Закладки ганджубаса Истра

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

ВНИМАНИЕ!!!

ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН, ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

______________

Закладки ганджубаса Истра

Распродажа

Закладки ганджубаса Истра

Центральный округ Москвы Купить закладку Марихуана, Гашиш, Бошки, Шишки, Конопля, Ганджубас

Закладки ганджубаса Истра

Привезен из Колумбии. Чистейший амфетамин фен, импортирован из Европы. С запахом фиалки, олдскул поймет. Количество ограничено. Скорость соль в кристаллах. A-PVP высшего качества. Новичкам вполне хватит 0. Очень мощный продукт! Опт и розница в наличии. Новая эксклюзивная партия Кристаллического кристаллические камни мефедрона, как на фото. Неизменное качество мяу-мяу. МДМА из Европы, цвета шампань - лучшее предложение на рынке, в паре цена-качество! Лучшее решение для отдыха и вечеринки. Тот самый MDPV. Дествие 4 - 5 часов, без отходов. Эффект сравним с кокаином и метамфетамином. Настальгия , белый порошок, мука. Лень и расслабленность отходят на второй план, главные герои сцены — объятия и действия. Это не пересушенный пресс, а отличные свежие цельные бошки! Хранятся в идеальных условиях. ТГК Традиционно, сорт был выведен чтобы произвести очень мощный гашиш. Отличное предложение для вас- великолепный план с гидропоники 'Afgan Kush'. Успей купить коробок шалухи для души и тела. Внутри таблетки невероятное кол-во мг MDMA! Самые сильные таблетки с самым большим содержанием вещества! Всё произведено из чистых кристаллов. Красно-белые Кит-кат мг. Мы уже успели зарекомендовать свой товар у многих покупателей!!! Имеем высшие оцеки по качеству товара и только положительные отзывы! Продается в оригинальных блистерах по 14 капсул с дозировкой мг на 1 капсулу. Минимальный заказ - 7 капсул. Очень сильная россыпь,лучшее что можно найти на данный момент. Приятная на вкус основа отлично курится. Осторожнее, очень сильные. Начинать с половины. Эффект: Мощные яркие визуализации, 4D-проекционное изменение сознания и восприятия окружающего мира. Полное расслабление и релаксация. Один из лучших психоделиков Александра Федоровича Шульгина. Красивая и эйфоричная Сибирь! Нет побочек!!! Витрина Форум Отзывы. Оператор Telegram: tutleg.

Новосокольники купить закладку конопли

Купить героин Мичуринск

Закладки ганджубаса Истра

Купить закладку кокаина Новоржев

Hydra купить метадон Великий Новгород

Пермь купить амф

Гашиш: эффект, признаки употребления и последствия

Киселёвск купить закладку мефа

Инсбрук купить закладку гашиша

Закладки ганджубаса Истра

Купить ск скорость a-PVP Верхняя Тура

Hydra купить метамфетамин Пионерский

Алексей Смирнов. Тэги: истра , москва , нищий , чк , воры , аристократы , россия , чехов , церковь. Автобусная — рядом с базаром — остановка в подмосковной Истре. Заплеванная, затоптанная, шебутная. Чертя круги по площади Урицкого, автобусы подруливают сюда один за другим, набиваются под завязку, а народ у железного навеса все не убывает. Порецкий — тощий, длинноногий старик со стесанным задом, в заскорузлых от грязи портках, в зловонной пухлой куртке с чужого плеча, сметанной из каких-то засаленных пестрых лоскутов, в пляжных шлепанцах на один палец, с пакетами пустых бутылок и кривым посохом подгребает к навесу. Руки у старика заняты, поэтому от мух, летящих на него, как на коровью лепешку, он отмахивается дымно-патлатой гривой. Две безродные шавки облаивают его с остервенением, но напасть не решаются. Причин две: посох не подпускает и боятся за свой нюх — как бы не отбило. Порецкий — местная знаменитость, как трагик в провинциальном городке, некогда блиставший на подмостках, переигравший сто ролей, обездоливший четырех жен, размотавший товарищескую кассу и спившийся в темном клоповнике под лестницей, где ни встать, ни разогнуться. Угадает тот, кто скажет, что здесь его знает каждая собака и у каждой он вызывает невыразимое отвращение густым, насилующим обоняние смрадом, исходящим от него, и внезапными вспышками беспричинной злобы. Когда он появляется на площади имени председателя Петроградской ЧК Моисея Соломоновича Урицкого, каким-то дьявольским магнетизмом и живописностью лохмотий привлекая всеобщее внимание, площадь Урицкого смело можно переименовывать в площадь Порецкого, и это будет не худшим символом смены эпох — их сокрушительных начал. Сбор бутылок — его «крыша», отвод глаз для проезжих, а здешним хорошо известно, что главная «профессия» бутылочного коллекционера не раз окликалась резким гудком милицейского фургона, чтобы откликнуться захлопнутой дверью камеры. Порецкий — вор. Патологический, мелкий, пожизненный. Когда-то он — красавец и отпетый бабник — пробовал себя в портретном искусстве его коньком была обнаженная натура , но скоро понял, что украсть даровитую чужую картину проще и прибыльней, чем малевать бездарную свою, а «натуру» надо использовать по прямому назначению. Ну, а теперь он «на покое». Его не трогают. Во-первых, потому что противно приближаться к нему — липкому, пропитанному собственными нечистотами. Во-вторых, брать его бесполезно. Клептомания его неизлечима. В-третьих, он шкодит по мелочам, ни на что серьезное не способен, ведь он — доходяга, алкаш, опущенный, а все его бузотерство ограничивается надрывом и надсадой «борца за народное дело». Конечно, он портит людям настроение, но еще больше изводит себя самого. Порецкий — типичный самоистребленец. С ним и бабы лихо схватываются в перебранке, чувствуют: ничего он им не сделает. Разве что обворует, ежели варежку разинут, или выпросит чего у тех, кто даст слабину, пожалеет «аристократа», как он любит представлять себя, якобы потомка никому неведомого «графа Порецкого». Поставил пакеты на землю. С трудом разогнулся. Выискал свободное местечко на скамье под навесом рядом с тремя едущими на богомолье одинаково опрятными старушками в белых платочках, в чистеньких, праздничных кофточках ручной вязки. Богомолок тут же как ветром сдуло. Поднес два растопыренных пальца к губам, показывая дядьке, отдыхающему поодаль, чтобы дал сигарету. Тот скосил глаз, цедя из горлышка «пепси», поперхнулся и отрицательно покачал головой. И, заметив в горсти у дядьки цветной пакетик леденцов, протянул руку с загнутым мизинцем, украшенным железным перстнем, туго насаженным на алюминиевое кольцо:. Между тем через площадь, преломившись под тупым углом в пояснице, двигалась низенькая фигурка, тыкавшая в асфальт палочкой. Фигурка была обряжена в офицерскую фуражку советского образца с лопнувшим посередине козырьком, вытертый пиджак и сплющенные, как будто пришкваренные утюгом, галифе, заправленные в высокие, как гетры, носки вместо сапог. На пятках шагавшего ритмично подхлобыстывали галоши фабрики «Скороход». Какие ключи вытачивал! Я ими любой замок мог отпереть… Последние годы на молокозаводе служил. А теперь болеет. Работа извела. Еле идет. Мимо навеса к базару спешили два молодых южанина. Они смеялись. От них — свежестриженых — веяло мускулистой радостью и довольством ухажеров, ловко обходивших брачные западни. С большим проворством Порецкий метнулся к ним, держа два растопыренных пальца на губах как знак мужской солидарности. Они прошли, не глядя, но один чуть замедлил шаг и полез в карман. Подобрав посошок, подобострастно пригнувшись, едва ли не виляя хвостом от умиления и преданности, старик запрыгал вдогонку сигарете, но как только выхватил ее — да не одну, а три кряду — из подставленной пачки, как только две штуки заложил про запас за уши, а третью закурил — так разогнулся, принял неприступный вид, презрительно сощурился и, обернувшись, с чувством подавляющего превосходства обвел взглядом «челядь»: трех старушек, унесенных порывом гадливости в дальний угол навеса; дядьку, угостившего его леденцами; какую-то бабу с яблоками; еще одну бабу с яйцами в давленых картонках, перевязанных бечевой…. Плебеи… — словно говорило в нем все. В упор вас не вижу! Вы гнушаетесь мною?.. Это я вами гнушаюсь, холопы! Вот я курю американскую сигарету, в пакете у меня — начатая поллитровка, а дома — еще две. Да вам такое и не снилось! Да вы будете тут сидеть на своих яблоках; грызть паршивые леденцы; ждать автобуса до второго пришествия, а когда он — ящер допотопный — приползет сюда, дребезжа всеми стеклами и шлепая спущенной шиной, вы кинетесь кучей в одну щель, давя друг друга, лишь бы занять места, лишь бы усесться и трястись, трястись, трястись по ухабам родного края — до переезда, жарясь на солнце! А там: стоп, машина! Проезд закрыт. Я — еду! За полчаса до проезда шлагбаум закрыть! Через полчаса после проезда — открыть! Не раньше. А вы сидите и парьтесь в духоте, в теснотище. И не питюкать! Кто питюкал, «иных уж нет, а те далече, как Сади некогда сказал». Впрочем, вам ли знать, кто такой Сади-Саади?.. С известным уже проворством подхватил он свои бутылки и первым влез в салон. Впрочем, соперничать с ним никто и не думал. Все, наоборот, широко расступились, пропуская его, а думали только о том, как бы сесть подальше от «барина». Остальные места были быстро разобраны, а те, кому не хватило, предпочли стоять в проходе, лишь бы избежать почетного права тереться о «графский камзол». При посадке у женщины с яблоками перекосилась сумка, и несколько крепких симиренок, выпав, покатились по полу. Автобус поехал, однако старик не высидел и минуты. Он снова был в проходе возле яичных картонок. Теперь он подошел к женщине с яблоками, молча показывая два пальца, но на сей раз не на губах, а на симиренке. Та безропотно отдала — лишь бы отвязался. Собрав «оброк», «барин» уселся на свое место и принялся за трапезу — поздний завтрак аристократа. Он достал перочинный ножичек и — чик-чик-чик! Зубы он давно съел, и жевать кожуру ему было нечем. Раскручивая симиренский серпантин, рассуждал вслух на весь автобус:. Какая курица птица? Какой у нее полет? Через забор? Тьфу, дура! А баба?.. Но сейчас и мужиков нет. Раньше, уж если был мужик, так мужик — кремень! А теперь? Слизни, слякоть какая-то…. Вон у тебя уже рога за ушами выросли, — кивнула она на сигареты. Продали Россию. Вы вдумайтесь только: Родину… продали! А все Горбач. С него началось. Такую страну загубили! Тот почувствовал себя неуютно, но не проронил ни слова, положив до конца вынести этот дорожный крест. При чем тут Горбач? Это все его Раиса. Рая из сарая. Бабы Россию продали! Между остановками. Автобус молчал. Не встретив сопротивления, обвинитель счел излишним для себя развивать тему «торгов», тем более что виновницы были изобличены, ничего не возразили, значит, признали свою вину, а наказание им уже было запрошено. Оставалось, порывшись в пакете, вынуть поллитровку, заткнутую тугим газетным жгутом, откупорить ее деснами и сделать глубокий глоток, облившись и выругав шофера, который «нарочно» тряхнул «в самый момент», а до этого катил «как по маслу». Правда, ножик наконец вытер о спинку сиденья и сложил, но это разоружение ничуть не убавило его пафоса. Он словно вышел на авансцену, словно раскинул руки, наддал слезу, подавил рыдание и с патетикой лицемера в роли скорбящего и карающего правдолюбца произнес:. Молодых… безвинных… Вспомни, уважаемый. Какие потери… И ребят подставили, и страну разорили. Если бы не бабы, вообще бы всем нам хана пришла… — неожиданно изменил свою позицию по отношению к женщинам Порецкий. Как в Библии сказано, вы помните, благочинный? Грядет второй потоп, и пройдут над нами воды многие! Американцы разработали электронный пистолет. Шестьдесят тысяч выстрелов в минуту. Ты понял, леденец? Они и без магазина обойдутся. Шестьдесят тысяч выстрелов!.. Вот где оружие массового поражения. Тихой-то сапой… Правильно я говорю, Протопоп Иваныч? Безглагольный собеседник — смиренномудрый и седенький, чисто деревенский батюшка — с легким ужасом покачал головой, то ли соглашаясь с Порецким, то ли оплакивая свою участь: и привел же, дескать, господь угодить в этот несчастный автобус!.. А что делать? Знать, по неисповедимости своей за грехи наши послал такое испытание на крепость духа, на великое терпенье…. Обет молчания, что ли, принял? Ну, молчи, молчи… Может, так до Царствия Небесного домолчишься…. Стоянка три минуты. Обычно — шесть, — возмутился вития и, переваливаясь по ступеням, сошел на родную землю, чтобы обшарить посохом станционные урны в поисках стеклянной и жестяной тары. Куртка кучей лежала вместо него. Это он себе «ложу» забронировал, как будто кто-нибудь мог на нее покуситься, а сам гулял между урнами по пояс голый с крестиком на замызганной веревочке. Казалось бы, при таких разбросах сознания он и куртку забудет, и пакеты, и автобус. Ничего подобного! При этом на часы он даже не смотрел, хотя мужская «Слава», продернутая узким женским ремешком, и напоминала ему о тщете и краткости земной жизни. Духотища тут у вас… Дышать нечем! А я задыхаюсь в этой атмосфере…. Я — инвалид! Когда-а еще Чехов вас учил, Антон Палыч, выдавливать из себя раба… по капле, по капле. А я — свободный человек! Никогда никому не подчинялся и не буду. Я сам себе голова. Что хочу, то и делаю. Я — человек гордый! А у вас нет гордости. Вы все стерпите. Хоть вас оскорби, хоть обворуй, хоть по миру пусти…. Христос терпел и вам велел. Страстотерпцы безответные! Да вы — как муравьи. Копошитесь, копошитесь со своими яйцами, яблоками, леденцами; ползаете друг через дружку. Куча мала! А я — сам по себе. Никто мне не нужен: ни жена, ни дети, ни друзья, ни враги. Не интересуюсь! Был у меня один друг — Фома, мастер золотые руки, но он уже не тот. Еле ходит. Работа извела, труд замордовал. А я лучше буду по помойкам бутылки собирать, но работать на вас не пойду. Велика честь! Работа — от слова раб. Вы все тут работаете, вот вы все и рабы. И «шеф» — раб, и кондукторша, и ты, уважаемый. А ты что думал — ты свободный? Акафисты читаешь? Панихиды служишь? Да хоть на клиросе поешь! Раз работаешь, значит, раб. А я никогда не работал. Ни одного дня! Голодал — да, это было, но ни на кого спину не гнул. Как Христос учил? Даст Бог день, даст и пищу. Или ты забыл, почтенный? Ты забыл, а я помню. Вот и нашлись для меня яички, нашлись и яблочки… Мир не без добрых людей А выпить всегда найдется. Это для православных — не проблема. Шеф, тормози, приехали! Счастливо оставаться! Чтоб вам автобус перевернуло…. И он пополз вниз со своими бутылками, цепляя дверь почерневшим посохом, кряхтя и чертыхаясь, весь век провертевшийся мелким бесом, не угомонившийся и в старости, «на покое»; самоистребившийся почти до точки и при этом распираемый чудовищной гордыней, рвущей изнутри его злосчастную жизнь. Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться. Гаус Джанбаз. Без признания афганским народом представителям запрещенной в России организации не стоит рассчитывать на международную легитимность. Татьяна Астафьева. Возможности и самые яркие проекты российского мегаполиса представлены на Всемирной выставке в Дубае. Елена Крапчатова. Важнейший транспортный проект столичного региона развивается, несмотря на пандемию. Газета Печатная версия. Версия для печати. Обсудить на форуме. Роман, повести, новеллы, эссе». Предлагаем читателям отрывок из этого произведения. Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи. Вы можете оставить комментарии. У лидеров 'Талибана' могут начаться проблемы с собственными боевиками Гаус Джанбаз Без признания афганским народом представителям запрещенной в России организации не стоит рассчитывать на международную легитимность 0. Открытое письмо врачей противникам вакцинации 0. Москва уже борется за право принять Экспо Татьяна Астафьева Возможности и самые яркие проекты российского мегаполиса представлены на Всемирной выставке в Дубае 0. Московские центральные диаметры перевезли уже миллионов пассажиров Елена Крапчатова Важнейший транспортный проект столичного региона развивается, несмотря на пандемию 0. Другие новости. Новости СМИ2. Самоистребившийся почти до точки и при этом распираемый чудовищной гордыней. Василий Тропинин. Нищий старик.

Закладки ганджубаса Истра

Hydra купить экстази Алагир

Hydra купить метамфетамин Волжск

Hydra купить LSD-25 Шарыпово