Закладки ганджубаса Галич

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Закладки ганджубаса Галич

Братва и кольцо — Игромания

Закладки ганджубаса Галич

Купить закладку наркотиков Сальск

Купить закладку LSD-25 Кокшетау

Закладки ганджубаса Галич

Закладки мефедрона Жетысай

Портал Проза. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией. Ежедневная аудитория портала Проза. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. Поэма о сталине Александр Галич. Впереди Исус Христос А. Блок Глава 1 Рождество Все шло по плану, но немножко наспех. Спускался вечер, спал младенец в яслях, Статисты робко заняли места, И Матерь Божья наблюдала немо, Как в каменное небо Вифлеема Всходила Благовещенья звезда. Но тут в вертеп ворвались два подпаска, И крикнули, что вышла неувязка, Что праздник отменяется, увы, Что римляне не понимают шуток, И загремели на пятнадцать суток Поддавшие не вовремя Волхвы. Стало тихо, тихо, тихо, В крике замерли уста. Зашипела, как шутиха, И погасла та звезда. Стало зябко, зябко, зябко, И в предчувствии конца Закудахтала козявка, Вол заблеял, как овца Все завыли, захрипели, Но не внемля той возне, Спал младенец в колыбели, И причмокивал во сне. Уже светало, розовело небо, Когда раздались гулко у вертепа Намеренно тяжелые шаги, И Матерь Божья замерла в тревоге, Когда открылась дверь и на пороге Кавказские явились сапоги. И разом потерявшие значенье Столетья, лихолетья и мнгновенья Сомкнулись в безначальное кольцо, А Он вошел, и поклонился еле, И обратил неспешно к колыбели Забрызганное оспою лицо: 'Значит, вот он - этот самый Жалкий пасынок земной, Что и кровью, и осанной Потягается со мной Неужели, неужели Столько лет и столько дней Ты, сопящий в колыбели, Будешь мукою моей?! И меня с тобою, пешка, Время бросит на весы? А три Волхва томились в карантине. Их быстро в карантине укротили. Лупили и под вздох, и по челу, И римский опер, жаждая награды, Им говорил: 'Сперва колитесь, гады! А после разберемся, что к чему'. И понимая, чем грозит опала, Пошли волхвы молоть, что ни попало, Припоминали даты, имена, И полетели головы. Сколько их посыпят раны солью, Лишь бы им взобраться на Синай. Ладно, ладно, я не прекословлю, - Ты был первый, Ты и начинай, Встань - и в путь по городам и весям, Чудеса и мудрости твори. Отчего ж Ты, Господи, невесел? Где они, соратники твои? Бражничали, ели, гостевали, А пришла пора - и след простыл. Нет, не зря Ты ночью в Гефсимане Струсил и пардону запросил. Где твоих приспешников орава В смертный твой, последний час земной? И смеется над тобой Варавва - Он бы посмеялся надо мной! Был Ты просто-напросто предтечей, Не творцом, а жертвою стихий! Ты не Божий сын, а человечий, Если смог воскликнуть: 'Не убий'! Душ ловец, Ты вышел на рассвете С жалкой сетью из расхожих слов, На исходе двух тысячелетий Покажи, богат ли твой улов? Слаб душою, и умом не шибок, верил Ты и Богу, и царю Я не повторю Твоих ошибок, Ни одной из них не повторю! В мире не найдется святотатца, Чтобы поднял на меня копье, Если ж я умру, - что может статься, - Вечным будет царствие мое! Глава 3 Подмосковная ночь Он один, а ему не можется, И уходит окно во мглу, Он считает шаги, и множится Счет шагов от угла к углу. От угла до угла потерянно Он шагает, как заводной. Сто постелей ему постелено: Не уснуть ему ни в одной! По паркетному полу голому Шаг и отдых, и снова шаг, Ломит голову, ломит голову, И противно гудит в ушах! Будто кто-то струну басовую Тронул пальцем и канул прочь, Что ж не спится ему в бессонную, В одинокую эту ночь? Вином упиться? Позвать врача? Но врач - убийца, вино - моча На целом свете лишь сон и смех, А Он в ответе один за всех! И как будто сдирая оспины, Вытирает он пот со лба. Почему, почему, о, Господи, Так жестока к нему судьба? То предательством, то потерею Оглушает всю жизнь его. Ты не бойся меня, Серго! Эту комнату неказистую Пусть твое озарит лицо! Ты напой мне, Серго, грузинскую, Ту, любимую мной, кацо, Ту, что деды певали исстари, Отправляясь в далекий путь, Спой, Серго, и забудь о выстреле, Хоть на десять минут забудь! Но полно, полно, молчи, не пой! Предал, подло - и пес с тобой! И пес со всеми - повзводно в тлен! И все их семьи до ста колен! Везде враги! Ледком озноба - шаги, шаги Над столицами поседевшими Ночь и темень, хоть глаз коли, Президенты спят с президентшами, Спят министры и короли Мир, гремевший во славу маршами, Спит в снегу с головы до пят, Спят министры его и маршалы Он не знал, что они не спят, Что, притихшие, сводки утренней В страхе ждут и с надеждой ждут, А ему все хужей, все муторней, Сапоги почему-то жмут! Не приказанный, неположенный За окном колокольный звон! И, припав на колени, 'Боже Мой! На помощь вышли скорей гонца! О дай мне, дай же - не кровь, вино Забыл, как дальше Дай-ка, братец, мне трески И водочки немного. Бассан-бассан-бассана, Бассаната-бассаната Что с вином, что без вина - Мне на сердце косовато. Я седой не по годам, И с ногою высохшей. Ты слыхал про Магадан? Не слыхал?! Так выслушай. А случилось дело так: Как-то ночью странною Заявился к нам в барак 'Кум' со всей охраною. Я подумал, что конец, Распрощался матерно Малосольный огурец Кум жевал внимательно. Скажет слово и поест, Морда вся в апатии, 'Был, - сказал он, - говны, съезд Славной нашей партии. Кум докушал огурец И закончил с мукою : 'Оказался наш Отец Не отцом, а сукою Панихида с танцами! И приказано статуй За ночь снять со станции. Так представь - метет метель, Темень, стужа адская, А на нем одна шинель Грубая, солдатская, И стоит он напролом, И летит, как конница, Я сапог его кайлом, А сапог не колется. Бассан-бассан-бассана, Черт гуляет с опером, Храм - и мне бы - ни хрена, Опиум, как опиум, А это ж Гений всех времен, Лучший друг на веки! Все стоим ревмя ревем, И вохровцы, и зэки. Но тут шарахнули запал, Применили санкции,- Я упал, и Он упал, Завалил полстанции Ну, скостили нам срока, Приписали в органы, Я живой еще пока, Но, как видишь, дерганный Бассан-бассан-бассана, Бассаната-бассаната! Лезут в поезд из окна Бесенята, бесенята Отвяжитесь, мертвяки! К черту, ради Бога Вечер, поезд, огоньки, Дальняя дорога Глава, написанная в сильном подпитии и являющаяся авторским отступлением То-то радости пустомелям, Темноты своей не стыжусь, Не могу я быть Птолемеем, Даже в Энгельсы не гожусь. Но от вечного бегства в мыле, Не устройством своим томим, Вижу - что-то неладно в мире, Хорошо бы заняться им, Только век меня держит цепко, С ходу гасит любой порыв, И от горести нет рецепта, Все, что были, - сданы в архив. И все-таки я, рискуя прослыть Шутом, дураком, паяцем, И ночью, и днем твержу об одном - Не надо, люди, бояться! Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы, Не бойтесь мора и глада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет: 'Я знаю, как надо! И наврет он такие враки, И такой наплетет рассказ, Что не раз тот рассказ в бараке Вы помянете в горький час. Слезы крови не солонее, Дорогой товар, даровой! Прет история - Саломея С Иоанновой головой. Земля - зола и вода - смола, И некуда, вроде, податься, Неисповедимы дороги зла, Но не надо, люди, бояться! Не бойтесь золы, не бойтесь хулы, Не бойтесь пекла и ада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет: 'Я знаю, как надо! Потолкавшись в отделе винном, Подойду к друзьям-алкашам, При участии половинном Побеседуем по душам, Алкаши наблюдают строго, Чтоб ни капли не пролилось. Пусть пивнуха не лучший случай Толковать о добре и зле, Но видали мы этот 'лучший' В белых тапочках, на столе. Кому 'сучок', а кому коньячок, К начальству - на кой паяться?! А я все твержу им, ну, как дурачок: Не надо, братцы, бояться! И это бред, что проезда нет, И нельзя входить без доклада, А бояться-то надо только того, Кто скажет: 'Я знаю, как надо! Не верьте ему! Он врет! Он не знает - как надо! Ave Maria! Дело явно липовое - все как на ладони, Но пятую неделю долбят допрос, Следователь-хмурик с утра на валидоле, Как Пророк, подследственный бородой оброс А Мадонна шла по Иудее. В платьице, застиранном до сини, Шла Она с котомкой за плечами, С каждым шагом становясь красивей, С каждым вздохом делаясь печальней. Шла, платок на голову набросив - Всех земных страданий средоточье, И уныло брел за ней Иосиф, Убежавший славы Божий отчим Ave Maria Упекли Пророка в респулику Коми, А он возьми и кинься башкою в лебеду А следователь-хмурик получил в месткоме Льготную путевку на месяц в Теберду Подскользаясь на размокшей глине, Обдирая платье о терновник, Шла она и думала о Сыне И о смертных горестях сыновних. Ах, как ныли ноги у Мадонны, Как хотелось всхлипнуть по-ребячьи, А в ответ Ей ражие долдоны Отпускали шутки жеребячьи Грянули в последствии всякие хренации, Следователь-хмурик на пенсии в Москве, А справочку с печатью о реабилитации Выслали в Калинин Пророковой вдове И все легче, тоньше, все худее С каждым шагом становилось тело А вокруг шумела Иудея И о мертвых помнить не хотела. Но ложились тени на суглинок, И роились тени в каждой пяди, Тени всех бутырок и треблинок, Всех измен, предательств и распятий

Закладки кокаина Печоры

Закладки ганджубаса Галич

Hydra купить ск скорость a-PVP Шимановск