лангедоке заработала инквизиция, в стране воцарился гнетущий страх. Еретиков изобличали и жгли десятками. Ушедшие в подполье катары, прежде чуждые насилию, объявили инквизиторов не падшими душами, а чистым воплощением зла и потому подлежащими уничтожению. Оплотом катаров стал горный замок Монсегюр на северном склоне Пиренеев. Другим очагом возмущения стали файдиты. В году Тренкавель, сын первой жертвы крестоносцев, напал на мощный Каркассон. Через два года восстал граф Раймунд, который рассчитывал на поддержку английского короля, однако стремительная реакция французов и замешкавшаяся помощь англичан не дали восстанию разгореться. Раймунд запросил прощения и мира. В скалистой крепости укрылось до человек. Из них половина были «совершенными» высшая степень посвящения у катаров , то есть главными кандидатами на костёр. Большинство же предпочло огонь отречению от веры. Эта добровольная жертва стала горьким, но ярким символом гибели самобытной культуры юга. Я подтверждаю, что условия Пользовательского соглашения и Политики конфиденциальности мне понятны, и принимаю их. Альбигойские крестовые походы персоналии Франция Средние века. Виктор Марценюк. Катары и католики Происхождение катаров по традиции возводится к малоазиатской дуалистической секте павликиан, зародившейся в VI—VII веках. Обряд возложения рук. Доминго де Гусман — святой Доминик. Папа Иннокентий III объявляет крестовый поход против альбигойцев, год. Источник: Osprey — Fortress — Cathar Castles. Fortresses of the Albigensian Crusade Лангедок накануне крестового похода. Жители Каркассона покидают город, год. Альбигойский крестовый поход. Кампании — годов. Источник: Cambridge Illustrated Atlas of Warfare. The Middle Ages Битва при Мюре 13 сентября года. Керибюс — один из замков Лангедока. Смерть Симона де Монфора под Тулузой 25 июня года. Раймунд VI Тулузский. Осада и падение Монсегюра, — годы. Алексей Козленко. Свидетель крестовых походов. Замок Маркаб, твердыня госпитальеров в Сирии, в интерактивном проекте Warspot. Андрей Мартьянов. На дальнейший ход Столетней войны суд над Орлеанской Девой почти не повлиял, но оказал серьёзнейшее воздействие на будущую историю Франции. Пятый крестовый поход — гг. Ближний Восток Средние века Азия. Монголы против мамлюков. История «тамплиеров ислама». Воины Христа в большом кино. Поделиться 5 82 4. Статьи по теме Комментарии 5 Столетняя война: явление Девы. История в цитатах: поход, которого «хочет Бог». Ваш комментарий будет сохранен после регистрации.

Купить закладку гашиша Задонск

Закладки ганджубаса Монпелье

Купить экстази Павловск