За городом

Дальнейшее ...

происходило и вовсе, как в тумане. По приказу Джона она подобрала под себя ноги и чуть приподняла разбитую в кровь задницу. И тут же почувствовала на своём бедре его твёрдый мускулистый хуй. Не помог-таки коньяк, вяло отметила про себя Алёна. Смирившись, она покорно ждала, когда мужской член вонзится ей в пизду, но тут произошло нечто непредвиденное. Окаянный отросток прочертил, не задерживаясь, снизу вверх её лоно и ухнул в задницу. Алёна испуганно ойкнула, ткнулась от резкого толчка носом в землю и в тот же миг взвыла от боли. Тугое отверстие не желало принимать незванного гостя, но Джон был настойчив и неумолим. Казалось он разорвёт её надвое. Алёна зашлась в крике, закашлялась, её снова стало рвать, на этот раз желчью, перед глазами поплыли чёрные круги:

Сколько времени продолжался этот ад? Минут десять? Двадцать? А может тридцать? Сорок? Алёна не знала. Она потеряла всякое чувство реальности, а в какой-то момент, кажется, и сознание. Однако наконец чудовищное истязание всё же прекратилось. Джон спустил, высвободил из её ягодиц свой обмякший член и, пресытившийся, сел у костра, не обращая на девушку больше никакого внимания.

Вслед за Джоном попробовал ещё раз овладеть Алёной и Борис, но, слава Богу, без особого успеха. Он долго драчил, дабы привести в чувство свой понурый хуй, но, когда тот наконец восстал, повёл себя как неопытный девственник и кончил, едва засадив Алёне между ног.

После Бориса некоторое время Алёну никто не беспокоил, и она стала понемногу оживать. Тяжело дыша, села на корточки и плотно сжала ноги вместе, точно пытаясь защитить таким образом пизду и немилосердно протараненный задний проход от дальнейших посягательств. Блики костра играли на её обнажённом теле. Она с тревогой ждала, что будет дальше, но ребята молча курили, лишь изредка поглядывая на неё:

Наконец к ней подошёл Дима. Не вынимая изо рта сигареты, он жестом велел Алёне лечь на спину и раздвинуть ноги пошире. Девушка нехотя повиновалась. Дима опустился рядом и, упершись локтём Алёне в живот, принялся играть кудряшками, покрывавшими её пизду. Его пальцы медленно скользили по её лобку, бёдрам, внутренним поверхностям ног. Неожиданно Алёна поймала себя на том, что его прикосновения доставляют ей удовольствие. Она готова была убить себя за это, но поделать ничего не могла.

Осторожно раскрыв двумя пальцами половые губы, Дима проник в пизду и стал одновременно ласкать её изнутри и снаружи. И когда он коснулся клитора, Алёна не смогла сдержать сладострастного вздоха: Но тут её вдруг пронзила жуткая боль: это Дима затушил о её пизду бычок. Задыхаясь от боли и отчаяния, Алёна хватала широко раскрытым ртом воздух. По щекам её текли слёзы.

— В чём дело? Неужели больно? — с наигранным удивлением спросил Дима. — В таком случае надо срочно полизать обожжённое место. Я это точно знаю, ещё мамка в детстве учила.

Он начал клонить её затылок вниз.

— Давай, давай. Говорю тебе, сразу легче станет.

Согбенная до треска костей и звона в ушах Алёна склонила голову и послушно заработала языком. Сердце её билось часто-часто: того гляди выскочит из груди; перед глазами маячила увеличенная до невероятных размеров нежно-розовая пиздища, и язык ходил туда-сюда вдоль этой пиздищи, собирая с неё какую-то отвратительную слизь пополам с пылью, которая, проникая в рот, скрипела и похрустывала на зубах:

— Как? Прошло? — осведомился наконец Дима. — Больше не болит?

— Нет, нет, — выпрямляясь и переводя дыхание, поспешно отозвалась Алёна. Тыльной стороной ладошки она украдкой отёрла язык. — Нет.

— Вот. А ты не верила!

Ребята заржали.

— А знаешь, — Дима расстегнул ширинку, — ты так лихо работала язычком, что мне аж завидно стало. У тебя, видно, немалый опыт, а?

Он усмехнулся и без дальнейших церемоний ткнул ей в губы свой толстый хуй.

— Попробуй-ка сыграть на моей дудке.

Раскрыв рот, Алёна послушно заглотила предложенный ей подарочек. Он был коротким, толстым и неприятным на вкус. Поморщившись, Алёна стала усердно водить языком по его крепкому жилистому стволу. Мужской член тыкался во все стороны и постоянно норовил скользнуть ей в кишечник, отчего Алёна то и дело давилась и кашляла, брызгая слюной во все стороны. Но в конце концов всё обошлось, её усилия увенчались успехом, и Дима благополучно кончил, опорожнив ей в рот изрядную долю своего семенного фонда. Алёна сглотнула и облизала языком пересохшие губы, вызвав тем самым новый взрыв хохота.

— Гляди-ка, крошке понравилось, — покатывался со смеху Борис:

Меж тем начало светать, и Алёна заметила, как блондин несколько раз подряд нервно посмотрел на часы. Неужели всё? Ей уже не верилось, что это может когда-либо кончиться. Однако вскоре ребята и впрямь заговорили о возвращении в город, но напоследок её ждал ещё один сюрприз, ещё одна «милая шутка» Димы. Ему пришло в голову побрить ей волосню на пизде. На память о прекрасной ночи, вкрадчиво объяснил он. Алёну заставили лечь на спину и широко, до предела раздвинуть ноги в стороны. Она почувствовала, как задрожали от небывалой растяжки мышцы.

— Я так долго не смогу, — жалобно протянула Алёна.

— Ничего, шлюшка, мы тебе поможем. — Борис улыбнулся и кивнул склонившемуся над его плечом блондину. Тот всё понял без слов, зашёл сзади, схватил Алёну за щиколотки и ещё сильнее развёл их в стороны. Девушка вскрикнула, дёрнулась от боли, но парень лишь ухмыльнулся и крепче сжал её. Вооружившись появившейся откуда-то бритвой (у этих козлов был, похоже, с собой целый арсенал), Дима покровительственно потрепал её по пизде.

— Но, но, не дёргайся, а то порежу ненароком.

Он смочил волосы остатками коньяка из какой-то бутылки и, насупившись, принялся за дело. Практически сухое лезвие грубо скребло нежную кожу, то и дело раня её. Алёне вдруг показалось, что это бритьё — худшее из всего случившегося с ней в эту ночь. Она ахала, охала, затем стала подвывать и поскуливать по-собачьи. Наконец, не выдержав, схватила Диму за рукав.

— Не надо: Не могу больше:

Однако это привело лишь к тому, что стоявшие до сих пор без дела Борис и Джон начали держать её за руки. Алёна хныкала, беспомощно вертела головой из стороны в сторону, по лицу её струились слёзы: