Закладки Лирику Гонконг Гонконг

• • • • • • • • • • • • • • • • •

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Гарантии ❗ Качество ❗ Отзывы покупателей ❗

• • • • • • • • • • • • • • • • •

👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇

Наши контакты:

▶️▶️▶️ (НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ)️ ◀️◀️◀️

👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆

• • • • • • • • • • • • • • • • •

🚩 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

🚩 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Впечатления редакции от невероятной поездки в Гонконг

Закладки Лирику Гонконг Гонконг

Год назад — 1 июля года — в Гонконге впервые не состоялось массовое шествие, которым оппозиция традиционно отмечала годовщину передачи города-государства от Великобритании Китаю. Тогда власти отказались согласовать акцию под предлогом пандемии, но к му стало ясно, что причина в политике. Китайская народная республика последовательно демонтирует остатки независимости региона, с которыми мирилась последние 24 года. Формально процесс окончательной передачи Гонконга под власть КНР должен завершиться только к году, но в Пекине решили не ждать, а максимально «закрутить гайки» прямо сейчас. По просьбе «Медузы» юрист Павел Бажанов, специализирующийся на праве Гонконга и Китая, рассказывает, как этому городу удавалось сохранять относительную независимость — и почему она так резко заканчивается. Подсудимого, оппозиционного активиста Тун Ин-кита признали виновным в терроризме — за то, что он въехал в полицейское оцепление на мотороллере. А также в «подстрекательстве к сепаратизму» — за демонстрацию флага с одним из главных лозунгов местной оппозиции «Свободу Гонконгу, революция наших дней». Тун получил девять лет тюрьмы — гораздо больше, чем могло быть по прежним законам. По тому, как выглядел процесс Туна, примерно ясно, как будут проходить суды и над другими активистами — всего за год по подозрению в преступлениях против госбезопасности в Гонконге арестовали больше ста человек. В суде присяжных Туну отказали по причине «угрозы личной безопасности присяжных и членов их семей». Как отказали и в освобождении под залог до суда. Хотя раньше и то, и другое было стандартной практикой. Сам наезд на полицейских суд счел актом терроризма — потому что Тун якобы пытался таким образом «запугать общественность» и «достичь политических целей». В начале июля каждого года Гонконг отмечает очередную годовщину перехода этой бывшей британской колонии под власть Китая — и создания в составе КНР специального административного района САР. Кроме официальных торжеств этот праздник всегда отмечался шествием оппозиции в поддержку демократических реформ. Его проводил Гражданский фронт прав человека CHRF , в который входит большинство местных демократических партий и общественных организаций. Этот фронт демократы Гонконга создали в году для борьбы против принятия закона о государственной безопасности да, власти задумались о нем уже тогда. Всего год спустя их массовые протесты вынудили правительство острова отказаться от идеи провести законопроект через парламент. Если коротко, то прежний законопроект вводил уголовную ответственность за преступления против государственной безопасности, а закон года расширяет полномочия полиции, гонконгского Департамента юстиции представляющего сторону государственного обвинения в суде и меняет правила рассмотрения уголовных дел. А если подробнее, то после передачи территории под власть КНР в году Гонконг на основании Основного закона своего рода «мини-конституции» должен был самостоятельно принять местные законы, запрещающие госизмену, сепаратизм, кражу гостайны и другие преступления против государственной безопасности КНР. А также запретить в Гонконге деятельность иностранных политических организаций и ограничить их связи с местными политиками. Такой законопроект местные власти подготовили в году, но после массовых протестов отказались от него — и 17 лет не возвращались к этой идее. А вот в году уже власти материкового Китая решили принять новый закон о госбезопасности — в обход гонконгского парламента. Для этого им нужно было принять общегосударственный закон для всей КНР и распространить его действие на Гонконг — это позволяет сделать гонконгская конституция. Он вступил в силу на следующий день, в очередную годовщину присоединения Гонконга к Китаю — 1 июля. Между старым законопроектом и новым законом о госбезопасности Гонконга есть ряд важных различий. Во-первых, новый законопроект отличается довольно размытыми формулировками для определения состава преступлений. Они позволяют судьям весьма широко трактовать, что является терроризмом, подрывом власти и сепаратизмом. Во-вторых, он позволяет привлекать к уголовной ответственности и за ненасильственные преступления например, за выкрикивание лозунгов — даже если преступление совершено за пределами Гонконга. Кроме того, новый закон о госбезопасности вмешивается в сам порядок разбирательств по уголовным делам. Он разрешает рассматривать дела только специально назначенным судьям, допускает проведение обысков без судебного ордера, осложняет процедуру освобождения под залог и рассмотрения дела присяжными. Также специально для выполнения нового закона в Гонконге создаются специальные органы при правительстве, в полиции, в Департаменте юстиции, а также новое управление по обеспечению госбезопасности, которое напрямую подчинено центральному правительству в Пекине. При этом само существование организованной оппозиции в Гонконге можно назвать аномалией. Ни Великобритания, ни тем более КНР не были заинтересованы в развитии гражданского общества на этой территории. Но и его развитию ни те, ни другие до определенного момента сильно не мешали. Обеим странам город нужен был для выполнения одной конкретной функции — быть международным торговым и финансовым центром. А это требует политической стабильности. Гонконг появился на политической карте мира в середине XIX века. Тогда по итогам первой Опиумной войны годы Великобритания вынудила ослабленный Китай открыться для иностранной торговли — и получила «на вечное владение» остров Гонконг, который стал основным центром коммерции в регионе. Сам Китай вступил в период, который в официальной истории страны называется «столетием национального унижения». Раздробленная страна постепенно теряла суверенитет и превращалась в полуколониальное государство. При власти англичан Гонконг не отличался демократичностью порядков. Британский губернатор обладал максимально широкими полномочиями, а местные выборные законодательные органы отсутствовали. Другие английские колонии после Второй мировой войны требовали все больше самостоятельности и в итоге превратились в независимые государства, но в Гонконге демократизация так и не произошла — по двум основным причинам. Во-первых, всеобщее избирательное право и появление политических партий неизбежно сделали бы город ареной борьбы между коммунистическим Китаем и Китайской Республикой на Тайване. Каждая из сторон считала себя единственным законным представителем «единого Китая», а Великобритания пыталась сохранить нейтралитет. Вторая причина — упорство КНР. Китай активно сопротивлялся любым попыткам демократизации Гонконга и имел свой интерес в политической стабильности на острове. Пока КНР добивалась полного дипломатического признания, Гонконг стал окном во внешний мир, при помощи которого молодое китайское государство могло торговать с соседними странами. Во многом это происходило благодаря посредничеству китайской диаспоры, связи с которой не оборвались после создания КНР. Во время Культурной революции позиция КНР изменилась — теперь Гонконг рассматривался в качестве «оккупированной британцами китайской территории». Но она тем более не предусматривала никаких демократических реформ. При этом возможность игнорировать мнение населения не означала, что британский губернатор в Гонконге всегда ей пользовался. Колониальная администрация должна была учитывать мнение как минимум местных бизнесменов — среди которых были и предприниматели китайского происхождения. Например, в м гонконгские бизнесмены вынудили губернатора позволить им фактически назначать налоги самим себе. Несмотря на все попытки реформировать эту систему, она с небольшими изменениями сохранилась до сих пор. Первые реальные демократические реформы в Гонконге начались в х — одновременно с переговорами Великобритании и КНР о будущем колонии. Уже в м передачу города под власть Китая начиная с 1 июля года зафиксировали в совместной британо-китайской декларации. После ее подписания Великобритания хотела «достойно уйти», дав гонконгцам максимально возможный объем гражданских прав. А КНР следила за тем, чтобы процесс демократизации не выходил за пределы договоренностей. На бумаге КНР согласилась с проведением всеобщих выборов главы города и депутатов парламента — но когда-нибудь, а не прямо сейчас, потому что это ставило под угрозу саму передачу Гонконга. В итоге вместо признания прежнего парламента Пекин создал для Гонконга временный Законодательный совет, приступивший к работе после перехода Гонконга под власть КНР и работающий до сих пор. После передачи Гонконга правительство в Пекине потеряло интерес к местным делам. Фактически управление передали местным политикам, лояльным Пекину и представлявшим интересы крупного бизнеса. Лояльность подпитывалась выгодными условиями работы на материке — КНР предоставляла гонконгскому бизнесу более выгодные условия работы на внутреннем рынке Китая по сравнению с иностранным капиталом. Чем сильнее гонконгский бизнес был связан деловыми интересами на материке, тем меньше желания голосовать за оппозицию было у его представителей. Одновременно с этим крупный бизнес получил непропорционально высокое представительство во власти. Депутаты, представляющие его интересы, составляли примерно половину всего Законодательного совета САР и большинство в Избирательной комиссии, выбирающей главу города — Исполнительного секретаря. Благодаря этой системе КНР всегда могла рассчитывать на лояльного главу города, правительство и парламент в Гонконге. Такая система управления в Гонконге — опора на бизнес без прямого вмешательства — позволяла Китаю эффективно сохранять контроль над островом. Но у нее было два больших недостатка. Во-первых, такая система не могла учитывать интересы большинства населения и своевременно решать социальные проблемы, накопившиеся в городе. Гонконг — один из самых дорогих городов мира с очень высоким уровнем расслоения коэффициент Джини — 0,53, на уровне Бразилии и высокой стоимостью жилья, «подогреваемой» ограниченным строительством и покупателями из материкового Китая. А также с очень слабыми социальными гарантиями. Эта ситуация в целом устраивала бы жителей города увеличение социальных расходов требует повышения налогов, на которое бы они вряд ли согласились — если бы правительство не тратило огромные суммы на инфраструктурные проекты сомнительной ценности. Например, в году глава Гонконга Кэрри Лам объявила о запуске гигантского проекта по строительству искусственных островов Lantau Tomorrow Vision стоимостью больше 60 миллиардов долларов США. Оппозиция и экологи немедленно раскритиковали проект за то, что он угрожает окружающей среде и грозит опустошить бюджет города — а заинтересован в нем только крупный бизнес, который планирует застраивать острова. Кроме того, интеграция Гонконга в КНР ограничивалась только экономикой, но не распространялась на социально-политическую сферу — Гонконгу было гарантировано сохранение прежнего положения в течение 50 лет, то есть до года. Гонконг действительно сохранил большинство прежних свобод: пресса не подвергалась цензуре, в городе могли работать запрещенные в КНР организации, а оппозиция могла создавать политические партии. Показательный факт: религиозное движение « Фалуньгун », запрещенное в КНР, в Гонконге действовало открыто и даже смогло отстоять в гонконгском суде право на пикетирование официального представительства КНР — несмотря на недовольство китайских чиновников. Время от времени власти пытались изменить ситуацию. Однако гонконгская оппозиция успешно боролась с ними при помощи массовых протестов. В результате как и колониальная администрация, которая в свое время проваливала инициативы метрополии о повышении налогов, местная власть в Гонконге не хотела продавливать непопулярные законы. Сохранение такой самостоятельности сначала не вызывало резкой реакции в Пекине. Благодаря этому в Гонконге укрепилось мнение, что такой режим может сохраниться и после года. Однако после студенческих протестов года — так называемой «революции зонтиков» — стало ясно, что КНР не только не планирует никаких уступок и реформ избирательной системы, но и собирается заранее «адаптировать» Гонконг к новому положению в качестве обычного города в составе Китая. Обычно июльские шествия оппозиции проходили без противодействия полиции и заканчивались без особых эксцессов. Традиция была впервые нарушена в разгар протестов против законопроекта об экстрадиции — в году протестующие смогли взять в осаду и проникнуть в здание правительственного комплекса, в котором находится Законодательный совет. На следующий год такой возможности уже не было: полиция отказалась согласовать шествие, сославшись на ограничения из-за эпидемии. А за день до марша в КНР приняли новый закон о государственной безопасности, который вступил в силу в тот же день и ужесточил ответственность за такие преступления вплоть до пожизненного заключения. Несанкционированные митинги 1 июля года против нового закона завершились массовыми арестами — и первыми уголовными делами за его нарушение. К году шествие осталось без лидеров: в мае был задержан и осужден за проведение «несанкционированных митингов» глава CHRF Фиго Чан; сейчас он отбывает месячный срок в тюрьме. А саму организацию могут признать незаконной — из-за предполагаемого зарубежного финансирования. По новому закону пожизненное заключение грозит руководителям всех организаций, которые финансируются из-за границы и ведут деятельность по «вмешательству в применение законодательства и политики», «манипуляции и нарушению избирательного процесса» или «провоцированию ненависти к центральному народному правительству КНР или правительству САР Гонконг» в сотрудничестве «с иностранными государствами или иностранными силами». Другим гражданским объединениям в проведении митингов 1 июля власти отказали. Поэтому единственным заметным протестным событием 1 июля года стала попытка убийства полицейского: нападавший совершил самоубийство, но для некоторых в городе стал «героем сопротивления». История июльских маршей в Гонконге показывает, как изменился город в последние годы. Раньше оппозиция имела дело только с местным правительством, которое не возражало против мирных демонстраций и действовало с оглядкой на общественное мнение. Однако после бурного года протестов против законопроекта об экстрадиции центральное правительство в Пекине активно приступило к «закручиванию гаек». Местная власть в этом процессе полностью следует политике КНР и не имеет права голоса. Надежды на то, что закон о государственной безопасности для Гонконга будет выступать в качестве угрозы, а применяться только в исключительных случаях, не оправдались. Заметные оппозиционеры, не успевшие покинуть город, оказались за решеткой. Обезглавив оппозицию, Пекин взял инициативу в свои руки и приступил к последовательному демонтажу самостоятельности Гонконга. Во-первых, центральное правительство в Пекине все более активно напрямую участвует в делах Гонконга. Важнейшие гонконгские законы последних лет были приняты не в Гонконге, а в Пекине. Это не противоречит Основному закону Гонконга — он дает Китаю право распространять на город действие «общенациональных законов». Для их исполнения появляются новые структуры, напрямую подчиненные центральному правительству в Пекине и находящиеся вне контроля местной власти. Например, Управление по обеспечению государственной безопасности САР Гонконг, полностью укомплектованное китайскими силовиками с материка. В свою очередь, местная власть внимательнее следит за Пекином и активнее действует в целях «защиты государственной безопасности»: в году в Гонконге впервые запретили проводить митинг памяти событий на площади Тяньаньмэнь. Во-вторых, участие в любой политической жизни вне провластных политических партий стало очень рискованным мероприятием. Подозреваемым в преступлении против госбезопасности можно стать не только за серьезные преступления — но и за посты в социальных сетях, выкрикивание «запрещенных» лозунгов, сбор денег, участие в мирных протестах. Кроме того, избирательная реформа фактически закрыла для большинства демократов возможность участия в легальной политике. Некоторые оппозиционеры еще остаются в городе на свой страх и риск, но легко могут стать политзаключенными. Еще Гонконг остался фактически без прессы, неподконтрольной Пекину. И, в-третьих, изменения в жизни Гонконга затрагивают не только оппозиционных активистов. Например, из-за изменений в правилах защиты персональных данных их приняли для защиты полицейских и других госслужащих на территории Гонконга могут прекратить работу иностранные соцсети и сервисы — гугл, фейсбук и твиттер. Такие перемены делают Гонконг менее привлекательным для жизни, поэтому эмиграция из города продолжится. Но и спокойно уехать гонконгцам тоже не дадут. В ответ на предложение британского правительства обеспечить эмигрантов с острова британским гражданством по облегченной схеме власти Китая заявили , что просто перестанут признавать такие паспорта. Скорее всего, КНР продолжит такую политику «совершенствования» Гонконга при помощи подконтрольной местной власти, чтобы к году ликвидация САР уже выглядела простой формальностью. Уже в середине августа на Гонконг могут распространить действие других общенациональных законов. Правда, «китаизация» Гонконга может натолкнуться на более ожесточенное, чем раньше, противодействие. Новая политика китайских властей может привести к радикализации и росту количества преступлений в духе попытки убийства полицейского 1 июля года, что негативно скажется на репутации города. Кроме того, у демократического лагеря в Гонконге широкая база поддержки, которая способна вывести на улицы больше миллиона человек. Вопрос лишь в том, какие причины могут снова привести к таким массовым выступлениям — и будет ли эта причина перевешивать риск длительного тюремного заключения. Перейти к материалам. Телеграм Фейсбук Твиттер. Источник: Meduza. Полиция Гонконга преграждает путь активистам, собравшимся для традиционного митинга памяти жертвам подавления протестов на пекинской полощади Тяньаньмэнь в году. Чем старый законопроект о госбезопасности Гонконга отличается от нового? Гонконг, годы. Жители Гонконга стоят в очереди в иммиграционную службу за паспортами жителей Британских зависимых территорий. Подробно о протестах против закона об экстрадиции. Антикитайские протесты в Гонконге не утихают уже три недели — на одну из демонстраций вышли два миллиона человек. Чего они требуют? Как происходит демонтаж гонконгской демократии. Китай лишил Гонконг остатков самостоятельности. Право попасть в его парламент официально потеряли все, кого Пекин не считает «патриотами» 3 года назад. Павел Бажанов.

Нововоронеж купить Марки LSD закладки