«Задержал человека – все. Зачем безоружного еще избивать?» Белорусский боксер (служил в ОМОНе) осуждает и силовиков, и забастовки

Александр Устинов пять лет отдал службе в органах.

Боксер-профессионал Александр Устинов родился в Алтайском крае, но уже почти 20 лет живет и тренируется в Минске, не раз представлял Беларусь на ринге. События, происходящие в последние недели в нашей стране, не могут оставить его равнодушным. Вот и перед выборами он рассуждал о том, как сделать голосование максимально прозрачным и честным.

Устинов о том, как сделать выборы в Беларуси честными: «Приходишь, ставишь галочку, кладешь бюллетень и паспорт, фотографируешь и отправляешь в штаб своего кандидата»

За тем, что происходит после выборов, Устинов смотрит с ужасом и многие вещи не может понять. Как бывший сотрудник ОМОНа, Александр осуждает действия силовиков, которые жестили на улицах Минска в отношении мирных граждан. Не укладывается в голове Устинова и поведение Александра Лукашенко, бегавшего в воскресенье с автоматом в руках. Об этом и многом другом боксер порассуждал в интервью «Трибуне».

– Я всегда говорил, что белорусский народ достаточно культурный. Все мы видели, как проходили мирные марши: весь мусор собирался в пакеты, все спокойно. Людям не все равно, что останется после них на улицах. Это очень здорово.

А вот второй момент, который мы увидели в воскресенье – президент бегал с оружием – честно, сначала даже не понял, что же произошло. В выходные я был за городом, всей напряженки не видел, но потом проследил за всем в СМИ. Наверное, Александр Лукашенко углядел какую-то опасность в плане того, что люди на него двигались. Но, в любом случае, мне кажется, что такое поведение, такие поступки – это лишнее. Когда действующий президент берется за автомат, это просто за гранью понимания. Я сам человек служивый, проходил службу на Дальнем Востоке в погранвойсках, и понимаю, что значит оружие. Причем у президента в руках было не гладкоствольное, не какое-то охотничье ружье, а боевой автомат. А тут еще он дал оружие своему 15-летнему сыну. Изначально я всего этого не видел, потому что в интернете не сижу – у меня маленький ребенок, и мы с женой пытаемся его немного отгородить от интернета. Сами мы смотрим то, что, например, друзья присылают, какие-то новости, ссылки. И вот таким образом я увидел эпизод с сыном президента. По-моему, это вообще недопустимо. Он же несовершеннолетний ребенок! Даже с моральной точки зрения оружие и ребенок – эти понятия несовместимые. Я в своей жизни видел детей с автоматами, но мы же с вами живем в цивилизованной стране. Здесь такого не должно происходить.

– По-вашему, что президент хочет показать таким поведением?

– Думаю, ему небезразлично то, что творится в Беларуси. Он борется за свою власть, президент демонстрирует, что готов идти в борьбе за свою власть до конца.

– Сейчас белорусская армия заявила, что, если понадобится, пойдет на народ, будет защищать таким образом страну. Что скажете по этому поводу?

– Понимаете, там люди выполняют приказ. Человек, который попадает в армию, дает слово, приносит присягу, и поэтому обязан выполнять все приказы. Да, я понимаю, что некоторые из них со стороны выглядят неправильно, не подходят ни под какие моральные нормы и принципы, но приказ есть приказ. И спрашивать сейчас с рядовых сотрудников не стоит, это лишнее. Им сказали – они делают. А вот эти приказы отдают люди, которые находятся наверху, они обо всем думают. Вопросы нужно задавать высокопоставленным чиновникам в военной форме. Солдаты – это просто пешки.

– Но даже если есть приказ, что-то человеческое должно же оставаться. Разве можно на безоружных людей идти с оружием, стрелять в них?

– Согласен. Тем более, по сути, белорусы нарушали административное законодательство, собираясь большим количество людей на несанкционированные акции, митинги. Плюс все это происходило по вечерам. А в Беларуси даже музыку в 11 вечера нельзя послушать.

Что же касается непосредственно вашего вопроса, то тут большую роль играет политика. И почему же силовики так поступали, объяснить тяжело.

– Так марши свободы начинались же днем, по воскресеньям.

– Да, но я говорю о тех событиях, которые были в первые дни после выборов. Я сам живу на Притыцкого, и 9 августа слышал, как машины гудели поздно вечером. У меня, как уже говорил, маленький ребенок, и он не мог заснуть. Да и другие дети не могли уснуть. Разве это хорошо? У меня супруга ночь простояла на балконе, видела, как бежали люди, парни, девушки. Это очень страшно. На следующий день, 10 августа, мы решили уехать в Сухарево, где живет ее мама. Там было тихо, спокойно. И те столкновения, те жесткие события, что были на Пушкинской, мы не видели, не застали. Но, повторюсь, это очень страшно.

– Страшно слушать и читать истории тех людей, которые были задержаны, которые подвергались издевательствам на Окрестина и в автозаках.

– Ох, это вообще недопустимо – такое поведение. Человек уже задержан, ты выполнил свою работу – зачем издеваться над людьми?

– Говорят, что омоновцев натаскивали перед выборами.

– Да, их наверняка накручивали. Но, согласитесь, накручивались и участники со второй стороны – люди, выходившие на акции. Я, например, общался с товарищем, который ходил на митинги в первые дни после выборов. Он мне рассказывал, что первые два раза пришел с женой просто поглазеть, потом решил подойти поближе. И, как он говорит, поймал себя на мысли, что им кто-то начал управлять. То есть куда толпа – туда и он. Поэтому нужно было вовремя остановиться.

– Со стороны силовиков у вас есть знакомые?

– Есть, но мы с ними не обсуждали эти темы. Во-первых, никто не хочет разговаривать, во-вторых, им просто нельзя. Но, уверен, силовиков накручивали прилично, особенно на первые дни после выборов. Вижу в интернете ролики, на которых избивались безоружные люди. Человек лежит или просто сидит – так просто задержи его, выполни свою работу. А его начинают бить. По-моему, это просто недопустимо.

– Вы же сами служили в ОМОНе с 1997 по 2001 годы. Можете понять своих бывших коллег?

– Могу просто сравнение привести. Когда я приехал жить в Минск, просто был в недоумении от того, что представители ОМОНа ходят по улицам и патрулируют. Вроде, это отряд милиции особого назначения, а люди занимаются такими делами. Честно, не могу понять такого. Когда я служил в ОМОНе, совершил четыре командировки на Северный Кавказ, и, например, на патрулирование меня не привлекли ни разу. Мы лишь второго августа, после того, как заканчивались мероприятия на День десантника, обходили парки, смотрели, остался ли кто-то там, все ли в порядке. Но патрулировать улицы, как это делают омоновцы в Минске, – такого точно никогда не было.

– Вы не считаете, что омоновцы пережестили на акциях в Минске?

– Если все это делали люди, у которых на спинах действительно была надпись ОМОН, то, конечно, пережестили. Но дело ведь не только в них, нужно говорить обо всех силовиках. Повторюсь, как можно бить человека, который уже просто лежит на земле, никуда не убегает, не сопротивляется? Не понимаю такого поведения. Задержи его и все, большего не надо, особенно если гражданин совершенно один, не в толпе. Я бы так не поступил, это точно.

– Согласны с тем, что по фактам насилия над мирными гражданами должно пройти расследование и виновных должны осудить?

– Однозначно, расследование нужно провести и виновных необходимо наказать.

***

– В первые дни после выборов ходили разговоры, что на помощь белорусским силовикам приехали их российские коллеги, военные.

– Кстати, тоже это слышал. И после того, как появились подобные разговоры, сам захотел узнать, правда это или нет. Позвонил друзья в Россию, узнавал, посылали ли военных в Беларусь, проходила ли вообще такая информация где-нибудь. Они сказали, что первый раз об этом слышат. Так что все такие разговоры – просто слухи. Мне вообще кажется, для того, чтобы соседнее государство вмешалось во внутреннюю политику Беларуси, прислало силовиков, у нас в стране должны быть события гораздо серьезнее, чуть ли не гражданская война. Вот, например, как в Сирию вошли российские миротворцы.

– А как вы относитесь к тому, что на место ушедших с гостелевидения белорусов приглашаются россияне?

– Честно, не понимаю этого. Что, в Беларуси нет людей, которые могут заменить своих ушедших коллег? Как это вообще расценить?

– Как вы относитесь к забастовкам, которые были на предприятиях, заводах?

– Если люди хотят утопить белорусскую экономику, чтобы предприятия встали и больше не смогли конкурировать на мировом рынке, тогда нужно выходить на забастовки. Вот когда был коронавирус, власти сделали верный ход, не отправив Беларусь на карантин, не закрыв заводы. В соседних государствах, которые все-таки закрылись на карантин, экономика сильно пострадала, а вот в Беларуси такого не случилось. Это рынок, и если ты не будешь что-то производить, за тебя это сделают другие.

– Но люди, выходившие на забастовки, выдвигали вполне обоснованные требования: провести новые честные выборы, освободить задержанных и политзаключенных.

– Я все понимаю. Но забастовки – это все-таки не выход, они принесут только вред. Давайте возьмет «Беларуськалий». Таких предприятия мало в мире, и если «Беларускалий» вытеснят с рынка, стране, экономике будет очень тяжело. Государство получает большие деньги за торговлю калийными удобрениями.

***

– Как считаете, чего ждать Беларуси в ближайшее время, чем нынешние события закончатся?

– Вообще, хочется мира и спокойствия. И, наверное, я говорю не за себя, а за детей. Им же дальше жить в этой стране. Люди и так за свой век хлебнули столько горя, и не хочется, чтобы Беларусь, Минск оказались в хаосе. У меня друзья приезжали из России, Европы, и все приятно удивляются: красивый, чистый город. За границей таких городов мало. Тот же Париж, столица моды, реально очень грязный. На плитке плямбы жвачные.

– Но вы же понимаете, почему люди хотят перемен?

– А я встречный вопрос задам: каких перемен?

– Люди устали от унижений президента, который называет белорусов народишком и крысами, фальсифицирует выборы. Плюс хочется политических и экономических перемен. За 26 лет мы пришли не к застою, а даже, можно сказать, к деградации.

– А я с вами не соглашусь по поводу деградации. Я периодически езжу в Россию к родителям, вижу, как развиваются там города. И могу сказать, что Минск во многом не хуже российских населенных пунктов, а где-то даже по развитию превосходит. Я даже скажу, что все усилия, которые власть прилагает для процветания республики, мне нравятся.

Но вот с чем согласен, так это с тем, что перемены во власти все же должны быть. Президент должен быть на своем посту два срока, около десяти лет. Отбыл – и все, уходи.

Фото: news.sportbox.ru

• Автор: Дмитрий Руто